Приехала! Знакомый по картинкам город. Любимый незнакомцами. И я попала в их число давно.
Санкт-Петербург! Друг к другу осторожно приглядываемся, принюхиваемся, молчим. Вздохнул и повернулся серым боком день.
Из поезда, вокзала – на улицу. В глаза – великолепие часов на здании, колонны академии, странное, движение машин. Я из глубинки приехала сюда, мне не знакома эта суета.
И блеск. Кругом. С воды с каналов и с фонтанов, с Зимнего дворца, с соборов с золотыми куполами, с неба.
Восторг щенка сменился страхом. И в скорлупу забилась быстро я. «Чужой, чужой», - шептала я о мире, с которым столкнулась, к людям присмотрясь. И тут же исправлялась, глядя на тебя: «Другой, но вовсе не чужой мне».
И мужественно шла. Терзавший поначалу уши ветер стал привычным, я куртку расстегнула вновь, не по беспечности теперь.
Красивый Петергоф. Ручные деловые белки, синицы на руках и голуби, похожие на зомби. Ведь не голодные, а тучей неотвратной наступают, в руках твоих орех заметив.
Финский залив. Причал. Большие камни. Уже привычный сильный ветер. Чайка, со стихией борющаяся из последних сил. Скворец, в еще свободных ветках утонувший. Полоска заграницы. И тучи. Клубы белых, сероватых туч.
Вернулись в город. Невский. Выставка картин, продажа.
Метро. Нерусский чернокожий парень, моряк и явно иностранец. Шикарно улыбнулся, в глазах сверкнуло нечто, как игристое вино. Он, закусив губу, вывел на клочке бумаги свой номер телефона и имя по-английски. Гладил мои пальцы, надеялся на встречу, чтоб перед отплытьем вечер отгулять.
Я вспыхнула, уже в гостинице лежа и дожидаясь сна. Хотел поспать со мной! И ведь не он один… В метро не улыбаются, в глаза не смотрят. Нарушишь правило – о, девочка с глуши, перепихнуться хочешь?...
Чужой! Чужой?... Другой и только. Сам город не враждебен мне. И жители все – копия его, даже одеваются в том стиле, что городом навеян. Другой и образ жизни: вечером – в кафе, нельзя остаться дома. И ты идешь. Ты покоряешься ему, меняешься сама и в предпочтениях. Осанка гордой стала. Чуть более закрыто сердце. И взгляд другой совсем. Урок в метро лишь первый в новой школе.
И вдруг – домой. В родной свой город Глазов. На поезде, чуть больше суток… Ты только спишь и не готовишься к удару. И более того, не думаешь о нем! Не знаешь…
Ругань почти что на перроне. Слезы. Крики. Не понимают. Не верят в тебя, давят на больное место и не довольны, видя боль твою. Почти удары. Словами по лицу. Родные люди далеки. Глаза открыты стали. Так и раньше было, незаметно в это перешло когда-то. Что ж. И снова шепот: «Чужой!». Корректировка разума: «Ты что, родной!». Не веришь исправлениям. Да, другая жизнь опять. За те пять дней, что ты была там, в городе любимым незнакомцами, где говорила с ним на «ты», другою стала, перевернув все мысли. Теперь как утром голова гудит от жгучего напитка, похмелье от Петербурга мучит в городе другом.