16. Воспитание от обратного

 
На протяжении всего детства, воспитанники отчаянно совершали попытки завести домашних животных.
 Я была совсем мелюзгой, когда, в комнате у старшеклассников, обитала белая крыса. Как и все, я ходила на неё посмотреть, но в руки брать не решалась.
 Всё-таки, видимо, это не моё животное.
 Моими оказались котята и щенки.
 Каким–то шестым чувством, мы регулярно находили друг друга.
 Ухаживая именно за подобрышем, а не кроликами или телятами, я чувствовала себя нужной. Ведь это были мое желание и выбор.
 С появлением питомца начиналась бурная деятельность по обустройству его убежища.
 В детский дом путь ему был закрыт, поэтому приходилось рыскать по территории и подбирать вариант, где-нибудь в округе.
 Найдя подходящий, мы с головой окунались в жизнь Штирлица.

 Из столовой тайком вытаскивалась еда, и зверушка усиленно откармливалась.
 В обмен на пищу, бездомное чудо природы облизывало нам руки, лицо, иногда царапало и награждало лишаями.
 Воспитатели пугали нас глистами и другими заразными болячками, но мы, упорно, творили своё доброе дело.
 Думаю, в те годы, именно котята и щенки восполняли нашу потребность в любви и ласке.
 Мы отвечали им тем же и защищали, как могли. Ни один недобрый взгляд не должен был упасть на сокровище, которым мы обладали.
 Только как же вычислить этот недобрый взгляд?
 Со временем пришлось научиться…

 Первой жертвой стала Кукла – щенок, убитый, прямо на наших глазах, брошенным кирпичом.
 Несчастная псинка пролезла в огород, через дырку в заборе, чем разозлила хозяйку  и та, не раздумывая, взялась за камень.
 Женщину, это сотворившую, (даже помню её фамилию) мы изводили несколько лет.
 Что-что, а мстить воспитанники умели.
 Её огород, в сезон урожая, первым подвергался налётам.

 После похорон Куклы пришлось прятать нашу живность изворотливей и надёжней.

 С котятами было проще: они заселялись в свинарник, где их ждала райская жизнь – в тепле и с помоями.
 Правда, существовал риск обнаружения и вышвыривания на улицу, но на хоздворе, в основном, работали дети, и «корпоративная этика» позволяла сохранять тайну долго. Иногда там успешно квартировали даже щенки.

 Подрастая, питомцы отказывались быть узниками и уходили в свободное плавание.
 Периодически, на территории детдома и села, в большом количестве, разводились бродячие животные, которые начинали раздражать жителей. Тогда детский дом объявлял войну четвероногим.
 О методах этой борьбы я узнала годам к одиннадцати.
 Однажды, на линейке все получили задание – отыскивать собак и сообщать о них старшим пацанам.
 Зачем?
 Когда мы услышали, кому должны «настучать», ноги сами понеслись искать несчастное зверьё. Имена тех, кого назвали, ничего доброго не сулили…
 С этого момента, наши цели и цели взрослых стали сильно отличаться.
 Обнаружив бедную псину, мы тянули её подальше от детского дома, уговаривали, приманивали, в конце концов, тащили на себе.
 Почему–то мы решили, что самым надёжным убежищем может быть кладбище.
 Лёжа в траве, между могил, мы зажимали собаке морду, и держали её изо всех сил, потому что добрейшее существо всё время пыталось откликнуться на призывный свист парней, вершивших экзекуцию.
 В чём она состояла - мы не знали. Неизвестность рисовала жуткие картинки.
 Мы думали, что собак сожгут в кочегарке живьём.
 Оказалось, нет. Их сначала вешали на заборах.

 Помню, как от страшных мыслей била дрожь, да и место было подходящим.
 С памятников, сочувственно, смотрели бывшие жители села, но помочь нам, по понятным причинам, не могли.
 Через некоторое время, до погоста донеслись визг и жалобный лай, к ним быстро присоединился наш рёв. Всех спасти не получалось.
 Честно говоря, спасти не получилось никого…
 Мы лежали на кладбище и рыдали в голос, и никакие рассказы о бешенстве и укусах нас не интересовали.
 После того жуткого дня, у меня появилось две мечты: стать ветеринаром и расстрелять кое–кого из мальчишек.
 Мечты, конечно, не осуществились.
 Просто теперь по нашей квартире носятся два замечательных подобрыша с улицы.

на фото - мальчишки из Кипельского детского дома (взято из соцсетей)