Полдень минул незаметно.
Небо серое, зернистое, рыхлое,
словно накрытое пыльным чехлом
изредка сыпало на землю
пригоршни ледяных игл.
Я вышел из дома без особой цели,
повинуясь некому смутному желанию.
Холодный воздух обжигал, достигая легких,
норовил забраться под куртку
и стиснуть грудь острыми когтями,
пронизывал насквозь, заставлял съёживаться.
Движение не помогало.
Я шел, наращивая темп,
а холод продолжал жадно пить тепло,
норовя добраться до костей.
Я шел, все еще не представляя куда направляюсь,
ноги несли меня сами по моим излюбленным маршрутам.
Странная тишина царила над городом,
я не слышал ни гомона птиц,
ни лая собак, ни шороха ветра,
ни шума людской деятельности,
лишь тонкий скрип снега под моими ногами –
вот и все звуки доносившиеся до моего слуха.
Я продолжал идти,
и мне не встретилось ни одной живой души,
на этом довольно оживленном и излюбленном жителями маршруте,
ни человека, ни животного,
и лишь деревья провожали меня
своим метафорическими взглядами.
Одиночество
стальными обручами
стиснуло грудь,
город словно вымер,
в голове вспыхивали мысли –
«А что если я действительно один»?
Я шел и продолжал замерзать.
Ветер все также бесшумно,
но ощутимо толкал меня в грудь.
Я упрямо двигался вперед,
еще не осознавая конечной цели,
но чувствуя, куда несут меня ноги.
Мысли словно исчезли.
Равномерный едва ощутимый гул
заполнял, казалось, мою голову,
и лишь изредка там вспыхивали какие-то обрывки:
песен, стихов и образов,
но, не успевая сформироваться, гасли.
Когда я дошел до сердца старого парка и уже окончательно замерз,
то остановился напротив старого дуба,
причудливо раскинувшего крючковатые лапы-ветви.
Этот дуб всегда напоминал мне гротескное лицо старика
с растрёпанными волосами,
некоторые в шутку прозвали его Альберт.
Я остановился, со всех сторон окруженный старыми деревьями,
на небольшой площади со скамейками,
потому что понял – что-то изменилось.
Мир словно вздрогнул, неуловимо и беззвучно.
Что-то изменилось,
словно лопнула слишком сильно натянутая струна бытия.
Тишина начала отступать,
медленно, но гордо,
словно непобежденная армия при виде непобедимого врага.
Сначала тихий перестук дятла,
потом отдаленный птичий гомон и лай собак,
и наконец гул людских масс.
Город словно проснулся,
мертвая точка была пройдена.
Что-то изменилось и во мне самом.
В тот миг, когда все начало меняться -
я осознал своё единство
с окружающим меня миром.
Казалось я простоял на одном месте дни, а то и годы.
Я словно оказался на крыше мира,
в моем мозгу вспыхивали и развивались невероятные образы,
возводились прекрасные дворцы и города,
разыгрывались целые вихри
из туго стянутых друг к другу концепций,
идеи вырастали в исполинских размеров повествования,
четкий ритм мыслей, казалось, был срифмован с самой сутью бытия.
И в тот момент, когда ритм пульсирующей, падающей мне на голову, вселенной
стал практически нестерпимым,
в своем всепоглощающем творческом экстазе,
все закончилось.
Несовершенны слова, но другого инструмента нам не дано,
чтобы описать всю полноту чувства
охватившего меня в тот миг.
Мир, побывавший в моих ладонях,
продолжал свое существование,
как ни в чем не бывало.
Я направился домой.
Я шел улыбаясь, сквозь город,
люди шли мне на встречу,
люди шли позади меня,
люди обгоняли меня,
люди сидели на скамейках.
Я шел органичной частью человечества,
я шел, чувствую себя одним целым с миром,
я шел, а в голове у меня затухали видения,
оставляя строчки текста на месте того,
что я познал в тот миг,
строчки которым еще предстояло лечь на бумагу.
Я шел, и мне уже не было холодно… никогда…