СОН
Он едва успел соскочить с высокой ступеньки вагона в снег. Поезд тронулся.
- Как только гражданские здесь высаживаются? А бабы? И есть ли они вообще в этой глуши? – бурчал Кремер, жалея, что надел ботинки, а не сапоги.
От стоящего неподалёку вездехода к нему сквозь сугробы пробирался закутанный в тулуп парень. На полпути он остановился и крикнул:
- Привет, Яшка! Я документы твои в канцелярии увидел, решил сам встретить.
- Вот так да! Дымов! Шурка! Откуда? Ты ж в академию попал?
- Пойдём в транспорт, там печка. Попал. А оттуда сюда. Командир мой, понимаешь, наполовину эстонец. Но неправильный. Вспыльчивый. Фамилия у него Гаджиев. На пьянке назвали его «чухной» сдуру, он сразу – в нюх. Все офицеры - «академики» потомственные, а чухна наша из морской пехоты. Результат представляешь?
- А тебя за что?
- Я сам рапорт подал. Какая разница? Библиотеку перевёз, мне и здесь хорошо.
Кремер посмотрел в маленькое пыльное оконце вездехода на утонувший в снегу лес и пожал плечами:
- Ты всегда был инертным. Надо противостоять судьбе.
Дымов представил, как через полчаса огненный капитан прибудет в кабинет к ледяному, но буйному подполковнику, и страдальчески завел глаза к потолку кабины.
- Знаешь, Яша, я тебя сам командиру представлю. Во избежание непонимания.
За дверью ругались на причудливой смеси мата и экономических терминов. Дымов открыл дверь.
- Разрешите, товарищ подполковник?
«Не по уставу, - подумал Кремер, - к чему бы это?»
Седой жилистый мужик, сидевший за столом, резко, по-птичьи повернул к ним голову.
- А, Дымов, привезли своего знакомого? Подождите минуту.
Сидящий за столом командир и стоящий перед ним майор походили друг на друга, как братья: длинные, белёсые и сухощавые. Только командир в плечах был куда шире и лицом тверже. Кремеру он понравился: глаза ясные, спина прямая, на кителе минимум висюлек. А вот майор Кремеру не показался: манерен, весь в юбилейных медалях и одеколоном несет за версту. Сука штабная. Чтобы не чихнуть, пришлось потереть переносицу.
- Вы, может быть, комиссаром себя мните или контролёром? Вы мой заместитель по хозяйственной части! И я недоволен этой своей частью!
На секунду Кремеру показалось, что подполковник так острит. Но его бледное лицо оставалась серьёзным, а светло-карие глаза источали ледяную ненависть. Белобрысый интендант отвечал командиру взаимностью.
Наконец майор ушёл.
- Прибыли? – Гаджиев заглянул в документы. – Капитан Кремер, за что вас сюда сослали?
- Избил старшего по званию, - честно и весело ответил капитан.
Гаджиев набычился, но потом перехватил ироничный взгляд майора и буркнул:
- Устраивайтесь.
В трудах и глупостях прошло полгода. И, вот…
Интермедия. Сон в летнюю ночь.
Главнокомандующий Годжун сидел в своей однокомнатной хрущевке, а в это время подполковник Гаджиев гулял по небесным садам, и на его светлые с проседью волосы падали розовые лепестки.
Маршал Тенпо устроился на ночь в кунге. В машине, по крайней мере, было тихо. А в общежитии царили хаос и анархия. Майор Дымов, утопая по колено в розовой трухе, направлялся в штаб армии Небес. Майор плевался лезущими в рот листьями и думал:
- Интересно, кто всё это будет убирать?
Генерал Кенрен спал в кладовой, которую приспособил под личные апартаменты. От соседей генерала отделяла фанерная стенка. По началу, за стеной включали громкую музыку, но однажды Кенрен устроил соседям бенц с выносом трупов. Теперь за стеной старались не шуметь.
Генерал, не просыпаясь, громко застонал. И в той жизни и в этой он точно знал ответ на вопрос майора Дымова.
Конец интермедии.
Утром старые друзья Козин и Дымов встретились за завтраком в офицерской столовой. Козин, перегнувшись через стол, старался говорить тихо:
- Слушай, мне ночью черт знает что снилось. Странный сон. У тебя была громадная библиотека.
- Нет в этом ничего странного. Она у меня и наяву большая, - пожал плечами Дымов.
- Нет, там целый ангар книг был.
- Хороший сон. Я на днях в город собираюсь, ещё прикупить. Как думаешь, Гаджиев командировку подпишет? С твоей визой?
- Визу ему… Гаджиев и так на меня зверем смотрит. Плохой был сон. Ты почему-то мятеж поднял. Помню ещё, что Гаджиев был весь в белом и с рогами.
Дымов перестал жевать. У него имелись на этот счет некоторые идеи, но майор не торопился их высказывать. Он разжал челюсти и попросил:
- Не покупай ты палёнку, что я тебе спирта не достану?
- Я не пью! Вот ты, например, снился таким, как есть, только волосы длиннее. А я был, - Козин перешёл на шёпот, - в бусах и в шёлковом платье.
- Может быть, тебе личную жизни стоит наладить?
- Обойдусь. Твой дружок тоже, кстати, снился. В эсэсовской форме, - закончил Козин мстительно.
В его злорадстве был определенный смысл: чернявого поволжского немца со времён суворовского училища считали евреем.
- Вон он, кстати, не к завтраку помянут. Пойду я. Да, ещё, мне на лето племянника навязали. «Мальчику нужен чистый воздух». А комары размером с воробья ему не нужны? Конец мне придёт, - пожаловался Козин.
Он остервенело почесал левую ладонь.
- К деньгам? – улыбнулся Дымов.
- С утра дерёт, смерть! И голова кружится.
Козин пошёл к дверям. Чтобы не здороваться с ненавистным капитаном он низко опустил голову, поэтому никто не заметил, что в глазах майора разгорается сиреневое пламя другого мира.
- Смылся, козий сын! – хохотнул капитан, рушась на освободившийся стул. - О, пирожки!
Еда с осиротевшей тарелки немедленно нашла хозяина.
- И, кстати, насчёт коз! Мне сегодня командир снился с вот такенными рогами, - Кремер показал пальцами, - а одет…
Он долго копался в завалах мата, потом вспомнил:
- …в саван.
- Да, - Дымову стало совсем грустно, - и что?
- ..йня какая-то. Я его пистолетом пугал. А он такой изящный, как девка, и коса – во! Шур, что это ты квёлый какой-то? – Кремер заглянул другу в лицо. - Хм, а мне казалось, ты сероглазый…
- Капитан Кремер, пустырник надо на ночь пить. И, если в гаражах мех опять до обеда нажрётся, сам будешь дизель чинить.
Дизель починить надо было край, а только звериная сила Кремера могла оторвать механика от шкалика. Хотя бы, до обеда. Капитан сгрёб пирожки и направился к дверям столовой. Он брился на ощупь, поэтому не знал, что вместо странных на смуглом лице серых глаз обрёл чёрные.
Капитан топал в гараж, его взор скользил по привычным для всех кустам, сараям и столбам, пока не остановились на табличке «Не влезай - убьёт». С черепком и костями. И тогда…
Дымов посидел немного за опустевшим столом и тоже побрёл в гаражи. Самой дальней дорогой. Надо было подумать. По странному совпадению и ему снился Гаджиев с длинной белой косой и рогами. Проснувшись, начитанный майор быстро объяснил себе смысл сна. Вчера они с командиром весь вечер проверяли сельхозинвентарь. За дождливое неверное лето их часть запасала корма для коров из подсобного хозяйства. Отсюда – рога и косы. А волосы у Гаджиева вопреки фамилии, и в самом деле, были светло-русыми.
Пройти предстояло мимо свалки с одичавшими шавками. Дымов на всякий случай поднял крепкий дрын и неожиданно для самого себя так крутанул его, что запястье отозвалось болью. Однако пальцы не разжались, а в голове…
«В отпуск, что ли, уйти. А то эти с живого не слезут», - раздражался перед зеркалом подполковник Гаджиев, разглядывая начавшую седеть щетину и покрасневшие донельзя глаза. Зеркало полыхнуло белым огнём, сегодняшний сон раскололся, мозаика легла иначе. Дракон схватился за сердце.
ЯВЬ
«Вот так номер», - бормотал себе под нос майор Дымов, неожиданно получивший повышение.
- Стоп. Итак, я – маршал Тенпо. Воин Небес. А это – станция Дровяная, - сообщил он самому себе, озираясь. – Интересно, остальные тоже… Конечно, сон-то всем снился. Гаджиеву, если он тот, о ком я думаю, плохо придётся, у него и так в последнее время нервы никуда. Или это я просто умом подвинулся? С утра. И снов мне на самом деле никто не рассказывал. Но, я - Тенпо? Не обязательно. Все сумасшедшие уверены в своих заблуждениях.
У гаражей кипела работа. Никакого ошарашенного поворотом судьбы генерала там не наблюдалось. Перепачканный мазутом Кремер, в расстёгнутом до пупа комбинезоне, доходчиво советовал механику поторопиться. Механик витиевато советовал не советовать. Тенпо дождался паузы в жизнерадостном мате и тихо позвал:
- Кенрен.
- А? Ты тоже? Я уж испугался, что один тут такой!
Тенпо улыбнулся.
- Это я испугался, когда тебя за работой увидел.
- Ну, дизель-то по любому нужен.
Механик насторожился.
- Вы это о чём?
- Всё, Шурка, иди отсюда. Я к тебе потом заскочу.
У дверей кабинета майора Козина всегда было многолюдно, но тихо. А сегодня народ жужжал:
- Нет, ну что ж это такое? Я все подписи собрал, а он мне печать тиснул не ту.
- А мне не туда! Ходи теперь собирай по новой…
- Лунатик хренов…
- Лучше б пил.
Тенпо буркнул: «на минуту» и протиснулся в кабинет.
- Я заболел, - прошептал Козин, затаскивая друга к себе и закрывая дверь на ключ, - с тобой утром поговорил и заболел.
- Простудился? – улыбнулся Тенпо.
- Чокнулся! – отчаянно крикнул Козин и тут же прикрыл рот ладонью.
- А конкретней?
- Мне кажется, что я бог!
Выглядел секретарь бодхисатвы очень бледно. Тенпо тепло улыбнулся:
- Эка невидаль. Чаю нальёшь, Конзен?
Узкие бледные губы немедленно поджались, руки сложились на груди.
- У меня одна кружка.
- А у меня один рот.
Конзен включил чайник, бросил в кружку пакетик, посмотрел на Тенпо и добавил ещё два.
- А этот, твой?
- Генерал?
- Значит, правда. Нас трое?
- Может быть, и больше. Пойду, посмотрю. Вечером заходи, всё спокойно обдумаем.
- Только Кремера не зови.
- Он тебе, между прочим, дважды жизнь спасал.
Конзен застонал и схватился за голову.
Тенпо досчитал до десяти, прежде чем постучаться.
- Разрешите войти?
- Дымов? Очень кстати. Мне уже телефон оборвали. Что там с дизелем?
- Я, как раз, из гаражей. Кен… хр… Кремер старается в поте лица.
- Мне совершенно не нужно его лицо, тем более - его пот. Если к вечеру дизель не соберёт, я его самого разберу.
«Дался тебе этот дизель», - Тенпо разглядывал командира, пытаясь понять, кто перед ним.
- Товарищ подполковник!
В комнату влетел медик.
- Товарищ подполковник, это безобразие! Сидит, курит, рядом ведро с горючим. Дизеля нет. Вообще.
У товарища подполковника царственно изогнулась бровь. Медленно Гаджиев вернул лицо на место и махнул рукой:
- Дизельное топливо безопасно.
- Если курит, значит – починил, а дизель к жилым корпусам укатили, - вступился за друга Тенпо.
- Нормально нельзя было объяснить? Я с ним разговариваю, а он, знай себе, рашпилем скрипит. Черепушку из обрезка металла выпиливает.
- Вы предлагаете товарищу подполковнику написать в приказе, что ген… капитан Кремер скрипел на вас рашпилем?
- Тенпо, отставить юмор!
От напора звука звякнули стёкла. Врач покосился на командира.
- Вон из моего кабинета со своими дизелями и рашпилями. Дымов, вечером - ко мне. Обеспечьте явку остальных. И, если я опять увижу черепок с крыльями, убью!
Подчинённые выскочили в коридор и аккуратно прикрыли дверь.
- Где это он видел крылатый черепок? – с профессиональным интересом спросил врач.
- Не обращай внимания, командир в своём уме, это Яшка как-то неудачно пошутил. Давно. В прошлой жизни.
Дракон ждал.
Он сидел за рабочим столом и ждал гостей.
Нужно было выработать общую стратегию поведения.
Весь день Годжун страдал от неуклюжести телесной оболочки. Вечером ему стало легче. Постепенно возвращались сила и ловкость, обострялись чувства. Даже в вечернем сумраке кабинета дракон отчётливо видел мелкие буквы лежащего перед ним документа. Ещё вчера, подсевшее от возраста, зрение не справилось бы с такой задачей. Годжун ещё в обед оценил перспективу и занервничал.
В коридоре спорили двое. Шёпотом, но дракон отлично всё слышал.
- Не пойду, ни за что не пойду! Я тут, вообще, не причём! Это ваш командир.
- Очнись, Конзен. Ты его заместитель. Ты в этот кабинет по десять раз на дню ходишь.
- Я к Гаджиеву хожу, а не к вашему чудовищу.
- Ты, можно подумать, красавец! В зеркало давно смотрел?
- Ууу… Душу не трави. Не пойдууу.
Скорее всего, Конзена толкнули, потому что в дверь он влетел. Влетел, замер и выпалил:
- Здравия желаю, товарищ подполковник!
Тенпо решил пока воздержаться от упоминания званий.
- Добрый вечер, у вас лампочка перегорела?
- Включите свет, - попросил хозяин кабинета, - рассаживайтесь, вечер предстоит долгий.
Дверь снова распахнулась, и на пороге нарисовался Кенрен. В кожаных штанах и косухе, но без амулета.
- Привет честной компании!
Конзен взвился:
- Генерал, вы в своём уме?! Как вы разговариваете со старшими по званию?!
Несколько секунд стояла звенящая тишина.
- Атавизм, - подал голос дракон.
- «Неприличными словами попрошу не выражаться», - немедленно отреагировал Тенпо.
- Цитата?
- Не уверен, что точная.
- Какой ты мне старший?! - обиделся обычно необидчивый Кенрен.
Похоже, он собирался в своей обычной манере указать демобилизованному майору его место в новой жизни.
- Стоп. Всем молчать. Майор Козин прав. Нам надо договориться о правилах поведения.
- На людях – по уставу, а наедине… Я, извините, окочурился и могу поступать так, как хочу.
- Тут все погибли, это не оправдание.
- Надо держаться друг друга, - задумчиво проговорил Тенпо, - Яш, мы, конечно, сдали свои должности, но в этой идиотской ситуации я предпочту по-прежнему подчиняться командиру.
- Не возражаю. Но одно дело – главком, а другое - этот в юбке.
- Мой друг, между прочим.
Годжун внёс свою лепту:
- Капитан Кремер, если я на совещании ненароком назову своего заместителя «Конзен-сан», мне вызовут врача.
Тенпо поправил очки:
- Оговорки неизбежны. Постоянно будем палиться.
- Тенпо прав. Ксо! – Конзен услышал, что сказал, и зажал рот ладонью.
- Сам ты «ксо»! – обрадовался Кенрен.
- Бог с ним, с «ксо», а вот, если ты, капитан Кремер, назовёшь товарища подполковника «главнокомандующим», да перед строем, да командирским своим голосом, вот это будет песец котёнку. Учтите, фраза далась мне нелегко. Я себя заставлял. А это только начало, - вздохнул Тенпо.
- Товарищ дракон! – рявкнул Кремер.
- Неплохо. Такое на борзость спишут, - одобрил Годжун. - Кстати, интересно, товарищ майор Козин, ваша любовь к бусам, браслетам и высоким каблукам всё ещё с вами? Вы на совещание в юбке не прибудете?
Стало тихо.
- У драконов бывает чувство юмора? – задался вопросом Кенрен.
- У драконов бывают нервные срывы, - ответил ему Тенпо.
- Давно хотел спросить, Дымов, вам не надоело здесь? Мысли вернуться в питерскую академию не возникало? Есть у меня в ГРАУ друг старый, кадровик. Теперь, когда всё улеглось, он может поспособствовать.
- Куда? – ахнул Кенрен. - А мы?
- Вы тоже. Хотя я и не знаю, как. Но драпать отсюда надо. И не из-за оговорок. Когда вы пришли, у меня свет не горел, помните? Я теперь в темноте вижу. И слышу гораздо лучше. Утром всё было нормально. Понятно, что это означает?
Голос командира звучал жалобно.
- Означает ли это, что… - начал Тенпо.
- … у него вырастут рога! – радостно закончил Кенрен фразу друга. - Как же вы фуражку носить будете?
Годжун вцепился в борта косухи и со всей дури приложил своего генерала спиной об стену. Кенрену очень повезло, что дракон ещё не вернул себе силу океана.
- Я буду носить пилотку, кретин!
- Подождите, - трагический вой Конзена заставил Годжуна отпустить подчинённого, - а какого это племянника мне скоро привезут?! И кто?
- Поживём-увидим, - успокоил его Тенпо, - вероятно, тогда многое и прояснится.
Он впервые пожалел, что существенно ниже командира и не может незаметно осмотреть его макушку.
- Вам бы надо волосы пока отрастить, Годжун-сама. Может, не заметят. Извините.
В ПУТЬ
- Слушай, он что, ох.ел?
«Какая прелесть, - подумал Дымов, - командирский кунг посетил великолепный капитан».
- Осторожнее, паяльник горячий.
- Взять бы этот паяльник и кое-кому в жопу засунуть!
- Паяльник занят, и я занят. Ты ругаться сюда пришёл?
- А ты знаешь, что меня отправляют в адъюнктуру поступать?
- Знаю, я за тебя уже две статьи написал. Вот, третью сочиняю, а ты мешаешь. Туда без публикаций могут не взять.
- Да я же!
Кремер постучал себя кулаком по лбу.
- Это единственный шанс отсюда уехать. Годжун… блин же… для тебя старается. Делать будешь, что прикажут.
- Тенпо… мрак…, я с курсантских времён, что знал, давно забыл!
- Статьи по теории распознавания у тебя есть, характеристика отличная. Не думал, что у дракона… тьфу… такая фантазия. Формально - полный ажур. Поступишь. Тамошнего председателя комиссии Гаджиев… о, наконец-то,.. однажды от смерти спас.
- Какой-какой теории?
- Зайди вечером, книжек подкину, попроще.
- А интересненького чего дашь?
Дымов кивнул и уткнулся в схему.
В этой жизни Дымову не досталось кабинета. Он и комнату в общежитии получил в единоличное пользование только по личному распоряжению Гаджиева. Но застать майора сидящим за столом было можно. В учебном классе на занятиях по изучению матчасти. На доске – вечный плакат «Тополь-М в разрезе», бойцы в полной тишине режутся в морской бой и крестики-нолики. Дымов читает книжку. Поэтому тишина – единственное, но обязательное условие двух часов райской жизни.
Хрясть! Дверь открыли с такой силой, что вырвало задвижку второй створки. На пороге стоял Гаджиев, и через его привычные черты лица явственно проступала драконья морда. Дымов не успел отдать положенную команду, бойцы не успели попрятать свои крестики с ноликами. Гаджиев замахнулся зажатым в кулаке томом, но передумал и просто бросил книгу на стол.
- Ещё один такой намёк, – крикнул он, прожигая капитана огненным взором, - и я вам руки пообрываю!
Дверь захлопнулась.
- Отбой тревоги, - ошеломлённо выговорил Дымов и взял книгу.
Кафка, «Превращение». Ну, Кенрен, погоди!
- Товарищ подполковник, разрешите на завтра машину взять, родственника встретить? – пробурчал Козин, не поднимая глаз.
- Конечно… О! Почему же вы раньше не предупредили, что завтра?
- Думаете, она нас отсюда заберёт? Тогда зачем ребёнка привозить?
- Логично.
- Вы соскучились по нему? – слегка помедлив, спросил дракон.
- Да, но лучше бы… Ребёнку не объяснишь, что Тен-чана зовут «дядя Саша».
- Мальчик немедленно полезет к Кремеру в гараж, а там… Ну, это ладно… Что-то ещё?
- Да. Вы уже решили, как мы…
- Тенпо… чёрт… вернётся в академию, Кремер – поступит в адъюнктуру одного питерского училища…
- Кто? Этот?
- Поступит. У меня там председатель учёного совета знакомый. С нами сложнее, я уже все извилины вывихнул. Могу только обещать, что покину часть последним.
- Может быть, нам просто дембельнуться? У вас выслуга выше крыши и у меня она вполне приличная.
- Мне поздно. Забыли про обязательную медкомиссию?
Гаджиев засучил рукав: на светлой коже предплечья явственно проступала странная сеточка.
- Дело времени. Представляете удивление врачей? Вы, кстати, тоже… как бы это сказать… меняетесь. Таких гламурных лиц у заместителей командира по хозчасти не бывает.
Племянника ждали вчетвером. Несмотря на давнишний уговор: вместе не собираться. В самом деле, о чём капитан может разговаривать с подполковником? Но сегодня всё было законно обставлено. Козин встречает родственников, Дымов – его друг, Гаджиев нужен для того, чтобы на КПП не мурыжили, а Кремер – за водителя.
- Конзен!
Вихрастый мальчишка выпал из тамбура прямо на Козина. Видную элегантную даму подхватил Кремер, Дымову досталась объёмная сумка.
- Годжун, зануда такая, улыбнитесь даме!
- Тен-чан! Кен-нии-чан!
- Милосердная, объяснимся сразу. Зачем этот цирк? Мальчик будет бегать по территории части и вопить: «Конзен»? Мы и так в именах путаемся.
- Вы отлично справляетесь, как я погляжу. В Питер собрались? Да, там легче затеряться. Мальчику одному слишком скучно, а мне с ним – слишком весело. Ещё одно дельце, и вы свободны!
- Милосердная, не бесите меня. Вы хотите, чтобы я Небеса на кусочки разнёс?
- А вы хотите сказать, что научились принимать истинный вид.
- Пока нет, но в моей части есть ракеты с ядерными боеголовками. Интересно, долетит такая штука до Небес?
- Что это с вами? Успокойтесь.
- У него рога режутся, уй, больно же!
- Миссия-то плёвая, на месяц всего.
- Срок – дело десятое. Суть в чём?
- Ну, слушайте. Обоснуетесь в Питере…
- Легко тебе говорить, карга старая!
- Не ори на тётю. С вами, - дама положила руку на погон Кремера, - всё ясно. Но поторопитесь. Ты и Тенпо должны устроиться на новом месте раньше, чем погибнут Годжун и Конзен.
- Я как-то не согласен погибать, - дракон почесал темечко и сморщился. - Лучше я поживу.
- Тем не менее, вы утонете.
- Я – что?
- Какой нервный! Поедете с Конзеном на рыбалку и утопите машину.
Конзен шепнул:
- Чувствуется рука Джирошина.
Милосердная улыбнулась:
- Правильно. Он вас на трассе подберёт, передаст новые документы и до аэропорта подбросит.