Следуя славным традициям, заложенным незабвенным Лемюэлем Гулливером и в продолжение наблюдений, высказанных им во время своих путешествий, особенно же посещения острова Лапуту, я осмелюсь высказать собственное мнение о наилучшей форме правления, какая может существовать в этом несовершенном мире. Несомненно, таковой будет являться правительство в изгнании.
Преимущества этой формы правления многочисленны и очевидны – прежде всего посредством изгнания, то есть удаления правительства на значительное расстояние от управляемого им народа, достигается объективность представлений правительства о народе – как известно большое видится на расстоянии, а что может быть больше и сложнее в устройстве своем, чем целое государство со своими многочисленными институтами, промышленностью, наукой и разноплеменным населением. Покуда правительство пребывает в своей стране, ближайшее окружение правителя и просто окрестности его дворца, как правило представляющие собою заповедные угодья и парки, скрывают от глаз правителя истинное положение дел в стране – так проливной дождь, желанный для земледельцев, в глазах правителя становится досадной помехой для охот и празднеств.
Когда же правительство равно удалено от всех провинций своего государства, оно оказывается более способно оценить подлинное положение каждого города и местности, и даже принять меры если существует угроза их благополучию. Удаление правительства из страны также ограждает его и от влияния различных политических партий и конфессий, рост числа которых стал поистине бичом нынешних государств. Пребывая в изгнании, правительство сможет избежать влияния тех партий и союзов, которые стремятся лишь извлечь выгоду для себя из государственного организма, ничего не дав взамен своему народу и своей стране. Эти многочисленные паразиты, оказавшись лишены возможности влиять на правительство, сами собой распадутся и члены их обратятся к созидательному труду, тем самым освободив народ от необходимости кормить неисчислимые толпы громогласных бездельников.
Не менее важным преимуществом станет то, что будучи удалено из страны, правительство утратит способность использовать силу для исполнения принятых им законов. Не секрет - многие из принимаемых ныне законов и уложений направлены на благо не общества, но отдельных его членов, в ущерб большинству населения и лишь угроза силы вынуждает народ им повиноваться. Будучи лишено соблазна принудить народ к исполнению законов, правительство окажется вынуждено, дабы не стать совершенно бесполезным, издавать законы справедливые и отвечающие нуждам народа, чего доселе не удавалось добиться ни в одной из известных стран. Для того же, чтобы правительство не устранилось вовсе от всякой деятельности, следует установить ему скудное содержание, исчисляемое как доля от государственных доходов – тогда, стремясь к собственному прокормлению, правительство вынуждено будет всячески заботиться о благополучии своих поданных и приумножении их достатка. Равно, опасаясь нищеты и голода, правитель остережется прибегать к финансовым махинациям, результатом которых может стать обнищание народа. Также и само государство окажется избавлено от бесчисленных блюстителей, исполнителей и толкователей противоречивых и бессмысленных уложений, которые давно уже утратили всякое представление о чести и благородстве, заменив оные понятия одной лишь преданностью, предметом которой становится всякий взошедший на трон правитель, сколь бы ни были очевидны его несовершенства.
Само правительство, оказавшись в чужих пределах и будучи лишено воинской охраны, на себе испытает все тяготы и невзгоды, какие навлекают обычно на подданных его политические интриги, войны и иные дипломатические действия. Общеизвестно, что стремление правителей и военноначальников к славе влечет за собой бесчисленные беды для подданных - так торговцы, посещающие соседние страны постоянно рискуют по воле правителя оказаться среди врагов и изведать несчастья плена, солдаты ежедневно подвергают опасности свою жизнь, а мирные земледельцы лишаются последнего имущества, подвергаясь разграблению враждующими армиями. А потому будет вполне справедливо предоставить самим правителям изведать все те несчастья, какие выпадают на долю их подданных. Для чего следует поместить правительство на землях государства, которое прежде более всего пострадало от войн со страной, отправившей свое правительство в изгнание.
С другой стороны ежели советы правительства, не назову их приказами, касательно землеустройства, размеров пошлин, строительства дорог и прочих насущных надобностей будут разумны и справедливы, хотя бы и не всем из них народ последует, правитель и министры обретут поистине заслуженное уважение своих соплеменников. Так правители и министры, чья деятельность пошла на пользу стране, каковой факт должен быть определен всем народом, отойдя от дел смогли бы получить право вернуться на родину и получить там пристойное содержание за государственный счет и подобающий их деяниям почет. Необходимость принимать участие в подобных голосованиях и давать свою оценку государственной политике оказала бы самое благотворное влияние на устремления молодежи, ибо указывала бы непрестанный и наглядный пример того, какие деяния почитает народ благими. Таким образом, честолюбивые помыслы юношей были бы направлены на дела, поистине приносящие благо стране, к каковым не могут быть отнесены войны и заговоры.
Не менее важным благом окажется исчезновение многочисленных придворных и чиновников для сохранения нравственности народа. Ибо первые, пользуясь милостями правителя, зачастую пренебрегают законами и моралью для угождения собственным страстям, вторые же, будучи искушены в законах, совершают деяния закону не противоречащие, однако преступные в глазах общества. Также и клирики, прежде под угрозой обвинения в измене принужденные благословлять всякое деяние правителя, ныне будут наставлять народ согласно учению отцов церкви и собственной совести, чем заслужат уважение прихожан.
Наконец, в случае вторжения вражеских войск отсутствие армии также может оказать благотворную роль. Прежде всего отсутствие честолюбивых полководцев более чем что либо другое способно предотвратить гибель множества людей с обеих сторон. Ежели завоевание несет с собой благо для покоряемой страны, а такое случается, когда в государстве завоевателя более справедливые законы, границы преграждают торговые пути и во многих других случаях, то народ получит возможность мирно принять завоевателя, не будучи принуждаем к обороне правительством, боящимся потерять власть. Если же вторжение несет опасность для благосостояния и свободы страны, то на защиту этих благ поднимутся все как один ее жители. Тогда весь народ превратится в армию тем более мощную, что не будет эдиктов, запрещающих гражданам хранить в своих домах оружие, хотя бы и необходимое для защиты собственной жизни.
Столь многочисленны достоинства сего прожекта, отнюдь не в полной мере здесь перечисленные, и в недоумение повергает самоё то, что ни один известный народ ни в какой мере не воплотил его, за вычетом благородных афинян, многократно подвергавших остракизму виднейших своих политиков. Все мои размышления нашли сему обстоятельству лишь ту причину, что расстояния между государствами Европы слишком незначительны, дабы оградить правительство в изгнании от корыстных влияний, тогда как почтовое сообщение напротив, весьма медлительно. Однако же, с открытием надежных путей в столь удаленные страны как Новый Свет и Индии, не говоря уже о землях известных нам из сочинений Лемюэля Гулливера, опасения сии должны развеяться и, полагаю, вскоре мир насладится благами, из сего прожекта проистекающими.