("Вишневый сад", А.П.Чехов)
Лопахин. Надо окончательно решить – время не ждет. Согласны вы отдать землю под дачи или нет? Ответьте одно слово: да или нет? Только одно слово! (Умоляюще.) Дайте же мне ответ!
Гаев (зевая). Кого?
«Вишневый сад», А.П.Чехов
О брате г-жи Раневской можно сказать не так уж и много. Если автор представляет нам ее как помещицу, то его – как ее брата. Какое он получил образование, занимался ли чем-нибудь в жизни, нам неизвестно. Ему пятьдесят один год. В этом возрасте многие уже уходили в отставку.
Родительское наследство, по всей видимости, он растратил:
«Говорят, что я все свое состояние проел на леденцах... (Смеется.)»
Широкой публике он запомнился своим панегириком книжному шкафу. Действительно, даже люди, забывшие или не читавшие пьесу, помнят этот шедевр:
«Дорогой, многоуважаемый шкаф!
Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания».
Он еще более чем сестра склонен к высокопарным и сентиментальным речам, хотя и понимает их нелепость: «И сегодня я речь говорил перед шкафом... так глупо! И только когда кончил, понял, что глупо».
Но остановиться вовремя он не в состоянии: «Сегодня в ресторане ты говорил опять много и все некстати. О семидесятых годах, о декадентах. И кому? Половым говорить о декадентах!» – упрекает его Любовь Андреевна.
Даже юные и не слишком интеллектуальные племянницы советуют ему помалкивать:
Аня. Тебя все любят, уважают... но, милый дядя, тебе надо молчать, только молчать.
Варя. Правда, дядечка, вам надо бы молчать. Молчите себе, и все.
Аня. Если будешь молчать, то тебе же самому будет покойнее.
Но молчи или говори, а жить на что-то надо. Долги растут, имение вот-вот уйдет с молотка, на здравый и единственно правильный совет Лопахина он отвечает возмущенно и высокомерно: «Какая чепуха!»
А что не чепуха? Видимо, его серьезные размышления: «Я думаю, напрягаю мозги, у меня много средств, очень много и, значит, в сущности, ни одного. Хорошо бы получить от кого-нибудь наследство, хорошо бы выдать нашу Аню за очень богатого человека, хорошо бы поехать в Ярославль и попытать счастья у тетушки-графини. Тетка ведь очень, очень богата».
Да, это размышления не мальчика, но зрелого мужа! И он обещает Ане, что найдет выход и сохранит имение: «Честью моей, чем хочешь, клянусь, имение не будет продано! (Возбужденно.) Счастьем моим клянусь! Вот тебе моя рука, назови меня тогда дрянным, бесчестным человеком, если я допущу до аукциона! Всем существом моим клянусь!»
Однако сколько ни клянись, а от реальности не уйдешь: имение продано, денег нет, и кажется, впору пулю в лоб пускать – спасти может только чудо. И за чудом дело не стало! Пожилому господину, ничего не умеющему и ни в чем не разбирающемуся, без всякого опыта работы с финансами, кто-то делает безумное предложение:
Гаев. (сестре) Мне предлагают место в банке. Шесть тысяч в год…
Она не слишком верит в эту перспективу: «Где тебе! Сиди уж!»
Конечно, похоже на шутку. Но и Лопахин повторяет эту новость: «Леонид Андреич,говорят, принял место, будет в банке, шесть тысяч в год... Только ведь не усидит, ленив очень...»
Чехов назвал свою пьесу комедией, но история Гаева похожа на сказку с хорошим концом:
Гаев (весело). В самом деле, теперь все хорошо. До продажи вишневого сада мы все волновались, страдали, а потом, когда вопрос был решен окончательно, бесповоротно, все успокоились, повеселели даже... Я банковский служака, теперь я финансист... желтого в середину…