Давно это было. Нас с вами тогда ещё и в помине не было.
Жил-был в пещере, увитой пышными зарослями хмеля, Первый Пап. И была у него жена – Первая Мам.
Родились у них дети, выросли, своих детей завели.
А когда оставить малышей ни с кем не получалось (всяких проблем у родителей и в те давние времена хватало), приводили их к Первому Пап и Первой Мам… Так и говорили:
– Мам, Пап, можно, дети у вас побудут?
Ну, как в такой просьбе отказать?
Вот и нянчили Первая Мам и Первый Пап внучат. А внуки не только шустрыми, но и любопытными оказались. Вопросов столько задавали, что Первая Мам и Первый Пап отвечать на них не всегда успевали. И ведь каждый раз:
– Первый Пап, а где рыжая остроухая Тяв с пушистым хвостом водится?..
– Первая Мам, а почему нельзя воду в огонь лить?..
– Первый Пап, а сколько раз хмель нашу пещеру обвить успеет, пока огонь в костре горит?..
– Первая Мам, а когда дикий лук цветёт, его есть можно?..
– Хватит! – раздосадовано воскликнул однажды Первый Пап. – Зовите меня просто Пап, а Первую Мам – просто Мам.
– А как же тогда наши Мам и Пап?.. – удивились внуки. – Мы же тогда с вами запутаемся...
– Ну, не знаю, – подзадорил их Первый Пап. – Сами придумайте, как нас называть будете, но только чтоб покороче.
Притихли внуки. Выбрались на дневной свет, и полезли на самую верхушку пещеры. Им там всегда лучше думалось. И вот, сидят, на облака поглядывают, камешки перекатывают. Спорят, как Первого Пап и Первую Мам лучше называть:
– Самый Первый Пап...
– Нет, опять длинно.
– Добрая Мам...
– Наша Мам тоже добрая.
– А ну, тихо! – скомандовал Внук Озорной Глаз. – Я сейчас несколько камешков на порог кину, и послушаем, что на это Первый Пап и Первая Мам скажут…
– Точно! – подхватил задумку брата Внук Быстрое Слово. – Что первое скажут, на то название и придумаем.
Озорной Глаз набрал горсть камешков, и с размаху швырнул их вниз.
Как только каменная россыпь запрыгали по гранитному порогу, послышался голос Первого Пап:
– Детский сад какой-то! Двести раз говорил, чтоб они на пещеру не ползали, – ворчал он. – Все камни с неё поскидывают... Зря я их туда своими руками носил?
– Балуются, что им... А камней на пещеру ты еще наносишь, – добродушно отозвалась Первая Мам.
– Ба! Де! – тут же восторженно завопила детвора.
– Не Ба и Де, а Баб и Дед, – скромно поправила остальных Самая Молчаливая Внучка.
Так и пошло с тех пор.
А внуки? Росли себе. Всем, что вокруг, интересовались. Только одним стряпня на пещерном костерке ближе оказалась. Они всё чаще с Баб оставались и бабиными внуками вскоре именоваться начали. А другие…
Где Дед, там и они. Рыбалка ли, охота... Как смекалки да выдумки дело касается, рады-радёхоньки за Дедом по родным просторам бежать. А гордости оттого, что Мам и Пап дедовыми внуками прозвали!..
И, вот, как вечер, идут Мам и Пап к старикам: бабины внуки все в пещере, а дедовы – с Дедом, по лесам бродят. Вот и давай Мам-Пап кричать: «Дедовы внуки, а дедовы внуки!!!.. Домой пора!!!..»
Сколько вечеров так кричали, и не упомнить. Но однажды гроза над лесом собралась. Закачались деревья, зашумели. От молний прячась, к земле гнуться начали. Дождь мощными струями по дорожкам заколошматил. Гром над самой пещерой дробную чечётку отплясывать взялся.
Ох, и испугались Мам и Пап! Вместе с Баб выбежали звать потеряшек:
– Дедовы…! – раскат грома в ответ.
– Дедовы…!!! – новый раскат.
– Где вы?!..
Глядь-поглядь, а внучата вместе с Дедом тут как тут: вприпрыжку к пещере, увитой хмелем, мчатся!
Погремела ещё гроза над лесом, попугала, да и ушла-позабылась. А единственное словечко, сквозь раскаты грома расслышанное, так всем полюбилось да приглянулось, что обернулось через много лет самой обыкновенной фамилией.
Вот и мне её носить посчастливилось.