рассказ
Окончив техникум, бывшие студенты, а ныне многие молодые новоиспечённые специалисты разъезжались по своим совершенно неизвестным, полным романтики и таинственности, местам назначения на работу.
Кого-то судьба позвала загадочным севером в тундру. Кого-то в таёжные зверосовхозы. Но большинство же выпускников ни разу не видавших, ни северных широт, ни южного зноя и степных песочных ураганов, ни вечно зелёной загадочной, но суровой тайги, жизнь позвала трудиться в родные края, к себе на родину, домой.
Колхозы и совхозы с нетерпением ждали в своё тяжёлое производство грамотных специалистов. Своих детей уже в качестве молодых зоотехников, ветеринарных врачей с их весёлым задорным нравом, с их душевным огоньком и с неисчерпаемой кипящей в душе энергией хотели видеть жители родных сёл и деревень.
Получив назначение в соседний район, первым делом Васька, а с момента окончания техникума молодой зоотехник Василий Сергеевич, решил жениться на своей черноглазой красивой землячке, с которой он дружил уже два года.
Данное решение давало ему право при назначении как молодого специалиста на новом месте на получение новой квартиры. Такие моменты на производстве одобрялись и даже приветствовались, так как молодая семья в селе являлась залогом укрепления кадров и увеличения численности населения.
Свою молодую жену Василий привёз в новый двухквартирный дом на земле. Молодые получили трёхкомнатную, ещё пахнущую свежей краской квартиру. Они были счастливы и совершенно не задумывались над тем, что заполнять такие хоромы им ещё совершенно не чем. В их руках кроме двух небольших чемоданов ничего не было.
Василий вспомнил свой приезд домой после окончания техникума:
-Мам, женюсь!- прямо с порога, положив свой ещё пахнущий типографской краской синий диплом перед сидящей за кухонным столом ничего не понимающей и сильно раскрасневшейся от волнения матерью.
Не то от неожиданного приезда сына, не то от услышанного из его уст извещения, а, скорее всего, от всего сразу, мать расплакалась.
-Ну, что ты мама!- тут же сходу, обнимая мать за шею и целуя в щёку, поправляя сбившийся у неё на голове ситцевый старенький платок, весело и громко успокаивал сын мать.
-Да ты что, прямо так вот, сейчас, сразу и женишься?- рассматривая с материнской любовью и удовольствием сквозь слёзы, в очках, синий с тесненными большими буквами на лицевой стороне диплом.
Открыв диплом, долго и тщательно читала, продолжая украдкой вытирать слёзы кончиком платка.
Но, вдруг не выдержала и, уткнувшись в плечо сыну, расплакалась, приговаривая:
- Какой же ты большой у меня стал! Вырос-то как! А я и не заметила! Вон, на две головы выше меня вырос! А умом то совсем ещё ребёнок! Жениться удумал! Господи, да погоди ты хоть годик другой! Или меня решил разыграть?- скороговоркой, одновременно плача и обнимая сына, тихо лопотала мать.
-Нет, мама, обмывать дипломы и справлять свадьбу мы будем одновременно! В ЗАГС - обязательно!
-Да, хоть откуда она, невеста-то? Чья будет-то? Где хоть живёт-то?- перестав плакать, и понимая, что сын не шутит, заморгала ещё не высохшими от слёз глазами мать.
-Здешняя она, мама, здешняя! Мы вместе с ней учились в Абакане, только в разных учебных заведениях. Я учился на зоотехника, а она в кулинарном училище. Домой мы приехали поездом вместе с ней. Только она сейчас у своих родителей.
Завтра я их приведу к нам всей семьёй с тобой и нашими родными знакомиться.
-Как – завтра! Да у меня же ничего готового к приёму гостей нет!- и в растерянности мать снова села на табурет у стола.
-А и не нужно ничего готовить. Семья у них простая, детей трое. Валюша у них старшая дочь. И Василий назвал фамилию невесты.
-Ой, господи, да я же их семью хорошо знаю! И с Валиными родителями часто встречаемся! Но они мне ни разу ничего не говорили!
- Да они и сами – то ничего не знают про наши отношения с их дочерью! Её мать, и отец тебя тоже хорошо знают! Так что не переживай! Это мы с Валей обеим родительским семьям решили сюрприз поднести!- улыбался довольный сын.
-Вот уж верно, сюрприз так сюрприз!- раскачиваясь из стороны в сторону на табурете, слегка заикаясь, протяжно и растерянно проговорила мать.
Отгуляли свадьбу. И через неделю молодая семья уехала к месту назначения мужа. Центральная усадьба совхоза находилась в районном центре, где через управление сельского хозяйства района Валюшу устроили заведующей центральной столовой. Василий получил назначение здесь же в посёлке на первом отделении совхоза.
Познакомившись с производством, Василий для солидности решил отрастить себе бороду. Молодая жена была не против такой странной затеи мужа. Ведь и ей было интересно посмотреть, каков же у неё муж с бородой – то!
Видя, как густая рыжая щетина постепенно закрывает лицо мужа, Валентина заливалась смехом, и нет, нет, да и ущипнёт его то за бороду, то за бакенбарды. Но по ночам, прижавшись всем телом к милому, с любовью и нежностью ласкалась об его заросший подбородок и щёки.
Как один день, пролетело лето, а за ним и осень. В канун Новогодних праздников,
помня, что у матери двенадцатого января юбилей по случаю дня рождения, Василий с Валентиной обошли все магазины райцентра в поисках необычного подарка.
Васькина огненно-рыжая борода мелькала по всем промтоварным магазинам. Он с весёлой улыбкой объяснял продавцам, особенно молодым, что ему нужен такой подарок, которого нет ни у кого в районе.
Запыхавшаяся и раскрасневшаяся на морозном воздухе Валюша, даже стала ревновать слишком уж общительного мужа к молодым девушкам и особенно к продавщицам. Уж больно хороша была его рыжая борода на таком молодом сияющем жизненной энергией лице. Особенно красиво она сочеталась на морозе с серебристыми капельками замёрзшего инея.
Борода шла к его высокой физически крепко сложенной фигуре. Она не старила Василия, а наоборот, придавала всей его внешности больше общительности и солидности, и была приметна на далёком расстоянии. Такой бороды не то что в районе, но и во всём регионе ни у кого не было.
От этого рыжебородого парня веяло чем-то магически задорным, здоровым и освежающим, заставляющим грустных прохожих улыбаться, а весёлых смеяться ещё заразительнее.
Вдруг в одном из отделов магазина им несмело предложили плетёное с приятным скрипом кресло - качалку.
-А, что?! Ведь это же замечательная идея! Дайте-ка, дайте-ка я вас расцелую!- и Васька, было, ринулся по-мужски отблагодарить смутившуюся молодую продавщицу. Но вот этого-то как раз Валюша допустить уже не могла. Вцепившись обеими руками в рукав мужа, она быстро потянула его к выходу из магазина.
-Стой, Валя, кресло-то давай купим! Ведь хороший подарок матери будет! Она же будет этому сильно рада! Я же знаю!
-Покупай, но только без поцелуйчиков! А то, видите ли, разошёлся! Отблагодарить собрался! Готов всех девчат перецеловать! Дома я тебя сама расцелую! Да так, что тебе и во сне не приснится! Расцелую, как твоей душе будет угодно!- холодно согласилась жена с мнением мужа.
Сконфузившись, Васька извинился перед женой. Быстро рассчитался с продавщицей за покупку и, взяв в руки кресло, с трудом вышел с ним в широкие двери магазина. Само по себе кресло было лёгким, но уж слишком габаритным. Сын, пока донёс до дома материн подарок, изрядно вспотел.
К юбилею матери молодые отпросились на несколько дней с работы. Рано утром пришли на автовокзал и купили билет до нужной им железнодорожной станции, чтобы уже поездом доехать до места назначения.
Но при посадке в автобус, выяснилось, что кресло не входит в двери автобуса.
В очереди сзади, ничего не понимая, забеспокоились пассажиры. Некоторые, боясь, что не войдут в переполненный автобус, беспокойно кричали:
-Эй, рыжебородый, а ну не мешай посадке! Цепляйся креслом сзади за автобус, а сам садись в него! Вот и проедешь с ветерком по морозцу бесплатно!
Вошедшие пассажиры сочувственно подавали советы:
-Рыжебородый, ты его вверх ногами попробуй!
-Нет, лучше боком подавай!
-Да не пролезет оно боком! Спинкой вперёд давай!
Кто-то советовал бросить кресло и не мучаться.
-Как это бросить? Ведь это же подарок матери! Юбилейный!- возмущался, красный как рак, Василий.
-По - диагонали, сверху вниз попробуй!- Посоветовал чей-то голос.
И, о чудо! Кресло непонятно, как и в каком положении, вдруг спружинило и влетело в автобус, больно ударив старушку по колену. Бабуля, зашамкав беззубым ртом, дребезжащим нечленораздельным голосом простонала:
-Совсем обнаглели! Бога на вас нет! Чуть не убили меня своей корзиной!
-Это не корзина бабушка, а юбилейный подарок матери! Вы простите меня, пожалуйста! Ведь подарок же …, матери подарок!- чувствуя неловкость перед старушкой, оправдывался Васька.
- Ну, раз подарок, да ещё матери, то вези родимый, вези! Дай Бог тебе здоровья и долгих лет жизни!- миролюбиво улыбаясь, снова прошамкала старушка.
Но на этом проблемы с креслом не закончились. В переполненном автобусе большому подарку просто места нигде не было. Держать его перед собой, или над головой было вовсе невозможно. Василий стоял в проходе, плотно прижав в вертикальном положении кресло к себе, упёршись его спинкой в бок пассажиру. Сам же в это время он почти сидел на коленях одной из пассажирок.
Но всеобщими усилиями нашли и здесь выход. К такому подарку в автобусе равнодушных пассажиров не оказалось вообще. Кресло установили на передней площадке автобуса. Молодожёны уступили свои места по билетам тем, кто ехал стоя. Сам Василий уселся в качалку и посадил себе на колени раскрасневшуюся от волнений и переживаний молодую жену. Всем хотелось, чтобы подарок доехал до места его назначения.
Под всеобщий смех пассажиров автобус наконец-то тронулся по маршруту. Всю дорогу до железнодорожной станции молодые выслушивали всяческие пожелания и советы по поводу вручения юбилярше такого оригинального подарка. На железнодорожной станции пассажиры с шумом и смехом помогли вытащить молодым из автобуса чудесный юбилейный шедевр.
Молодые купили два билета в общий вагон и стали дожидаться прихода поезда, на перроне по – очереди раскачиваясь в кресле – подарке. Наконец подошёл поезд, и пассажиры толпой ринулись к общему вагону, чтобы занять для себя нижние места на полках. Терпеливо дожидаясь своей очереди для посадки, Василий всячески, на глаз примерял проём тамбура вагона к своей качалке. И чем больше он примерялся, тем больше получалось, что кресло в вагон не входит ни под каким градусом.
С трудом, установив подарок в тамбуре вагона, Василий понял, что загораживает вход в вагон и даже выход на противоположную сторону. Принося тысячу извинений за неудобства, он уговорил проводницу в том, что на остановках будет ставить свой подарок в вертикальном положении на противоположную сторону от выхода, освобождая при этом место для выхода и посадки пассажирам в вагон.
Во время же движения поезда Василий от представленных впечатлений матери, напевал весёлые мотивы студенческих песен, сидя и раскачиваясь в её подарке. Кресло при этом монотонно поскрипывало в такт мотивам, от чего настроение у хозяина было в постоянно приподнятом состоянии.
Валюша терпеливо сидела в вагоне, но иногда выходила проведать своего мужа в тамбур вагона.
-Ну, как ты здесь, не замёрз ещё?- и ласково прижималась к нему, обнимая за шею.
-Что ты, Валюша! Да с таким подарком разве можно здесь замёрзнуть?!- и энергично раскачиваясь в кресле, показал жене, как подарок согревает его.
-Садись на колени, покачаю! А то сама замёрзнешь!
-Ну, уж тоже, выдумал мне! А вдруг кто-нибудь увидит! Что подумает – то?
-Вот тебе и раз, заскромничала! А в автобусе два часа у меня на коленях ехала, что-то не стыдилась?!
-Но это же было необходимостью! Иначе сидели бы дома вместе с этим подарком!
-Ты только посмотри, как у меня ноги трясутся! Совсем замёрзли! Садись, погрей немного!- и Василий насильно усадил жену к себе на колени, при этом крепко прижал её к своей груди. Так, обнявшись, через двадцать минут они приехали на свою станцию.
Сделав несколько замысловатых акробатических пируэтов в воздухе, жалобно поскрипывая, кресло наконец-то оказалось на перроне.
На станцию прибыли уже ночью, а в это время суток автобусы по городу уже не ходили.
Двух километровый путь от станции до дома матери в полной темноте кресло восседало уже на хозяине, время от времени оказываясь то над его головой, то впереди, то с левого бока, то с правого.
Изрядно уставший и вспотевший от неудобного груза, Василий в сопровождении жены, наконец-то громко постучался в калитку родного дома.
В небольшом домике, состоящем из двух комнат, поочерёдно зажегся свет, вначале в комнате, а затем и на кухне.
Открывать калитку вышла мать в накинутой на голову телогрейке и на босу ногу в валенках – чоботках с обрезанными голяшками для удобства при выходе на улицу.
Сын с невесткой расцеловали мать прямо на улице на морозном воздухе и начали поздравлять с юбилеем.
-Так ведь завтра же юбилей будет, завтра!- довольным ласковым голосом попыталась урезонить пылкие чувства сына мать.
-Э, нет мама! Сегодня! Уже сегодня! Время – то, глянь - ко, почти час ночи! Так что – юбилей уже час назад как начался! Принимай подарки, а к ним в придачу и гостей! Он торжественно вручил матери прямо возле калитки свой подарок, показывая рукой на стоящее рядом кресло – качалку.
-Вот, гляди! Теперь ты будешь уже заслуженно сидеть дома на самом почётном месте и в самом почётном кресле! – и сын, показывая рукой на кресло, снова от души обнял и снова расцеловал мать. Смотри у меня, чтоб больше никаких работ, ткнув в темноту указательным пальцем, заявил он. Теперь мы тебе будем помогать. Я знаю, что ты скажешь! Не возражай!- демонстративно предупредил младший сын мать за её попытку что-то сказать.
-Ладно, ладно! Идемте же в дом! Холодно ведь!- забеспокоилась мать, приглашая детей в дом.
Василий бойко протиснулся с подарком в калитку, занёс его в небольшие сенцы. Но вот в дом качалка входить не желала, как и в автобус на станции отправления.
-Да что же это такое – то! Ничего не понимаю! Или дома ссохлись, или мебель стали изготавливать, как попало, лишь бы сделать!- елозил сын ногами возле узкой двери в кухню дома.
Рискуя раздавить спинку, он сдавил её посильнее и насильно втиснул в дверь. Кресло уже в который раз за день снова со скрипом самортизировало, и слегка подпрыгивая, остановилось посреди кухни, заняв почти всё её пространство.
-А ну-ка, сядь в него, примерь-ка на себя! Как тебе в нём сидеться у печи будет, удобно ли?- и сын насильно усадил юбиляршу в новенькое кресло-качалку!
- Ну, чем не царица! Как здорово и замечательно ты в нём смотришься, мама! Я хочу, чтобы ты жила ещё, самое малое, сто лет, и чтобы этот подарок тебе служил безупречно и достойно твоим годам! Счастья тебе, здоровья и, конечно же, по - больше внуков!- и сын снова обнял мать уже сидящую в кресле.
-Конечно, жаль, что мы про плед совсем не подумали! Но и этот недочёт мы утром обязательно исправим! – подвел черту сын своей бурной речи.
Всё бы ничего, но вот оказия, мать, испробовав на себе удобства кресла, никак не могла из него подняться. Ноги не могли зацепиться за пол и упереться в него.
-Господи! Да как же это я из него теперь поднимусь? Вася, помоги мне, у самой-то у меня что-то ничего не получается.
-Мама, а ты раскачайся в нём, и когда кресло наклонится вперёд, быстренько встань на ноги. Давай я тебе немного помогу,- и, сын, слегка раскачав кресло, действительно быстро помог матери встать на ноги.
-Вам – то молодым, это как забава, а мне с моими годами придется сидеть в нём целый день, пока соседи или кто из посторонних не войдёт ко мне в дом и не поднимет с него. В таком кресле если даже и не захочешь работать, то оно тебя само не отпустит от себя,- полушутя, полусерьёзно проговорила мать.
-Да нет, мама, ты очень скоро освоишься с ним и привыкнешь. Тебе в нём будет очень удобно, вот увидишь!- слегка смутившись, успокаивал сын мать.
Кресло занесли в комнату – спальню, где и установили возле печного обогревателя.
И действительно, сидя в кресле - подарке, мать за многие годы навязала детям, невесткам и своим внукам столько шерстяных обнов, и сшила столько меховых шапок на всех, что, пожалуй, все её искусно изготовленные поделки вряд ли можно было разместить на прилавках большого промтоварного магазина.
В этом же кресле она вынянчила семерых своих внуков, которые часто, заходя к бабушке после школы, или заезжая в гости, с радостью качались на нём, сидя с чашкой чая, и вспоминая добром хозяина и хозяйку чудесного подарка.