ПРЫЖОК В СТОРОНУ
Пьющие бывают разных видов: есть малопьющие и многопьющие, пока не пьющие и уже не пьющие…всех трудно перечислить, так как я давно остановился на типе – срывающийся. Мог не пить…долго…очень долго. Мало того, даже желания не было. Но мог ни с того ни с сего (а чаще с того и с сего) сорваться. Вот и на этот раз особого повода не было. Видимо пришло время сорваться. Что ж…я не стал этому сопротивляться. Забив холодильник банками с пивом, решил перевести их количество в литры. На двадцать втором сбился и решил не пересчитывать. Вечер и большая часть ночи прошли активно. Комп, любимая музыка в ушах и море пива. Периодические выходы на балкон подышать приводили затуманенную голову в относительный порядок. Утро наступило в обед. Сам обед тоже состоял из пива. Так прошло трое суток. День с ночью перепутались. Я начал терять ощущение реальности. Казалось, не напивался до потери полного контроля, но…несколько дней пития сделали свое дело. Мне стало стыдно выходить в магазин за очередной порцией без солнцезащитных очков. Пришло состояние ваты в голове и полного пофигизма. Начались провалы в памяти. О чем я думал в это время? Да ни о чем! Наоборот, я гнал от себя все, что могло связывать меня с внешним миром. Я называл это – прыжок в сторону. Да, понимал, что это слабость. Понимал, что лучше не станет. Но…не видел иной возможности не сойти с ума.
На четвертые сутки навести резкость стало практически невозможно, потому Кота увидел не сразу. Не задаваясь вопросом, как он сюда попал, я открыл очередную банку и сделал большой глоток. Кот с ужасом смотрел то на меня, то на пустые банки, стоящие вдоль стены в несколько рядов.
- Удивлен?
- Ну…как бы – да! Скорее…раздосадован. Не думал, что ты можешь…вот ТАК!
- А я могу…
- Теперь вижу. И на долго ты…ТАК?
- А сегодня какой день?
- Четверг.
- Оп! Стооооп…пора заканчивать. Сегодня еще немного попью…и всееее…
- А не врешь?
- Завтра, послезавтра и чуть-чуть после-после завтра буду болеть…, а в понедельник на работу.
- Ну-ну…тетрадь нашел?
- Тетраааадь? Хм…да. Нашел.
- И где она?
- Да тут…где-то…была…
- Где?
- Ну тууут…
- Слушай! Я в субботу зайду. Будь добр…пожалуйста…прошу тебя…верни себя…себе. И не только себе. Ты нужен. Да НУЖЕН. Позже поймешь, сейчас нет смысла тебе объяснять. И верни тетрадь. Я ведь могу и обидится.
Глядя на уходящего Кота, медленно проходящего вдоль пивного частокола, я готов был провалиться через все нижние этажи и подвал. Почему мне стало так стыдно? Кто он мне…этот Кот? Да никто! Приходит иногда…ругается…НО! Какая-то невидимая нить соединяет нас. Нет. Не нить…Лучик! Да! Именно лучик. Надо выползать из этого поганого состояния. Это надо прежде всего мне. И не забыть про тетрадь. Сейчас мне ее не найти. Кот. А какого цвета он сегодня был? Не поооомню…Ничего не помню. Никого не помню. Себя – не помню. Сплю…
Дима даже не пошевелился, когда Кот улегся в его ногах и начал переливаться всеми цветами радуги. Он вернулся через балкон, через час после их разговора.
«Эх, Дима-Дима…Ну ничего…держись, братик…я тут…я помогу…мррррр…»
«НЕТ МЕНЯ!»
Вот уже полчаса Дима тупо следил за первой весенней мухой, ползающей по оконному стеклу. Муха сонно доползала до открытой форточки, выглядывала наружу и затем также нехотя поворачивала в обратном направлении…доползала до рассыпанных на подоконнике хлебных крошек…перекусывала и снова брела к форточке.
«Вот и я, как эта муха»,- думалось Диме и никак не хотелось вставать. Голова, как не странно, не болела, но была тяжела, как чугунная гиря. В ушах стоял постоянный гул. Причем он напоминал мелодию. УУ-УУУУ…УУ-УУУУ…Первая попытка встать провалилась. Ноги затекли так, что перестали слушаться. Было такое ощущение, что на них кто-то всю ночь спал. Сделав над собой усилие, Дима вывел свое тело на балкон. Выдыхая утреннюю свежесть, он начал возвращение «из» в «тут». Кто сказал, что с похмелья мало куришь? Ха! Сигареты под крепкий кофе скуривались одна за одной. Душ! Водааааа!!! Прохладная…так и стоял бы тут. Снова кофе с сигаретами на балконе. Снова душ. «Так! Теперь приводим пункт дислокации в порядок». Пивные банки были безжалостно раздавлены и упрятаны по непрозрачным пакетам. Полы вымыты до блеска, пыль протерта…крошки на подоконнике – оставлены «сонному муху». Окончание уборки совпало со звонком в дверь. «Нет меня!»- крикнул Дима двери в надежде, что на этом все закончится. Надежда пропала с могучими ударами в эту самую дверь и безостановочным звонком. Любопытство и жалость к хлипкому замку сделали свое дело. На пороге стоял сосед. Невозмутимый взгляд и глупая улыбка выдавали его не трезвое состояние.
- Ммможно?
- Зачем?
- Ннадо…
- Заходи…
- Ввыпить есть?
- Глянь в холодильнике.
- Твой холодильник, ты и глянь.
В холодном чреве рычащего монстра потела последняя банка пива.
- Вот. Держи.
Сосед жадно выпил половину и задумался.
- Ну?
- Чего?
- Говори…
- Чего?
- Зачем пришел?
- Кто пришел?
- Ну не я же…меня вообще тут нет!
- А где ты?
- Вот! – Дима ткнул пальцем в муху. Та, как будто поняв, что говорят про нее, замерла на полпути к форточке.
- Что? Вот?
- Я еще не проснулся, как этот мух.
- А я?
- Ты тоже…
- Хм…Вот и Кот сказал… «Ты спишь…»
- Какой Кот?
- Ну…этот…зеленый…Я думал уже чертиков поймал, а присмотрелся – Кот! Сидит, значит, облизывается…
- Да ладно!
- Я серьезно! Под утро…вышел за пивом, а он на площадке лестничной…встал на задние лапы и говорит: «Ты, Петя, зря так много спиртного потребляешь…ой, зряяяя…Жена у тебя красавица, детишки умнички, а ты? Что ж ты творишь…гад!? Если, говорит, пить не бросишь – буду к тебе каждый день наведываться…да еще с дружками!»
- А ты?
- А что я? Я обалдел…Зашел домой и в ванной закрылся…вот…только вышел. Что скажешь, Дим? Это горячка…белая?
- Считай, что так, сосед. И я бы на твоем месте не рисковал. Он ведь слов на ветер не бросает. Явится…с дружками…
- Что? И к тебе приходил??
- Забегал…
- Ё-моё…что творится…ну ладно ко мне, но к тебе-то зачем?
- Значит надо.
- Мдааа…Делааа…
Сосед еще раз отхлебнул из банки и снова завис.
Прошел час.
- Да. Брошу. Завтра. Пойду…мои меня наверно потеряли.
С балкона Дима с грустью посмотрел вслед соседу, идущему по направлению к пивной. «А я чем лучше его? Что мешает мне не нырять в это поганое море? Можно ведь и не вынырнуть однажды…» С сумерками навалилось одиночество и усталость. Он не заметил, как уснул в кресле, не выключив свет. Дима спал, улыбаясь во сне чему-то светлому и доброму…И это доброе и светлое тянулось к нему…тянулось…и он, уже стоя на цыпочках, тоже тянулся…тянулся…Еще чуть-чуть и они соединятся…еще чуть-чуть…осталось совсем чуть-чуть… И тут…