В подвале одной из петербургских школ были найдены обгоревшие обрывки рукописи. Выяснилось, что автор этого текста – некий Алексей Вениаминов, ученик средних классов. После долгой и кропотливой работы реставраторам удалось восстановить часть рукописи. Ее отрывки мы приводим здесь.
История вторая. Урок русского языка
Однажды на уроке русского языка меня вызвали к доске. О-о-о! Зачем я вообще появился на этот свет?!.. Я, мысленно прощаясь со своими родными и любимыми девушками, понуро отправился на верную смерть. Конечно, оставалась надежда, что мне поможет Гога или Ванька, но в них я довольно сильно сомневался. Поэтому надо было полагаться лишь на свои силы или на чудо. Выйдя к доске, я завел любимую песню Надежды Петровны, нашей учительницы русского: «В первый сентябрьский погожий денек! Робко входил я под школьные своды!» Она сказала:
- Что-то я тебя не понимаю. Так, давай бери мел и пиши: «В первый сентябрьский погожий денек…»
О-о-о! Почему я не согласился на Гогины уговоры прогулять школу?!.. Но делать нечего. Я понял, что придется спасать себя другим способом.
- Надежда Петровна, мела нет, - сказал я и быстро проглотил те несколько кусков, которые лежали у доски.
- Странно. Сегодня только положили… - удивилась учительница. – Подойди сюда, возьми.
Я вздохнул. И тут мне в голову пришла новая идея. Я гениален! Всегда удивлялся своей гениальности! Я закатил глаза и с тяжелым стоном рухнул на пол. Надежда Петровна подбежала и нагнулась надо мной:
- Лешенька, что с тобой?
Я был благородным и пожалел ее больное сердце. Поэтому вскочил и бодро сказал:
- Все в порядке!
- Вениаминов! Кончай свои фокусы! Бери мел и пиши! – строго сказала учительница.
Я понял, что этого мне не пережить, и снова рухнул на пол. Класс задрожал от хохота. Я возмутился до глубины души, и, вскочив, заорал:
- Человеку плохо, а вы ржете! – и я опять упал.
Тут в класс вошла Галина Андреевна и сказала:
- Та-ак! Я не па-айму! Вениаминов! Вставай немедленно!
Но я и не думал ее слушаться. Я понял, что жить мне осталось недолго, и поэтому я крикнул:
- Прощайте, мои верные друзья! Прощай, моя дорогая Викуся!
- Вениами-и-инов! – заорали учительницы хором.
У меня нервы крепкие, и я продолжал делать вид, что умер. Они обе наклонились ко мне. Я понял, что погибну, если ничего не придумаю. И я придумал! Я вскочил и со скоростью света подлетел к окну. Распахнул его, залез на подоконник.
- Вениами-и-инов! – загремело на всю школу.
- Не приближайтесь, - спокойно сказал я, - иначе я прыгну и разобьюсь насмерть.
Они стояли, держась за свои сердца. Мне стало жаль себя, и я вспомнил, что умираю всегда с музыкой. «Висит фотография в шко-оле! В улыбке ни грусти! Ни боли! В улыбке! Ни гру-усти, ни бо-оли! Пятнадцать мне было! Не боле!» - запел я, глотая слезы, и прыгнул в окно.
Я прыгнул. Вернее, свалился. И о-о-о! Почему я не разбился насмерть!?.. Я угодил прямо в объятья… О-о-о! Опять этот повар сгребает снег под тем самым окном, из которого я прыгаю! (прим. ред.: почему повар сгребает снег и почему «опять» пока установить не удалось) О-о-о! Зачем я не прогулял этот русский!? Почему я не погиб там, наверху?! Почему я не утонул в волжских водах Енисея, когда был в Москве?!.. (прим. ред.: эта история пока расшифрована не до конца)
Я впервые услышал его голос:
- Как же так, Алешка? Как так можно, сердешный? Уж который раз ловлю тебя под окошком. Алешка-Алешка…
Тут я подумал, что наш повар – очень добрый человек. Поэтому я припал к его могучей груди и закричал:
- За мной гонятся бандиты! Спасите меня, Игнат Ильич!
- Что выдумываешь, маленький, какие бандиты?
«Ой-ой» - подумал я, вырвался из рук повара и бросился бежать.
Ох! Лучше бы я остался ему на съедение! Я забежал за угол школы и оказался в лапах… (Следующие несколько страниц разобрать не удалось.)
Продолжение следует…