Вечерело. Я медленно брел по улице, оттягивая момент возвращения домой - в опустевшей квартире меня больше никто не ждал. Впереди показался сквер с уютно журчащим фонтаном, в который я и свернул. Вокруг фонтана кругом располагались каменные скамейки. Я уселся на ближайшую и уставился на мерно изливающиеся из недр фонтана струи воды, играющие оранжевыми бликами в свете дальнего фонаря. Шум текущей воды успокаивал, снимал саднящую в душе боль.
- Здравствуй, мил человек! - голос над ухом раздался довольно неожиданно. Ну вот, сейчас попросит прикурить, потом придется драться - мелькнула мысль. Хотя - почему бы и нет? Настроение вполне подходящее для того, чтоб начистить кому-нибудь морду. Я обернулся - и отказался от этой идеи.
-Здравствуй, старый! У меня нет жестянки или бутылки ни от сока, ни от пива, ни от джина. - просветил я стоящего рядом деда. Он явно был из тех, кто собирает бутылки и жестянки и иногда пристает с просьбой отдать бутылку к отдыхающим в парках.
-Э-эх, да не надо мне твою...бутылку с джином. - усмехнулся дед. - Я поговорить хочу с живой душой! Быстро вы живете тут, ой быстро! Народу - тьмы и тьмы, а спросишь что - так и объяснить некому - все спешат, все опаздывают. А дети - так вообще в сапогах-скороходах - вжик, мимо носятся. У меня аж сердце захолонуло.
- Это ролики. - автоматически поправил я, потому что тоже видел стайку детей на роликах с шумом и смехом выкатывающихся из сквера.
Дед присел на край скамейки, поставил длинную суковатую палку рядом, распустил ворот своего бесформенного замызганного то ли плаща, то ли пальто и снова вздохнул.
- А зачем нужна вообще бутылка с джином? - полюбопытствовал он.
- Да как сказать. - вяло отреагировал я, - Вот накатит иногда желание какое - а выполнить его знаешь, что никак. Вот тогда и нужна бутылка.
- Ты кто вообще, мил человек? - спросил любопытный старикан.
- Иван. Саревич. - ответил я.
- А я путешественник. Издалека. Срок мне подошел - мудрость познать и передать младшим, вот Чур, хвала ему, дорогу и открыл. Ты рассказывай что-нибудь, чего просто так сидишь? Нет ненужного знания и в летописи небесной все значится! - дедок устроился поудобнее и приготовился слушать. А я почему-то начал рассказывать о своей боли и горе - о том, как вчера вернулся домой после корпоратива, нечаянно, разуваясь, прожег сигаретой Машкину дорогущую кожаную куртку. О скандале, который она мне устроила из-за нее. Из-за этого ей придется лететь в срочную командировку, от которой она уже почти было отказалась. Но теперь ей нужно зарабатывать на новую куртку. Тут над головой раздался рев - с расположенного неподалеку аэродрома взлетал очередной лайнер.
- Вот, на таком вот и улетела! - кивнул я деду на перемигивающиеся в небе цветные огни самолета.
- Так это из-за кожи все? - зацокал языком дед. - Да-а сглупил ты парень... А что за кожа-то была такая драгоценная?
- Да жаба какая-то заморская, что ли. - сплюнул я. - Да, понимаешь, дед - если б она сразу не сбежала - остыла бы, простила. А тут так получилось нехорошо. А босс у них - царь и король. И я помню - давно он на нее глаз положил! Все обхаживал и очаровывал. Если б я мог с ней встретиться и поговорить!
- Так чего ж сидишь, добрый молодец? - хитро усмехнулся дед и принялся что-то выискивать в складках своего одеяния.
И то верно! Мысль моя вдруг заработала, я полез в карман за мобильником. Серебристый телефон выскользнул из дрожащей руки и булькнулся в фонтан. Я ругнулся и судорожно бросился его вытаскивать, моля высшие силы, чтоб он не успел промокнуть.
- Рыбку ловишь? - съехидничал дед, увидев мои метания.
- Ага. Зубастую такую. - бодро огрызнулся я, набирая номер. Через минуту уже объяснял другу, к какому скверу ему срочно нужно подъехать.
В машину дед отказался садиться, пока ему не объяснят, что это за зверь и как получается, что он едет. Я психанул:
- Дед, садись! Емеля тебе все по дороге объяснит. - Вовка Емельянов зыркнул на меня, но пообещал. Наконец, все расселись, Емеля принялся объяснять деду принцип работы двигателя внутреннего сгорания, а я, указав направление -к Лешке Бабанову, погрузился в размышления. Краем уха я слышал восторженные восклицания деда по поводу автомобиля:
- Тц-тц-тц... Это же совсем как печь получается, да?
- Ну, вроде того. Но не совсем. - продолжал разъяснения Емеля. Автомобили были его коньком.
Лешка (он же - по правилам интернетного жаргона "ака Бабай") жил на окраине города, в небольшом частном доме, напичканном электроникой по самую крышу. Еще со школы был у него бзик на компьютерах. Сейчас он был преуспевающим программистом, а меня интересовал в данный момент его хакерский талант - из всех известных мне людей, сейчас, поздним вечером, только он мог найти местонахождение беглой Машки и ее мерзкого босса.
Коттедж его был оформлен в пиратском стиле - с изображением перекрещенных абордажных сабель на воротах и пластмассовыми черепами с лампочками внутри, расставленными по верху забора. Сам коттедж стоял на сваях - место здесь было затопляемое. Я поднялся на крыльцо и, нажав кнопку домофона, заорал:
- Эй, в избушке! Вылезь из сети и шевели задом, мы у переднего входа! - вытащить Лешку из глубин интернета - задача, посильная не каждому. Орать и ждать пришлось долго. Наконец, свет в дальних комнатах погас, включилась иллюминация над входом. Еще через пару минут в проеме двери нарисовался хозяин.
- Заходите. - пригласил он и поковылял в комнату, опираясь на костыль. Мы вошли.
- Здрав буди Бабай Ага! - поклонился ему дедок. Видно, Емеля успел ему объяснить, к кому мы ехали. Я прыснул. Бабай фыркнул, но ничего не сказал - привык. Его внешность всегда служила поводом для шепотков за спиной. Взрослый мужик уже - но он упорно носил длинные волосы, затягивая их в хвост. А тут еще пару недель назад после драки с пьяными гопниками остался без улыбки - во рту торчали два клыка. Врач сказал - слепки для новых коронок будут готовы только через месяц. К тому же в драке Бабаю сломали ногу. В общем сидел он дома и не выходил, чтоб не пугать народ своим видом.
- Бабай Ага, а почему у тебя нога такая белая? - нахмурился дедок. - Это что? - он шустро подскочил к Лехе и постучал по гипсу пальцем.
- Кость. - с самым серьезным видом исчерпывающе ответил Бабай. Дед все не унимался:
- А где у тебя вещь, которая все-все показывает? Эта, которая там, такая - яблочко, блюдечко и катать надо? Покажи мудрость земную, а? - дед умоляюще смотрел на него. Да-а, Емеля явно не ограничился объяснениями про двигатели.
- Емеля, принеси ноут. Там на столе. - кивнул головой Бабай.
Пока Вовка ходил за ноутом, я объяснил Лехе, чего нам надо.
- Щас, найдем. - уверенно ответил он, и придвинул к себе маленький столик, на который Вовка тут же водрузил белый ноутбук. На крышке его красовалось изображение зеленого надкушенного яблока.
- Смотри, отец! - подмигнул Бабай деду - Вот яблочко. А вот блюдечко. - он раскрыл ноут. И щас оно нам покажет, где спрятана чья-то Марья.
Дед завороженно следил за происходящим. Бабай изредка поругивался, но все, что нужно - нашел за час.
Двое суток спустя мы с дедом стояли перед входом гостиницы в другом городе. Назойливый любопытный дед не проявлял ни малейшего желания оставить меня наедине с моими проблемами. Честно говоря, я был ему за это благодарен. И в знак благодарности обстоятельно отвечал на его вопросы. В другой ситуации я б, наверное, задался вопросом - откуда мог явиться настолько нецивилизованный старик, который, казалось, автомобиль видит впервые в жизни. Но в сложившейся ситуации мне было не до того. Мне нужно было увидеть Машку и сказать ей... все сказать.
В гостинице ее не оказалось. Любезная администраторша объяснила, что Мария Перекрасина действительно проживает в номере их гостиницы, но появляется здесь очень редко, поскольку все последние дни проводит в больнице - ухаживает за внезапно заболевшим начальником. Выяснив у нее адрес этой больницы, мы с дедом рванули туда.
Нам пришлось преодолевать преграды в виде охранников больницы, медсестры на первом этаже, личных охранников Машкиного босса у двери палаты. Но мы сделали это.
Распахнув дверь в палату, я замер на пороге, глядя на Машку. Дед тут же бочком-бочком протиснулся мимо меня в палату. Мария подняла голову от книги и, не отрываясь, смотрела на меня. Ее милое лицо выглядело усталым, а в глазах сменялись калейдоскопом эмоции - удивление, надежда, страх. Потом она разрыдалась. Я бросился к ней. Обнял и молча гладил по волосам. Неугомонный дед тем временем причитал над кроватью больного:
- Ай-яй-яй! Худой-то какой! Истый кощей! И зачем тебе девка понадобилась?
С кровати послышался шорох, потом стон. Мария попыталась высвободиться из моих объятий. Я отпустил ее, но к кровати успел первым - очень хотелось понять, что такого она могла найти в своем начальнике? Больной открыл глаза. Н-да, выглядел он неважно - серо-желтая кожа обтянула скулы, он был страшно худ и находился в полубессознательном состоянии. Мое внимание отвлек дед - он успел заглянуть под кровать и сейчас с недоумением вертел в руках металлическую больничную утку.
- Дед, не балуй! - шикнул я на него. - Это обычная утка! Положи на место.
Тут дверь снова распахнулась и вошла медсестра с металлическим подносом в руках.
- Выйдите, пожалуйста, на минутку!
- Это тоже утка? - дед протянул руку к подносу.
- Да, тоже! Пойдем. - ответил я. Объяснять подробнее было лень.
Маша потянула меня за руку в сторону выхода из палаты. Мы прошли по коридору подальше от охранников, стоявших у самых дверей палаты.
- Понимаешь, Вань, он умирает. И именно поэтому держит меня при себе, чтоб успеть оформить все нужные документы - иначе фирма загнется. Я сейчас работаю круглосуточной секретаршей. - грустно улыбнулась моя любимая. - И я не могу предать в такой момент и все бросить. Иначе наше производство закроют и мы все окажемся на улице. Он думал,что еще есть несколько месяцев, а получилось - нет. Правда, мы уже практически все закончили с оформлением бумаг. А ты знаешь, врачи запретили его перевозить, поэтому мы тут и застряли, в этом захолустье. - Маша заглянула мне в глаза.
В это время из палаты вышла медсестра и быстрым шагом куда-то пошла, даже не глянув в нашу сторону.
- Кажется, можно вернуться. - слабо улыбнулась Мария. Мы вошли в палату. Дед тут же ломанулся к забытому медсестрой подносу и принялся что-то там перебирать. Я еле успел выхватить шприц из его руки:
- Что ж ты делаешь, дикий что ли? Там же сильнодействующие лекарства!
- Для Кощея? - поинтересовался неугомонный дед.
-Да. Для Кощея! - я демонстративно снял иглу с уже пустого одноразового шприца и выбросил обе половины в урну, стоявшую у двери.
Маша, молча стоявшая у кровати, беспомощно обернулась ко мне:
- Все. Он умер.
В гостиницу мы вернулись только вечером. Уже когда мы поднимались по ступеням входа, дед подергал меня за рукав:
- Слышь, Иван Саревич!
Я остановился и обернулся.
- Я того, пойду своей дорогой. Счастья вам! Жить-поживать да добра наживать! А мне пора уже - видишь в воздухе золотые пылинки?
Никаких пылинок я не видел.
- Эт ниче, главное - я вижу. Ты это, не сомневайся - я все, что узнал от тебя и других людей - все своим передам. Знание не должно пропадать! И про змеев летающих расскажу, и про печку самоходную Емелину, и про Бабай Агу, и про смерть Кощея, которая в игле, и про тебя! И про бутылку с джином! - с этими словами дед стал каким-то, призрачным, что ли. А вокруг него действительно кружился вихрь из золотистых пылинок. А на меня вдруг громом среди ясного неба снизошло понимание происходящего. Я завопил и постарался схватить старика:
- Дед! Подожди, не исчезай, дед! Ты... Ты все не так понял!!!
- Иван! Не мешай! Ты что, не понимаешь? - ухватила меня за рукав Маша. - Он все равно уже рассказал когда-то именно такой вариант! Иначе бы мы не знали этих сказок...