15
На следующий день Иван решил уходить. Николай пытался его удержать. Он говорил, что пока идти опасно: из-за медведя, но ни на какие уговоры Иван не пошёл.
Из-под крыши зимовья Клочков вытащил допотопную одностволку. Ствол ружья изрядно поржавел, а приклад, видно, когда-то сломали и потом перемотали синей изолентой. По отдельным рыжим пятнам, сохранившимся на нём, можно было определить, что в лучшие времена его даже покрывали толстым слоем бесцветного лака.
С этим, повидавшим виды ружьём Иван тронулся в путь. От зимовья пошла хорошо набитая тропа, а дальше она его завела на сопки, заросшие стлаником, и там стала теряться. Стланик так разросся, что местами Иван пробирался, как в джунглях. Ветки хлестали по лицу, ружьё цеплялось за кусты. Приходилось его снимать и, взяв за цевье, нести в руке. Кое-где стланик прорубили, и образовалась узкая просека. Солнце висело уже высоко, и его лучи, пробиваясь сквозь ветки, слепили глаза.
В последнее время Иван всё чаще думал об Ирине. Он вёл с ней длинные диалоги, что-то доказывал, спорил и даже объяснялся в любви. Раньше он во многом с ней не соглашался, а теперь — уступал. Он вспомнил давний разговор об Ирининых друзьях и подумал, что был тогда не прав и сейчас по тому поводу не стал бы даже спорить. Её образ словно витал над ним, она была с ним рядом.
«Я бы сейчас поехал с Иришкой купаться. Позагорали бы, как прошлым летом, разрядились бы от души. Да, здорово тогда было. Этот домик на двоих мне теперь всё время снится. Такое бывает только в сказке. Надо же, мы там целыми днями купались, да ещё до самого утра не спали. И как только выдерживали! Теперь сам удивляюсь. Но было великолепно, а Иришка была просто ослепительна».
Так, думая о своём, он не заметил, как вышел на открытое место, лежавшее между двух заросших сопок. Неожиданно Иван услышал медвежье рычание и в следующее мгновение увидел его самого. Тот выскочил из густого стланика и с рёвом бросился навстречу Ивану.
Между ними была только поляна, заросшая густым зелёным брусничником. Медведь был похож на коричневый клубок, который будто катился сам по себе. Всё его тело перекатывалось, в лучах проходящего солнца лоснилась шерсть. И если бы не его свирепый рёв, то медведем можно было бы любоваться: так он был естественен и хорош. Но он бежал к человеку, бежал, чтобы на него напасть. Ещё немного и… Пока Иван это осознал — потерял несколько дорогих мгновений.
Наконец он вскинул ружье и прицелился. В этот момент он услышал выстрел, потом ещё один и увидел, как бегущий зверь резко остановился, потом его занесло в сторону. Иван выстрелил, и медведь всего в нескольких шагах от него повалился набок. Он хрипел, а из оскаленной пасти бежали слюни. Потом по телу прошла судорога, и зверь затих. На лбу у Ивана выступил пот. Он стоял ни жив ни мёртв. Только теперь он до конца осознал всё происшедшее. Откуда-то сзади подошёл Николай с ружьем в руке. Он раскраснелся, выглядел каким-то взъерошенным и был даже без своего излюбленного накомарника.
- Фу, ё… — громко выругался он, расстегивая куртку. — Еле успел, ружье стояло на предохранителе… Он, паразит, давно меня пас, а попал ты. Всё момент выжидал. И выждал, б … Я как чувствовал, что он не ушёл, а где-то затаился. Видишь, какое место выбрал, паразит: здесь никуда не спрячешься. Всё открыто. Я как знал, что нельзя тебя одного отпускать. Я только решил тебя немного проводить…
Клочков скинул куртку, положил ружьё и остался в одной облезлой темно-синей футболке с короткими рукавами.
- Не подвело ружьишко, исправно отработало. Правда, больше не осталось ни одного жакана. Теперь придётся зарядить крупной картечью. А ружьё ещё, действительно, что надо.
Он кинул беглый взгляд на свой «Зауэр» и, немного успокоившись, продолжал:
- Этот медведь, может, никогда бы и не напал на человека, но тут особый случай — затяжная весна, а он голодным вылез из берлоги. Вот он, бедолага, всё шакалил, никак не мог нажраться. Знаешь, ел все подряд: и прошлогоднюю бруснику, и корни копал, и падалью не брезговал. А вот на мою тухлятину, паразит, не клюнул, но тут, видать, я сам дал маху. Когда я яму копал, он, наверное, видел. — Клочков потрепал медведя за уши и приподнял ему голову. Иван увидел страшный звериный оскал. — В этой округе он все муравейники разгрёб. Видать, с голодухи крыша у него и поехала. Ты смотри, кинулся на тебя очертя голову.
Медведь только начал линять, и от этого казался двухцветным. Сверху, как причёска у последней модницы, шерсть у медведя была светлой, а внизу — потемней. Лохматая шкура делала его здоровым и упитанным, а на самом деле медведь оказался совсем худым. Однако по поводу его здоровья у Клочкова не возникло никаких сомнений, и всё мясо он решил забрать. По его прикидкам медведю было немногим больше трех лет. Только совсем недавно его прогнала мамаша, и он оказался неприспособленным к самостоятельной жизни.
Немного отдышавшись и перекурив, Николай стал свежевать медведя. Он быстро орудовал узким охотничьим ножом, лёгкими движениями отделяя шкуру от туши.
Иван вначале только помогал поворачивать тушу и поддерживал шкуру, а потом приноровился и тоже стал обдирать, как заправский охотник. Дело пошло быстрее, но все равно им пришлось изрядно повозиться с головой и лапами. Только к вечеру они закончили разделку и перенесли мясо и шкуру к зимовью. Часть мяса Николай засолил, остальное нарезал узкими длинными кусками и завялил на дыму. Мясо покрылось красивой коричневой корочкой. Шкуру он растянул между деревьями и рядом развёл два дымокура.
Ночью во сне Иван увидел здоровенного бурого медведя, который огромными прыжками настигает толпу бегущих людей. Они разбегаются в разные стороны, пытаясь от него спастись, но медведь их догоняет и бьёт своей когтистой лапой по голове. Все уже лежат в лужах крови, остался только один бородатый мужик в зэковской робе. Медведь его почти догнал, занёс над ним лапу. Мужик оборачивается и вместо медведя видит лейтенанта с наганом в руке. Тот нажал на курок — вышла осечка. Мужик изо всей силы закричал: «Убийца!
Оборотень! Ты убил медведя и забрал его силу. Ты забрал силу всех своих жертв. Ты всех убил». Медведь от неожиданности остановился и выронил наган. Тут Иван палкой ударил медведя. Медведь убежал, а за ним на песке остался человеческий след. Отпечатки рифленой подошвы протянулись через всю косу и потерялись вдали. Иван увидел, что с горы спускается его родной дедушка. На ходу он ему машет.
- Здравствуй, внучек. Я за тебя рад, — кричит он издалека. — Всё, что тут произошло, давным-давно быльём поросло, и если бы не ты, никто бы о нас не вспомнил, а на нас ещё рано ставить крест. Ты всё потом узнаешь — всему своё время, Ваня. Ты сейчас ударил оборотня, молодец, что ты его не испугался. Под медвежьей личиной пряталась душа чекиста-убийцы.
Дедушка замахал руками, затопал ногами.
- Изыди, сатана, изыди, — кричал дедушка, — изыди и больше никогда не приходи. Я не хочу тебя видеть. Прочь отсюда, прочь.
Иван посмотрел по сторонам. Вокруг никого не было. «Кого же это он изгоняет, — оглядываясь, подумал парень. — А куда он сам пропал?»
Неожиданно перед ним снова предстал его дедушка.
- Теперь он сюда никогда не вернётся. Ты не испугался оборотня и этим помог от него избавиться. Хотя он уже и так дышал на ладан, но я один его бы не одолел.- Дедушка застонал. — Ваня, посмотри на высокой террасе Уйгура. Лагерь там под склоном. Крест давно упал и сейчас лежит возле кухни в кустах. Выруби все кусты и ты его найдешь. Ты ещё там много интересного увидишь. Только не ленись, внучек, ищи. Под камнями лежат кости всех моих друзей по несчастью, а один — возле барака присыпан. С другой стороны этого барака в консервной банке я спрятал большой самородок. Возьми его, он твой. Мы добыли много золота, и его надо вернуть народу. Но главное, Ваня, найди то месторождение и расскажи о нём людям — пусть они узнают, какой след мы оставили на этой земле. Приподними завесу тайны, помоги нам всем уйти, и бог воздаст тебе сторицей.
Дед повернулся и пошёл. Иван увидел, как он медленно растворяется в тумане. Дед исчез, а в горах ещё долго эхом гремело: «Золото надо вернуть народу. Золото народа, на-ро-да-а-а-а».