Памяти
Ивана Федоровича Дербенева
и его потомкам посвящается.
Человек должен всегда оставаться человеком. Даже на войне, когда среди крови, пота и грязи ничего не остаётся. Когда в яростной атаке солдат врывается в окоп противника, бьёт его штыком и просто, чем попало, грызёт его зубами, втыкая пальцы в глазницы, ему некогда соблюдать человеческие приличия. Тут всё просто – либо ты его убьешь, либо он тебя. Злость и инстинкт самосохранения срабатывает. Но, бывают и другие случаи, когда излишняя жестокость недопустима.
Иван был обычным мужиком, из числа тех, которыми славится Россия. Вырос он в селе Греково Вятской губернии. Все было как у всех, в незатейливой крестьянской жизни. Женился на девушке Пелагее, дочери Филиппа, а в 1907 году родилась у него дочь Анна. Деревенские семьи, в ту пору, были многочисленные, а земли-кормилицы на всех не хватало. Зато в Сибири этой земли – хоть отбавляй! Поэтому, взял Иван свой нехитрый скарб, погрузил в телегу и, вместе со своей семьёй и с двумя братьями, отправился искать лучшей доли. Тем более переезд в Сибирь поощрялся царским правительством и, даже, выдавались ссуды на обустройство. Добрались переселенцы до Омской области, там и остановились, построили дом. Село носило название – Черноярка и разрасталось год от года. В 1914 году родилась вторая дочь Мария. И, казалось бы, живи и радуйся, но грянул набор в армию. Иван, против воли, стал солдатом. В то время все страны усиленно готовились к войне, набирая людей и пополняя свои войска.
Двадцать восьмого июля 1914 года разгорелась мировая война, которую в Российской империи называли «Второй Отечественной». Непосредственный повод к войне – убийство эрцгерцога Франца Фердинанда членом сербской организации «Млада Босна» Гаврилой Принципом, которая боролась за объединение всех южнославянских народов в одно государство. Это официально, а на деле война началась из-за территориальных притязаний и союзнических обязательств. Тройственный союз – Германия, Австро-Венгрия, Италия выступили против блока Антанты, в который входили: Российская империя, Великобритания и Франция.
Россия была союзником Сербии и мешала Австро-Венгерской империи проводить свою политику в Средней Азии и на других южных территориях, поэтому в августе 1914 года Австро-Венгрия объявила войну России. Все эти тонкости политики были не интересны Ивану, голова болела за родных, оставленных дома, за своё хозяйство, но от судьбы никуда не денешься, не спрячешься. Приходилось воевать. Попал он на Юго-Западный фронт. В конце августа русские войска нанесли поражение австро-венгерской армии в Галицийском сражении. Двадцать первого сентября была осаждена крепость Перемышль. Русские войска заняли Галицию, потеряв двести тридцать тысяч человек. Потери австро-венгерских войск были намного больше – триста двадцать пять тысяч человек, в том числе сто тысяч пленными. Значимая победа вызвала ликование в войсках. Захват Галиции, с большинством православного славянского населения, воспринимался в России не как оккупация, а как возвращение отторгнутой части исторической Руси.
Иван ликовал вместе со всеми, надеясь на скорейшее завершение войны и просто так, потому, что остался жив. За храбрость и отвагу получил он в награду Георгиевский крест. Война затянулась, и пришлось Ивану ещё воевать с немцами, австрийцами и поляками. Всякое на войне бывало. Были и комичные случаи, когда русский солдат выскакивал на пригорок и кричал: «Казаки, сюда!», а немцы, к слову сказать, казаков панически боялись. Боялись они этой стремительной конной лавины, которую даже пулеметами было не остановить. А когда всадники достигали вражеских окопов, надежда на спасение умирала вместе с блеском шашек. Поэтому, только услышав слово «казаки», немцы бросали окопы и пускались в бегство, хотя никаких казаков в рядах наступающих не было. Бывали бестолковые случаи, когда на предложение простых солдат взять высоту, занятую противником, ночью, пока стелется туман, и нет хорошей видимости, офицеры отвечали отказом, так как наступление по плану назначено на утро. А утром, при хорошем освещении, немцы, как в тире, били русских солдат, вооруженных одними винтовками. А бывали и проявления простой человечности. Причем как со стороны русских, так и немцев. Интересен случай, когда у немцев начались перебои с провизией, зато шнапса было много. А русских солдат водкой не баловали, но выпить хотелось. Постепенно среди солдат воюющих сторон возникло понимание о взаимопомощи. Фронтовой товарищ Ивана, Невежин, так и сказал:
- Ты, Иван, грамотный. Знаешь как по немецкому языку слова хлеб и водка выговаривать. Тебе и идти.
Взял Иван мешок с хлебом и пошёл к немцам. Идет, а страх сковывает движения. Вдруг, стрельнут? Но, ничего, обошлось. Немцы поменяли водку на хлеб, заверили, что будет теперь «алес гуд». В спину не стреляли, но, теперь уже солдатскому долгу противоречил другой вопрос: «А как стрелять, если вчера с таким же, как сам, солдатом делил хлеб?» И тут родилось, не свойственное войне, взаимопонимание противников. У каждого семья, дети, всем хочется вернуться домой и как-то выжить в этой мясорубке. Русские идут в атаку, а немцы, для видимости, стреляют поверх голов, затем оставляют свои окопы и бегут. Русские солдаты занимают позиции врага. Потерь нет. Затем, все повторялось, но уже в обратном порядке.
Много страшного и ужасного видел Иван на войне, но не черствел душой, не становился злым и грубым по отношению к людям. Такими же были его фронтовые товарищи Невежин и Объедков. Другое дело их младший командир, фельдфебель по званию. Был он высоким, ухоженным мужиком, с широкой, серебряной лычкой на погонах, но злым и жестоким по отношению не только к врагу, но и к своим солдатам. Мог обругать ни за что, ударить или пнуть, пожаловаться офицерам на нерадивость бойца. Абсурдно, но некоторые офицеры его тоже недолюбливали. За гнилость натуры, наверное. Как-то раз, случилось Ивану с группой солдат конвоировать колону пленных австрийцев в тыл. Командовал русским конвоем злополучный фельдфебель. Среди пленных австрийцев был молодой, белобрысый парень. Совсем ещё мальчишка. Он был ранен в ногу, и ему было трудно идти. Он хромал в конце колонны, с трудом поспевая за остальными. От раны австриец совсем обессилил. Ивану было его жалко, но помочь он ему ничем не мог. А тут еще фельдфебель бьёт его прикладом винтовки в спину. От удара пацан раз упал, второй. На третий он медленно поднимался, преодолевая боль, когда фельдфебель вскинул винтовку и пристрелил пленного, решив, видимо, что раненый задерживает колонну. И тут такая волна ярости и негодования вспыхнула в груди Ивана, что он схватил винтовку и ударил своего командира прикладом по голове! Фельдфебель упал в дорожную пыль, задергав руками и ногами. И… скончался.
За убийство своего командира, пусть даже неумышленное, взяли Ивана под стражу. Затем был суд, после которого грозила Ивану, как минимум, каторга. Однако крепко заступился за виновного ротный командир. После всех разбирательств лишили Ивана Георгиевского креста. И всё, иди, как говориться, воюй. Поздравил Ивана и ротный:
- Молодец, солдат, фельдфебеля ухайдакал!
Видимо, всех успел достать фельдфебель, и суждено ему было погибнуть на этой войне. Не так, так по-другому. Может быть, от пули в спину при наступлении. Кто знает?
Война закончилась. В результате войны прекратили свое существование четыре империи: Российская, Австро-Венгерская, Османская и Германская. Империи рушатся, а люди…. Люди остаются людьми.
Иван прошел всю войну и вернулся домой седым. Затем была гражданская война и бездумный произвол народившейся власти. Семья Ивана перебралась на Алтай, в село Быстрый Исток, где проживали фронтовые товарищи. Там продолжал жить и работать, воспитывал детей и внуков. Там и умер. В ночь на семнадцатое апреля 1959 года. Девятнадцатого числа, в день похорон, на реке случился ледоход, огласивший округу тяжким вздохом. Сибирская природа просыпалась, прощаясь с прошлым, как будто, давая надежду на новую, лучшую жизнь.
На могиле друга долго и сильно плакал Объедков, не стесняясь своих слёз, надрывно кашляя, выплевывая легкие, пострадавшие от немецких газов. Жалко ему было хорошего человека. О дурных так не горюют.