Что делать, если из кустов под копыта вашей лошади выкатилась чья-то отрубленная голова?
Ни в одном справочнике для путешественников нет ответа на этот вопрос, однако, все поступают в такой ситуации примерно одинаково: одни замирают, не смея пошевелиться. Другие - отважно пускают лошадь в галоп, стремясь оставить между собой и теми, кто эту голову отрубил, как можно большее количество лиг.
- Живодерский тракт, а вы чего хотели, хэггемоны? - сказал Франциск и неторопливо спешился.
Ответом на его, непонятно кому адресованную реплику, прозвучали два мушкетных выстрела в отдалении.
Лошадь нервно заржала, заставив своего хозяина злобно на нее покоситься. Не теряя времени, Франциск скользнул в кусты, из которых прикатилась злополучная голова.
Обнаруженное там путником тело, наспех присыпанное листвой, было облачено в зеленую ливрею – бедняга при жизни был лакеем персоны, имеющей титул аристократа.
Разбойники, как правило, не имели мушкетов. Это оружие в основном использовалось военными в силу своей относительной экзотичности и дороговизны.
В общем, картина ясная: какие-то особо наглые лесные бандиты решили попытать счастья и организовали налет на хорошо вооруженный кортеж аристократа. Можно, сохраняя надлежащие меры предосторожности, двигаться дальше.
Вернувшись на большак, Франциск с горечью убедился в мудрости изречения, гласившего: «Если хочешь рассмешить бога, расскажи ему свои планы на текущий день». Окаянная кобыла, пока ее хозяин рыскал в кустах, использовала свою свободу довольно разумно, учитывая недалекую пальбу – ускакала в неизвестном направлении.
Что самое грустное - вместе с ней сгинула переметная сума, содержащая съестные запасы, одежду, воду и кое-что из снаряжения. Франциск никогда не был опытным всадником и с лошадьми у него были непростые отношения, поэтому укорять себя за глупость он не стал, а первым делом вновь убрался с открытой местности, дабы обдумать сложившуюся ситуацию.
- Ну что, дорогой мой соратник, - пробормотал себе под нос Франциск, - Я не вижу иного выхода, а вы?
Через несколько мгновений чему-то кивнув, словно дождавшись ответа на свой вопрос, колдун бесшумно двинулся в сторону источника отдаленных криков и лязга железа.
Наездником Франциск был никудышным, но это не мешало ему разбираться в знаках, которые, при должной сноровке, всегда можно вычленить из какофонии боя. Судя по тому, что звон клинков становился все тише, а вопли – все громче, схватка плавно перетекала в резню.
Вполголоса помянув Вечную Тьму, Франциск прибавил шагу и через несколько минут смог одним глазком оценить обстановку на изрытой множеством ног поляне.
Посреди поляны, покосившись, стояла богатая карета, с козел которой свешивалось мертвое тело возницы. Вокруг кареты лежали изрубленные тела в доспехах гербовых рыцарей и, одетые во что попало, неопрятные туши бандитов. Ни одного стоящего на ногах защитника кортежа Франциску увидеть не удалось. Судя по несущимся из кустов истошным воплям, невооруженная челядь вельможи в данный момент разделяла судьбу своих недавних защитников.
Окружившие карету налетчики деловито выпрягали лошадей, один из бандитов распахнул дверцу и сделал приглашающий жест. Подождав секунду и не дождавшись реакции, разбойник выдернул из-за пояса саблю и показал ее кому-то, скрывающемуся в стенах экипажа и невидимому пока для Франциска.
Через несколько секунд из проема показалась черная туфелька и край широкой юбки, вызвав в толпе налетчиков волну восторженного рева. Бандит протянул руку и извлек из недр кареты невысокую рыжеволосую девицу, в скромном наряде. Судя по всему, служанку при знатной особе.
От сильного рывка девушка потеряла равновесие и упала на колени, тут же вцепившись в колесо кареты. Не обращая на нее внимания, вожак нетерпеливо качнул головой, призывая на свет божий последнюю обитательницу кареты (если Франциск что-то понимал в геральдике, графская корона на дверце была женской).
Время шло, но никто на столь экспрессивные призывы главаря разбойников так и не откликнулся. Гневно зарычав, бандит исчез по пояс в дверном проеме, пытаясь выволочь непокорную аристократку из-за тонких стен ее ненадежного убежища.
Донесшийся из недр кареты тонкий визг поначалу развеселил его товарищей, но смех потихоньку начал стихать, когда до них начало доходить: кричала явно не женщина, а, как бы это невероятно ни выглядело – их предводитель. Страшную догадку подтверждали судорожные движения нижней части тела атамана, до сих пор выставленной на обозрение достопочтенной публики. Обутые в рваные ботфорты ноги выписывали в воздухе бешеные кренделя. Судя по всему, бандит изо всех сил пытался покинуть экипаж графини, но что-то его там удерживало. И это «что-то» ему явно не нравилось.
Наконец, с диким воплем, вожак выпал из кареты, рухнул на задницу и, отчаянно разгребая сапогами побитую траву, отполз к ногам своих, ничего не понимающих, подельников.
Подняв глаза от своего скулящего предводителя на злополучный дверной проем, бандиты дружно заорали. Из недр кареты им приветливо улыбался грубо обшитый кожей человеческий череп. Словно почувствовав, что внимание принадлежит отныне только ему, призрак неуловимо переместился ближе к оцепеневшей толпе, заставив видавших виды налетчиков испуганно попятиться, прижимая их к краю поляны.
Нечеловечески страшное пугало, обмотанное цепями и грязно-белыми лохмотьями, зависло над пропитанной кровью землей, медленно распрямляя свои тонкие руки-ветки. Обведя перетрусивших бандитов взглядом светящихся зеленым светом глаз, страшилище вдруг широко раскрыло пасть и оглушительно завопило.
Окажись в этот момент неподалеку старина Бродий – смотритель кладбища, с происшествия на котором и началась наша история, он был бы серьезно озадачен и напуган: ведь именно так кричал перед своей страшной смертью незадачливый щуплый культист – метатель ножей.
- Это что еще за х.. кх… х-х-х… - один из бандитов вдруг захрипел, выплевывая сгустки крови. Из его груди напротив сердца внезапно выросло окровавленное острие меча.
- Это мой друг, достопочтенный хэггемон Сабатиан, прошу любить и жаловать! – любезно сообщил испускающему дух налетчику Франциск.
Вырвав клинок из спины разбойника, он отразил удары двух его опомнившихся товарищей зажатым в левой руке коротким мечом, сделав изящный пируэт, снес одному из них голову и молниеносно скрылся в кустах.
- Ко мне! – Заорал один из лесных злодеев, размахивая окровавленным чеканом. Лицо бандита скрывала странная конструкция из ткани и металла. Очевидно, надежд на ползающего по земле вожака никто из налетчиков уже не возлагал и хоть как-то сплотить людей попытался его заместитель.
Многие проигнорировали его призыв, спасаясь от инфернального пугала. Франциск знал, что обычно происходило в мозгу трусов после встречи с Сабатианом, и очень им не завидовал. Разбойники, обладающие нервишками покрепче, начали подтягиваться к своему лидеру, сжимая в руках оружие.
Стрела срезала небольшой пучок листвы совсем недалеко от уха Франциска, нужна была новая тактика. Послав мысленный приказ пугалу, колдун сместился вправо, стараясь не потревожить стволы кустарника и не хрустнуть веткой.
- Не бойтесь козней демона! – завывал новоявленный главарь, тыча своим оружием в сторону кривляющегося пугала, - Это всего лишь нечестивое наваждение! Плюньте ему в глаза!
- Ну попробуйте… - процедил сквозь зубы Франциск, не сводя глаз с парочки громил, решивших проверить только что предложенный им новый метод экзорцизма.
Из-под лохмотьев Сабатиана вылетели два мясницких крюка, волоча за собой гремящие концы цепей. Неуловимым для глаза движением цепи обмотались вокруг несчастных. Разбойники завопили, чернея и покрываясь кровоточащими язвами, а затем разом замолчали, был слышан лишь треск лопающихся костей. Свершив свое черное дело, крюки, волочась по земле, вернулись обратно к пугалу, оставляя за собой на траве кровавые полосы. Некоторое время на поляне стояла очень громкая тишина.
Убейте чернокнижника! – заорал опомнившийся первым предводитель.
Бандитам не нужно было повторного приглашения. Пара десятков человек, размахивая оружием, ринулась в кусты. Впрочем, большинство из них, продолжая вопить, и не теряя скорости, пронеслось мимо Франциска, горя одним желанием: не видеть обшитой человеческой кожей мертвой головы и не слышать ее загробных воплей. Франциск их не преследовал, лишь заколов парочку бедолаг, выбравших слишком близкий от его местоположения маршрут. Он видел своего истинного врага: широким шагом, как на длинном солдатском марше, к нему приближалась фигура, увенчанная диковинной маской, из-под которой по-кошачьи посверкивали желтые звериные глаза. Более не скрываясь, Франциск вышел на поляну и неспешно вытер меч о траву.
- «Чер-р-р-нокнижника!» - передразнил разбойника колдун, - И как это я сразу не учуял тебя, клеконская шавка?
Новоиспеченный главарь банды отстегнул нижний сегмент своей маски и с ненавистью уставился на Франциска. Судя по вытянутой шакальей морде, появившейся из-под упавшего на грудь намордника, перед колдуном стоял чистокровный клеконец – представитель элиты охотников на демонов.
Эта раса, изуродованная вмешательством демонов и экспериментов сумасшедших магов, вела с Преисподней давнюю, нескончаемую войну. Любой, рожденный на земле Клекона человек нес в себе семя потусторонней заразы. Их называли песеглавцами – людьми-собаками, хотя мутации этой расы были бесконечно многообразными. Некоторые клеконцы внешне абсолютно не отличались от остальных людей, но каждый из них нес в себе осознание своего уродства, так или иначе, очевидно или скрыто, искалечившего при рождении его тело и душу.
- Хр-р-р! Х-х-хочу увидеть твои глаза, прежде отправлю тебя назад, ублюдок! – разбойник, очевидно, слово и дело не разделял и сразу перешел в атаку.
Франциск встретил клюв чекана жестким блоком и рубанул клеконца по ноге. Тот крутанулся вокруг оси и ребра чернокнижника затрещали от удара рукоятью чекана сбоку, из-под руки.
Потеряв равновесие, Франциск сделал несколько шагов назад. Бандит зарычал и совершил длинный шаг, рубанув своим страшным оружием наискосок, метя в неприкрытую воротником кольчуги ключицу врага. Чекан со свистом обрушился на плечо колдуна, но, почему-то не встретив сопротивления, вонзился в землю. На мгновение, лица тяжело дышащих оппонентов сблизились: на лице демона вновь играла самоуверенная улыбка, а морда клеконца выражала досаду и разочарование.
Опустив взгляд, разбойник увидел торчащую из своего правого бока рукоять меча, за которую крепко держался проклятый колдун.
- Как твое имя, отважный лемур? – вежливо поинтересовался Франциск.
- Тот, кто оседлал твою мамашу! – прохрипел клеконец и застонал, - Я тот, за кого ты еще ответишь!
- Не исключено, - согласился демон и мощным рывком высвободил клинок своего меча.
Отвернувшись от содрогающегося на земле тела, он повторно вытер меч о желтую траву и, стараясь не глядеть на пирующего посреди поляны Сабатиана, направился в сторону кареты графини.
продолжение:
http://www.proza.ru/2012/05/19/1193