Грибной снег

          
               
   Ночной океан. Над водой холод и луна.
   Свет, исчезающий в глубинах дна.
   Черный кит, плывущий у поверхности воды.
   На спине кита стоит ребенок. Луна остается за спиной.
   Ребенок стоит неподвижно…               
               
                Мерлин Ахаасен «Дым океана»


      Солнце зашло, и пасмурно холодный ветер зашатал зеленые кроны деревьев, как огромные воздушные шары. Море соленое, а дождь с моря пресный.
     В открытое окно машины летели капли дождя, и ветер дул в лицо. Он вел машину, увеличивая скорость после каждого поворота. Фары высвечивали дождь и ночь. Он зажег сигарету и вытянул руку в окно, показывая ладонью движение поднимающегося самолета. Там будет вечный дождь. Не сорок дней и ночей, а вечный. Шум волн и дым горящего дерева. Кто-то из тех, кто любит, плачет.
     Утро в городе было таким, как ему казалось вчера. На пароме он вышел из машины и стал смотреть на город.
     Когда ты был маленький, ты ждал подарков, и тебе дарили, а когда ты вырос, перестали дарить. Помнишь подарки на Рождество под елкой? Утром проснешься, елка на телевизоре, еще  светло, а по телевизору хоккей из Америки, а на улице еще светло, и твои друзья катаются на санках.
      Он смотрел на светящиеся окна палуб и отраженные в воде огни. Между морем и небом был туман. Пусть мир считает, что туманы в Лондоне, я вижу туманы в этом городе.
     Мне снится, что я прихожу на вокзал и сажусь на деревянную скамейку. Я выхожу из какого-то города, где всё тяжело, где девушки говорят, что я лунатик, и, улыбаясь, отправляют домой, и я сижу на вокзальной скамейке и вижу людей. Они спят и никуда не едут.         
     В ресторане он выбрал столик у окна и курил, смотря в отекающие водой стекла. Полупустой зал переливался радужным огнем. Белые скатерти. Хрустальные светильники. На столе свечи в подсвечниках.
      - Жан Мишель Жарр лучше католического органа, а ресторан в море лучше церкви, сказал он и пальцем на запотевшем стекле написал: «Не нам, не нам, а имени твоему».
     Солнце тлело и вдали за нефтяными вышками Северного моря опускалось измученным лицом Бога. Дым мгновенно и бесследно исчезал в океане ветра. На огромной высоте он видел черно-синее небо с холодными колокольчиками серебряных звезд.
     Время корлей прошло, а мне вспоминается нормандский король на утреннем холодном лугу. Выйдя к войску, он крикнул: «С нами Бог» и поднял над собой меч…
     Паром входил в устье реки. Над городом светилось голубое небо. Он ушел в каюту, открыл окно и опустил деревянную решетку. В полутьме светилось зеленое стекло, и дымилось кофе в фарфоровой чашке.
      В той притче на дне реки жило племя, и главным для них было не уплыть по течению. Они хватались за траву и камни. Но был мальчик, который разжал пальцы, и течение унесло его в море, где его подобрала яхта, плывущая из Палестины в Испанию.
     Под ним было пятнадцать метров воды. Они тогда танцевали под эту музыку. Он открыл дверь и увидел ее. Она сидела среди всех за зеленой скатертью стола. Сквозь зашторенные окна зияла темнота поляной ночи, и комки снега стучали в стекло. Нежно-милые глаза грустили, а грустно-надменные губы улыбались. Он закрыл дверь и пошел вниз.  Два месяца слов, и она там без меня, сказал он другу, теперь мы можем встречаться только в коридорах. И всё?  спросил друг. И всё. Может быть. Вверху застучали каблуки о ступени. Вошла она. Можно тебя, она назвала его имя. Те, кого мы любим, будут с нами под солнцем…
     Они ехали по октябрьской дороге. Слой снежного наста хрустел под колесами машины. На снегу лежали светящиеся красные листья. В болотистых низменностях холодела желтая трава. Они выехали на медленно опускающуюся к морю равнину. В открытое окно было видно холодное солнце и воздух. В колеях звенел ломающийся лед. Внизу в холоде ущелья она была черная, как густая холодная смола. Будто свет от свечи, горящей в пещере, виден только свет, так на застывшую ровную воду красный свет солнца опустился, как тусклая холодная парча. И красный холод тысячелетий поднимался вверх. Бесконечное пространство и исчезающий воздух, где чайки стелились над белой землей под слепящим солнцем в падающем ярком снеге.
      Восход пурпурной фатой лег на воду. Утренний ветер дышал запахом соли и смолы. Паром входил в устье реки. Во тьме светит солнце, а в тишине течет река, которая…