Евангелие от Луки, восьмая глава, с 41-го стиха. «И вот, пришел человек, именем Иаир, который был начальником синагоги; и падши к ногам Иисуса, просил Его войти к нему в дом; потому что у него была одна дочь, лет двенадцати, и та была при смерти. Когда же Он шел, народ теснил Его. И женщина, страдавшая кровотечением двенадцать лет, которая, издержавши на врачей асе имение, ни одним не могла быть вылечена, подойдя сзади, коснулась края одежды Его; и тотчас течение крови у ней остановилось. И сказал Иисус: кто прикоснулся ко Мне? Кода же все отрицались, Петр сказал и бывшие с ним: Наставник! Народ окружает тебя и теснит, - и Ты говоришь: кто прикоснулся ко Мне? Но Иисус сказал: прикоснулся ко Мне некто; ибо я чувствовал силу, исшедшую из Меня. Женщина, видя, что она не утаилась, с трепетом подошла и, падши пред Ним, объявила Ему пред всем народом, по какой причине прикоснулась к Нему, и как тотчас исцелилась. Он сказал ей: дерзай, дщерь! Вера твоя спасла тебя; иди с миром. Когда Он еще говорил это, приходит некто из дома начальника синагоги и говорит ему: дочь твоя умерла; не утруждай Учителя. Но Иисус, услышав это, сказал ему: не бойся, только веруй, и спасена будет. Пришед же в дом, не позволили войти никому, кроме Петра, Иоанна и Иакова, и отца девицы, и матери. Все плакали и рыдали о ней. Но Он сказал: не плачьте; она не умерла, но спит. И смеялись над Ним, Зная, что она умерла. Он же, выслав всех вон и взяв ее за руку, возгласил: девица! Встань. И возвратился дух ее; она тотчас встала; и Он велел дать ей есть. И удивились родители ее. Он же повелел не сказывать никому о происшедшем».
Две истории исцеления: точнее, одна история исцеления, а другая – история воскресения. Два разных человека обратились к Иисусу: Иаир, человек, названный по имени, и безымянная женщина. Пропасть лежала между этими людьми, у которых был совершенно противоположный жизненный путь. Иаир был начальником синагоги. Он шел вверх. Начальниками синагоги не рождаются, эта должность заслуживается многолетним упорным трудом. Человек шел вверх, дослужился до огромных, по тем временам, постов, до великого почета и уважения в народе. У него была дочь, двенадцати лет. Двенадцать лет, по крайней мере, дела шли в семье замечательно, шли в гору. А у этой женщины, имя которой не названо, у нее, наоборот, двенадцать лет дела шли под гору. У нее двенадцать лет назад было состояние, у нее, может быть, была семья. Теперь у нее не было ничего, она все издержала на докторов, на свое лечение. И ничего не помогло, только хуже ей стало. Но, кроме того, она была изгоем, она была нечиста по законам иудейским. К ней никто не мог прикоснуться, она никуда не могла пойти, она в церковь не могла пойти, в синагогу не могла пойти. И вот эти два человека, жизненные пути которых шли в совершенно разных направлениях, встретились у ног Иисуса Христа. Куда бы мы ни шли, вверх или вниз, не будем зарекаться, куда приведет нас дорога. Дай Бог, чтобы она привела к Иисусу Христу.
Порассуждаем об Иаире и о том, что Господь для него сделал. Иаир был доведен до отчаяния. Человеку с его положением, начальнику синагоги прийти к Иисусу Христу, Которого все старейшины народа считали за самозванца, считали за обманщика, было крайним шагом отчаяния. Религиозному лидеру, такому как Иаир, было непозволительно прийти к Человеку, которого вся религиозная система страны осудила. Но когда человек доведен до отчаяния, когда у него такая ситуация, что близкий присмерти, что-то страшное случается – этому человеку уже не до условностей, которые царят в обществе.
Вспомните Никодима. Кто знает, с чем он пришел к Иисусу. Какая-то хроническая боль. Он пришел ночью, он еще мог позволить себе дождаться ночи. А Иаир, этот человек, известный всем, он днем пришел. Ему уже все равно было, что станется с его работой, с его положением в обществе. Ему уже было все равно, как на него будут люди смотреть, и вообще, будут ли на него смотреть. И будут ли его слушать в синагоге, и не лишится ли он позиции своей, и работы своей, и денег своих. Может быть, всего этого он лишится из-за того, что придет к Иисусу, да и надежды большой не было. Но все-таки он пришел к Нему и принародно исповедовал свою веру в то, что Иисус Христос может что-то сделать для него. Женщина не посмела этого сделать.
К Иисусу по-разному приходят. Женщина сказала сама в себе, как у других евангелистов записано, что, если только прикоснусь к краю одежды Его, то выздоровею – тихонько, чтобы никто не видел и не слышал, прикоснусь. Хотя и ей пришлось, когда выздоровела, признаться. Иисус спросил ее: «Что случилось?» Если бы она не сказала, то грех на ней был бы, наверно. Но легко ли ей было говорить о себе, о том, что с нею сталось, о том, что она сделала? Как тяжело нам бывает, когда мы соприкасаемся с Богом, соприкасаемся с Иисусом Христом, как тяжело нам бывает в этом мире раскрыться, показать, что у нас внутри происходит. Как тяжело было для этой женщины признаться. Может быть, в маленьком кругу, между женщинами, и можно было говорить об этих заболеваниях, а вокруг Иисуса Христа толпились, в основном, мужчины, Его ученики. Все такие правильные, праведники. И вот женщина, которая не чиста была, она всех их распихала, всех их коснулась, всех их осквернила своей нечистотой. И еще начинает рассказывать, какая она была нечистая.
Как тяжело бывает человеку, излеченному Господом, как тяжело ему бывает с людьми общаться. Какая разница между тем, чтобы признаться Иисусу Христу, и тем, чтобы признаться людям. Но здесь оба, и Иаир, и эта безымянная женщина, они, вольно или невольно, но должны были исповедать свою веру. Иаир – когда попросил с верою войти к нему в дом.
Иисус Христос даже не отвечает ему. О чем думал Иаир? Вот идет Иисус, вот Иаир упал перед Ним на колени и молит о помощи. Уже нет сил терпеть. Приди, сделай что-то. И тишина. Иисус идет дальше. Куда Он идет?
А тут еще женщина эта влезает со своими проблемами. О чем Иаир думает? Человек служил Богу столько лет – почему же эта болезнь дочери навалилась бедою? К чему эта пагуба внезапная? Почему Господь такое допускает? И почему Иисус с ним не разговаривает, если Он и есть Мессия, как говорят про Него некоторые? Если Он такой добрый, то почему, когда я упал на колени возле Него, почему Он мне ничего не ответил? Почему Он мне не сказал, не уверил меня: «да вставай, все хорошо будет; сейчас пойдем, разберемся, исцелим твою дочь, не переживай». Почему так? Почему, когда человек в отчаянии падает на колени, готов перед людьми опозориться, Иисус как будто ничего не слышит?
Да еще другие вмешиваются. Еще эта женщина со своими проблемами без очереди влезла. С ней Иисус разговаривает, а со мной – нет. Она могла бы потерпеть еще – двенадцать лет терпела, ладно, потерпела бы еще немножко. Почему ей Он отвечает, а мне – нет? Почему ей дает исцеление, дает утешение, а со мной молчит? Почему Он разговаривает с другими людьми, а со мной не разговаривает? Да и как Он разговаривает с ними? Он задает странные вопросы: кто прикоснулся ко Мне? Нелогичные, нерациональные вопросы задает этот Иисус.
Все наши тревоги закономерны, но Господь на них даже не отвечает. Он не отвечает на них словом. И вообще, наши человеческие рассуждения, как записано в книге Притч 3:5-6 ст., очень ограничены. Что на них полагаться? «Надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся а разум твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои». Надейся на Господа всем сердцем твоим и не уповай на разум свой.
Нам так свойственно уповать на разум, задавать свои вопросы и искать на них ответы. Нам так свойственно не понимать Бога, смотреть на Его повеление, как на странное, пытаться понять Его логически. Но у Иисуса другая логика. У Него – логика любви.
Христианин не всегда должен полагаться на свои суждения, но полагаться на веру.
Иаир, наверное, думал, что никогда не выберется из этой толпы, ни он, ни Иисус. Море народа. И Иаир узнает о новых и новых проблемах у людей. Он – начальник синагоги, он знает этих людей, он живет недалеко от синагоги. Значит, это его люди, и он их пастор. Значит, он их знает, он знает, что за люди теснятся вокруг Иисуса Христа. Он знает этих людей и знает их лучше, чем хотел бы знать. И к своему удивлению он узнает, что у этих людей еще больше проблем, чем он думал. Эта толпа, которая собралась вокруг Иисуса Христа, почему она собралась? Кто-то из благоговения, кто-то из желания излечиться, кто-то из-за того, что надо показать себя, кто-то из-за того, чтобы поспорить, осудить. И все они собрались вокруг Иисуса Христа – небольшая общинка, которая вместе с Ним ходит. И глядя на этих людей, которые окружают Иисуса Христа, Иаир и женщина могли серьезно усомниться в том, стоит ли им ко Христу продираться сквозь таких людей. Одни такие праведные-праведные, другие такие грешные-грешные. А кто я, что я здесь делаю? Иаир, наверное, тоже думал: если бы только Христос знал, что это за человек слева от Него находится. Вот как он умно рассуждает, вот как он о вере говорит, этот лицемер. Иисус – Он не местный, а я знаю этого человека, двенадцать лет живу здесь и знаю этого человека. А вот этот просит излечения. Ну ладно, моя дочь, о которой я прошу – так она же ангел, ей двенадцать лет, она ничего худого не сделала. А этот человек сам грехом своим нажил себе болячки, и туда же, идет за исцелением. Наверное, думал Иаир, этим эгоистам и дела нет до того, что Сам Иисус Христос сказал, что не здоровые нуждаются во враче, но больные.
А вы слышали эти слова Иисуса Христа, что не здоровые нуждаются во враче, но больные? Может быть, поэтому вокруг Иисуса Христа, вокруг церкви столько больных людей. Может быть, нам стоит посмотреть на церковь не как на людей отборных, богатырей – мол, гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей. Может быть, посмотреть на христиан, как на людей страдающих, как на людей, которые признаются или не признаются в своей болезни, но которые все равно ищут исцеления. Может быть, стоит посмотреть на церковь, как на больницу.
Я в детстве часто посещал больницу. Мне даже нравилось почему-то. Мне нравилось смотреть на других людей, сидеть в коридорчике в очереди. Каждый раз новые знакомые у тебя появляются. Может быть, в церкви нам тоже надо смотреть друг на друга как на сидящих в очереди к Иисусу Христу, к Врачу, Который сказал, что не здоровые нуждаются во враче, но больные. Может быть, нам стоит с любовью посмотреть друг на друга, на болячки наши, признаться в чем-то. А о чем-то, может быть, и не надо говорить. Вот такие люди окружали Иисуса Христа. Иаиру еще предстояло понять, что не здоровые нуждаются во враче, но больные.
И вот, когда эта женщина исцелилась, дотронувшись до Иисуса Христа, Тот опять ничего не говорит Иаиру. Он мог бы сказать ему: «Вот, смотри, вот тебе пример, вот тебе урок. Вот эта женщина, двенадцать лет страдала, а сейчас прикоснулась и здорова. Сейчас пойдем к тебе, разберемся». Он опять ничего не говорит, опять молчит. Мы даже не знаем, сколько времени прошло; люди галдели, женщина рассказывала свою историю. В других Евангелиях написано, что она рассказала Иисусу все о своей жизни. Представляете, если женщина начнет рассказывать все о своей жизни? Не знаю, сколько это должно было времени занять. А к Иаиру тем временем уже пришли люди и сказали: «Дочь твоя, умерла. Не утруждай Учителя».
Такие страшные слова, без всякой надежды он услышал. Слова, которые не дай Бог кому-то услышать. Но иногда нам приходится слышать слова, которые огорчают нас, которые в скорбь вводят. Хотим мы или нет, мы слышим иногда: ты потерял дорогого тебе человека. Мы слышим: ты работу потерял; ты потерял здоровье; у тебя нет будущего; у тебя есть только болезни, одиночество; у тебя есть «безнадега точка ру». Вот все, что у тебя есть. А Иисус Христос, услышав это, сказал Иаиру: «Не бойся, только веруй, и спасена будет». О, эти слова: «не бойся»! Я думаю, когда Бог говорит: «не бойся», вот тут, пожалуй, самое время по-человечески испугаться. Триста шестьдесят пять раз в Библии Бог говорит: «Не бойся». На каждый день в году хватит. И каждый раз, когда Бог говорит: «Не бойся», это значит, что сейчас что-то будет.
Когда Бог говорит: «Не бойся», человек становится свидетелем и участником таких событий, на которые он сам бы никогда не осмелился.
Я помню, как в первый раз я с сыном прокатился на водной горке. Эта такая высокая труба, на которую забираешься, садишься и оттуда вылетаешь, плюхаешься в воду с высоты где-то ста метров. Я поехал первым, сказав своему сыну, Акиму (ему было тогда лет пять) «не бойся». Он и не боялся, потому что не знал еще, что это такое. Так что я поехал первым. Через минуту, когда я летел в этой трубе, не зная где у меня перед, а где зад, где я и что я, я думал, каким вылетит из этой трубы мой сын. Вот так и Бог наш, когда Он говорит нам: «Не бойся», Он видит нас сидящими у такой трубы. И Он говорит: «Не бойся. Хорошего полета. Вера твоя спасла тебя». Каждый раз, когда так Бог говорит нам (а Он говорит нам эти слова на каждый день), нам предстоит что-то пережить, и пережить это мы может только верой. Все те случаи, в которых Бог говорит: «Не бойся», человек только верой, только Божьей силой переживает, вылетает живым из этой трубы жизни. «Не бойся, только веруй, и спасена будет. Придя же в дом, не позволил никому кроме Петра, Иоанна и Иакова, и отца девицы, и матери».
Иисус просто смотрел на проблему совершенно с другой перспективы, с перспективы Бога. То, что для человека самое страшное – смерть, для Него совсем иное: не умерла девица, но спит. А что такое тогда другие наши проблемы, с точки зрения Бога? Если смерть для Него – это лечь вечерком и спокойно заснуть. Вот, что такое смерть для Бога Всесильного. А что остальное наше? Я как-то читал книгу религиозного юмора… Да, есть и такой. Есть там целая глава, причем заключительная, которая посвящена надгробным эпиграммам. Только христиане могут так смеяться над смертью. Смеяться так, как люди светские смеются над тем, как заснул, захрапел сосед – вот так христианин смеется над смертью. Потому что смерть сама не вечна, она сама умрет. Но люди в том доме Иаира смеялись (и кто смеялся – плакальщицы!) над Христом. А Он вывел всех насмешников вон, взял девочку за руку и сказал: «Девица, встань». Она ожила. И Он велел дать ей есть.
Вообще, такие вещи как смерть и ее близость, они иногда людей ставят на место, они иногда людям дают такую радость бытия, такую радость от жизни, которую иначе они никак не могли получить. Люди в первую очередь понимают свою ограниченность. Мы начинаем понимать, что мы люди, что мы не гераклы, не машины, не бессмертные, что мы обыкновенные люди – и хорошо, что такие.
И жизнь, и смерть – все призвано приблизить нас к Богу, к счастливому будущему. «Не бойся, только веруй, даже тогда, когда он умер или она умерла». Вам могут сказать, что он умер, она умерла, а Христос говорит: «Нет, жива, только уснула». Могут сказать: «Все, безнадега», а Христос говорит: «Вставай!». Или скажут: «Нет будущего», а Христос говорит: «Я – Альфа и Омега, начало и конец! Где ты еще будущее увидишь?» Или скажут: «Не отвечает Бог. Медлит. Вокруг все умирает», а Бог говорит: «Я есть воскресение и жизнь». Скажут: «Нет выхода», а Христос скажет: «Я путь и истина». Скажут: «Нет такой силы на земле, которая могла изменить что-то», а Он скажет: «Вся сила во Мне». Как нам не хватает понимания того, что мы ограничены, как нам не хватает этой простой веры, которая одна только способна совершать чудеса.
У дочери Иаира ничего уже не было – мертвая она была. Но у отца была вера. Как важно иметь рядом человека, у которого есть вера. Даже если у вас нет веры – держитесь рядом с человеком, больным человеком, с несчастным человеком, с разбитым человеком, каким был Иаир… если у него есть хоть капля веры. Каким бы он ни был, но если вера в нем есть – держитесь рядом с этим человеком. Потому что, кто знает, не приведет ли он к вам Иисуса Христа в один день, чтобы Тот взял вас за руку и сказал: «Не бойся, девочка, мальчик, встань, ешь».
Женщина кровоточащая и Иаир – они рисковали. Но риск с Иисусом Христом – это тот риск, что и в той длинной, извилистой водяной трубе, когда вы ничего не можете сделать – вы по вере просто летите… Но вы летите с Богом. Я хотел бы закончить словами из книги Иова 13:15 «Вот, он убивает меня; но я буду надеяться; я желал бы только отстоять пути мои пред лицем Его!»