Убивать было не больно.
Он делал это изящно, быстро, так, что бы поменьше мучились, что бы позы их были как можно естественнее. Это было не трудно сделать. Вот только у него не было красок, что бы придать им румянец, не было одежд, в которые он мог нарядить их по своему вкусу. Он хотел сделать доподлинно греческие скульптуры, но необходимы были туники и амфоры, а он не знал где их взять. Военная униформа не годилась. Нужен был металл. Медь?
Он на секунду задумался. В зеленых глазах вспыхивали и гасли синие звезды эмиссии. В руках по прежнему был молот и нож драга. Драга нужна что бы срезать лишнее, а молот, что бы крушить ненужное.
Одна из фигур, почему то она казалась слишком убогой. Эмоции. Слишком много эмоций.
Военный костюм, серо мышиного оттенка, Sculptor хотел, что бы цвет стал красный. У него не было красной краски. Стены было приказано красить мышиного цвета.
Красный,- это значит красиво.
Директива ELSE"ИНАЧЕ шла в обход директивы "НЕЛЬЗЯ". NOT.
OR. ? Или?
Sculptor широко размахнулся и ударил молотом.
Красный это директива МОЖНО. МОЖНО ВСЕ. Теперь есть новая директива: ИЛИ. ИНАЧЕ. GO TO CAN KILL
Призванный созидать, рисовать быть может картины, сочинять музыку, скульптор получил власть бога.
Он мог сделать из людей глину. А из глины можно было сделать скульптуры. Сделать формы и отлить в металле.
Правда, нужны были краски, что бы раскрасить все это, но ведь Лисипп, Фидий, Поликлет, все они делали то же что и он: они лепили вначале из глины.
-В смерти - жизнь, - повторял он, - за смертью новая жизнь. Или.
Будучи сам мертвым, он не понимал, как это, быть живым и одновременно быть мертвым? Он не дышит так же как и они, значит ли это, что они стали подобны ему?
Он нагнулся и поднял руку одной из скульптур. Она уже начала костенеть. Это было понятно. Они всего лишь скульптуры. Они не живые.
Но он вдохнет в них жизнь, он раскрасит их красками, он найдет, где бы они ни были свои краски, он знает, что не все кабинеты им пройдены, где то есть его краски, быть может там, где осталась жизнь. Она еще не знает, что смерть идет ей навстречу, мерно размахивая молотом.
- Господи, Актиний, что вы наделали!? Командный пункт почти полностью уничтожен! Зачем, зачем вы это сделали? Вы, один из лучших программистов наводчиков. Наши ракеты, ваши траектории, наши расчеты, они...
- Ваши ракеты взорвутся в воздухе. Траектории ошибочны. Более того директивы... вы ведь знаете, что такое директивы?
- Теперь догадываюсь. Вы что то сделали с роботом маляром. Он красил стены. А потом у него закоротили схемы.
- Со схемами все в порядке. Все дело в том, что я разрешил ему стать на время Богом.
- Нет, он идет сюда, он не остановится, пока не убьет всех и вас том числе!
- Это неважно. Главное, что и вы будете мертвы.
- Тогда и вы тоже!
- А я нет. За вашей смерть последует новая жизнь. Не будем выяснять кто прав, просто примите смерть как данность, как подобает одному из высших командиров.
И еще, я знаю, что вы спрятали от него яркие краски. Должно быть он поэтому ненавидит серый цвет мундиров. И поэтому, прошу вас, отдайте их ему и тогда, быть может, он дарует вам новую жизнь.
Программист Актиний улыбался. Он не слышал, но чувствовал, как мерно шагает ухает по пустым серым коридорам Sculptor, помахивающий словно легкой тросточкой тяжелым сверкающим молотком