Осенний дождь зеркальными кляксами расползался по запылённому за лето стёклу и оставлял следы чётких ломаных линий, образующих странную картину грусти, вселяющую тревогу в сердце женщины. Отойдя от окна, Лала Владимировна подошла к матери, без движения лежавшей на кровати, опустилась перед ней на колени и, положив голову на подушку, нежно гладила её седые волосы, шепча сквозь слёзы:
- Мамочка, милая моя, намучалась ты со своей болезнью...Только не умирай, прошу, поговори со мной... Мне так плохо...На днях приедут внуки твои, дождись их, пожалуйста, мама...Я понимаю, ты устала, но потерпи, мамочка...
Чтоб немного отвлечься от грусти, Лала Владимировна достала из тумбочки старый альбом, удобно усевшись в глубокое кресло и прикрыв ноги тёплым пледом, при тусклом свете торшера стала рассматривать фотографии.
- Лалочка, - услышала она голос мужа, - ты спать идёшь? Уже очень поздно.
- Ложись, Гриша, не жди меня. Я ещё немного посижу с мамой. Вдруг она очнётся и попросит чего-нибудь.
Пролистав несколько страниц, из середины альбома женщина достала со временем пожелтевший конверт, в котором находились аккуратно сложенные вдвое тетрадные листы. Это были эскизы цыганских костюмов, нарисованные Лалой-девочкой после той памятной ночи, проведённой в таборе. Юбки, кофты, сапоги, украшения были одеты на изящные фигурки персонажей, которые вмиг ожили в памяти, и сразу вспомнилась та незабываемая ночь и ещё один день, предшествующий ей.
* * *
Лала ещё какое-то время слышала вдалеке голос матери, эхом бередивший ночное пространство, а заодно и Лалкино сердце:
- Лала, дочка, где ты? Лала, ну прости ты меня... Лала-а-а!
- Не ищи меня, мама, - шептала девочка, всхлипывая сквозь вновь подступившие слёзы, - я тебе никогда не прощу, - и красный след после материнской пощёчины вновь обжёг пронзительной болью. Уткнувшись в траву, Лалка вновь расплакалась от обиды, граничащей с мучительной ненавистью к человеку, самому родному, её матери, которая, как казалось девочке, предала её.
В тот вечер Лала, воодушевлённая танцами и песнями цыган, огромным табором остановившихся за ближним леском у речки, возвращалась домой затемно. Ей так хотелось поделиться с мамой всем увиденным, что её так впечатлило. Девочка что-то напевала, поочерёдно подпрыгивая то на одной, то на другой ножке, чувственно изгибалась в полёте, а то вдруг начинала кружиться на месте, распахнув руки, подобно крыльям, грациозно порхая под задорный мотив какой-то цыганской песни.
Войдя в дом, Лала столкнулась с подозрительной тишиной. Сердечко сжалось от непонятной тревоги. Пройдя через кухню и комнату, девочка открыла дверь в маленькую спаленку, её собственный уголок, когда-то отгороженный отцом в доме-пятистенке. На софе мать лежала в обнимку с каким-то незнакомым мужчиной. Стоял невыносимый запах перегара. В очередной раз внутри девочки вспыхнула ярость. Сколько раз мать обещала не пить и не водить в дом своих ухажёров. Но всё повторялось, и Лала ничего не могла изменить. Не могла запретить и не обращать внимания тоже не могла.
Лалка выскочила на кухню. Сев на шаткий табурет, она пыталась внутренне успокоить себя, но слёзы обиды сами непроизвольно текли по лицу, и сердце стенало от безысходности. На ходу запахивая халат, всклокоченная, заспанная и опухшая, следом вышла мать, шаркая по полу потрёпанными тапками.
- Ты где была, чертовка? - грубо спросила она. - С ненавистью посмотрев на мать, Лала не проронила ни слова, демонстративно отвернувшись к окну. - Я что, ни тебя спрашиваю? - стукнув кулаком по столу, нервно взвизгнула мать.
- Пусть перед тобой твой хахаль ответ держит!!! - съязвила Лала.
- Это кто хахаль? А, может, я отцом твоим стану, - услышала девочка неприятный, граничащий с напористо-нахальным оттенком, голос незнакомца.
- Пошёл вон отсюда, ублюдок!!! - гневно выпалила Лала. - А ты? - обратилась она к матери, - когда, наконец, насытишься мужиками и самогонкой? - Лала, конечно же, не была паинькой, но разговаривать с матерью в подобном тоне не позволяла себе никогда. Сегодня она просто не в состоянии уже была сдержаться и взорвалась. Безалаберный образ жизни матери за последние два года окончательно вывел девочку из терпения, и всё скопившееся выплеснулось наружу.
Размахнувшись, мать ударила Лалу по щеке. От неожиданности девочка подпрыгнула, словно птаха, которую застали врасплох, швырнув огромный камень.
- Да пропадите вы пропадом!!! - надрывно крикнула девочка и рванулась к двери, но мужчина преградил ей выход. Лала попыталась оттолкнуть его, но тот намертво вцепившись в левую руку девочки, начал избивать её. Насколько хватало детских силёнок, Лала вырывалась, кусалась и уворачивалась от тумаков. Заметив и в одну секунду подхватив лежавший на кухонном столе нож, девочка резко замахнулась, стремясь нанести удар обидчику, но вовремя подоспевшая мать, выхватила из рук дочери нож, сильно поранив себе руку. Увидев кровь, мужчина обмяк. Он выпустил Лалу, понемногу начав догонять своим пропитым мозгом, что могло бы произойти, если бы не любовница.
- Во-о-о, дура! – вытаращив глаза, испуганно произнёс он. - Она точно цыганских кровей, Натаха! Не зря тебе все говорят об этом.
- Заткнись!!! - разъярённо бросила мать и более спокойно обратилась к дочери, - Лалочка, зачем ты так-то? А если бы...
Ничего не ответив, побитая и оскорблённая, Лала выскочила в прохладу летней ночи. Она стонала от обиды, от полученных ударов, резкой болью распространяющихся по всему телу.
* * *
Лалка лежала на крыше заброшенного сарая, пригодного только для сушки сена на дырявой крыше. Девочка укрылась в мягкой лежанке, от которой исходил свежий аромат лугов и летнего суховея. Это было излюбленным местом Лалы. Здесь она могла остаться один-на-один со своими грустными и радостными мыслями.
Глаза постепенно просохли от недавних слёз, и теперь Лалка в изумлении смотрела в ночное небо, распахнувшее перед ней неповторимую красоту, необъятную и необъяснимую, удивляющую своей лёгкостью и пустотой, а то - чёрной, глубочайшей темнотой или совсем близким светом ярких звёзд и созвездий.
На фоне богатой россыпи огоньков яркая луна – маяк Вселенной, скрывающая свет мелких звёзд, ярче подчёркивала сияние более крупных, не желающих уступать в своем мерцании хозяйке ночного поднебесья.
Лишь однажды человек, увидевший неотразимость звёздного неба, навсегда не сможет забыть эти ощущения, этот вид, эту неземную красоту, от которой сердце захлёбывается в радости, учащённо колотясь в своём замкнутом пространстве.
У Лалы внезапно появилось невероятное желание взметнуться в Космос, соединиться со всей Вселенной и плыть, плыть в сияющем лунном свете, или просто пробежаться по Млечному пути, а можно просто окунуться в мягкую постель облаков, сотканных из миллиардов воздушных пушинок, и уже никогда-никогда не возвращаться на землю.
- ЗАБЕРИ МЕНЯ, НЕБО!!! - вырвался умоляющий крик из самой глубины души. Не понимая, что с ней происходит, Лала смущённо сжалась от собственно голоса. Но что это? Какая-то светлая искра пронзила её всю насквозь. Девочка вытянулась на мягкой благоухающей лежанке, распахнув объятья, рассмеялась и прокричала ещё громче, - Я ХОЧУ СВОБОДНО ЛЕТАТЬ!!! - Каждое слово этого огромного желания Лалы по отдельности звонко и ясно отозвалось эхом в освещённом луной и звёздами пространстве и унеслось нежным летним ветерком в бесконечность Вселенной.
http://www.proza.ru/2012/05/19/797
иллюстрация из интернета