Разговор на мосту.
1999 год. Декабрь. Вечер.
Я возвращался из Берлина домой. Жил я в ту пору на юге Германии. В Гамбурге же я делал пересадку на очередной поезд и до его отправления у меня ещё оставалось два часа. Мне не приходилось до этого случая бывать в этом портовом городе и я решил побродить, на сколько позволяло время, по центру Гамбурга.
Вышел из здания вокзала. Смеркалось. С неба падал снег-дождь. Слякоть под ногами, но впереди сверкала огнями центральная улица города, маня к себе яркими витринами магазинов, вывесками названий ресторанов. Зонтик спасал от верхней влаги. Я бродил по красивому, богатому, мокрому городу, смотрел на людей, гуляющих по улице даже при такой погоде.
Оставался час до отхода поезда. Захотелось есть. Купил булочку с сосиской, остановился на мосту через канал, облокотившись на перила. Ем тёплую сосиску. Рядом горка каких-то мокрых тряпок. Ем, думаю о своём. Вдруг из вороха тряпья, точнее из застёгнутого до подбородка голубого спального мешка на который и была накидана ветошь, появляется лицо мужчины неопределённого возраста. Мешок с лицом садится, опершись спиной на ограждение моста. Обращаясь ко мне, человек произносит:
- Очень вредно есть в сухомятку, возьмите бутылочку колы, у меня ещё есть.
Расстегнув больше молнию на спальном мешке, мужчина, высвободив оттуда руки, обтёр мокрое от снега лицо ладонью и, вытащив откуда-то полную бутылку колы, протянул мне. Я был в растерянности. Человек, по-видимому истолковав мою нерешительность по-своему, достал нож, и откупорив бутылку, протянул её мне вновь, прибавив, что это подарок. Но, это было проделано с таким великодушием, что я просто не мог отказаться. Спохватившись, предложил ему оставшийся кусок сосиски. Человек, потянувшись, стряхнув талый снег с непокрытой головы, ответил, что уже поужинал и, вообще, так поздно он не ест. Это очень вредно, добавил он. Тогда я выгреб из кармана, оставшиеся от берлинского загула, мелкие деньги и протянул мужчине все, сказав, что это мой подарок ему. Я же всё равно еду домой. Он поблагодарил с каким-то благородным достоинством человека, позволившего себя одарить.
Наступила пауза. Чувствовалось, что этому, сидящему на слякотной улице человеку, хотелось общения. Но он не знал, что сказать, чтобы не спугнуть неожиданно появившегося собеседника. Я решил ему помочь, задав вопрос, который, наверно не очень подходил в данной ситуации:
- Как Вы можете спать здесь, при таком шуме. Мне бы мешало это движение народа и проезжающих машин". Он напрягшись в первый момент при начале моего вопроса, успокоился, услышав его продолжение.
Мужчина, вытерев бежавшие по лицу капли воды, ответил:
- Да я три прошлые ночи вообще не спал. Не мог. Невыносимо болел зуб. Вчера уже решил пойти к врачу. Доктор что-то сделал, завтра должен вновь к нему явиться. Но уже не болит. Даже смог сегодня побриться.
- А не холодно Вам так, под снегом и дождём на улице? Я посчитал, что теперь уже между нами возник какой-то контакт и я могу ковырнуть, как мне казалось, его жизненную рану.
Мужчина, как-то даже развеселился от моего вопроса:
- Я же не один. Со мной грелочка.
Я в недоумении оглядел ворох одеял ища там, возможно, ещё одного или одну бездомную особу, но там явно никто не мог спрятаться больше.
Мужчина рассмеялся и, сунув руку в свой спальный мешок, вытащил на поверхность очаровательную взлохмаченную рожицу рыжего пса. Тот - чихнув от противности мокрой погоды, тут же нырнул обратно в свою "спаленку".
Я улыбнулся такому неожиданному другу.
- А чем Вы своего питомца кормите? Ему же специальный корм нужен.
- С этим-то нет проблем. Мне на собаку дают иногда деньги, иногда корм. Да и так бы денег хватало, раз в два дня, для таких как я, дают в социальной службе деньги на еду. Почему только на два дня? Это, чтобы сразу всё не пропили и не голодали потом. А поскольку я не пью, то мне хватает. Да и люди часто дают деньги. Меня уже тут знают.
Я предположил, что лучше бы власти города вам жильё предоставили, а то что же так, на улице-то лежать.
Он замолчал и грустно так заметил:
- Да, если бы они действительно хотели позаботится о таких как я, то наверно могли бы что-то придумать, а то ведь предлагают общежитие. Да, пусть с чистой постелью, пусть с душем и белыми стенами. Но ведь стеееенами же. А я не могу, когда стены вокруг, я сразу задыхаться начинаю. Болезнь у меня такая, я не могу запомнить название, то ли, агорафобия, то ли клаустрофобия. В общем, какая-то фобия. Я этим страдаю с юности. Спать могу только в свободном от стен месте...
Я посмотрел на часы. Времени оставалось в обрез, чтобы добежать до поезда. Я объяснил мужчине, что мне ещё семь часов ехать до дома. Он протягивает мне ладонь с зажатыми в ней деньгами:
- Возьми, хороший человек, у меня деньги есть, а тебе в дороге ещё и поесть и попить надо.