- Да о чем тут вообще говорить! Хоть кого возьми из своих знакомых! Хоть Лариску: она батрачит на двух работах, весь дом на себе везет, а муженек отработает сутки, а потом три дня дрыхнет, отсыпается от своей тяжелой работы вахтера. Хоть Светкину семью: опять таки она все везет на себе, а ее половина меняет работы как перчатки, все ищет такую, где бы платили много, а делать ничего не надо было бы, а в перерывах между поисками квасит по-черному. Хоть Зинку: муженек оттрубит смену, и потом дома день-ночь напролет за компьютером сидит, все в игры как дитя малое играет, а она разрывается между домом, дачей и детьми. Про бывшего твоего и бывших моих я уже и не говорю. В общем, что бы там ни говорили разные социологи и прочие специалисты, но я твердо знаю, что на земле в данное время царит эра матриархата. Мир держится исключительно на нас - бабах, женщинах, мадемуазелях, ледях и вуменшах! Правильно поет в своей песенке Вовка Пресняков от имени мужчин: «Ты напои меня водкой покрепче, и накорми меня мясом сытнее, и уложи спать рядом с собою, только у стенки, а то я боюся». Эти слова должны стать гимном современных мужиков! Ты можешь мне привести хоть один пример настоящего мужика из числа известных нам личностей?
- Запросто. Например, - я задумалась, - ну, например…, например, Штирлец, Джеки Чан или, как его, агент национальной безопасности, забыла фамилию.
- Вот, разве что агент. К сожалению, это люди не нашего круга. А жаль, потому что то, что нашего круга – это не только не мужики, это… Нет в русском языке слова, как «это» называется. Сейчас придумаю. Слизнякообразное вонючегавнистое существо мужеского пола, нерешительное по характеру, склонное к алкоголизму и паразитическому образу жизни, подвид хомо сапиенса, а короче – мужегавнюк.
- Что делать? – я обреченно вздохнула, - Выхода из данной ситуации нет. Судьба такая.
- Вот только без этого, - она поводила у меня перед носом указательным пальцем, - не надо обреченности в голосе и кивки на несчастную судьбу. Человек – сам творец своей судьбы!
- Забыла, кто это сказал?
- Я! И еще я тебе вот что скажу. Нам с тобой сейчас по сорок лет. Раньше говорили: сорок лет – бабий век. То бишь, наша жизнь формально как бы уже и завершилась. Но так говорили дураки. Умные говорят: сорок пять – баба ягодка опять. Так что нам до ягодок еще жить и жить. Стало быть, мы с тобой сейчас пока еще бутончики, скоро должны расцвести пышным цветом, а до зрелости нам – ого-го сколько. Еще ничего не потеряно! Надо только не плыть по течению и не киснуть в болоте обреченности и рутины. Надо все продумать, взвесить, распланировать, поставить конкретную цель и методично и настойчиво идти к ней. Вот для этого я тебя и позвала. Будем планировать нашу жизнь и составлять план дальнейших действий.
- А зачем?
- Да, - протянула она, задумчиво глядя в угол комнаты, словно обращаясь к невидимому собеседнику, - тяжелый случай. Я ей битый час толкую, а до нее никак не дойдет. В общем, пока придется полностью доверится мне. Осознание к тебе придет позже. Короче говоря, ответь мне только на один вопрос: тебе нравится твоя нынешняя жизнь?
- Нет, - лаконично и искренне ответила я.
- Хочешь кардинально изменить ее к лучшему?
- Неплохо бы.
- Все. У матросов больше нет вопросов. Я, Наталья Сандалова, твоя верная и проверенная временем и жизнью подруга, тебе твердо обещаю: скоро все в твоей и моей жизни изменится и сильно, прямо таки неузнаваемо. Твое дело полностью доверится мне. Ты мне веришь?
- Да!
- Тогда решено. В путь и с Богом!
Вот так все и началось.
На следующий день, едва я только после работы успела принять душ и смыть с себя пот и пыль, позвонила Наташка.
- Привет, подруга! – услышала я в трубке ее энергичный голос. Вообще, за что я ее люблю, так это за жизнелюбие и неунываемость. Как бы жизнь не повернулась, какую бы очередную подножку она ей не подставила, Натка тут же вскакивает и во всеоружие встречает любую пакость. При этом еще она еще никогда не теряет чувство юмора и умеет найти в любой ситуации положительные моменты. Например, когда ее квартиру обокрали два года назад, и она мне рассказывала об этом по телефону, то прямо таки ухахатывалась над тем, что воры утащили видеомагнитофон, а он уже год как не работал.
- Представляешь, какой для воров будет сюрприз? А мне так даже лучше, по крайней мере, не надо тащить его в ремонт и платить за этот ремонт деньги.
- А что еще унесли?
- Цепочку золотую с кулоном и серьги. Но ты ведь знаешь, что они мне не очень то и нравились. Это мне еще Васька подарил. Вот и хорошо, что теперь уже ничто не будет о нем напоминать!
Васька – это ее первый муж, за которого она выскочила неполных девятнадцати лет, и который бросил ее с малым сыном спустя два года.
- А что еще взяли?
- Фотоаппарат, магнитофон, радиотелефон, шубу. Самое интересное, что стырили две банки тушенки. Видимо, голодные были. Но мне совсем не обидно, потому что грабили меня люди интеллигентные, а не какое-нибудь быдло.
- А с чего такие выводы?
- Представляешь, они унесли оба тома энциклопедического словаря и словарь Даля! Не сервиз, не комплекты постельного белья, а словари! И работали чистенько так, аккуратно, ничего не раскидано, не разбито. Я даже и не сразу сообразила, что меня грабанули. Как все-таки вырос моральный уровень современных воров! Это обнадеживает. Короче, приходи ко мне в гости, будем обмывать то, что меня избавили от части старого хлама!
Услышав в ответ мое вялое «алло», Наталья приказным тоном велела мне бросить немедленно все дела и выйти на троллейбусную остановку на встречу с ней.
- Может, сначала я ужин сготовлю?
- Сколько лет твоим мужикам? Что, они не в состоянии сами себя прокормить? Ничего, управятся. Через десять минут жду!
Я объявила своим мужикам – мужу и сыну – что сегодня они обойдутся на ужин пельменями, что лежат в морозилке, переоделась и пошла на свидание с Наткой. Я шла и думала о том, что мне очень повезло с подругой. У меня не так много подруг – Наталья, Татьяна, с которой вместе учились в университете, да еще мои коллеги Ольга и Мария. Но ближе всех, несомненно, Натка. Я ее знаю сто лет, сколько себя помню, всегда где-то рядом была она. С первого по десятый класс мы просидели за одной партой, в университете, правда, учились в параллельных группах, но вместе ездили в строительные отряды, потом жизнь нас немного развела – у каждой появилась своя семья, своя работа, но мы каждый день продолжаем созваниваться, регулярно встречаемся и подробно в курсе личных дел друг друга. И всю жизнь Натка меня опекает, воспитывает, ругает, если по ее мнению я неправильно поступаю, хвалит – если правильно и по любому поводу дает советы, к которым я прислушиваюсь, тем более, что по большей части они оказываются верными. У самой Натальи жизнь, как я уже говорила, складывалась не гладко: раннее неудачное замужество, потом было второе, которое спустя шесть лет, окончилось тем же, чем и первое с той только разницей, что от второго мужа осталась дочка Катя, потом был четырехлетний гражданский брак, слава богу, без последствий. В настоящее время Наталья с двадцатиоднолетним сыном и восемнадцатилетней дочерью втроем проживают в трехкомнатной квартире. Дети у нее хорошие, самостоятельные. Как она сама говорит, яблоки упали далеко от яблонь, имея в виду, что дети не пошли в ее незадачливых мужей. Сын Георгий закончил четвертый курс юрфака, причем, тянет пока на красный диплом, дочь Катя закончила третий курс колледжа. Оба – отличные помощники матери, весь дом практически на них. У меня в этом смысле сложнее – и муж (кстати, муж бывший, но проживаем совместно), и сын – страшные неряхи и лодыри, и я уже замучилась в своей бесплодной попытке содержать квартиру в чистоте.
Наташка уже ждала меня, стоя сзади остановочной будки и попыхивая сигаретой. Она кивнула на мое приветствие, последний раз глубоко затянулась, потом швырнула сигарету в урну и решительно взяла меня под руку.
- Куда идем? – бодро поинтересовалась я.
- К гадалке.
- Куда-куда? – я даже остановилась
- Раскудахталась. Мне тут на работе адресок дали. Наши бабы уже все там перебывали. Вот сейчас все и узнаем про себя. Стопроцентное попадание в точку. И за какие то символические триста рублей.
- А зачем нам это?
- А затем, что не лишне знать, что нам грядущее готовит, чтобы и самим достойно подготовиться к нему. Ты давай, ножками то шибче шевели, нам еще топать и топать.
- Предупреждаю, что если твоя бабка мне нагадает, что через год я помру, то ровно через год я куплю белые тапки, одену их, лягу и помру, хотя окажется потом, что бабуся неудачно пошутила. Ты же знаешь мою внушаемость. Может не надо, а? У меня и денег с собой нет, да и триста рублей – совсем не такая уж малось, это почти десять процентов моей зарплаты.
- Надо! Во-первых, этой бабке лет тридцать пять, во-вторых, она гадалка в пятом поколении, а у настоящих гадалок есть своеобразный кодекс чести, то бишь, она никогда не скажет своему клиенту о плохой вести, просто умолчит об этом. В-третьих, не боись, подруга, все будет тип-топ. А насчет денег – не парься, я сегодня аванс получила.
«Бабка» действительно оказалась молодой женщиной, на вид не больше тридцати лет. В коротком халатике со светлыми волосами, заплетенными в косички, она никак не производила впечатление опытной гадалки. Я вообще сначала приняла ее за гадалкину дочь. Мои сомнения укрепились, когда она, разговаривая при нас по телефону с кем-то позвонившим, совсем по-девчоночьи заливисто хохотала. Я покосилась краем глаза на Натку и увидела и на ее лице тень сомнения. Гадалка тем временем усадила нас в кресло, сама села в кресло напротив так, что мы оказались как бы за круглым столом, который действительно стоял между нами в виде журнального столика.
- Меня зовут Полина. С кого начнем? – весело поинтересовалась гадалка, со смешком поглядывая то на меня, то на Натку.
- А вы действительно опытная гадалка? – с подозрением спросила Натка.
- В пятом поколении. А гадаю с десяти лет. Вы не обращайте внимания на мою несолидную внешность. Я действительно опытная гадалка. Вот с вас и начнем. Как вас зовут?
Она достала колоду карт с непонятными картинками, дала подержать ее Наташке между ладоней, потом забрала и стала их раскладывать. Ну что сказать, не знаю насчет ста процентов, но, по крайней мере, Наташкино прошлое было угадано на верные девяносто пять. Впрочем, наверное, любой очень опытный психолог тоже без труда сможет разглядеть по внешнему облику человека его жизненный статус, заботы, болезни и то, что жизнь не особо баловала. Но сможет ли он назвать количество, пол и возраст детей, количество браков и даже то, в каком году был вырезан аппендицит? Не уверена. Правда, в меня вдруг закралось сомнение, что эту информацию Полина могла каким-то косвенным путем выведать у коллег Наташки, которые были уже здесь. Интересно, что она скажет мне, ведь с Наташкиными коллегами я не знакома и про меня они ничего знать не могут. Тем временем Полина, рассчитавшись с Наташкиным прошлым и настоящим, перешла к ее будущему, из которого следовало, что у Натки впереди, буквально на носу, еще один брак. На этот раз удачный и последний. Так сказать, на всю оставшуюся жизнь. Для этого надо только приложить самую малость усилий. С детками тоже все будет в порядке. И вообще, жизнь впереди предстоит еще долгая и насыщенная. Правда, особого финансового изобилия не предвидится.
Потом Полина перешла на меня. Дала мне в руки колоду, велела подержать ее между ладоней и подумать о своей жизни. Я сидела и думала. Мне вспомнился почему-то далекий день из раннего детства. Я тогда после долгой болезни впервые вышла на улицу, а там начиналась ранняя весна. И я стояла в пальто и сапожках под весенним солнышком, вдыхала смоляной запах набухших тополиных почек, и было мне так счастливо, как, быть может, уже не было больше никогда потом. Полина забрала у меня колоду, перетасовала, стала ее раскладывать, параллельно рассказывая мне про меня. И опять верные 95%, если не все 100. По крайней мере, про мое прошлое и настоящее она рассказывала так, словно читала с листа историю, мною же написанную. Вот и не верь после этого в гадания! Когда Полина перешла к моему будущему, то я даже заволновалась. Ведь сейчас мне сжато рассказывали о том, что будет впереди. Видимо заметив мое волнение, Полина улыбнулась, ободряюще подмигнула:
- Не надо так беспокоиться. Я вам сразу скажу: у вас хорошее будущее. Длинная жизнь, сильных болезней я не вижу. Ваш сын добьется в жизни крепкого положения и материального достатка. Двое прекрасных внуков. Лет через десять получите небольшое наследство. А из самых близких новостей – скоро вам предстоит новый брак.
Когда мы вышли на улицу, то Натка моя словно выше ростом стала. Ее несколько сутуловатая спина гордо распрямилась, глаза сверкали, каблуки выстукивали победный гимн.
- А ты еще не хотела идти. Вот видишь, как все удачно складывается! Мы с тобой, оказывается, невесты и нам обеим предстоит новый скорый брак. Значит, мы должны к этому событию основательно подготовиться. А то если мы останемся такими же зачуханными тетками, то и наши новые спутники жизни будут соответственными типами. А вот если мы преобразимся и дотянем наш внешний облик до мировых стандартов, то вполне можем рассчитывать на Бельмондов или Депардьев. Сечешь?
Я секла. Мне стало почему-то жалко моего бывшего мужа. Лежит, бедолага сейчас на диване в полном неведении и не знает, что скоро нас жизнь разведет окончательно, как в море корабли. А ведь он уже пятый год как не пьет, то есть совершенно в рот не берет, и причина, по которой я с ним развелась, себя исчерпала.
- …Поняла? – донесся до меня Наткин голос.
- Поняла! – бодро ответила я. Хотя чего надо было понять, хоть застрелите меня – не знаю.
На следующий день, едва я придя с работы успела переступить порог собственной квартиры, меня поприветствовала телефонный звонок.
- Шорты с футболкой приготовила? – спросила меня телефонная трубка Наташкиным голосом.
- А зачем? – заинтересовалась я.
- Вот блин! Так я и знала! А еще вчера сказала, что все поняла.
- Значит не все. Так зачем надо было приготовить шорты с футболкой?
- Дура, - ласково сказала Наташка, - мы же с тобой сегодня идем в фитнес-зал. Так что на ужин сильно не налегай, а то заворот кишок заработаешь. Салатик и чай с бутербродом. И поищи шорты с футболкой. Встреча через час на остановке.
И начался новый виток моей жизни. Надо сказать, что въезжала я в него с большим трудом и скрипом. Если бы не Наташкин энтузиазм и твердая вера в светлое будущее, я бы быстро все это бросила. В тот же самый миг, когда придя в фитнес-зал я увидела стайку стройных длинноногих девушек и молодых женщин, одетых в яркие купальники, которые с незамаскированной иронией смотрели на нас с Наташкой, одетых в сыновьи шорты и футболки. И если Наташке это было совершенно по барабану, то я сразу стушевалась и физически почувствовала, как щеки мои наливаются пунцовым жаром. Впрочем, уже через две недели занятий девушки перестали обращать внимание на двух немолодых странных теток, которые с пыхтеньем пытались скопировать движения, производимые инструктором.
Уступив Наташкиному сокрушительному напору (эту энергию направить бы в мирное русло – вот польза была бы родной стране!) я позволила сводить меня в парикмахерскую, где мне сделали стильную стрижку, покраску в золотисто-каштановый цвет и маникюр. Чему я решительно воспротивилось, так это педикюру! Так и выдала Натке лозунгом: «Педикюру – твердое нет!». Заманив меня как-то к себе в гости, якобы на чай, она, усадив меня на диван и пододвинув ближе журнальный столик, ловким движением сутенера, предлагающего клиенту даму по сто баксов за час, веером рассыпала передо мной пачку картинок с изображением женщин.
- Шо це таке? – поинтересовалась я.
- Будем искать тебе подходящий имидж. Этих баб я настрогала из разных журналов. Давай, подруга. Выбирай, какая тебе по вкусу. И будем твой облик планомерно подводить под выбранный образ. Хочешь быть, например, вот такой? – и она ткнула пальцем в полуобнаженную размалеванную красотку с фиолетовыми волосами, такими же длиннущими ногтями, с ногами по длине превышающими весь мой рост, взятый вместе с каблуками. Красотка ехидно ухмылялась. Еще бы ей не ухмыляться, ведь хоть я и наизнанку вывернусь, но быть такой как она мне не суждено. Я ухмыльнулась ей в ответ как бы говоря: не больно то и надо.
- Нет, Наток, такой я быть не хочу. И такой тоже. И такой. И такой. Слушай, где ты их откопала? В каких таких журналах? Упаси меня бог быть хоть немного похожей на них. Разрешите мне, мадам, остаться самой собой. Согласна, что немного постройнеть мне не помешает, но я, между прочим, благодаря занятиям в фитнес-зале итак уже сбросила пару килограммов. Волосы перекрасила и подстригла, маникюр – вот он. Чего ты от меня еще хочешь?
- Извини, подруга, но тебе не хватает завершенности образа. Нет в тебе изюминки или перчика.
- А я, между прочим, не пирожок и не суп-харчо. На фига мне изюм и перец?
- Дура, - вздохнула Наташка и отеческой рукой погладила меня по голове, - завтра поведу тебя к знакомому стилисту.
- Не пойду, - предупредила я.
- А куда ты денешься с подводной лодки, - опять вздохнула она.
И вот мы тащимся к стилисту. Что это такое и с чем его едят – понятия не имею. Но, судя по названию, предполагаю, что стилист – это человек, который работает над стилем. Вот и весь мой вывод. Посмотрим, что будет дальше. Дальше оказалось, что стилист – это молодящаяся дама годами явно старше нас, шапочная знакомая Наташки, с которой моя подруга познакомилась в …бане. Стиль самой стилистки я определила мгновенно и назвала его для себя «мадам Помпадур», потому что была она вся в рюшечках, бантиках и воланах, просто утопала во всем этом великолепии как в облаке. Звали стилистку Эврика. Не знаю, настоящее ли это ее имя или псевдоним, но Эврика его оправдывала. Едва усадив нас на диван, она бегло оглядела меня с ног до головы и тут же с ходу стала придумывать мне образ.
- Так, так, - задумчиво кивала она головой, как бы разговаривая сама с собой, - из нее вряд ли получится женщина-вамп. Нет в глазах огонька, нет магической таинственности. А если этого нет, то и взять неоткуда. Итак, образ женщины-вамп с ходу отметаем.
Я с облегчением вздохнула. Но тут же напряглась вновь, так как Эврика заговорила о …хищницах:
- Может, сотворить из нее женщину-хищницу? Эдакую ведьму в юбке. Которая мужиков как паук мух ловит и сосет из них деньги и кровь, - она наклонила голову и сощурившись сквозь приклеенные ресницы посмотрела на меня долгим взглядом.
- Не надо хищницу, - робко попросила я. Наташка ткнула меня в бок - не мешай работать профессионалу. На мое счастье Эврика согласилась со мной:
- Хищница из вас, пожалуй, тоже не получится. Хотя, если очень постараться, как говорится и медведя можно научить на велосипеде ездить. Но не будем насиловать ваше естество. Подойдем к вопросу с другой стороны: какой стиль, по вашему мнению, вам ближе всего?
Я задумалась. А действительно – какой? После минутной паузы я сказала:
- Хочу быть обычной нормальной женщиной. Без разных взбрыков, недосказанности, напыщенности и прочих прибамбасов. Строить из себя леонардовскую Джоконду, таинственную незнакомку Крамского или разудалую русскую бабу типа «коня на скаку остановит» я тоже не буду. Хоть режьте! Конечно, не мешало бы мне избавится от некоторых черт, как то - нерешительность, излишняя нервозность, мнительность. Но и только. И вообще, милые дамы, я отказываюсь быть подопытным кроликом!
- Эврика! – сказала Эврика, - Я знаю, кого мы будем из вас ваять!
…Прошло еще две недели. Мы с Наташкой продолжали посещать фитнес-зал, пару раз заходили к Эврике, регулярно созванивались с ней. Но к этому добавилось еще двух разовое в неделю – по понедельникам и средам - посещение бассейна. После бассейна еще долго чувствуешь легкость в теле и тихую радость в душе. И вообще, надо сказать, что все последние нововведения принесли некоторый эффект: кроме того, что чисто физически я стала чувствовать себя более легкой и гибкой, но и моя душа помолодела вместе с телом. Я стала чаще улыбаться, беспричинно смеяться, постоянно что-то напевать себе под нос. Даже бывший муженек как сказал: «Ты это чего стала такая? Премию что ли дали? Или влюбилась?». Я лаконично ответила: «Или». Пусть понимает как хочет. Неугомонная Наташка неведомо откуда откопала целый ворох диет и уже несколько дней пытается меня соблазнить то японской, то голливудской, то какой-то кремлевской диетами. Я пока держусь. Но сегодня после работы у нее дома мы должны сделать окончательный выбор. И вот я иду к ней домой решать архиважный вопрос: какой диеты в будущем нам с ней надо будет придерживаться.
Наталья к вопросу подготовилась со всей ответственностью. Весь кухонный стол, тумбочка и подоконник завалены выписками и вырезками. Они лежат даже на хлебнице и на холодильнике. В глаза бросились названия: «Диета Клаудии Шиффер», «Американская диета» (тут я хмыкнула – видали мы этих американцев по телевизору!), «Диета йог», «Диета № 100» (а это еще что такое?), «Тибетская диета», «Диета королевы Антуанетты», «Змеиная диета» (упаси бог!), «Диета, разработанная компьютером» и прочее.
- Пока мы еще не на диете, давай нажремся в последний раз, - предлагает Наташка, и я ее с энтузиазмом поддерживаю. Мы с аппетитом уплетаем бутерброды с ветчиной и сыром, жаренную картошку с котлетами, пьем чай с толстыми ломтями батона, намазанные не менее толстым слоем масла. Наконец сыто отвалившись от стола, начинаем выбирать диету. Долго спорим, но к единому мнению так и не приходим. Наконец терпение Наталии лопается, и она решительно начинает сворачивать все листки с написанными на них диетами в трубочку.
- А чего ты, собственно говоря, делаешь? – интересуюсь я.
- Раз у нас не получается согласия, мы поступим элементарно. Сейчас я сложу эти трубочки в пакет, перетасую их, и ты с закрытыми глазами вытащишь одну из них. Той диеты мы и будем придерживаться.
Сказано – сделано. Закрыв глаза, я засовываю руку в пакет, долго шарю в нем и вытаскиваю самую тоненькую трубочку. Развернув листок, я смотрю на него и прыскаю.
- Ну, и чего ты там вытащила на нашу голову? – в нетерпении Наташка аж подпрыгивает на табурете.
- Диета Кашпировского. Заключается в четырех словах, а именно: даю установку - меньше жрать. Просто, как все гениальное.
- А что. В этом что-то есть, - говорит Наташка, задумчиво ковыряя в зубах зубочисткой, - Вот сейчас съедим еще по копченой куриной ножке, повторим чай с бутербродами и начнем жить по Кашпировскому.
Сегодня после работы мы с Натальей пошли докладываться Эврике как идут наши дела.
- И как идут ваши дела? – поинтересовалась Эврика.
- Нормально! – хором отрапортовали мы. Наталья стала в деталях рассказывать о том, как она вживается в образ деловой женщины. Эврика похвалила ее новый бежевый в коричневую полоску костюм, новую стрижку, сумочку. Посоветовала пользоваться помадой тоном темнее, а лаком для ногтей пользоваться наоборот чуть ярче. Потом перекинулась на меня.
- Нуте-с, рассказывайте голубушка как идут наши дела, - тоном старого доктора-интеллигента, обратилась она ко мне.
- Не знаю, как ваши дела, дорогая Эврика, - бойко затараторила я, - но мои дела в порядке. Я успешно реализую программу под условным названием «Превращение рабочей лошади в уютную домашнюю даму». Успешно освоила ваш рецепт блинчиков с икрой. Правда, за неимением осетровой пришлось использовать икру кабачковую, но моим домашним понравилось. Дома больше не хожу в трико и застиранной майке, только в свежем халате. Как видите, поменяла прическу. По моему, она вполне соответствует выбранному нами типу дам. Ни при каких обстоятельствах дома больше не кричу и не ворчу, а только мило улыбаюсь. Например, вчера мой бывший сообщил мне «приятную» новость, что скоро к нам на целую неделю приезжают погостить его брат с супругой. Так я от этой вести только расцвела как маков цвет. Еще он сказал…
- Минуточку, - прервала меня Эврика, - минуточку, дорогая моя. То ли вы меня не поняли, то ли вы неверно реализуете наш план. Верно то, что мы с вами вместе определились, что вам больше подходит стиль «домашней женщины», то есть такой, которая олицетворяет собой домашний очаг, уют в доме, надежный тыл для мужчины. Такой тип женщины, кстати, очень популярен среди представителей сильного пола. Но разве все это делается для вашего бывшего супруга? Мы с вами поставили цель найти вам мужчину, который сумеет сделать вас счастливой, обеспечит вам безбедное существование, и с которым вы пройдете остаток жизни рука об руку. При чем тут ваш бывший супруг? Разве все ваши перемены для него?
- Нет. Совсем не для него. Но мне где-то и на ком-то надо отрабатывать, так сказать, оттачивать, свой новый образ. В качестве подопытного кролика он вполне сгодится.
- Если только это… Хорошо, продолжайте наш эксперимент. Доводите мастерство до совершенства. И когда вы вполне освоитесь с новым обликом, так сказать, будете чувствовать себя в нем гармонично и естественно, как змея в новой коже, то тогда мы перейдем непосредственно к поиску …
- …Подходящего мужика, - подсказала Натка. Эврика согласно кивнула.
- А теперь, девочки, пойдемте на кухню пить кофе. С бальзамчиком и с лимоном. Наташенька, деточка, не сутулься, держи спинку как струнка. Ничто так не красит женщину, как прямая осанка.
Когда мы с Наткой шли неспешным шагом от Эврики по вечерним улицам, разговаривая о том, о сем, она вдруг задумчиво сказала:
- Я вот о чем думаю: а на кой хрен нам меняться на пятом десятке лет? Жили мы с тобой столько лет в привычных обликах, считай, жизнь практически прожили и вдруг – здрасти вам! – я деловой женщиной стала, а ты домашней музой. Ну, вообще то ты у нас и была всегда хранительницей домашнего очага, но какая из меня бизнесвумен? Обезьяну во что ни ряди, она как была обезьяной, так ей и останется.
- Во-первых, я решительно не поняла при чем здесь обезьяна. Во-вторых, тебе не откажешь в деловитости. Есть в тебе стерженек, организаторские способности тоже на лицо. Да и задатки бизнесменства явно наблюдаются. Косметику и парфюмерию марки Орифлэйм кто у нас в свободное от работы время распространяет? Да так лихо всучить умеет, что потом только в затылке чешешь: и как это угораздило меня последние десятки на лак для ногтей ухайдакать? – я выразительно помахала перед Наташкиным носом наманикюренными пальцами, - Но, вообще то, Наташ, если искренне, то мне не по душе все то, чем мы занимаемся с тобой в последнее время. Действительно, бабам по сороковушке шандарахнуло, а они черт знает чем занялись. Нет, чтобы огурцы на зиму закатывать или варенье наваривать, так они ногами в фитнес-клубах крутят, да ногти полируют. Курам на смех вся эта затея. Плюнуть и забыть.
- Курам на смех говоришь? – Наташка остановилась и посмотрела на меня сощурившись, - Я тебе плюну! А ну спину держать! Плечи разверни, голову подними, живот подбери! Попу тоже подбери!
- Как ее подобрать то?
- Как хочешь, так и подбери! А теперь походкой от бедра вперед и с песней!
- С песней, так с песней. Ты же сама начала…
- Молчать! Вперед, я сказала!
В воскресенье я занялась мытьем окон. Весной, когда я расклеила после зимы рамы, я, конечно, все окна капитально перемыла. Но с тех пор уже прошло прилично времени и когда солнышко било в окна, было видно, как они запылились. Со всеми своими переменами я слегка подзапустила домашнее хозяйство. Так негоже, какая же я домашняя муза, если в доме у меня полный бардак.
Я сняла шторы, замочила их в тазах, и не спеша принялась за стекла. Работа была в самом разгаре, когда заявилась Наташка. Она недовольно покрутила носом, увидев чем я занимаюсь.
- Кончай эту фигню, пойдем лучше прогуляемся.
- Прошу прощения, мадам, но, как сказал Пушкин: первым делом самолеты, ну а девушки потом.
- Пушкин не мог сказать такую ересь, потому что он был гением. Так что ты не приписывай дурацких высказываний классику, дабы не дискредитировать его в глазах общественности.
- Общественность, ты похозяйничай на кухне пока. Попей чайку или кофейку. Полчаса – и я свободна как птица в полете. Договорились?
- Договорились, птица ты моя сизокрылая. Я пошла на кухню, а ты тут шурши шибче. Мне не терпится поделится с тобой в неформальной обстановке своей новостью.
Мы с Натальей бредем по скверу. У сквера дурацкое название «Сквер имени Чапаева». При чем тут Чапаев, скажите на милость? Было бы понятно, если была бы какая-нибудь географическая или историческая привязка к фигуре легендарного комдива. Скажем, тут он любил ребенком гулять и лазить по деревьям, или на месте этого сквера состоялось сражение чапаевской дивизии, или под этими дубами Василий Иванович, разумеется вместе с Петькой и Анкой-пулеметчицей, отдыхал в перерывах между боев. Но насколько я знаю, в нашем городе Чапаев никогда не бывал и, вероятно, даже не знал о его существовании. А сквер хороший - уютный и тихий. Тут любят уединяться влюбленные парочки, гуляют молодые мамочки с детишками. Выйти, что ли, в мерию города с предложением о переименовании сквера скажем в «Сквер всех влюбленных» или «Сквер счастливого детства».
Мои размышления прерывает Наталья:
- И чего ты молчишь?
- А чего надо говорить?
- Да, послал бог подруженьку. Я, между прочим, ей сказала, что у меня есть важная новость. А ей глубоко по фигу. Идет, мечтает неизвестно о чем, а на меня ей плевать с высокой башни. А я ей всю душу на распашку, свое сердце ей открыла, мечты и помыслы всегда поверяю. Я к ней всегда всей душой, а она ко мне всей спиной. Идет, лыбится, как параноик. На цветочки и птички любуется. Ей цветочки и птички дороже, чем…
- Ладно, Наталья, прошу пардону. Виновата. Я жду, когда ты сама начнешь свою новость выкладывать. Не мешала тебе сосредоточиться, с мыслями собраться. Короче, рассказывай.
- А вот не скажу теперь, - надулась она.
- Тогда я попробую угадать. Дочка Галя влюбилась и представила тебе своего кавалера.
- Мимо. Дочка Галя пошла не в маму. Я в ее возрасте с ее папашей любовь уже вовсю крутила. На свою голову. А эта с утра до ночи сидит над формулами. Даже в каникулы.
- Объявился один из бывших мужей и просится обратно в семью.
- Упаси бог! А кабы и объявился, так я бы сообразила чего надо сказать, чтобы он покатился колбаской по Малой Спасской.
- Тебя наконец то назначили начальником бюро.
- Назначат, куда они денутся. Попозже.
- Нашла кошелек, а в нем двадцать тысяч баксов?
- Пока не нашла.
- Ну, тогда я не знаю, - я развела руки.
- Ну и дура. С фантазией у тебя хило. Что дочка моя может влюбиться – это она сообразила. А что ее мама еще не старуха и тоже вполне годится для таких вещей – на это ее фантазии уже не хватает.
Я остановилась и внимательно посмотрела на Натку. Та молча улыбалась мне. Было что-то в ее лице, что сказало мне: да, я не шучу, меня действительно озарило светом любви.
- Поздравляю. И кто у нас Ромео? Я его знаю?
- Нет. Ты его не знаешь, так же как и я. Мы пока не знакомы.
- Вот те раз. Как так? Давай сядем вот сюда на скамейку, и ты мне все расскажешь без загадок и намеков.
Оказалось, что уже около трех недель Наталья встречает по утрам на троллейбусной остановке неизвестного мужика, на которого сначала не обращала внимания, но в последние дни вдруг поняла, что дядька ждет именно ее.
- Понимаешь, утром на остановку я прихожу в интервале примерно в двадцать минут. Бывает, что иной раз я выйду пораньше, чтобы две оставшиеся остановки пройтись перед началом рабочего дня. А бывает, что несешься как метеор, потому что времени в обрез. А этот мужик каждое утро стоит на остановке и курит. Приду раньше – стоит. Приду позже – стоит. А как меня увидит, папиросу свою бросает в урну и в тот троллейбус, что я впихнусь, тоже впрыгивает и стоит всю дорогу рядом. Если бы я была женой какого-нибудь крутого бизнесмена, то могла бы подумать, что за мной следит частный детектив, нанятый муженьком, чтобы накопать на меня компромат. Если бы я работала в каком-нибудь сверхсекретном учреждении, то подумала бы, что меня пасет ФСБ, чтобы проследить, не продаю ли я государственные секреты нашим идеологическим врагам. Если бы я была миллионеркой, то подумала бы, что меня выслеживают криминальные элементы, чтобы узнать, когда и как меня удобнее грабануть. Но ты ведь знаешь, что ничего этого нет и, стало быть, дядьку интересую я сама. Я пригляделась к нему – нормальный мужик. Серьезный такой, основательный, среднего роста, крепкого телосложения, с благородной сединой, лет сорока пяти. Долго вспоминала, на кого он похож и вспомнила – на Баниониса. Ну, актер прибалтийский. В «Солярисе» еще снялся. В общем, скрывать не буду – он мне понравился. Причем до такой степени, что в последнее время стал по ночам сниться. Чувствую, голову начинаю терять, как будто мне не сорок, а только двадцать пять. Вот так и ездим рядышком в троллейбусе. Он молчит, я тоже. Что делать, подруга? Посоветуй.
Я долго молчала. Что тут посоветуешь. Наконец я осторожно заговорила:
- Судя по твоему рассказу, дяденьку действительно интересуешь ты сама. Самое главное – это узнать причину его пристального интереса. Прежде чем делать какие-либо выводы. А вдруг причина окажется пустяковой и прозаичной, а ты уже себе нафантазировала бог знает что. Скажем, он перепутал тебя с кем-нибудь, с той же сверхсекретницей или женой бизнесмена. Хотя, это маловероятно, так как частные детективы и тем более фээсбешники работают тонко, профессионально. Ты бы их слежку никогда не почувствовала. Дядька следит за тобой в открытую, не таясь, значит, не боится разоблачения. Даже, пожалуй, наоборот, подчеркивает свой интерес. Почему он тогда не пытается с тобой заговорить? Три недели – срок большой. Может, он очень стеснительный и не решается? Или ждет, когда ты первая сделаешь шаг навстречу? Странная робость для такого взрослого дяди. Слушай, Нат, ты баба у нас решительная, а что если завтра утречком ты возьмешь быка за рога, в смысле дядю за шкирку, и спросишь прямо: «В чем дело, сэр? Попрошу объясниться».
- Я даже не знаю… Как то неудобно…
Я прямо расхохоталась:
- Ни фига себе пельмень ты выдала. Впервые в жизни слышу от тебя - «неудобно». Ты же у нас деловая женщина. Смотри, наябедничаю Эврике. Короче, завтра после работы вот на этой самой скамейке я тебя жду с полным отчетом о решительном утреннем разговоре. Можно в письменной, можно в устной форме.
Наташка рассеяно посмотрела на мяч, что подкатился к ее ногам, встала, пнула носком туфли мяч юному футболисту, выбежавшему из кустов, одернула юбку и отчеканила:
- Будет тебе завтра отчет!
Вечером я сидела на кухне над бокалом с дымящимся чаем и думала. Вспоминались прожитые годы. Как они быстро пролетели. Хоть и хорохоримся мы с Наташкой, хоть и пытаемся хвост веером распустить, но по сути обеим ясно как божий день, что поезд ушел, и попытки что либо начать заново смешны и тщетны. Какие там к черту романы! Дожить бы остаток жизни спокойно и по возможности без больших потерь. Вырастить детей, выучить их, помочь крепко встать на ноги, да нянчить на пенсии внуков. Вот и все, что нам осталось. Каждому возрасту свои задачи. Я вздохнула.
На кухню зашел мой бывший. Посмотрел на меня, потоптался, почесал в затылке, прокашлялся.
- Я… это самое… как его… в общем, вот, - и положил передо мной коробочку.
- Что это? – с подозрением покосилась я на него. Он пожал плечами и вышел. Я осторожно тронула коробочку, приложив ухо, прислушалась. Вроде ничего не тикает. Понюхала. Ничем подозрительным не пахло. Подцепив ногтем, осторожно приоткрыла крышечку. На красном бархате лежали золотые серьги и кольцо. И тут же как озарило: сегодня ровно двадцать лет, как мы поженились. Впервые в жизни я забыла о нашей годовщине, а он вспомнил. Раньше всегда было наоборот. Я взяла в руки серьги, внимательно разглядела. Интересно, кто помог ему выбрать? Я никогда раньше не замечала за ним хорошего вкуса. А колечко какое любопытное! Оно в точности повторяет то обручальное, которое я носила пятнадцать лет, а потом, после развода, продала, чтобы ничего не напоминало о моем неудачном замужестве. Впрочем, чего гневить бога, так ли оно было неудачным. Были в нем и хорошие, и очень хорошие моменты. И не всегда виной нашим размолвкам был Виктор, я порой тоже вела себя не лучшим образом. Если бы можно было все вернуть назад, я бы многое сделала иначе. Все-таки двадцать лет совместной жизни просто так не вычеркнуть. Я опять вздохнула, отставила в сторону бокал с чаем, и пошла говорить слова благодарности.
Следующим вечером я сидела на скамейке в сквере, ждала Наталью. Натка запаздывала. Что ж, решила я, подожду еще полчаса и уйду. Надо ужин готовить, мужиков кормить. Когда обозначенные полчаса были на исходе, примчалась запыхавшаяся Наташка. Плюхнулась на скамейку, тяжело дыша.
- Все спортом занимаешься? Мало тебе фитнес-зала, так решила еще кроссы бегать?
- Боялась, что ты уйдешь. А раньше не могла прийти. Ждала звонка от Владимира Владимировича.
- Это от которого? – заинтересовалась я, - И как там дела? В Кремле?
- Тьфу, дура. Это его так зовут. Баниониса.
- Познакомились таки. Уже хорошо. А теперь с этого места попрошу поподробнее.
- Ладно. Будут тебе подробности. Но начну я все-таки с самого главного. Помнишь, мы с тобой к гадалке Полине ходили, и она сказала, что мы обе стоим на пороге новых замужеств. Не знаю как ты, но я, похоже, скоро действительно выйду замуж.
- Не раньше меня, дорогая, – я сделала выразительную паузу, - мы с Виктором сегодня уже подали заявление.