…Потеряться в этом лиловом сумраке, исчезнуть между двумя безднами. Стоило на секунду отвлечься от своей злости, как страх, изначальный, бесконечный страх захватил целиком. До головокружения.
Ночь, море и туман. Сквозь туман вверху - звезды. Внизу только бездна. Позади – огни порта, впереди – огни этих огромных рыб, железных левиафанов, они общаются в ночи, им тоже страшно. Корабельные гудки, мурашки по коже, от грохота якорных цепей хочется сжаться в точку, спрятаться под одеяло. Но в открытом море нет одеяла, а в тумане не спрячешься, огни бортовых фонарей – глаза, которые видят насквозь, до костей.
Он греб машинально, маленькая байдарка, просто щепка в этом космосе. Внизу чувствовалась потаенная жизнь, глубина была живой, огромные чудовищные тела кишели под водой. Туман стер границу между двумя безднами. Твердь далеко внизу, он летит над дном моря по скользкой орбите, по самой глади. Сквозь воду, как сквозь воздух, можно упасть, сорваться, соскользнуть в мир неведомых чудовищ.
В небе, там, за плотным туманом, хитро перемигивались те, кто выдает себя за звезды. Он пытался убедить себя, что это кричат чайки, но звуки сверху говорили о присутствии чего-то иного. В этом лиловом хаосе, за день до Сотворения, между бесконечными мирами можно было потеряться навек. Но огни кораблей все отчетливее, держать на ориентир, не смотреть вниз, не смотреть вверх.
Он выбрал нужный курс, на зеленый фонарь, господи, какой огромный этот танкер, борт все ближе. Притяжение нереальной массы ощутимо физически. Живой доисторический реликт, архетип всех китов и динозавров. Его масса давила сверху, вдавливала в густую глубину, туда, к неведомым темным существам.
Зеленый фонарь где-то в немыслимой выси покачнулся, вверх-вниз три раза, условный знак. Назад в реальность, пора делать свое дело, будь оно неладно. С борта вылетел какой-то предмет, море брызг, кажется, вся береговая охрана сейчас слетится, голодные чайки.
Он подгреб ближе, вот коробка, завернутая в полиэтиленовый пакет. Тяжелая, но держится на плаву. Он махнул веслом, сверху мигнули трижды. Все под контролем. Он тоже был под контролем, и снова это ощутил. Суки, ненавижу. Морок слетел в один миг, он просто добрался на своей байдарке до этого проклятого танкера, к черту туман, пора домой, грести еще долго.
Среда, вечер
- Маш, пойдем в «ДебенхАмс»!
Сами вы «…хАмс», «ДЭбенэмс», ежели что, мысленно поправил Олег. Вот же колхозницы!
В нем тут легко идентифицировали русского, но Олег предпочитал общаться с персоналом по-английски. Он объяснял элегантной даме на ресепшн, в чужой стране надо говорить на чужом языке, а то отпуск меньше ощущается. Та понимающе кивала, за ваши деньги любые причуды, ну хочет парень попрактиковаться, почему бы и нет.
Практика – важная штука, даже телевизор в номере постоянно выдавал новости Би-Би-Си. Создание языкового фона.
Хотя, если честно, Олег еле заставлял себя практиковаться в языке. Устал, два года без отпусков, порой и без выходных. Крупный проект, гипермаркет, стотысячник – это вам не ларек какой-нибудь! Он отвечал за все, выкладывался по полной.
Но дело того стоило. Итоговая премия позволила закрыть жилищный вопрос, вместе с вопросом транспортным и прочими мелочами. Одним словом, этим летом все складывалось удачно, кроме одного – Лида с ним поехать не смогла.
Собственно, и эта неудача была оборотной стороной огромной удачи – полгода назад родился Костик, неожиданная радость. Лида еле настояла, чтобы Олег оторвался от семьи на эти две недели.
- Ты просто подойди к зеркалу и все поймешь!
Тьфу. Под большими серыми глазами – мешки. От обычного сходства с лубочным Есениным ни следа. Во взгляде вместо лукавой удали «а-ля рюс» - нордическая усталость, холодная вода фьордов.
Почти убедила.
-Вот только в Турцию не хочу. Пьянствовать здоровья не осталось.
-Да я тоже против. Там телки голодные, не пущу. И в Европу не езди, там для нас двоих вся красота, не для тебя одного.
-Я бы просто в море поплескался… Кипр?
-Там же неспокойно!
-А где сейчас спокойно? В Египте еще хуже, Тунис – та же фигня. А на Кипре хоть христиане…
Мир трясло четвертый год, но море есть море, солнце есть солнце. Где туристы, там перемирие, лучше доброй ссоры.
Среда, ранний вечер
…Олег все-таки прогулялся до супермаркета с непроизносимым для колхозниц названием. Расположен рядом, да еще и открыт по-европейски, с девяти до девяти, везет же. Те, которые греческие, у тех на три часа работы четыре – перерыв.
Взял вина, отличное тут белое, местный сорт «ксинистери», похож на «совиньон блан». Вслепую бы оценил на тридцать-сорок евро, а реально – за пять продается, двести рублей, просто даром. Пришлось купить ножичек со штопором, в номере нет, с собой не взял, в ручной клади нельзя перевозить.
Олег поставил вино в мини-бар, коробку с туфлями – в шкаф, купил заодно на распродаже . А почему бы и нет, достал бутылку, открыл, налил, выпил. Медленно и со вкусом. Свою норму по здоровому образу жизни сегодня перевыполнил – плавал много, на байдарке километров десять отмахал.
Внезапно Олег ощутил, что за три дня соскучился по общению. Только с Лидой по скайпу. А тут не с кем, на самом деле. Та самая парочка юных провинциалок, «ДебенхАмс», исключается категорически. Из русских есть еще пожилой толстяк со своим семейством, жена и две дочки-школьницы, болтают без умолку. Он – эдакий увалень, очки, бородка, сам, наверное, устал уже от вечных бабских разговоров. Олег и тот устать успел, все время рядом с ними оказывался, то на пляже, то в ресторане. Нет, с этими общаться – туши свет.
Вообще, публика уникальная - старые да малые. Интересная дама одна на весь отель. Итальянка, видимо, эспрессо хлещет, в самую-то жару. Загорать-купаться не любит, закутана в парео с ног до головы, всегда под зонтиком, шляпа, очки в половину лица. Высокая, ухоженная. Ну да и ладно, не за этим приехал.
Среда, поздний вечер
-Извините, у вас свободно? Можно присесть?
Ого, неужели? Русская? Загадка в парео, любительница тени! И как преобразилась-то! Как в кино. Гладко зачесанные волосы, огромные серые глаза, губы мулатки, грациозная шея. Платье, декольте, грудь. Грудь. Грудь. Грудь.
-Да, конечно, буду рад.
Олег неловко заерзал, пытаясь пододвинуть ей кресло напротив. Она присела рядом.
-Ничего, если я возле вас? Так просто закатом любоваться удобнее…
Пока Олег подбирал слова, она уже расположилась. Он чувствовал, что безнадежно тормозит, даже удивительно, как мальчишка. Пока королева пляжа делала заказ, Олег прятал под столом ноги в простецких шлепанцах, такой контраст с ее шпильками. Да и черт с ним, сбросил тапки, задвинул подальше, благо скатерти до самого пола, закинул ногу на ногу. Лучше босиком.
-Меня зовут Ольга, а вас?
-Олег. Тоже на букву «О»… Про нас можно историю сочинить, как про Отца Онуфрия.
Ольга милостиво улыбнулась идиотской шутке. Олег внезапно почувствовал себя в западне, но почему? Наверное, просто отвык, безнадежно отвык… Он попытался вспомнить, когда в его жизни последний раз была подобная беседа с интригой, но не смог.
Да, конечно, у Олега бывали женщины и после женитьбы, но как только Лида забеременела, он решил, что больше не имеет на измены морального права. Тем более, с каждым днем работы все прибавлялось, какие там романы, даже светские беседы вести некогда, да и не с кем, с главным энергетиком, что ли?
Инициативу в беседе крепко держала Ольга. Они не переходили на «ты», находя в этом какое-то особое удовольствие.
-У вас очень интересная работа. Это так по-мужски – созидать. Было чистое поле, и вот – огромный магазин, целый мир магазинов. Да вы создатель миров!
-Ой, ну на самом деле, в этом нет никакой романтики.
Олег принялся рассказывать, как сложно работать с турецким генподрядчиком, как префектура постоянно тянет взятки, но неожиданно замолчал.
-На работе о женщинах, с женщинами о работе. Я сюда прилетел, чтобы обо все этом забыть, хоть на неделю. Давайте лучше о вас поговорим. Вы не просто красивы, вы… профессионально красивы. Вряд ли вы модель…
-Старовата я для модели…
-…Я не об этом, они глупые и тощие. А вы…
-…Умная и толстая.
Олег мысленно отрезал себе язык и выжег остатки каленым железом. Во рту внезапно стало горячо, реально горячо, пришлось выпить бокал залпом. Идиот. Но молчать еще глупее.
-Не удивлюсь, если вы – певица.
-Если бы я ею была, вы бы непременно это слышали. Или видели.
-Знаете, я телевизор вообще не смотрю. Даже радио послушать в машине сил нет.
-Вообще, я удивляюсь, как вы, такой серьезные бизнесмен, оказались в этом простеньком отеле…
-Да какой же я бизнесмен? Наемный директор, и то недавно, два года. Случайно на этом посту оказался, был инженером-проектировщиком. Так что, не привык я еще к достатку.
Олег успел отметить, как технично Ольга развернула на сто восемьдесят его расспросы. Он отхлебнул очередной бокал, неплохое тут белое. Туман уже клубился над бухтой, сползая со склонов. Театр заката. Все, темнеет, звезды, конец пьесы. Хотя… нет, впереди второе действие!
Олег обернулся. Шикарная собеседница, завороженная шикарным видом. Шикарный вечер, чем бы он ни окончился. Внезапное ощущение – отлегло, отпустило. Мир прекрасен. Будь что будет. Только с вином надо аккуратнее.
Ольга словно прочитала мысли, но наоборот:
-А хотите, я вас хорошим, настоящим вином угощу?
-Давайте попробуем.
Ольга подозвала рыжего официанта, яркий такой персонаж, живчик, низкорослый, подвижный, предупредительный, улыбчивый. Через пару минут он принес бутылку, театральным жестом развернул этикетку Олегу. В сумерках буквы путались. А, валяйте!
После пары глотков в голове внезапно зазвенело.
-Ольга, как вам вино?
-Просто замечательно…
Голос, и до этого мягкий и вкрадчивый, приобрел новые бархатистые тона.
-Странно, а мне не очень. Резковато, посторонний вкус. Пробка, наверное, замокла.
-Очень жаль. Я так хотела вас…
Она сделала неприлично длинную паузу.
-…я так хотела вам сделать приятно.
Будь что будет. Или не стоит, зачем, как же Лида? Но так все складывается, глупо же отказаться. Мысли стали односложными, как междометия. Ладно, говорят «А», отвечаю «Б».
-А, кстати, у меня в номере есть вино получше. И теперь моя очередь вас угостить.
-С удовольствием. Хоть сейчас.
Шум в голове, неужели так легко, неужели так вообще бывает? А может, не надо? Ну, не надо, так не надо, они только выпьют по бокалу, всего по бокалу, раз уж обещал, он же не жадный, обещал угостить, значит надо угостить.
Вот уже лифт, как они тут оказались, Ольга вплотную, нажимает кнопку, откуда-то знает этаж, он хочет ее прямо тут. Последняя секунда, двери закрываются, втиснулась семейка немцев, всегда эти козлы не вовремя, но ничего, сейчас доберемся до номера…
-Вы такой… темпераментный. Меня это заводит. Давайте лучше ко мне, я через номер от вас живу.
-Отлично. Сейчас вино возьму и приду.
-Я жду. Я очень жду.
Жарко, в самое ухо. Олег, шатаясь, дошел до номера, открыл. Какое вино, зачем вино, шел бы сразу уже к ней, но надо же взять, обещал же угостить, хотя кому это надо, итак все понятно.
Черт, гандонов же нет, не брал. Уже и забыл, когда с собой по командировкам таскал пачку. Может у нее есть, такая продуманная, раз зовет, значит есть, да и к чертям эти гандоны, разберемся. Может, у нее даже штопор есть, если есть гандоны, значит, должен быть штопор.
Замкнутый круг, логическая загадка, штопор или гандоны, ловушка, в которой бесцельно закрутились остатки мыслительных способностей, алко-карусель, все по кругу, стены, шторы, пол. Несколько минут Олег тупо сидел на кровати, пытаясь вспомнить, зачем он пришел, за вином, презервативами, штопором, или за чем-то еще, и куда он должен потом идти. Потом попытался встать, рухнул на кровать и захрапел, казалось, еще в полете.
Четверг, утро
Олег чуть не проспал завтрак. Странно, жив, даже бодрячком. Правда, ночью тошнило, что-то не то, от вина так быть не могло, Олег хорошо знал свою норму.
Он поискал тапки, вспомнил, где их оставил, рассмеялся и решил идти на завтрак босиком. На душе было удивительно легко. Он чувствовал, что грамотно протиснулся между Сциллой и Харибдой. Его совесть семьянина аплодировала стоя – шутка ли, выдержать такой соблазн! С противоположного фланга тоже раздавались аплодисменты – попытка засчитана, чуть не затащил в постель первую леди этого пляжа, молодец мужик. И не его вина, что тут вино паленое наливают! Кстати, так и есть, Олег помнил тот странный привкус, надо будет пожаловаться администрации.
Поискал Ольгу на пляже, не нашел. Шутка ли, может, ей тоже плохо стало, лежит сейчас, отсыпается, бедная. Олег заготовил смешной рассказ о своих попытках встать с кровати, она все поймет, она вообще очень… понимающая. А вечерком они на трезвую голову сходят прогуляться, может, посидят где-нибудь в центре, в «Руморз», например, а там видно будет.
Четверг, день
…Он столкнулся с Ольгой в холле, когда отправлялся прогуляться перед ужином. Изобразил самую лукавую из своих «есенинских» ухмылок, сейчас мы вместе посмеемся и забудем.
-Привет! А я уже вас потерял! Как здоровье? Сам еле очухался утром…
Взгляд мимо, абсолютное равнодушие, ноль эмоций. Все в пустоту. Ни обиды, ни возмущения, ничего. Какая-то посеревшая, чужая, выключенная из реальности, Ольга сняла темные очки. От магии вчерашнего взгляда ничего. Водянистые глаза, морщинки. Она ответила четко, ровно, бесцветно, глядя как бы сквозь Олега, куда-то в область его затылка изнутри:
-Тихо. Ничего не надо. Мне вас очень жаль.
Это слово, «жаль», прозвучало как «отвяжись».
Пока Олег хлопал всем, чем можно хлопать, от ресниц до челюстей, Ольга утомленно, сутулясь, прошла к лифту. Без шансов.
Да и ладно. Гора с плеч.
Четверг, вечер
…Олег допил бокал. Теперь можно и на ужин. Равновесие восстановлено. Не очень-то и хотелось. Тревожило только одно – Лида по скайпу не отвечала, но – она же на дачу собиралась к теще, к маме своей, так что, может, еще в дороге.
Вот те на! За его любимым столиком не кто-нибудь – тот самый толстяк. Ну да ладно, здесь каждый садится, куда хочет, почему бы и нет, хотя вчера, конечно, компания была поприятнее.
-Извините, пожалуйста, я на вашу территорию дерзнул вторгнуться…
-Нет проблем, я тоже тут присяду, вы не против?
-Да как?! Как же я могу быть против?!
Толстяк обладал какой-то театральной манерой речи – эмоционально, звучно, размеренно. Жесты, интонация – как у доброго волшебника из мультфильма. Даже бородка под стать.
-Что, надо отдохнуть от семейных уз?
-Ох уж эти узы-узилища! Грехи наши тяжкие… Хоть немного отдышаться, с умным собеседником пофилософствовать!
Толстяк предъявил свой ай-пад – то ли как «умного собеседника», то ли как объект философствования.
-Ох уж эти мне чудеса технологий! Вот так вот сидим мы с вами, отдыхаем, раз – нажал кнопочку, и на связи – ваша семья, за четыре тысячи километров.
Он действительно что-то ткнул на планшетнике, экран активировался. Толстяк еще немного поковырял и протянул Олегу:
-Узнаете?
На экране была Лида. Веб-камера искажала ее испуганное лицо. Картинка прыгала, кроме Лиды там были какие-то люди в масках.
-Тихо!
Голос толстяка изменился моментально. Четко, ровно, никакого театра.
-Все в порядке. Просто помашите своей жене, улыбнитесь.
Олег бессознательно попытался вскочить, кулаки сжались, что происходит? На плечо – рука, сзади. Рыжий официант, в дежурной улыбочке ничего комичного.
-Будьте благоразумны.
С акцентом, но довольно чисто. Одна шайка. Окружили. Что происходит? Лида!
-Лида в порядке.
Толстяк словно услышал.
-Все будет хорошо. Только вы им должны немного помочь. Совсем немного.
-Я никому ничего не должен. Я хочу с ней поговорить!
-Подождите! Успокойтесь, пожалуйста! Все будет замечательно, только нам с вами нельзя с ней говорить. Понимаете…
-Ничего не хочу понимать!
-Да я на вашей стороне!
Лицо толстяка выражало сочувствие, смешанное со страданием. Казалось, ему сейчас еще хуже, чем Олегу.
-Я такой же как вы, меня просто наняли с вами пообщаться. Серьезные люди, злые, лютые люди…
Толстяк закатил глаза и стал цокать языком. Снова театр. Лида, как же Лида, как же Костик? Как быть?
-Просто примите как данность…
Он опять читает мысли.
-Любую попытку связи они воспримут как агрессию. Сразу отключатся и будут действовать по плану «Б». А это очень нехорошо, совсем нехорошо. Вы просто сейчас выслушайте меня, просто послушайте.
Толстяк говорил, с
ловно с маленьким ребенком. Олег затих, замер, мысленно перебирая тысячи вариантов. Нет, это просто сон, такого не может быть, это же не кино, это реальная жизнь, он обычный человек, с ним ничего такого просто не должно произойти…
-Им нужно от вас совсем немного. Вы сейчас, после ужина, идете в номер, одеваете что-нибудь пляжное. Потом на станцию проката, берете байдарку, сплаваете вон до того танкера и обратно. И все дела.
-Почему я?
-Ну, помилуйте!
Снова эта его театральная манера.
-Откуда же мне знать? Поймите, я такой же, как вы, я выполняю указания, они тоже держат меня за жопу, извините за образность речи. Может, вы просто такой спортивный, а им же надо, чтобы кто-то доплыл до того судна, да еще ночью, да еще в тумане. И обратно вернулся, и не был изобличен при этом.
Олег начал думать. Мозг был, словно онемевшая рука, обретающая способность двигаться. Вплоть до покалываний и мурашек.
-Зачем им все так усложнять? Сами бы и сплавали.
-Ну, знать я не могу, но лишь догадываюсь. Понимаете, вам там сбросят пакет, скорее всего, с наркотой. Много наркоты. По здешним законам, если поймают местного – сразу к стенке, с конфискацией. А если туриста, все намного проще.
-Ага, это кому проще? Мне, что ли?
-Да вы не волнуйтесь, они просто страхуются, пограничников в этих водах сроду не было. Курорт же.
-Все равно не понимаю. Стоило из-за этого вычислять мою семью, где-то в России…
-Мне это также неведомо. Может, и стоит оно того. Мафия!
Толстяк произнес последнее слово с каким-то комическим пафосом.
-Ну привезу я этот пакет, и что дальше? Все свободны?
-Ну, там еще вторая часть поручения будет, надо передать пакет далее, но нам скажут уже потом. Таковы инструкции! Я сам еще не знаю, поверьте, они мне позвонят и скажут, как только время придет.
-А теперь включите Лиду!
-Да сколько же можно втолковывать! У них четкое условие – на связь выходят только они сами. Если пытаемся выйти мы – они начинают страшное! Это сразу означает что-то типа провала, и они концы будут рубить! Поверьте, это совершенно безумные люди, для них нет ничего святого, ни-че-го.
Как будто для тебя есть, подумал Олег. Сидит, невинной овечкой прикинулся, пидор, сам с ними заодно. Тут все заодно – вспомнил он про официанта, такой безобидный давеча казался, веселый, дружелюбный.
-Они у вас на всякий случай из номера все средства связи забрали. Не пытайтесь ни с кем общаться, вы под наблюдением. Идите, переодевайтесь и на станцию проката. Туман уже спускается, это хорошо.
Олег медленно поднялся. Толстяк поднялся вместе с ним, рыжий крутился неподалеку. Дать ему в лоб, отобрать ай-пад? А вдруг то, что он говорил, правда? Подчиниться?
Олег медленно вышел в холл. Ему казалось, что каждый служащий отеля, каждый гость внимательно за ним наблюдает. Ольга!
Она сидела в лобби и… у нее тоже был планшетник!
-Привет! Извините, вопрос жизни и смерти, мне нужно срочно с домом связаться, а мой ай-пад… умер. Можно, я вашим воспользуюсь, я быстро?
Ольга неторопливо пролистала пару страничек, словно не услышав. Затем медленно подняла глаза и ответила, четко, ровным тоном нудной училки:
-Зря вы вчера. Очень зря. Теперь пожалеете, но поздно. Делайте, что вам велено, и не вздумайте нарушать указания.
Она отвернулась, встала и пошла в ресторан, более не удостоив оцепеневшего Олега ни взглядом. Неужели… Да сколько же их тут!
Перед Олегом нарисовался портье. На лице услужливое выражение, приглашающий жест, скрытая настойчивость. Окружили, суки.
Олег медленно прошел в номер. Ладно, сплаваю за тем пакетом, потом видно будет.
Пятница, раннее утро
…И только приняв душ, Олег понял, что очень голоден. За ужином ему было совершенно не до еды.
Он сидел на кровати, устал, но ни капли сна. Коробка, завернутая в голубой полиэтилен, на столике. Все лампы включены, фоном бубнит телевизор. Что теперь?
Когда Олег отдавал байдарку, грек – хозяин станции – сказал, что ему скоро позвонят. Скажут, что дальше. Звонка нет. Надо бы поспать…
Да что вообще происходит! Олег неожиданно вскипел. Они играют им, как деревянной куклой. Олег саданул по коробке кулаком, а давай-ка проверим, что там внутри.
Наркотики? Хоть поглядеть, что это такое. Олег потянулся в тумбочку, достал недавно купленный швейцарский ножик. Звонок.
-Будьте аккуратнее с грузом. Не вздумайте его вскрывать. Мы видим все, что происходит в комнате. Вы же не хотите вреда своей жене?
Блять. Он даже не подумал, что в комнате могут быть камеры. Хотя, чему тут удивляться?.
-Положите коробку в шкаф, от греха подальше. Утром приходите на завтрак пораньше. Получите последние инструкции. Вам предстоит кое-куда съездить, отвезти груз. К обеду будете свободны. И ваши близкие тоже. Спокойной ночи.
Текст, словно по бумажке. Без сомнения, говорил русский, но не толстяк. Да сколько их тут? В этой постановке задействовано слишком много актеров! Слишком…
Олег неожиданно вспомнил вчерашний вечер. Вот потеха. С вином, конечно, рыжий поколдовал для верности, да перестарался. А в номере Ольги, видимо, камеры установлены хорошие, с высоким разрешением. Или свет правильно выставлен. Олег усмехнулся, домашнее порно. Точнее, отельное. Вот забавно, глядишь, поддайся на соблазн, они бы его этим видео и шантажировали, а семью не тронули. Тот случай, когда измена на пользу.
Невеселая усмешка вышла, конечно. Олег отнес коробку в коридор и поставил рядом с купленными туфлями. Один к одному.
Как будто боясь, что подслушают мысли, Олег прибавил громкости. Новости. Турецкий министр иностранных дел давал очередные комментарии. Мол, мы тут вообще не при делах, и все такое. Олег прислушался внимательнее…
Как током ударило. Олег рухнул на кровать, дошло, сложилось. Это игра, кошки-мышки, все не то, чем кажется, шансов нет, никаких шансов.
Олег закрыл лицо руками и зарыдал. Подавить голос, не выть, они не должны догадаться. Он упал ничком, зарылся между подушек.
Может пять минут, может десять, плечи постепенно перестали трястись. Соберись, тряпка.
Олег поднялся. Вымыл лицо, переключил на музыкальный канал. Сосредоточен. Собран. Они не должны ничего понять. Пусть думают, что он просто нервничает.
Олег методично заходил по комнате, маршрут окно-дверь, по кругу без остановок. Надо продумать все, до мельчайшей детали.
Он на секунду остановился, прислушиваясь к какой-то странной радости внутри. Пустота. Свобода. Никакой неясности. Терять нечего. Готовность. Азарт. Олег никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Только ты и твой враг, и пустота между.
Ничего не упустить. До мелочи, до жеста, каждое слово, по секундам.
…За окном светало, зашумела улица, доставка продуктов, первые бегуны-физкультурники. Включили вентиляторы на кухне – скоро завтрак. Олег продолжал размеренно вышагивать. Если все правильно сделать, никто ничего не заметит.
Пятница, утро
…Олег вошел в ресторан самым первым. Под мышкой – коробка, туго обмотанная голубым полиэтиленом. Медленно и собранно. Огляделся. Никого из банды не видно.
Он прошел к угловому столику на террасе, раньше там никогда не сидел. Снова огляделся, словно в чем-то удостоверился. Задвинул коробку под длинную скатерть, сходил за едой. А вот и рыжий! Олег с невозмутимым видом попросил принести кофе. Пусть побегает, его черед суетиться, а я пока поем.
***
…Спина прикрыта колонной. Справа стойка с посудой. Можно опрокинуть в случае рукопашной. Простреливается только сверху, из номеров, но это направление прикроем живым щитом. Правую руку держать свободной, толстяк слева, когда все начнется – зайти за спину.
***
А вот и толстяк. Олег предупредительно отодвинул стул слева от себя. Справа он уже создал небольшой бардак – пустая тарелка, мятые салфетки.
-Доброе утро! А вы сегодня раненько! Как спалось?
-А то вы не знаете. Или вам не доложили?
-Помилуйте, о чем вы? Я же говорю, я такой же, как вы, я только исполняю их поручения. Ну что, вы уже покушали?
-Как видите. Давайте уже ближе к делу.
Олег снова почувствовал, что нервничает. А вдруг ошибся? Впрочем, менять что-либо уже поздно.
-Ну, приступим. Итак, сейчас вы сходите в номер за коробкой и сядете в такси, оно уже ждет. Вас отвезут на автовокзал, тут, рядом. Вот билет, рейс на девять-тридцать.
-Куда ехать?
-В Никосию, столица тутошняя. А вот и карта. Глядите.
Толстяк разложил перед собой стандартную туристическую карту Кипра, согнул ее в четыре раза.
-Автовокзал в Никосии вот здесь. Я крестиком пометил. Затем пешочком пройдете вот сюда, по Айо-Николайу, улица имени святого Николая, так-то! И вот здесь – пограничный пост, турецкая территория.
…Все! Так и есть. Можно дальше не слушать. Олег глубоко вздохнул. Пора действовать по плану. Сейчас. Еще секунду. Где рыжий? Надо, чтобы его не было рядом. Люди. Уже подтянулись на завтрак, нормально.
-…Там вы увидите караульного, Фатих зовут. Вот его фото. Подойдете к нему и скажете…
Внезапно Олег нырнул под стол, вытащил коробку, с размаху хлопнул о стол. Толстяк дернулся всем телом и буквально оцепенел. Что, пересрался, придурок? Так и есть. Он в курсе, что дело не в наркотиках. Дурень, пластид от такого не взрывается!
***
Нет никакого Фатиха. Или есть, но ни при чем. Они подорвут бомбу, как только Олег подойдет к пограничному посту. Им нужен смертник, а не наркокурьер. А смертника купить значительно труднее. Только одурачить. Развести. Разыграть спектакль.
В этой постановке ему отведена роль трупа. И семье тоже. Лида. Костик. Жертвы геополитики. Его главная задача – выиграть для них хоть шанс.
Турецкий флот в территориальных водах, армия проводит маневры, министр устал оправдываться. И вот взрыв, гибнут турецкие солдаты, надо же защитить их от террористов. Введут войска.
Локальная война, глобальная политика. Что в такой игре несколько пешек? Костик, Лида, пяток солдат и сам Олег.
***
Олег вскочил на ноги, в протянутой руке – пульт от телевизора. Громко, по-русски, затем дважды по-английски:
-Внимание! У меня бомба! Всем оставаться на местах! Я взорву ее, если кто-нибудь шевельнется. Без паники! Я буду вести переговоры с полицией! Я требую переговоры!
С дальних столиков люди метнулись к выходу. Пусть, главное – без суеты. А вот и рыжий. Он может быть вооружен.
Олег бросил пульт на стол и выхватил недавно купленный ножичек, тот самый, со штопором. Оружие не самое грозное, но что делать. Резким движением зашел за спину оцепеневшего толстяка, прикрылся его телом от рыжего, от возможных снайперов с балконов, нож к горлу.
-Этот остается заложником. Никому не подходить! Я требую переговоров.
В ухо толстяку, шепотом:
-Сидеть смирно, сука! Свяжешься со своими – взорвут на хрен и тебя, и меня, прямо здесь. Скажи это рыжему.
***
Конечно, они могут наблюдать со стороны, вон их тут сколько. Они могут даже взорвать бомбу, но на столе туфли, а бомба в номере, в другом крыле отеля.
Только бы полиция приехала быстро. Только бы ему дали шанс говорить. Только бы эти гады не успели дать команду убивать Лиду и Костика. Только бы не пристрелили прямо сейчас.
Все шито белыми нитками. Но варианта лучше не придумалось.
Плохой план все-таки лучше никакого.