«Л ЮБ О В Ь М И С Т Е Р А С М О Л Л Е Т Т А»
К пятидесяти годам Артур Смоллетт был таким же деятельным человеком, как и десять, и двадцать лет назад. Он отдавался работе целиком, не признавая ни праздников, ни выходных. Когда начинало рябить в глазах, затекали спина и ноги, все что он позволял себе в качестве отдыха – это несколько раз пройтись туда и обратно по офису, выпить чашку крепчайшего кофе и выкурить сигару, стоя у окна и покачиваясь с пяток на носки.
Дела своей фирмы он вел уверенно и удачливо. Прибыли год от года росли. Но не в них он видел счастье, а в самом процессе ведения дел, в расширении производства и выпуске все новых и новых видов продукции.
С молодых лет, поставив себе задачу сколотить состояние, он ее блестяще осуществил, но, с молодых же лет осталась, а потом и закрепилась в нем привычка избегать всяческих развлечений и удовольствий. Ничто не должно было мешать делу. Даже секретарем у себя он держал всегда только мужчин.
Когда сотрудники решили отметить банкетом его юбилей, он долго противился, но, в конце концов, все-таки уступил, чтобы не огорчать их категорическим отказом.
На банкете было много тостов, шампанского и виски. Артур Смоллетт выпил, видимо, лишнего. Вечером ему стало нехорошо, а среди ночи его увезла в больницу карета скорой помощи.
Диагноз был краток – переутомление. Рекомендации врачей – активный отдых, показались Артуру Смоллетту чуть ли не смертельным приговором. Уж чего он не мог, не умел делать всю жизнь, так это отдыхать.
Чтобы как-то оторвать его от дел, ему было предписано провести хотя бы две недели в одном из курортных городков Лазурного побережья, на что он согласился с крайней неохотой.
На курорте Артур Смоллетт откровенно скучал: ни прекрасные пляжи, ни рестораны, ни гуляющая публика нисколько не занимали его. Целыми днями бродил он среди этих, счастливых своей праздностью, людей и нигде не находил себе места. Вконец истомившись, он уже хотел было прервать столь мучительное для него «лечение» и вернуться, когда однажды, проходя мимо теннисных кортов, он был привлечен необычайным оживлением, царившим возле одного из них. Любопытство взяло верх, и Артур Смоллетт подошел ближе.
Играли двое: мужчина лет сорока и молодая женщина. Прекрасно сложенная, распаленная борьбой, она хоть и уступала в игре своему сопернику, но никак не хотела признаться в этом ни себе самой, ни, тем более, болельщикам.
Я бы назвал ее очаровательной. Но Артур Смоллетт вряд ли выделил ее в тот момент из всех прочих женщин. Понаблюдав некоторое время за игрой, он отправился дальше, искренне удивляясь бессмысленности азарта игроков и зрителей, никчемной, с его точки зрения, трате сил и энергии на пустое времяпровождение.
Через несколько минут другие мысли занимали его, а об этом малозначительном происшествии он, казалось, уже никогда и не вспомнит.
Но это только казалось.
На другой день Артур Смоллетт, прогуливаясь, непонятным для себя образом опять оказался в районе теннисных кортов и наблюдал за игрой этой же пары несколько дольше. Тоже случилось с ним и в последующие дни.
Из разговоров болельщиков он узнал, что женщину зовут Глорией Браун.
Прошли две недели, Артур Смоллетт с огромным душевным облегчением вернулся домой и снова с головой окунулся в работу. Но, странное дело, все чаще и чаще, порою в самое неподходящее время приходили к нему мысли о Глории Браун. Первое время он просто отмахивался от них, потом стал удивляться и, наконец, негодовать. Ему даже подумалось, уж не влюбился ли он ненароком? Это вызвало в нем смех и, обозвав себя старым ослом, Артур Смоллетт снова принялся за работу.
Смех смехом, но работать становилось совершенно невозможно. Мысли о Глории Браун не покидали Артура Смоллетта. Он стал рассеянным. Все валилось из рук. Дела фирмы день ото дня шли все хуже. Артур Смоллетт нервничал.
В конце концов, он решил обратиться к психиатру. Выслушав его историю, психиатр мягко улыбнулся:
- Любви все возрасты покорны. Не волнуйтесь мистер Смоллетт. Может быть стоит сойтись вам с этой этой женщиной и все станет на свои места? Уж такова человеческая натура: много думать о любимой и редко вспоминать о жене. Чем черт не шутит, попробуйте последовать моему совету…
Артур Смоллетт недолюбливал врачей. Пожалев о напрасно потраченном времени, он снова попробовал углубиться в дела, но ничего не получалось. Образ этой женщины постоянно являлся ему, отвлекал, сбивал, путал и, в конце концов, он решил последовать совету врача.
Наведя справки, он узнал, что Глория Браун является владелицей парфюмерного магазина, и однажды заехал в него под благовидным предлогом.
То ли Артур Смоллетт был крайне неопытен в делах такого рода, то ли Глория Браун сочла его слишком старым и непривлекательным, но разговор вышел чисто деловым и ограничился лишь обычными любезностями. И Артур Смоллетт, убедившись, что Глория Браун не проявляет к нему ровным счетом никакого интереса, от попыток развить дальнейшее знакомство решительно отказался.
Всеми силами души Артур Смоллетт стремился вернуться к своему прежнему состоянию и не мог. Что было делать? Вечерами он стал прогуливаться по улицам, стараясь найти выход из создавшегося положения. Все было тщетно.
Однажды, задумавшись, он очутился на какой-то пустынной улочке и понял, что заблудился. Никогда раньше он здесь не бывал. Артур Смоллетт пошел вдоль домов, пытаясь отыскать на одном из них название улицы и, таким образом, определиться, куда он забрел.
На одном из домов на глаза ему попалась вывеска:
« Х Ь Ю З и К
Исполнение желаний»
Окна были освещены, и Артур Смоллетт решил постучать, чтобы узнать дорогу к центру. Дверь открыл старичок и пригласил Артура Смоллетта войти.
Комната, в которой они оказались, была обставлена как обычная контора. Старичок в малиновой феске на голове смотрел на Артура Смоллетта через очки умным внимательным взглядом.
- Слушаю вас, сэр?
- Простите, с кем имею честь…
- Мистер Хьюз, владелец конторы. Что бы вы хотели?- спросил старичок.
- Собственно говоря… Я заблудился,- ответил Артур Смоллетт.- Не могли бы вы мне указать дорогу к центру?
- Конечно, сэр. Это совсем недалеко.
- А что за странное название на вашей вывеске? Чем занимается ваша контора?- спросил Артур Смоллетт.
- Как чем?- в свою очередь удивился старичок.- Там же написано: исполнением желаний.
- Вы это серьезно? Любых?
- Конечно.
- Но, этого же не может быть. Это абсурд!
- Почему? Нет в мире ничего неисполнимого, были бы деньги.
Внезапно Артур Смоллетт решился:
- И вы могли бы избавить человека от, как бы это сказать, ненужной любви?
- Что значит, ненужной?- не понял его старичок.- Любовь всегда благо. Любовь не бывает ненужной или напрасной.
- Я, видимо, неверно выразился,- и неожиданно для себя, проникшись доверием к этому человеку, Артур Смоллетт рассказал, что с ним случилось.
Внимательно выслушав его, Хьюз долго молчал, что-то обдумывая, потом произнес:
- Вы твердо убеждены, что хотите этого?
- Да!- воскликнул Артур Смоллетт.
- Хорошо,- сказал Хьюз.- Но мы, если вы не против, сделаем по-другому. Мы отправим вашу любовь Глории Браун и, если, как вы говорите, она не нужна ей, вы будете свободны от этого чувства. Если же она потребуется ей, что ж, тоже не худший вариант…
- Делайте, как хотите, лишь помогите мне!- умоляюще сложил рука на груди Артур Смоллетт.
- Но это будет недешево стоить.
- Не о чем беспокоиться, я все оплачу!
- Тогда по рукам,- сказал Хьюз.- Вот вам моя визитная карточка, сэр. Если не передумаете, жду вас через неделю. Мне нужно подготовиться.
Через неделю Артур Смоллетт был у знакомого дома.
Хьюз его уже поджидал:
- Вы не передумали, сэр?
- Нет.
- Тогда пройдемте.
Хьюз провел его во внутреннее помещение конторы. Чем-то оно напоминало лабораторию, но было полутемно, и Артур Смоллетт ничего толком не сумел рассмотреть потому, что Хьюз быстро провел его в небольшую кабину и велел надеть на лицо маску наподобие тех, которыми пользуются летчики при высотных полетах.
- Дышите глубже. Сильнее выдох,- донесся до него голос Хьюза из-за стенки кабины.- Так, отлично, не ослабляйте дыхания. Думайте о Глории Браун. Думайте. Думайте! Ни на что постороннее не отвлекайтесь. Думайте о Глории Браун. Только о ней.
И, странное дело, чем сильнее Артур Смоллетт думал о Глории Браун, чем более ярко и отчетливо пытался представить ее образ и облик, тем менее и менее отчетливо они виделся ему. С каждым выдохом они становился все призрачнее и расплывчатее пока, наконец, не исчезли вовсе.
Артуру Смоллетту показалось даже, что он заснул.
- Прекрасно, прекрасно,- бормотал Хьюз за перегородкой.- Великолепно… Мистер Смоллетт, все, конец. Как вы себя чувствуете?
Смоллетт очнулся:
- Отлично! Как заново родился. Спасибо, мистер Хьюз!
- Ну, что же,- сказал Хьюз, помогая Артуру Смоллетту выйти из кабины и проведя его обратно в помещение конторы,- половина дела сделана. Вы помните наш уговор, вы свободны, если Глории Браун не потребуется эта любовь.
Домой Артур Смоллетт летел, как на крыльях. Он чувствовал себя совершенно свободным. Наконец-то он снова займется делами, и ничто уже ему не будет мешать. Так думал Артур Смоллетт, уже прикидывая в уме, с чего он начнет, когда очутится в своем офисе.
Глория Браун делам своего магазина уделяла внимания несколько меньше, чем следовало бы хозяйке, во всем полагаясь на старого, проверенного за многие годы работы приказчика. Тому была веская, по ее мнению причина: ее молодость и привлекательность. Ее интересы простирались много дальше стен ее заведения и носили в основном светский характер.
Вот и в тот день, когда приказчик сообщил ей, что в магазин на ее имя получена посылка, Глория Браун, занятая мыслями о предстоящем сегодня посещении нового модного салона, рассеянно спросила:
- От кого, Майкл?
- Посылка пришла без сопроводительных документов, вероятно, пробная партия духов.
- Каких же?
- Название довольно необычное: «Любовь мистера Смоллетта» Подождем аннотацию от фирмы? Может быть, пришлют с курьером?
- Хорошо, подождем.
Бумаги не пришли ни в этот день, ни на следующий. В ожидании их Майкл убрал духи на склад, где они и пролежали не менее полугода, пока Майкл не напомнил о них хозяйке. Но Глория Браун опять куда-то торопилась, поэтому Майкл, не найдя их ни в одном каталоге, решил выставить их на продажу пока по самой скромной цене.
Создатель явно не обидел Диану фигурой, но коварно подшутил над ее внешностью, мало того, что она была огненно рыжей, конопушки покрывали ее лицо сплошной коричневой коркой. Тем более было удивительно, что с такой внешностью она пыталась отвоевать один из припортовых переулков у более привлекательных своих товарок.
Но, ей явно не везло. В темноте дела продвигались еще так себе, но стоило ей попасть под свет уличного фонаря, как порою даже пьяные в стельку матросы, быстренько отдавали швартовы и отчаливали от нее в неизвестном направлении. Поэтому клиентов Диана вела к себе такими замысловатыми маршрутами, обходя любые проблески света, что получила прозвище Загогулина.
В иные дни так и не подцепив никого, чтобы уж совсем не растерять квалификацию, Загогулина соглашалась и на самые незначительные подарки, чем особенно часто пользовался вечно пьяный Билл.
Вот и сегодня она еще издали узнала его во вихляющейся нетвердой походке.
- Поди сюда, моя крошка! Погляди, что для тебя достал твой ненаглядный Билл,- вопил он на всю улицу, приближаясь к ней.
- Что там смотреть? Все твои подарки не иначе, как из помойки. Ты бы лучше понюхал себя, от тебя так и несет отбросами.
- А вот и нет, девочка! Все считают Билла жмотом и пропоицей. Но, уверяю тебя, кто-то сильно заблуждается на этот счет,- развязно плел он.- Если бы ты знала, сколько я отвалил за этот флакон! И это только ради тебя…
Загогулина протянула руку, но Бил спрятал флакон за спину и продолжал дразнить ее:
- Нет, эти духи для тебя слишком хороши. За такой подарок со мной пойдет и не такая красотка.
Он помахал флаконом прямо перед ее носом.
Жизнь приучила Загогулину никогда не упускать своего шанса. В одно мгновение флакон оказался в ее руке.
- Посмотрим, что ты там приволок, старый жмот,- сказала она, разглядывая флакон. Его элегантная форма убедила ее, что вещь, в самом деле, не пустяковая.
- Ну, что я говорил,- попытался ее обнять Билл.
- Ладно, пошли, хоть однажды что-то от тебя поимею,- проворчала она.
Прежде чем лечь в постель, Загогулина зашла в ванную комнату и открыла флакон. Запах духов был несколько резковат, но приятен. Она слегка смочила палец духами и провела им за ушами, по шее и ключицам. Не ради этого поганого Билла, конечно, просто такие хорошие духи она держала в руках первый раз в жизни и не могла удержаться от соблазна немедленно испробовать их,- она ведь была женщиной.
На флаконе красивыми золотыми буквами было выведено «Любовь мистера Смоллетта».
Эти полгода Артур Смоллетт провел в наипрекраснейшем расположении духа. Снова он был бодр и деятелен. Мысли о Глории Браун не обеспокоили его ни разу, хотя он часто с благодарностью вспоминал о старине Хьюзе, как он называл его про себя, и даже хотел его навестить как-нибудь, но все не мог выкроить время.
В один из вечеров он допоздна засиделся в своем офисе. Как всегда, после напряженной работы слегка ныла поясница и побаливали затекшие ноги. Смоллетт отпустил машину и решил пройтись до дома пешком.
Внезапно он ощутил какое-то беспокойство, потребность ускорить шаг, идти куда-то. Он свернул с ярко освещенного проспекта в боковую улицу, затем в другую. Опомнившись, Артур Смоллетт хотел вернуться, но, какое-то властное внутреннее побуждение упрямо влекло его вперед.
Более часа шел он в неизвестном ему направлении, но был уверен, что идет правильно, что цель близка, хотя и не представлял себе, что его ждет, куда его так настойчиво манит.
На одной из улочек в районе порта он увидел, как из открывшейся двери вышел мужчина и вихляющей походкой проследовал до поворота улицы и скрылся за ним. Ни сколько не сомневаясь, Артур Смоллетт подошел к этому дому и потянул ручку двери на себя. Дверь открылась.
- Опять что-то забыл, пьяная рожа?- услышал Смоллетт.
Оторопев, глядел он на приподнявшуюся с кровати обнаженную женщину с ярко рыжими волосами. Лицо ее было, как песком, усыпано веснушками.
- Боже, куда я попал?- подумал Смоллетт, но вместо этого он сказал,- Вот я пришел… Я хотел вам сказать…
В одно мгновение женщина оказалась возле Артура Смоллетта. Прежде чем он успел еще что-то добавить, она уже выключила свет и всем телом прильнула к нему.
Таких клиентов у Загогулины никогда еще не бывало.
Сейчас ее можно было убивать, резать на куски, но и тогда бы она не выпустила из своих объятий этого господина.
В темноте Смоллетт почувствовал животом ее крепкие, как орехи, маленькие груди, ее руки поспешно расстегивали на нем рубашку и уже обнаженную грудь обожгло жаркое дыхание:
- Подожди, потом скажешь, еще успеешь сказать…
У Смоллетта стояло в глазах некрасивое до безобразия лицо этой женщины. Какое-то мгновение он еще пытался противиться, но она все крепче и крепче прижималась к нему. Резкий приятный запах исходил от нее, непонятным образом расслабляя его волю.
- Я хотел вам сказать, что люблю вас,- неожиданно для себя произнес Смоллетт, обнимая ее.
В эту минуту он чувствовал в себе страстную, неодолимую тягу и любовь к этой женщине.
Проснувшись, Артур Смоллетт долго с недоумением разглядывал незнакомую комнату и женщину, лежащую с ним в постели. С трудом вспомнив, как кошмарный сон, что с ним произошло, Смоллетт удивился тому наплыву чувств и страстей, которые охватили его вчера ночью. Он еще раз поглядел на женщину. Сейчас им владели только отвращение и неприязнь к ней.
Смоллетт поднялся, привел себя в порядок. Достав из бумажника банкноту, он положил ее на постель и, не оборачиваясь, вышел из дома.
Немного придя в себя, Артур Смоллетт попытался разобраться в происшедшем с ним, но так и не нашел объяснения своему безумному поступку. В конце концов он махнул на все это дело рукой, решив, что в жизни каждого мужчины бывает период, когда он должен перебеситься. Досадно, что с ним это случилось так поздно. В его возрасте такие приключения вроде бы и не к чему.
Каково же было удивление Артура Смоллетта, когда и на следующую ночь он оказался в той же комнате. При виде Дианы его охватила неприязнь к этой женщине. Она же, напротив, с жаром бросилась к нему с объятьями и поцелуями. И стоило Смоллетту снова почувствовать уже знакомый запах, исходивший от нее, как он, вначале с ужасом и отвращением, а потом и вполне искренне стал шептать ей слова любви.
Уходя же, он снова ничего не чувствовал к этой женщине.
Тоже случилось и на третью ночь.
То, о чем не сумел догадаться Артур Смоллетт, Загогулина поняла довольно быстро и, поскольку он, уходя, всегда оставлял ей такие деньги, о которых ей никогда и не мечталось, она принялась эксплуатировать его с чисто женской неуемностью.
Артур Смоллетт осунулся. У него пропал аппетит. Он выглядел совершенно измученным. В иные дни Загогулина заставляла его приходить и дважды, и трижды.
Когда духи стали подходить к концу, Загогулина обегала все известные ей парфюмерные магазины, но нигде о духах под названием «Любовь мистера Смоллетта» даже не слышали.
Ей пришлось обратиться к уже давно забытому за ненадобностью Биллу и, поставив ему изрядную выпивку, порядком полебезить перед ним, пока он не накуражился и рассказал, где купил духи.
Загогулина не стала терять ни минуты. Оставив Билла разглагольствовать в одиночестве, она выскочила на улицу, поймала такси и помчалась в магазин Глории Браун.
Еще с порога она выпалила:
- Есть ли у вас духи «Любовь мистера Смоллетта?»
Удивленный таким напором и поспешностью, приказчик разглядывал ее некоторое время, прежде чем ответить:
- Да. Вы хотите приобрести?
- Всю партию, если можно! Сколько у вас? Сколько это будет стоить?
Такого еще небывало. Майкл не мог припомнить, чтобы кто-либо когда-нибудь покупал духи в магазине всей партией. Опыт подсказал ему, что тут можно неплохо заработать, поэтому он назвал очень высокую цену.
Денег у Загогулины хватило всего на несколько флаконов.
Она вернулась домой, растолкала уснувшего за столом Билла и вышвырнула его за порог. Взяв все наличные, она опять поспешила в магазин. К ее досаде приказчик снова взвинтил цену. Торговаться было бессмысленно и Загогулина купила сколько смогла.
Теперь Смоллетт надолго был в ее руках, а, значит, и его деньги. Через какое-то время она вернется в магазин и купит все остальное.
Будущее рисовалось ей в самых розовых тонах.
Для Артура Смоллетта наступили поистине черные дни. Дело в том, что невыдержанная на язык Загогулина, так неожиданно вознесшаяся над своими товарками, конечно же, не утерпела и разболтала им все, утаив лишь название магазина.
Но и ее подруги были не из тех, кто упустил бы свой шанс в жизни. Они объехали и обзвонили все магазины и все-таки добрались до духов.
Цена им была уже сумасшедшая. Но, глядя на так стремительно преуспевшую Загогулину, они надеялись, что затраты быстро окупятся, и порой покупали духи даже вскладчину.
Шум вокруг духов, поднятый проститутками, дошел до дам полусвета, а потом и выше. Духи вошли в моду и шли нарасхват. Через неделю вся партия была распродана.
Глория Браун снова вернулась с курорта. Казалось, она стала еще очаровательнее. Легкий южный загар покрывал ее тело.
Майкл докладывал хозяйке о состоянии дел в магазине.
- А помните, мисс Глория, пробную партию духов под названием «Любовь мистера Смоллетта»? Они имели ошеломляющий успех и принесли нам…,- он назвал круглую сумму.
- Да? Так закажите еще! Чья фирма выпускает их?
- К сожалению, аннотация так и не поступила, в каталогах они не значатся. Я обзвонил все фирмы и рекламные агентства, никто ничего не мог мне сказать.
- А что, в самом деле хорошие духи, Майкл?
- Да, мисс Глория.
- Жаль, что я не обратила на них тогда внимания.
- Я оставил один флакон на всякий случай.
- Принесите, пожалуйста, Майкл.
Через несколько минут приказчик вернулся. Вид у него был крайне смущенный. В руках он держал пустой флакон.
- Ничего не понимаю. Флакон цел и не распечатан. Я держал его в сейфе. Куда могли деться духи?- бормотал он.
- Дайте его мне,- попросила Глория Браун.
Она полюбовалась изящной формой флакона, потом вынула пробку и поднесла его к лицу.
- Какая прелесть!- воскликнула она.- Чудесный аромат! Очень жаль, что не придется воспользоваться ими.
Она хотела еще раз понюхать, но не почувствовала никакого запаха даже поднеся флакон к самому носу.
- Ничего не чувствую. Странно. Попробуйте вы, Майкл.
Приказчик взял флакон в руки.
- Удивительно, никакого запаха…
Просматривая за чашкой чая утренние газеты, Глория Браун в одной из них натолкнулась на некролог.
«Вчера скоропостижно скончался владелец фирмы ...,- глаза ее скользнули по строчкам дальше к имени набранному крупными буквами,- мистер АРТУР СМОЛЛЕТТ»
- Смоллетт, Смоллетт…, видимо однофамилец,- подумалось ей.
Фотография из Интернета.