Это небольшая подборка миниатюр, написана по воспоминаниям Кустанайских первоцелинников, могилы которых поросли сором на заброшенных сельских кладбищах развалившихся в годы горбачевской перестройки.
Рысак.
"В годы освоения целины в совхоз устроился блатной не блатной, но серьезный сиделец по кличке-Рысак. Работал как все, люди к нему прислушивались, а бабы говорили Лось.
Склад загорелся вечером, совхоз новый, пожарки нет, да и коллектив сборная С.С.С.Р., как тушить? Прибегаю, всем уже руководит Рысак. Хоть склад сгорел, но добра из него успели вынести много.
Вот поэтому мы дошли на востоке до Америки и Парижа на западе! И до чего же был бесшабашен и смел батя Рысака и умна мать, а дед рассказчик каких надо поискать и бабник первущий! Из такого компота вырастают наши Рысаки"-заключил директор совхоза.
В июле 1921 года.
Моего батьку и еще 14 мужиков арестовали прямо на сенокосе недалеко от нашей деревни, за Восёловским лесом. Арестованных держали в сарае на краю деревни. Мы с матерью ходили проведывать, батяня был в кровоподтеках, без одежды. Через три дня приехал большой воинский начальник и остановился у Воропаевых. Всем селом ходили просить за мужиков. Наше село не участвовало в крестьянском восстании против большевиков(Тамбовское восстание). По четыре мужика выводили из сарая и привязывали к столбам, затем командир садился на лошадь и гикая на скаку рубал головы наотмашь. Тела не выдали. Мне было тогда 11 лет. Убийцу своего отца я признал сразу на Параде Победы.
Покотников Семен. 1962 год.
Рассчитался.
Мы думаем, будто хорошие люди прощают нанесенные им обиды и оскорбления подставляя другую щеку. Вы ошибаетесь, они мстят, продуманно расставляя силки обидчику.
В Денисовской автобазе завскладом нанес оскорбление главному инженеру. Человек быстро нашелся, чтобы не портить коллегам праздничного мероприятия публично извинился. Конфликт замялся и забылся, отношения сохранились производственно - приятельскими.
В течении полугода главный инженер подписывал бумаги завсклада не глядя, а затем устроил внезапную сверку с водителями, виновного осудили на 5 лет. Кто поглупее - те смакуют проишествие, кто поумнее - помалкивают.
Интервью директора совхоза "Харьковский."
- Лучших рабочих послала Харьковская городская партийная организация на целину, отобрали самых умных и достойных!
- И где они? спрашивает корреспондент.
- Назад уехали!
Это его отец повесился.
Федор пришел с войны грудь в орденах, ранение в ногу и баян через плечо. Время бежит неспешно он женился,обзавелся детьми. После районной конференции мы пошли в столовую, Степаныч, начальник районного НКВД, проходя мимо нашего стола на ходу фуражечкой прихлопнул муху и глядя с усмешкой на Федора сказал: " Вот так мы всех врагов будем...!!!" За три дня Федор похудел, пожелтел, опустились брови, запали глаза, щеки упали на складки губ. Секретарь райкома спросил: "Федор что с тобой?" Он промолчал. Переубеждали его, но не помогло. Федор повесился! Когда такой геройский человек стал трусом?
Уроки одного урока.
После войны мне пришлось поработать директором школы. Такое время было-люди с образованием на вес золота. Спустя полгода случился ляп. В кабинет учитель заводит ученика, мешающего вести урок. Мама ученика из эвакуированных работает врачом, папа- учитель музыки, а ежевика и костяника растут у них в Российских лесах в диком состоянии и выращивать их в садах, как утверждал мой коллега, нет надобности. Поправил учителя и оказался у меня. Приводить детей на беседы ко мне перестали, педколлектив здраво решил; что доверяя учителю ученик приходит в школу учиться, а если его волоком, то что это за учеба! Выгонять с урока безнравственно и непродуктивно, пока вы конфликтуете с учеником, это безобразие наблюдают 20-25 пар глаз и умов, вместо познания мира они получают скандал. Тогда за своего коллегу пришлось извининяться мне. Этот ученик теперь работает в школе, при встрече задает два вопроса, почему я извинился перед ним и почему, чтобы вырастить хорошего учителя нужно целому поколению пережить лихолетье 32-45г.г. в Казахстане?
А за словами-пустота...
В 1956году на совещании неожиданно встретил Сему-однополчанина соседней роты. Это по его рассказам были написаны заметки "Рысак", "Вагон","Авдонин не шутит". Сема-директор совхоза, работа тяжелая, но энтузиазма у него через край. В связи с болезнью и семейными обстоятельствами в 1968году он уезжает в родные места. Гостить приезжал Сема всегда внезапно на майские девятые праздники.
В1979году принесли телеграмму:"Сема умер". Приехал на место быстро, тело еще в морге, всем распоряжается мужщина в фетровой шляпе непонятного цвета с водочным перегаром. Спать определили меня к деду Николаю. Взяв бутылку пошел к нему, разговор завязался сразу, был он словоохотлив, но осторожен: "Я ведь Кремль охранял, да вот заболел и отправили меня с пенсионом в родные края, собираю лекарственные травы в аптеку, короче живу не тужу. А язык за зубами научили держать на службе. Кремль это не бульды-мульды. Утром позавтракав выхожу на работу в лес, прихожу в сумерки и так весь сезон.
В остальное время хожу на рыбалку и на охоту-жрать то что то надо, на одном магазине не проживешь.
А Сема приехал к нам с почетом, купил крепкий дом,получил должность, зажил-кум королю сват министру. Совестливый был мужик, как его отец, который из последних сил его выучил, да забыл сказать чтоб совесть засунул поглубже в ж...у. Вот так то, разумей но молчи, а то горе... Пару раз Сема резанул правду матку, должность отобрали, домашние на него взъелись и пришлось отселяться в холодную старую халупу. Сам знаешь у русского человека как, как горе, то стакан наливай до краев и до конца без края.
Жил Сема не для себя, работал за троих, а как разул глаза понял- за словами товарищей и домашних фальш и выгода. Народ у нас Сему любил-каждому поможет,подскажет, законы все знал, да завтра сам увидишь народу будет не протолкнуться. Односельчане речи говорили задушевные, вспоминали очень тепло и мне дали слово. Память Сема о себе оставил великую, а что был прост- так где ж ему среди этих простодыр хитрости набраться? Не попадите и Вы в водоворот пустых слов.
"Победа".
Когда в 1957 году мы купили новенькую "Победу" гости гуляли третий день с каким то иступленным энтузиазмом. Тост предоставили бабушке и вот что она сказала: "На этом торжестве из моих уст звучит последний тост! Спасибо вам всем, что разделили нашу радость. Покупка машины, постройка дома, свадьба,посадка сада это все радости жизни. Пусть в этом доме поселится еще - Счастье. Рождение нового человека это Счастье!" На волне этого тоста у меня появился братик. И спустя десятилетия, вспоминая мою бабушку, кто-нибудь произносит на торжествах этот тост,
математически точно разделяя понятие радости и счастья.
Портрет.
Он пообещал мне что нарисует портрет маслом, но просил не торопить. Когда то художник очень увлекался театром,артистом не стал, но блеск и карнавальность чувств, праздничность жизни в нем еще оставалась. Разве можно в этой череде ярких красок написать портрет? Пять сеансов и, особенно, 200рублей задатка окончательно подорвали силы молодого творца. Его короткий набросок о театре в какой то мере компенсировал мои потери.
"Когда, внезапно, закрывается занавес, за ним остаются овации зрителей и ЗРИТЕЛЬ, тот единственный, для которого я играл роль. Куда-то пропадает красиво обставленный дом с мезонином и колонами, великолепно вышколенной прислугой и вишневым садом! Где вы фейерверки ярких чувств, красивой духовной жизни? К тебе не приедет в кремовом ландо твоя по-юному прекрасная соседушка барышня-крестьянка с тончайшим парижским зонтиком. Почему внезапно закрывается занавес? Закрытый занавес-конец иллюзиям."
Я испытываю те же чувства, когда выхожу из кинотеатра....
Комаровский.
"Когда в село прибыл трактор я бегал за ним три дня, забыв про еду и сон, точно также было с появлением новой молотилки, беготню мою прервал батька выпоров хворостинкой. Началась война, меня призвали на воинскую службу только в 1943году. Мама и сестра провожая меня слезно просили умерить мою восторженность, за первым же поворотом дороги я об обещании забыл напрочь. Не было солдата в роте исполнительнее, старательнее, аккуратнее меня, я из кожи лез, чтоб быть везде первым. Война уже повернула к закату и я боялся, что не дойдет моя очередь бить фашиста. Иногда представлял себе, как вступлю в село, уставшим от войны капитаном, награжденым всеми возможными боевыми орденами и медалями. А пока командир взвода объясняет нам боевую задачу по сигналу ракеты прикрываясь его броней танка добежать до немецких окопов и занять их уничтожая живую силу противника. Дали сигнал, пошли грохоча танки, бегу за танком, ну что ж он так медленно ползет? Запрыгиваю на него, что то резануло в колене,пробую встать или присесть не получается, потому что танк жестко кидает из стороны в сторону. Уже преодолели полосу немецких окопов, а танк несется дальше и вдруг меня подбрасывает и выкидывает с него, падаю на землю, пробую встать не получается, мимо меня пробегают два фашиста и ныряют в воронку, показывается дуло пулемета, я кидаю гранату одну, следом другую и ложусь на живот. Пролежав до темноты на ничейной полосе я приполз к своим. Через месяц меня комиссовали, когда запрыгивал на танк повредил колено. По направлению райкома выучился на учителя, приняли в партию, с младшей дочерью идем с библиотеки, а старшая уже пионерка!"-примерно так закончил он свой маленький рассказ.
Коллеги по работе не понимали его постоянной восторженности и считали его немного чокнутым, а он просто был энтузиастом.
Расцветала акация, из клуба имени Артема разносилась по Джетыгаре "Рио-Рита". Наша страна отвоевала мирное небо.
Когда чествовали героев войны на сцене появлялась его сухонькая фигура с тросточкой, со смущеным лицом а в глазах прямо читалось: "Пожалуйста, не хлопайте мне, я хотел быть героем, но ничего не получилось". Когда комбинат получил партию "М.А.З.ов" он бегал вокруг них "ОХХ" да "АХХ", смотрел и восторгался, по-минутно снимая и одевая фуражку. Прошли десятилетия, когда я брал интервью у секретаря райкома партии, ее восторженность показалась мне очень знакомой, спросил ее девичью фамилию
и на меня нахлынули воспоминания о ее отце, "Рио-Рита", послевоеная Джетыгара и клуб имени Артема.
Автобаза.
Три года назад Серега с Ниной(оба детдомовские) устроились к нам на работу. Жили в двухэтажке, растили двух пацанов, работал он старательно, технику любил. Иной раз идем после работы если выпить захотим он сбегает и купит на свои, многие пользовались его добротой. А вот глаза у него больно честные и разговоры все, душу шемящие, он как будто каждый раз душу перед тобой выворачивает, прямо даже стыдно ему в глаза глядеть. Он вначале с Антоном дружил, но со временем тот стал сторониться его, затем больше года с Лепехой, потом с Валентином токарем, а потом со мною. Не прижился он у нас, больно открытый, все про себя выложит, что думает, что видел, слышал, углядел. Прошлой зимой встал на профсоюзном собрании и рассказал о Лёнчике, что есть у него в деревне любовница, а дома ждет любящая его жена и сынишка и предлагал его разобрать. Буча была сильнейшая, даже по рогам хотели дать. Объявили ему бойкот, а он так и не понял, почему за правду с ним поступили так. Чему их там в детдомах учат?
Траур.
В 1953году я заканчивала седьмой класс, моя соседка постучала в окно и сказала, чтобы я одела черный фартук, заплела в косы черные ленточки и пришла срочно в школу, будет объявлен траур. Около школы толпились школьники, никто не бегал, учителя плакали. Митинг открыл директор школы, который объявил о смерти И.В.Сталина, выступали от учителей, от комсомольской организации, от пионерской организации, выступила моя одноклассница, мимо школы проходили люди они присоединялись к митингу брали слово и выступали, и выступали... Начал крапать дождик, мои одноклассники уже рыдали, массовый психоз и выступления обрываемые рыданиями выступающего сделали свое дело, я тоже заплакала. Мы шли домой после митинга, продливщегося четыре часа под мелко крапающим дождем, с подругой и горько плакали, нам казалось, что мы осиротели, что наша счастливая и беззаботная жизнь закончена, что теперь нас завоюют империалисты, превратят в рабов. Дома были остановлены часы, занавешено зеркало, шторы на окнах полузакрыты, в комнате царил полумрак, папа сидел в углу и тяжело вздыхал, мама на кухне сидела положив голову на полусогнутые руки и плакала. Все мы боялись неизвестности. Ночью меня отвезли в больницу, где я пролежала две недели, там никто не огорчался по поводу смерти вождя. Мне делали болючие уколы, ставили горячую грелку, давали таблетки, а осенью пошла в восьмой класс, никто уже не вспоминал о смерти вождя, верного продолжателя.., творца Великой Победы. Самым знаменательным днем в 1953 году лично для меня было первое сентября на мне были новые туфельки....
Сентябрь 1983 года. Зинаида Никаноровна Коготько.
Здравница.
Дина Марковна и Елена Олеговна, как передовики производства, имели полное право на путевку, но в результате голосования членов профсоюза путевка досталась мне. Народ у нас находчивый, конфликт предотвратил и спесь с кое кого сбил. На следующий день я прошел медосмотр, болезнь была найдена, рекомендовано санаторно - курортное лечение. Жена понимая серьезность заболевания и счастливо подвернувшуюся путевку проводили меня в далекий санаторий «Волна». Между разговорами и встречами, попойками и картами паровоз доставил меня в Крым. Врач санатория осмотрела меня и прописала сеанс грязелечения, душа Шарко,массажа, ингаляции... На руки была выдана книжечка лечащегося с корешками, получил процедуру-отдай корешок. В конце сезона книжка изымалась, подсчитывались полученые процедуры и выписывались обходной лист и составлялась характеристика-как аккуратно человек лечился, выполнял ли все рекомендации врача, были ли нарушения дисциплины. Поверьте мне, я лечился просто ожесточенно, боролся с недугом изо всех сил, к вечеру уже не было никаких сил на прогулки вдоль набережной, все мои скромные силы уходили на беготню по процедурным кабинетам. Окончился сезон, получив лестную характеристику я садился в поезд и только после пересадки в Москве я очнулся от "отдыха и лечения". Наконец полной грудью вздохнул! Санаторий «Волна» в 1939году
принимал на лечение измученных работой сотрудников Н.К.В.Д! Да наш Степаныч, начальник местного НКВД, перед которым трепетал весь район, по сравнению с ними чистое дитя! Какие крокодилы там лечились...!
Сын.
Я с 14 лет работаю в колхозе, запил мой батька с 1945 года не останавливаясь, семью бросил в Минск подался и пропал там. Искали - искали, с милицией искали не нашли, сами ходили выспрашивали все равно не нашли, видать потонул в водочном омуте. В 1948году пришлось мне школу оставить и идти работать в колхоз тянуть сестру и брата, матери одной не управиться. На уборку в колхоз прислали комбайн, а комбайнера поставили на постой в нашу хату. Мои сестра и братишка теперь целыми днями ходили жевали, отъедались. Работали мы с мамой в колхозе с утра до ночи, а сами голодали. Комбайнер дядя Жорик взял меня помошником, терпеливо учил меня всему. Закончив уборку в нашем колхозе, наш комбайн стал убирать зерно на полях соседнего колхоза, теперь я научился не только смазывать, откручивать и закручивать гайки, но также менять подшипники, регулировать натяжку, самостоятельно управлять. Дядя Жорик упросил директора М.Т.С. и меня перевели в мастерские на самостоятельную работу аккумуляторщиком. В течении семи дней с утра до ночи ходил за мной дядя Жорик и учил новой работе, я успешно сдал "экзамен", уже к весне я осуществлял уход, хранение, ремонт и диагностику аккумуляторов. Жил у дяди Жорика, иногда мы отправлялись проведать моих родных, которые теперь жили в довольстве. Я радовался тем переменам, которые происходили в моей жизни, я стал часто слышать вокруг себя слово "пасынок", а окружающие высказывали мне незаслуженное мною уважение. Зимой я работал в мастерских, а с весны до глубокой осени на полях, освоил много смежных специальностей, получил специальность тракториста, комбайнера, но с помощников дяди Жорика не уходил, потому что было еще чему поучится. Провожали меня в армию всем колхозом, встречали также, как не уважали меня в селе тянуло меня в мастерские. Дядя Жорик теперь работал на токарном станке и когда освободилось место токаря он просто поставил меня рядом, всю работу он брал на себя, выделяя мне работу сначала попроще, давал мне отдохнуть после изготовления очередной детали. Каждый раз, как только я подходил к станку у меня возникало желание работать и работать, но дядя Жорик в положеное время отключал мой станок говоря: "Успеешь, еще молодой, поберегись". Весной мы сидели на солнышке и дядя Жорик сказал: "Не смогу я сесть в этом году на комбайн, тебе одному придется...". В тот год я самостоятельно убирал хлеб, а сзади сидел молоденький парнишка - безотцовщина, которого я был обязан выучить делу. Дядя Жорик потерял в войну семью и родных, он стал мне вторым отцом, но когда мне задают вопрос: "Считаешь ли ты дядю Жорика своим отцом?".
Я всегда отвечаю: " Дядя Жорик это дядя, я жду возвращения отца, где то заблудился он, разве виновен заблудившийся?"
Эту заметку написал токарь одного из М.Т.С., пройдет время он станет успешным руководителем, хорошим семьянином, но будет всегда с грустью вспоминать отца.
Семин Ефим Михайлович.кладовщик колхоза. 1951год.
"В белой армии я служил с августа 1919года до февраля 1920года, за службу в белой гвардии меня дважды сажали в тюрьму. Я не жалею. Мы тогда жили под Челябой, тятька запряг лошадь нагрузил подводу свеклой и отправил меня в город к купцу. Я все сделал как велено, а утром на заставе при проверке документа оказалось, что с этого утра пошел мне восемнадцатый год и подлежал я мобилизации в армию. Пять офицеров целый месяц учили нас приемам ведения боя, стрельбе, технике маскировки и т д. Я попал в взвод к прапорщику Алексею Александровичу, никаких зуботычин не было, обращался он к нам называя нас братцами, вечерами сидел с нами и беседовал и постепенно открывались мои глаза на мир. Проживи я в своей деревне с чалдонами так и умер бы колодой, а тут перед нашими глазами Алексей Александрович открыл нам картину жизни. Мы перестали в походе смотреть под ноги, подняли головы заглядывались на деревья, на птичек, на природу, на небо. Мы стали легче переносить походы. Он научил нас не обращать внимания на трудности, а задуматься о пути Христа. Каждый шаг человека должен приносить пользу человеку и всему обществу - это основное назначение живущего. Бог создал эту Землю и не может быть такого, чтобы в солнечный день природа была красивой, а в пасмурный - унылой. Просто солнца нет, но где то там за облаками и туманами оно есть и светит попрежнему. Наш батальон начал принимать участие в боях, мы оберегали нашего командира, а по вечерам разводили костер собирались вокруг него. Каждый день мы узнавали новое о себе, о людях, о государстве, о нашем положении в государстве, о наших правах и обязанностях. Слова он находил какие то особенные. В плен я попал под Омском, наш взвод отстреливался отчаянно до последнего патрона, многих порубили. Алексей Александрович погиб на наших глазах. Если бы можно было вернуть прежнее; я почитал бы за честь служить под командованием русского офицера прапорщика А.А.Воскобойникова. В 1948году я побывал на месте последнего боя, ничего не напоминало здесь о прежнем, а вот винтовочную гильзу нашел. Больше таких людей на своем жизненном пути я не встречал".
К этому человеку в селе относятся с уважением, дети и взрослые перебегают на ту сторону улицы по которой идет он "опасный" для государства человек. Односельчане тянутся к Ефиму Михайловичу, потому что только он, как то пытается объяснить зачем живут люди. Почему кладовщик? Да потому что все работавшие на этой должности в конце концов проворовывались, а он по словам председателя колхоза честен. Несмотря на тщедушную комплекцию он норовил наравне с мужиками грузить мешки, стыдно было ему стоять, когда люди работали. Каждый колхозник норовил порадовать его хорошей новостью, веселой шуткой. Председатель колхоза уважал его, а за что словами объяснить не смог. Если на Вашем пути попадется такой же человек, не отставайте от него ни на шаг,потому что именно такие люди делают мир понятнее, яснее.
Записано 1962год.
Мой дед.
В 1957 году мой дед отправился в исполком, к обеду пришел под хмельком и резолюцией "Оказать помощь в строительстве дома". На соседской лошадке с Тобола навозили глины, начали заготавливать камыш. Дед потихоньку рыл фундамент. В яму покидает бут и шебень, сверху глинки размоченной, немного потрамбует и готово. Цоколь выложили кирпичный. Камышитовые стены обмазали глиной, намешанной на конском навозе и соломенной трухе. Дед с отцом построили крышу, только шифер выложил сосед. Денег ушло 54000 рублей. Я смотрю на этот дом, который достался мне после смерти родителей и вспоминаю своего деда это был великий труженик! Каждое утро он обходил задворки магазинов, выискивал старые тарные ящики и разбирал их. Дома долго сидел посреди двора выпрямляя гвозди на рельсе. В 1958 году дед обшил дом рубероидом и поверх тарной дощечкой. Крашеный дом смотрелся красавцем.
В 1959 году сломали землянку, из годного построили баню. В июле 1961 года умер дед был похоронен с почестями, как герой гражданской войны. А я часто вспоминаю одну беседу с ним, на мой вопрос он ответил: "Эх Пашка, поиздевался над нами царь, куда не пойдешь везде норовят в рыло, им все - нам ничего. Я тогда темный был, но друзья мне растолковали, дескать хватит терпеть ихнюю власть! Сказал один, поделился другой, пошли слушки - много ли надо чтобы закипел народ, попрятались городовые, разбежалась управа. Мы бегали по городу и разыскивали городовых, вязали по рукам - ногам и в Тобол, попутно хозяев и купчиков прихватывали..."
Я всегда буду жить в доме построенном заботливыми руками деда и отца.
С.П.К. Кустанай. 1986 год.
Рудич А.Г. Первый комиссар.
Осенью 1926 года в нашем поселке появился комиссар, одет он был как обычный городской житель, но поверх пальто был перепоясан ремнем с кобурой и наганом, а через плечо накрест перекинута винтовка, которая на каждом шагу била своего хозяина по мягкому месту.
Коммисара мы знали хорошо, из соседнего села - вдовы Крайчихи сын Василь. В родном селе над ним все потешались, был он каким то чудаком, вечно что то придумывающим, о его похождениях рассказывали помирая от смеха все кому не лень на торжествах и похоронах. Но сейчас это был другой человек, облеченный мандатом и огромной властью над нами. Время то было еще неспокойное, а потому оружие вещь необходимое. Заслышав выстрелы и мы выезжали на следующий день на место перестрелки и временами находили не только оружие с патронами, но так же необходимые в хозяйстве предметы:лошадь, сани, телегу и т. д., если встречали покойника, то приходилось ехать в соседнее село к батюшке Никодиму, тот хоронил покойников по обязанности. Потому припрятанного оружия у нас было полно в каждом дворе, а вот с хлебом было туго. За зиму 1925 - 1926 годов похоронили каждого восьмого-девятого помирал народ от голода, сильно подкосила Гражданская война наше село, крепко порушила хозяйство. Крепких хозяев не было вовсе, на три двора один мужик, корову имел только каждый третий двор, а лошадей голов около семи, только заведется в хозяйстве какая лошадешка, так приходят ночью вооруженные люди и забирают. С приходом Василя в поселок посторонние люди больше не захаживали, видать побаивались. До Нового года хлеба нам хватило, а после опять начался голод. В некоторых семьях начали умирать дети, Василь поехал в соседнее село и привез 6 мешков зерна, два раза в день в избе, где он квартировал, варили под его наблюдением похлебку и кормили только детей. Жалко было остальных голодающих, но кормили только детей. Быстро закончилось зерно, теперь Василь из Денисовки привез муку и раздал по избам, по едокам. Еле - еле дотянул народ до весны перебиваясь кониной и мукой. Где доставал Василь нам было неизвестно, но ежедневно дважды в день всех детей поселка кормили похлебкой. Весной, угрожая оружием, Василь выгнал всех жителей пахать и засевать подряд все земли без межей в общий котел. И сеяли день и ночь под дулом нагана. Все лето день и ночь сторожили посевы. В жизни не охраняли посевы, но Василь заставлял всех по-очереди выходить на дежурство, таким образом люди делали общее дело. В посевную и уборку работали на лошадях, которых пригнали казахи. Хлеб успели убрать, получили хороший урожай, голод отступил. Весной 1928 года Василя забрали органы, зерно и мясо для нас незаконно конфисковывал у богатеев из окрестных сел. Получил Василь - семь лет, бедная Крайчиха так и не дождалась своего сына. Памятуя науку Василя жители поселка по собственной инициативе образовали сельскохозяйственную коммуну. Если в других селах агитаторы срывали голоса агитируя за колхозы, то в нашем селе это не потребовалось. Только после войны сельчане стали забывать своего спасителя, научившего их сплачиваться и совместно преодолевать трудности. Коротка человеческая память, если ее не хватает на одно поколение! А я никогда не забуду, помог мне прокормить девятерых детей в тот тяжелый год, а затем доверил руководить коммуной. Если в крестьянском доме был хлеб, то первый кусок ел хозяин, второй хозяйка, а если оставалось - дети. А Вы этого не знали?
Денисовка. 1949 год.
Память.
Во время освоения целинных залежных земель на полях нередко вспыхивали пожары, сгорали посевы с тяжело колосящейся пшеницей. Два друга - тракториста Антон и Алексей, по комсомольской путевке прибывшие на целину, не побоялись огня, а встали грудью на пути пожара делая плугами скобки, трактор Антона загорелся, ветер , как часто случается в степи, пошел неожиданно по круговой, путь к горящему в огне товарищу был отрезан, но Алексей не раздумывая кинулся на выручку сквозь огонь прокладывая своим трактором путь к горящему в круговом огне Антону. Погибли оба, похоронили их на кладбище в райцентре, в траурном карауле стояли милиционеры, пожарники, пионеры, жители села, на митинге говорилось много речей, предлагалось назвать одну из школ райцентра и улицу их именами и мне довелось присутствовать там, большим трагизмом момента была проникнута вся речь первого секретатя райкома. Спустя тридцать лет я получил письмо от местного краеведа, бывшего учителя и фронтовика с просьбой побывать у него в гостях. С давних пор знаю этого человека, сполна хлебнувшего горя и трудностей на своём жизненном пути, такой зря тревожить не будет! Он приводит меня на кладбище и показывает могилы Антона и Алексея, находящиеся в ужасном состоянии, все что могло истлеть - истлело, все что могло заржаветь - заржавело, могилы невозможно было опознать, стерлись почти все надписи. На поток заявлений и просьб неравнодушного краеведа никто не шевельнул пальцем. Жители райцентра никак не отметили подвиг героев, даже про могилы забыли. Это попахивает кощунством. Обыватель совершенно прав, совершил человек подвиг, похоронили его торжественно, сказали на могиле благодарственные слова и забыли, а каково дальше жить родителям, вдове, сиротам? С изъеденной молью памятью.
Кустанайская область. Записано 1982 год.
Дом.
Строительство солидного, крепкого дома входило в мои планы и было самой заветной мечтой. В послевоенные годы в поселке Денисовка наблюдался острый дефицит жилья, одна половина населения имела в собственности ветхое жилье, другая половина квартировала у первой, утесняя ее. Строительство в районе вело маломощное С.М.У., в планах которого стояло строительство школ и производственных помещений, очереди на получение жилья можно сказать не существовала, каждый должен был самостоятельно решать этот вопрос. Написав заявление на имя председателя райисполкома с просьбой предоставить мне для индивидуального жилищного строительства земельный участок я ждал вызова в это учреждение. По почте я получил ответ на свое заявление, где меня уведомляли что мне выделен земельный участок, что в текущем году фонды на строительные материалы исчерпаны и Вы поставлены на очередь на следующий год, просили зайти в райисполком и уведомить в каких материалах у меня имеется нужда в случае строительства дома В райисполкоме меня приняла женщина и битые полчаса она героически пыталась мне объяснить, что для формирования заявки ей необходимо знать какой стройматериал мне нужен и в каком количестве? Ответа на этот вопрос у меня не было, в этой области я совершенно не разбирался, но обещал дать ответ. По дороге домой строился дом, строителем его был татарин из Троицка Валлиулин Галимзян с сыном Рифатом я познакомился с ними и зазвал в гости. Вечером сидя за столом мы составили устный договор на строительство дома, определили сумму гонорара и потребные материалы. Заявку на стройматериалы я принес на следующий день, обещали обеспечить меня всем возможным. Валлиулин Галимзян с сыном Рифатом приехали, как и обещали, весной следующего года после на майских праздников. Земельный участок огородили забором, поставили туалет и гараж. На место строительства дома с котельной привезли шлак, его просеивали на три части, самая крупная и самая мелкая пошла на изготовление шлакоблоков, средняя была смешана с опилками для утепления крыши. Сын его в это время рыл и выкладывал фундамент из бутового камня и цементного раствора, в который добавляли гашеную известь в целях экономии. Постепенно был закончен фундамент, а возле него высился штабель шлакоблоков, накрытый рубероидом. Строительство было остановлено,чтобы дозрел фундамент, каждый день я смачивал его водой. Галимзян с сыном вернулись на мою стройку через месяц и в гараже взялись за изготовление оконных и дверных блоков, готовили материал перекрытия и крыши. Стены поднимались с невероятной быстротой, каждый вечер мы с женой приходили посмотреть на мечту,которая уже обрела стены и крышу, внутри дома были выложены две печи голландки в одной из них был устроен отсек для выпечки хлеба. Снаружи дом обложили кирпичом, а внутри заштукатурили и выровняли стены смесью гипса и алебастра, половые доски обещали прибить следующей весной, а внутренние работы предлагалось нам сделать самим. Супруга моя работала и была занята детьми, а на меня надвигалась уборка с бесконечными командировками, вечером мы с супругой пошли просить наших строителей принять на себя груз дополнительных работ и завершить все отделочные работы за дополнительную плату. Они согласились.
Работу свою они завершили в срок, окна, двери и потолок были покрашены стены побелены, голландки блестели черным лаком, туалет, гараж, забор были покрашены в разные цвета. Окончательный расчет мы произвели весной следующего года. Галимзян с сыном Рифатом пришли к нам весной будто и не прощались, прошли по комнатам забили половые доски гвоздями и ушли. Супруга подсчитав в какую сумму нам обошелся дом пришла к заключению, что мы даже сэкономили. Наших строителей мы звали в гости часто и они никогда не отказывались, среди наших друзей они находили себе не только благодарных слушателей, но и будущих клиентов. Два - три дома ежегодно строили в Денисовке Галимзян с сыном и качеством их услуг люди были довольны, строить они умели, чужими деньгами дорожили и где возможно экономили материал и время. Мой дом стоит на улице Чапаева, сейчас в нем уже живут третьи хозяева, кроме трех жилых комнат есть кухня, коридор и веранда. Я благодарен моим строителям за крепкий и теплый дом, который они построили с большой любовью, за их дружественное отношение к моей семье.
Денисовка 1950 год.
Сепаратор.
В 1959 году мы с мужем купили корову у возвращавшихся на родину молдаван. После вечерней дойки мыли корову, подстилали свежую солому, укрывали мешковиной от насекомых. Корова старательно давала молоко, каждый вечер я уходила к соседям сепарировать молоко, там собиралась большая компания соседей, не имеющих собственного сепаратора. После садились всей семьей пить чай со свежими сливками. Сепаратор я купила на следующий год, с рук. Это была большая удача, жаль было утраченной возможности общения с соседками.
Денисовка. 1963 год.
Решение.
Прямо у дороги из райцентра стояла старая колхозная конюшня. Проверяющие твердили: "Убери с глаз, развали, вид портит!" Я дал слабину, поддался на указания, а можно было оштукатурить, забор соорудить, на старом фундаменте построить новую конюшню и до сих пор служила бы постройка! Любое принимаемое решение должно быть честным.
Кустанай. 1978 год.
Очкарик.
Мой парень стеснялся носить очки. После танцев провожая навел меня прямо на столб, домой я пришла с синяком на лбу и твердым желанием стать ему поводырем.
Денисовка. 1963 год.
Ренька.
Ренька - самая старая рабочая лошадь в совхозе. Утром, не всегда трезвые, телятницы выводят её из конюшни с матами и нарочито грубо неумело впрягают в тяжёлую телегу. Целый день Ренька медленно и послушно выполняет работу, слушая нахальные, но неуверенные команды своих хозяек. Ренька, как всякая особь женского пола бережёт себя, важно покачивая жирными ляжками изображает хозяйкам старание. За то, её хорошо кормят.
Е.С. Павловка. 1968 год.
Петька.
Я еще жив и иду по тропинкам кладбища мертвых, где человеческое тщеславие на плитах указывает должности, костюмы, ордена, склонности. В сторонке от натоптанной тропинки Петькина могилка. В родном селе работал пастухом, бригадиром, у татарина - управляющим отделения, Петька стал Яковлевичем воровать любил страстно, радовался каждой доставшейся даром скатерке. Односельчане помнят об особой привязанности Петьки к телочкам и овечкам. Могилка заросла, трава не примята. Печально быть никем в глазах односельчан.
Ш.П. Кустанай. 1982 год.
Одинокая.
Она резковата в общении с товарками и покупателями, но стоит заговорить о сыне Андрейке она меняется вся, в голосе появляются новые интонации, глаза становятся мечтательными, а жесты женственны и даже милы. Подолгу рассказывая об Андрейке и она после каждого значительного эпизода плачет от умиления.
Томарук В.С. Омск. 1967 год.
Десятилетка.
На колхозном собрании моя мама выступила с требованием закрыть единственную десятилетку в районе, а учащихся отправить на сельскохозяйственные работы, дескать, в стране Советов военное положение все равны, пусть работают, как наши деревенские. В середине августа 1944 года председатель колхоза освободив от работы отправил меня на учебу в десятилетку. Мама поселила меня у родственницы. Несколько раз тетя подступалась ко мне ночью, приходила, уходила, но потом все же легла. Наша связь продолжалась более восьми лет, бывая в райцентре, проезжая мимо я всегда останавливался у нее. Мне никогда не забыть медленного развода блестящих колен и коноплянного запаха паха.
Т.Ю.М. Кустанай. 1969 год.
Женьшень.
Из нашей деревни только двое видели дикорастущий женьшень. Это очень редкое растение! В людских судьбах есть священная справедливость, замечательные люди также редки, одиноки и несчастливы, но всегда довольны собой! Видите, иногда всей жизни не хватит, чтобы увидеть и отличить от прочих.
Кан Мен Хи. Осиповка. 1962 год.
Коммунист.
Директор стоя со своей кодлой у совхозной конторы прилюдно чесал причинное место и грыз семечки. Поток поселковых сплетен и гнусных наговоров стекался к ним. Лицо Романа было гадливым и холуйски сморщенным, два тусклых глаза с вызовом смотрели на унылую жизнь. Партия отобрала самого сволочного и дала всплыть пузырю, чтобы отравлял удушающим газом окружающих.
Т.С.З. Кустанай. 1993 год.
Мое село.
В нашем селе было 123 дома, из них 4 кирпичных, мои односельчане никогда не жили зажиточно, но сносно питались и учили детей. Отучившиеся, не рвались в город за грамотой, не укачивались в зыбках Визбора, а обрастали потомством и ревностно скрашивая старость родителям.
По вечерам мужики собирались на бревнах и после долгой беседы испытывали необъяснимое словами чувство единения со всем окружающим, умиротворенные тихой радостью молча разбредались по домам, а всякому любопытному гордясь объясняли, что все необходимое для души найдено ими здесь.
Село начало разваливаться с того дня, когда мой Ванька придя со школы по-взрослому посетовал: "По совету директора школы надо браться за учебу, иначе придется крутить с Афанасом хвосты коровам". (Пастух Афанас был с позором изгнан из первого класса, но общественное стадо пас ревностно, простую работу выполнял аккуратно.) После этого поселковая молодежь рванула в город, родители старательно отправляли продуктовые передачки и ждали с гнутыми спинами у автобусной остановки, потихоньку переселяясь на кладбище.
Они умирали в надежде, что дети греются у батареи, пьют готовую воду из под крана, ногами ступают на твердую дорогу. Вот так нечаянные слова разрушили остойчивость, а намокшие паруса утянули село в бездну.
Крепкие мужички из соседних сел жадными руками раскатывали на дрова опустевшие дома. Село, помнившее Емельяна Пугачева, исчезло в 1977 году, последним ее жителем был пастух Афанас.
Смирнов Конст. Вас. Кустанай. 1984 год.
Секретарь райкома.
Он не имел человеческого взгляда на окружающее, вместо них были какие то неясные страсти и устремления, а совершаемые пакости оправдывал верной поступью социалистического строительства. Перечитывая распоряжения обкома лицо светлело от проникновения в истину, как случается у старых священников во время проповеди, тело тотчас принимало боевую позу, нам становилось понятно, что следовать уясненному он будет до конца, по сучьи съедая приплод.
А. Валихан. 1972 год.
От надежды к мечте.
В совхозном клубе кипели танцы. Танцевальный зал был тесен, накурено, но пары упорно танцуют. Два баяниста, сменяя друг друга, наигрывают танго и вальсы. Через раз объявляют танго "дамским". Все лето пары усиленно танцуют, постепенно переводя чувства в ощущения. С горячей готовностью влюбленные осуществляют свои надежды, оценивая другого по способности к мечте. Осенью играли свадьбы, пусть не такие пышные, как в городе, но красивые. Многое из того, что любили и видели они в то лето, мы не почувствуем, не поймем, потому что в те годы люди были простодушными.
Пройдет время и они обязательно разгадают загадку того горячего лета и свою готовность к возможному счастью.
Курмангалиева Гульбаршин. 1975 год.
Целинные совхозы.
Делегации посещавшие целинные совхозы отмечали добротность общественных зданий: клубов, контор, школ, сельсоветов и пренебрежительное отношение к строительству и качеству жилья.
Омаров Али Есен-улы. 1967 год.
Бездорожье.
За четыре часа преодолели 13 километров - дорога сплошная глина. До лесного кордона не доехали и бросив машину пошли босиком, шлепая по лужам босыми ногами, увязая в глине. Лесник сказал: "Бездорожье для леса - благо, хоть передохну на время от туристов и отдыхающих, норовящих на свежем воздухе сготовить на костре обед!"
Курмангалиева Гульбаршин. 1975 год.
Город строится.
В грузовике имеется много потайных мест, полазив вечером под машиной мы оборудовали её инструментом. Увидев на дороге булыжник, щебень, песок я загружал стройматериал в кузов.
Иногда было некогда, тогда примечал место, но на следующий день там было уже под метелочку. Город Кустанай строился.
Чеботарь Остап. 1965 год.