Вторая учительница
Как я уже ранее вам рассказывала, что у меня была первая учительница Галина Ивановна, которая меня ненавидела и практически ничему не учила, если я сама не доходила до истины. Он вскоре все переменилось. Так как мама разрывалась между работой и нами, и не могла уделять нам должного внимания, нас разместили в разных интернатах. Брата на Даниловку в Харькове, меня в Дергачевскую школу-интернат №2, от Харькова 5 остановок в направлении до Козачей Лопани.
Моя вторая учительница, Галина Александровна, встретила меня без особых эмоций, но не без ненависти. Ей уже было под сорок, с ребенком, девочкой лет 15, и без мужа. В поселке к таким относились не очень. Сначала она предложила мне прочесть какой-то материал из книги, потом задала какую-то задачу. Я быстро с этим справилась, она поставила мне четверку и прикрепила к форме звездочку октябренка. Это была моя первая победа. Так как я поступила в интернат в конце третьей четверти второго класса. В конце четвертой четверти мы начали изучать таблицу умножения. Все корпели и бубнили на своих местах, мне удалось её освоить за 1-2 дня и я начала решать задачи быстрее. Сначала она ничего не поняла. Давала задания всем одинаково, и уже через 5-10 минут у меня было все готово, а другие только чесались. Когда она заметила, что я стала решать задачи быстрее, она лично для меня давала еще порцию задач и примеров, чтобы я никого не отвлекала. Или после контрольных выпускала меня погулять. На улице была весна. Интернат находился за городом. Раньше это была усадьба какого-то помещика. Здесь было все. Семь корпусов, столовая, свинарник, конюшня, коровник, небольшое поле, принадлежавший интернату большой подвал, в котором хранили соленья: помидоры, огурцы, капусту и другое. Заливной луг, так как интернат стоял на горе, и ручеек, который протекал через всю территорию и впадал в речку, которая иногда разливалась по лугу. По состоянию ручейка, вместо календаря, я определяла время наступления весны. Недалеко от корпуса, где мы учились и отдыхали, была лужайка, а за ней мостик через ручей. Когда меня отпускала гулять одну, я любила наблюдать за ним. Если лед сковал его полностью, без проталин – значит еще холодно – март, начало апреля. Если лед тронут, и была видна вода – значит весна пришла. Когда лед полностью таял, ручеек звонко бежал под мостом, солнце светило ярким светом, конец апреля – начало мая. Свою последнюю контрольную во втором классе в четвертой четверти я запомнила, когда вышла на лужайку, а она вся полностью была усыпана цветущими одуванчиками.
Прошло много лет, но до сих пор я благодарна этому простому учителю, которая поверила в меня и смогла рассмотреть мои таланты и дать им развитие…
Обеды Наташи
У нас в коммуналке жила семья ортодоксальных евреев Шнейдеровых. Как сейчас помню их бабушку Цыпу, которая в общей кухне натирала до блеска медный большой чайник. Отец сухой, строгий старик и тетя Вера – полная и добродушная женщина. У них было две дочери – Софа и Мила. Софа старшая, вышла замуж, но вскоре развелась, когда потеряла ребенка при родах. Младшая Мила вертушка, очень красивая девушка, вскоре вышла замуж за молодого парня, не помню уже как звали. Свадьбу мы все наблюдали из окон, так как коридор был буквой ‘П’ и мы жили напротив. Вскоре у молодой пары родилась девочка, которую назвали Наташей.
Дедушка и бабушка не чаяли во внучке души и потакали всем её капризам. Хотя она была не худенькой, но тете Вере казалось всегда, что она плохо ест. И тогда они придумали пригласить нас, бедных соседских детей, чтобы мы её развлекали, а тем временем тетя Вера будет кормить её с ложечки. Так и сделали – мой брат ей пел, мы тоже с соседом Витькой что-то говорили и обед удался. Даже в конце нас тоже чем-то угостили. Через несколько лет они все уехали в Америку, но история с развлекательными обедами, осталась обозначена как в том анекдоте, который рассказывала нам бабушка. Корчма, в которой обслуживали всех семья старых евреев. В корчму заходит посетитель и заказывает холодец и кварту водки. Жена корчмаря подходит к посетителю и говорит:
- Вам с чесночком или без?
Он:
- С чесноком.
Тогда она берет в рот пару зубчиков чеснока и начинает жевать гнилыми зубами и, хорошо пожевав, выплевывает на холодец.
Эти две истории всегда вызывают у меня улыбку когда бывает очень грустно… А анекдот передается из поколения в поколение.
Сахар
Когда мне было 10-11 лет, конфеты были большой роскошью. Мы жили бедно, поэтому дальше подушечек с повидлом и горошка ничего не видели, и то не часто.
Я очень любила сладкое, и так как не было конфет, то плавно перешла на сахар. Тогда сахар был белоснежный, в грудках, различной величины и сладкий до невозможности. Сахар покупала моя бабушка Катя и хранила его на шкафу, возле которого стояла кровать. Для меня не было особой трудности залезть на быльцу и достать из белого холщового мешка сахар. Так из-за дня в день сахар понемногу уходил из мешка.
Было уже лето, и бабушка надумала сварить варенье. Она попросила меня достать мешок с сахаром, и каково было её удивление, когда вместо трех килограмм, в мешке оказалось где-то 0,5. Сразу спросили всех, и мне пришлось признаться, что это я съела сахар. Бабушка очень испугалась за меня – не навредит ли мне такое количество и не опасно это для моего здоровья. На следующий день она повела меня к врачу. Врач улыбнулся и сказал:
- Я не вижу никаких отклонений, а раз она его съела, значит, её организм этого требовал.
И теперь с улыбкою вспоминаю этот эпизод, думаю, как же я тогда не сломала зубы об этот твердый сахар. А теперь я вообще пью чай без сахара уже пятый год, не ем сдобу, пирожных и конфет. Теперь, когда все есть, то уже нельзя есть без вреда своему организму.
Пионерские лагеря
Так как я росла без отца, моей маме на работе летом выделяли путевки в пионерский лагерь. Мне там нравилось и нет. Нравилось, что мы были постоянно чем-то заняты, а нет – так как в родительский день моя мама не всегда приезжала. Если мамы не было, мы с какой-нибудь подружкой слонялись по лагерю и собирали фантики от конфет. В будние дни чем мы только не занимались – кружков было море, и я решила пойти в кружок ИЗО. На пробу нам дали нарисовать кленовый лист. Помню как сейчас, как я старалась, вырисовывая каждую жилочку. Хотя технику рисования объемного рисунка нам не объясняли, ни штриховки и размещения в пространстве. Конечно, сейчас я бы это нарисовала не так, но тогда без всяких навыков это было не так просто. Но меня все равно похвалили, и это был как бальзам на сердце. Так как учитель рисования в нашей школе Вадим Батькович, считал, что я рисую плохо и никак не развивал у нас вкус к этому предмету. Хотя сам рисовал чудесно.
Прошло много лет, но любовь к искусству не прошла, я побывала в Эрмитаже, Третьяковке, Русском музее и т.д., и научилась видеть красоту красок, гармонию, величие.
Другой пример из Пионерского лагеря. У меня в середине лета, ни с того ни с сего, заболело горло. Повысилась температура до 38 и больше, и меня сразу определили в медпункт. Положили меня в изолятор – это был мрак. Хотя за мною хорошо ухаживали, все процедуры, лекарства и постельный режим, но мне было скучно, и я попросила, чтобы мне принесли книгу почитать. Я развлекалась чтением, а бедные студенты-практиканты мед. института развлекались тем, что вели беседы с молоденькой медсестрой, и я теперь понимаю, что если бы не я в изоляторе, они нашли бы себе занятие по душе, например легкий флирт с медсестрой.
Но все закончилось благополучно, я выздоровела и привезла домой целую кучу грамот и наград.