Штрихнувшись из бретёров,
надсадно не рыдая,
по маме поминая
всех бывших компаньонов,
отправлюсь в заповедник,
пропахший пылью книжной.
С личиной неподвижной
я буду, как посредник -
меж кривдой, полумерой,
застенчивой надеждой,
запальчивым невеждой,-
беседчик оголтелый.
Потом, в тиши хрустальной
вобрав в себя все тайны,
умерив нрав нахальный,
я стану эмеральдом.
Штрихнувшись из бретёров,
грустна я, но, признаться,
готова расстараться,
чтоб не глядел с укором.