В нашей паре обаяшка – точно не я. Обаяшка, очаровашка, милашка – это все к мужу. Несмотря на свою брутальность, любовь к мотоциклам и другим видам спорта, развивающим мужественность и грязь под ногтями, он все – таки очаровательнее меня. Это факт. Я с этим смирилась. Причем давно.
Когда муж был маленьким, радиус его очарования покрывал всю деревню, в которую родители командировали его каждое лето. Когда шестилетний карапуз выходил во двор, даже яблони трепетно склоняли спелые плоды к земле, чтобы он мог насладиться их сочным вкусом. Муж сдвигал бровки домиком и обходил свои дозоры со строгостью хозяина, был не раз покусан гусаком, облаян собакой и замычен коровой. Поэтому муж ходил с прутиком, тыкал ею через забор в бешенного гусака и грозно глядел из - под пушистых ресничек глазками цвета спелой вишни на все несправедливости скотного двора. Зрелище умиляло домочадцев, они сюсюкали, кормили его с рук, зацеловали пухлые, тогда еще гладкие щечки мужа до полусмерти. Храбрый муж морщил носик, надувал губки, но очень радовался проявлениям ласки.
В полные 13 лет муж прилетел в деревню не один. К нему прилагался комплект машин европейских марки «Форд». В количестве двух штук. Одну из которых мажорский подросток начал использовать официально как средство перевозок бабушек в соседнюю деревню и неофициально как средство очарования деревенских подростковых простушек.
Соседняя деревня находилась в часе езды на лошади по холмистой местности. Муж возил бабушек за полчаса, тренировался в экстремальном вождении. Бабушки молча перекатывались друг на друга на заднем сидении, подпрыгивали на каждом холме и негромко хлопались макушкой об потолок.
- Маладис, улым! - вываливались они из машины, - умеешь водит, аказываеца!
Природное очарование мужа подбешивало деревенских шварцнегеров. Особенно когда это очарование на дискотеках танцевало всех местных красавиц и красовалось заграничными шмотками, магнитофоном и модной европейской прической. Это были непростительные качества в лихие 90-ые, в расцвет нищеты, свободы и крутых пацанов. Крутые пацаны решением общего совета решили навалять заграничному подростку. Чтоб не выпендривался.
Мужа злить нельзя. Крутые пацаны об этом не знали. Крутых пацанов было трое. Муж был один. Через полчаса избитых крутых пацанов было трое. Слегка памятый муж был один. Они потом стали друзьями. Но это потом. А в тот вечер мама одного из шварцнеггеров до позднего вечера громко и матом просила бабушку мужа развивать в нем добродетель, уважение к сверстникам и контролировать свой хулиганский темперамент.
Несмотря на то, что муж скоро разменяет четвертый десяток и одной рукой байк переворачивает, армия соскучившихся родственниц сюсюкает с ним по-прежнему, треплет щечки, целует в нос. Только для этого теперь им нужно забраться на табуретку и частоколом обступить мужа. По –другому он не дается. Потому что ласковый как топор. Приложит меня два раза мохнатой рукой и все, лимит ласки на неделю исчерпан. А я что? А у меня имеются свои способы укрощения строптивого. Но это уже совсем другая история)