Те, кто правили государствами и почитались как боги, давно истлели в земле; камни с их именами рассыпались, и ветер разметал их пыль. Считавшиеся великими, оказались для потомков никем. Cозданные ими царства растоптаны, как дворцы, вылепленные детворой из песка.. Глупцы и мудрецы жили до нас и будут после нас, пока существуют Земля и небо, моря и реки. Все в мире приходит в свой черед - рождение и смерть, примирения и войны, прозрение и ослепление. Все было, и будет повторяться, и все ничего не стоит по сравнению с вечностью… Совсем плохое настроение с утра. На душе - как на армейском складе.
Новая вспышка боевых действий на израильско-ливанской границе произошла 12 июля какого-то там года, когда «Хезболла» осуществила запуск нескольких ракет с ливанской территории через «голубую линию» в сторону позиций ИДФ и в район израильского города Зарит. Одновременно боевики «Хезболлы» пересекли «голубую линию», вошли на территорию Израиля, напали на израильский патруль, взяв в плен двух израильских солдат, убили трех солдат и ранили еще двух.Мой сосед по дому Моше Леви - израильтянин из Белоруссии уже, как 15 лет,вытащил из сарая и завел свой старый "ОПЕЛЬ"и мы,несколько довольно упитанных пенсионеров,таки втиснулись туда и отправились на ливанскую границу проведать каждый своего внука.Три часа мчим на север в пыли и под палящим солнцем. И вот,наконец ,обнаруживаем секретный военный объект.Ворота склада открыты и прямо у ворот на пыльной зимле спит пост:с автоматом в одной руке и бутылкой воды-в другой.Ну,а склад,охраняемый нашими солдатами,как склад вообще везде....
Там обычно нет окон и пыльная лампочка тускло светится под потолком. У входа стойка из некрашеной фанеры, вся изрезанная изречениями типа "Дуду был здесь первым", "Девчонки, мы - лучшие!" и "До конца моей службы осталось сто пятнадцать дней". За стойкой сидит солдат в форме «бет», то есть годной исключительно для ношения на армейской базе. У его формы оттопыренные карманы (в каждом - яблоко, банан и рулон туалетной бумаги), пыльные отвисшие колени и приспущенный зад. Ремень расстегнут и болтается на уровне колен. Рубашка тоже расстегнута, из-под нее видна белая майка и висит "дискит" (именной солдатский медальон, его нельзя снимать) на неуставном шнурке из круглых черепов. Голова у солдата нестрижена уже месяца полтора, в знак протеста против обязательной стрижки, и по этому поводу за ним охотится прапорщик - загнать к парикмахеру, прочесть мораль и выдать два наряда. Чтобы не встретиться с прапорщиком, солдат уже две недели не ходит в столовую. Еду ему приносит его девушка,Идочка из Жмеринки, которая служит секретаршей командира базы. В середине дня Идочку обычно отправляют в соседний "Шекем"(продуктовый магазин) - купить свежих булочек всему отделу, поэтому заодно она покупает пиццу своему другу, служащему склада. Ида сочувствует его протесту и подарила расческу, чтобы он и в нестриженом виде выглядел как человек.
У служащего склада Дуду Леви (или Моти Абутбуля, или Паза Обрегамо, реже - Рона Левинштейна),которые спали у ворот склада, довольно приятная жизнь. Только очень однообразная. Ну и в смысле статуса так себе, статус Дуду Леви на базе колеблется между статусом метлы для подметания тренировочного плаца и положением «шин-гимела» (дословно - «охраняющего границу»), сторожа на воротах, носящего гордое имя Машиах Бен-Давид. Машиах означает "Мессия"(В иудаизме слово «машиах» иносказательно означает «царь». Иудеи верят, что идеальный царь, потомок царя Давида, будет послан Богом, чтобы осуществить «избавление» (духовное и/или физическое) народа Израиля и спасение человечества), Бен-Давид - "сын дома Давида" (в любой семье по фамилии Бен-Давид одного из сыновей обязательно будут звать Машиах). Двухметровый обладатель трех закрытых уголовных дел в Беер-Шевской полиции, Мессия, сын Давида, проводит армейскую службу в бетонной будке. Время от времени он нажимает кнопку "въезд", поднимая шлагбаум, и на базу въезжает очередная машина. Обязанностью Мессии является проверить номер, удостовериться, что приехавшие имеют право въезжать на базу, получить их подпись в графе "час прибытия" и нажать на кнопку "отменить", опуская шлагбаум обратно. На деле, сын Давида уже давно никого не проверяет. Всех, кто имеет право въезда, он узнаёт затылком по шуму мотора, расписывается за них закорючкой "Машх..." напротив всех имен и опускает шлагбаум, сосчитав до четырех и ставя на кнопку чашку с кофе. Каждый час Мессия уходит курить и пропадает на час, бросая машины стоять и гудеть у ворот. В будке он оставляет записку: "Скоро приду. Машиах Бен-Давид". Но мы сейчас не о нем. У него в будке есть радиоприемник, ловящий "Армейские волны" и радиостанцию "Родина говорит" из ближайшей ливанской деревни, он часами чиркает по салфетке черной ручкой, отрабатывая подпись "Машх...", ему та же Идочка Цуйман по доброте душевной носит из "Шекема" апельсины - и хватит с него. В конце концов, на службе у него вдоволь воздуха и солнечного света. Света - потому что будка наполовину стеклянная, а воздуха - потому что в ней выбито окно. Надо бы вставить, но прапорщик, отвечающий не только за дисциплину, но и за хозяйственную часть, очень занят: он ищет внука одного из наших - Дуду Леви.
А Дуду Леви сидит себе на складе, за пыльной стопкой формы "бет". В руках у него развернутая газета (за ней он прячется от прапорщика). Ноги Дуду, в ботинках сорок шестого размера, от прапорщика не прячутся: им к парикмахеру не надо. Они лежат на стойке, как раз на глубоко вырезанных буквах "Дуду был здесь первым". Сбоку какой-то остряк приписал "и останется последним", но эти буквы Дуду в час досуга густо замазал белой зубной пастой. Но дело даже не в Дуду. Дело в том, что на этом складе, когда туда заходишь, там... Как это объяснить. Там полутемно, потому что одна лампочка перегорела, а другая горит в полнакала, там пахнет кожей новых военных ботинок, мануфактурой, пиццей и машинным маслом (за стенкой - ружейный склад), там абсолютно нечего читать, туда заходишь на пятнадцать минут и четырнадцать из них Дуду Леви пытается проснуться, а за пятнадцатую находит и выдает тебе ботинки тридцать девятого размера, которые у него в ведомости значатся как "экстра-смолл". А у тебя тридцать четвертый, и в один этот экстра-смолл ты можешь влезть двумя ногами. Но Дуду говорит: других у меня нет, нужно оставить заявку - вон бланк, возьми с собой, заполни и отошли - потом заявка придет ко мне, я её завизирую и отправлю на центральный склад.
То есть нужно взять бланк у Дуду со стола, заполнить его, вложить в конверт, бросить в почтовый ящик с надписью "внутренняя почта", прождать два дня, пока вернется с больничного секретарь почтового отделения Рами Болотник-тоже наш внук (он сломал палец на ноге, глотая мяч) - и после того, как он вернется и рассортирует скопившуюся за неделю его отсутствия почту, твоя заявка попадет на склад к Дуду Леви, который распишется в получении красивой росписью "Машх..." и положит заявку в стопку других таких же. Когда у него в следующий раз найдется время, он вытащит из стопки наугад какую-нибудь заявку и отправит на центральный склад. Еще через месяц они тебе ответят, что вся обувь с их склада переведена к вам на базу, поэтому тебе следует обращаться к Дуду Леви.
Но тебе к тому моменту уже не нужно будет ни к кому обращаться. У тебя обострится аллергия на рододендроны, или ты тоже неудачно проглотишь мяч, или тебя просто демобилизуют, потому что в природе нет твоих размеров военных ботинок. Припадая на левую ногу, ты придешь на склад - сдать ботинки. А там у Дуду работает радиоприемник (накануне демобилизовалась Идочка, и, чтобы Дуду не скучал, ему одолжил радиоприемник Машиах Бен-Давид), и в новостях говорят, что сегодня снова обстреляли Беер-Шеву и Ашкелон.
- А где Машиах? - ты придвигаешь к Дуду так и не пригодившиеся ботинки.
- Домой уехал, - Дуду выплевывает жвачку. - У него там мама в больнице, и сестры маленькие одни.И на душе у тебя становится так, как бывает на складе, когда неожиданно гаснет свет. Ты выходишь наружу, обойдя у входа стопки формы «бет», прислоняешься к горячей от солнца стене, достаешь бутылку воды, которую только что получил от деда, и глотаешь свое плохое настроение теплыми противными глотками. Из радиоприемника продолжают сочиться новости о терактах на юге. Мимо идет резервист Натан, у которого четверо детей и жена - учительница в Эйлате, спотыкается о твое выражение лица и говорит:
- Оставь, я допью.
А в будке "шин-гимела", охраняющего государственную границу, лежит записка: "Скоро приду. Машиах Бен-Давид". И четкая, длинным росчерком, роспись: "Машх..." -Все нормально,-говорит мой сосед по дому.-Живы и слава Богу.Возвращаемся! Приедем через пару недель!А резюмэ?????А резюмэ - Вот и вся истина. Демократам нужна победа на промежуточных выборах в Конгресс. Ради этого они готовы положить на жертвенник нас с вами.