романа «Опавшие листья».
За годы учебы в Германии у Якова сложилась устойчивая система переписки с родными. Каждый месяц он получал письмо от мамы Тины и с интервалом в две недели после него – письмо от отца. К маминому письму делали приписки младшие братья и сестры. Отдельные же письма от них приходили редко: все были заняты делами, болтливость в семье вообще не поощрялась.
На сей раз в Дармштадте Якова ждала поздравительная открытка от Вильгельма, который проводил новогодние каникулы дома, в Мелитополе. Брат писал, что дома все хорошо, все здоровы, дела в магазине идут успешно, и передавал привет от родных. Такие краткие послания согревали душу Якова, подкрепляли его силы, словно он был включен в единую систему кровообращения семьи.
Болезнь вскоре прошла. Земля повернула на весну, и Яков получил направление на практику на завод Опеля в Рюссельхайме. Большей удачи для себя Яков не мог и представить!
Никакого участия герра Байера в этом деле он не заподозрил, так как Фридрих, получивший такое же направление, категорически от него отказался: не хотел Фридрих ни на минуту расставаться со своей возлюбленной Луизой. Зная такие намерения сына, стал бы герр Байер без нужды хлопотать за него перед Опелем?
- А для тебя, Яков, все сложилось наилучшим образом. В Рюссельхайме на время практики ты можешь жить у нас, среди любящих тебя людей, - сказал Фридрих.
- Я никогда себе этого не позволю! – ответил Яков. – Не стану злоупотреблять гостеприимством твоей семьи. Одно дело, приехать вместе с тобой на выходные, другое дело – ежедневно обременять твою семью своими бытовыми проблемами, да еще длительное время.
На последовавшие уговоры Фридриха Яков не поддался. Сумел-таки настоять на своем и остался собою доволен.
Яков снял в Рюссельхайме комнату и отдался работе так, будто девиз опелевцев «Мы живем автомобилями!» был придуман лично для него.
И полетели, как перелетные птицы, в Мелитополь письма. Вне прежней системы Яков писал их каждую неделю. Письма адресовались отцу и очень походили на технические отчеты о работе Якова на заводе. Отец вполне понимал сына. Вместе со старшим сыном Гейнрихом, он внимательно разбирал их, детально вникая в существо вопроса. Гейнрих проводил гарантийный ремонт, продаваемой в их магазине сельхозтехники, поэтому он живо интересовался опытом немецких производителей и новинками прогресса. Перелетные птицы свидетельствуют о движении времени вперед. Время, вперед! И Яков торопил его.
Во время практики к Байерам Яков не заходил. Перед окончанием учебного года Фридрих сам навестил товарища. Встреча была теплой. Друзья обменивались новостями.
- Можешь меня поздравить, - радостно сообщил Фридрих, - я сделал предложение Луизе, и она ответила мне согласием. Приглашаю тебя на помолвку!
- Как я рад за тебя, Фридрих! - воскликнул Яков. – Признаться, я не сомневался, что это произойдет. Вы с Луизой – прекрасная пара!
Яков чуть иронично улыбнулся.
- Как оправдала себя твоя всесторонняя подготовка к сватовству, - сказал он. – Спорт, танцы, стихи сделали свое дело?
- На сто процентов! И даже больше. Знаешь, Яков, я полюбил поэзию. И Луиза ею увлекается. Это нас сблизило. Я тебе так благодарен.
- Ну, это заслуга поэтов, не моя. Многие девушки увлекаются стихами: у них, как и у поэтов, более чуткая душевная организация…
- Откуда ты это знаешь? У тебя ведь нет опыта общения с девушками. Или уже есть?
Лицо Якова залилось краской.
- Да из стихов же и знаю. Многие посвящены женщинам … и любви.
- А у меня тоже есть новость! - перевел разговор Яков. – Отец прислал письмо, в котором сообщает, что мы покупаем автомобиль!
- Вот здорово! Хоть ты и не говорил об этом, но всегда страстно мечтал. И мечта сбылась, не так ли?
- Ну да…
- А какой?
- «Опель», конечно!
- А где? Прямо здесь? И через всю Европу своим ходом?
- Нет. Наверное, до Харькова - по железной дороге, а там - по степному бездорожью…
- Вот будет радость в твоей семье: первый автомобиль в городе! И ты въедешь на нем, как Александр Македонский на белом коне!
«… и рядом со мной будет прекрасная Хелена Клаассен!» - мысленно продолжил его фразу Яков.
Молодые люди были полны жизни и витали в облаках счастья.