К сопке, за которой должна быть деревня, они пришли когда солнце поднялось к зениту.
– Полдень, – сказал Гошка. – Устала?
– Нет, надо идти, – ответила Катя, чувствуя что-то странное.
Ветер неожиданно утих. Кусты, деревья, трава стояли не шелохнувшись. Как-то разом умолкли птицы. Ни звука, ни шороха. Гошка остановился, крепче сжал Катину руку, осмотрелся. По небу беззвучно и очень быстро неслись облака.
– Уходим отсюда, – прошептал Гошка и сделал шаг назад, увлекая за собой Катю.
– Стой, кто идет? – раздалось за спиной.
Ребята резко обернулись. Первое, что увидела девушка, был блестящий штык, направленный ей в грудь. А потом она вдруг оказалась за спиной у Гошки. И уже оттуда рассмотрела владельца страшного ножа. Совсем молодой, но очень изможденный мужчина в странной мятой шинели, рваных сапогах. На голове буденовка с выцветшей красной ленточкой. В руках пыльное ружьишко, на конце которого – штык. Позади, у подножия сопки, еще с десяток таких же солдат. Все они смотрели на ребят как-то странно, словно увидели привидения, но устали так, что им уже все равно. Что-то было очень знакомое в этом, что-то, что Катя знала. «Надо вспомнить, надо вспомнить... » – уговаривала она себя.
– Кто такие? – пустым голосом спросил солдат.
Гоша напрягся, чуть развел в стороны локти, закрывая Катерину. Она невольно охнула, закрыла лицо руками.
– Не бойся, я с тобой, – прошептал Гоша.
– Да не боюсь я. Я все знаю, – громко и спокойно сказала Катя и вышла из-за его спины. – Это я с тобой. – и повернулась лицом к солдату.
– Стой, кто идет? – спросила она.
– Отряд Красной Армии, – ответил солдат, продолжая целиться винтовкой со штыком ей в грудь.
– Цель похода? – продолжала допрос Катя командным голосом.
– Борьба с ересью и мракобесием, – с трудом ответил солдат.
Катя подумала секунду и выдала новую команду:
– Отряд, вольно. Отставить оружие.
Красноармеец безучастно кивнул и, опустив ружье, пошел к остальным солдатам.
Гоша подошел к Кате совсем близко, положил руки ей на плечи и удивленно посмотрел ей в глаза.
– Хорошо бы и мне твои глаза увидеть. – прошептала Катя.
Гошка, казалось, не слышал ее, он смотрел, и на его лице удивление сменялось растерянностью.
– Как ты поняла? – тряхнул он ее за плечи.
– Что поняла? Что они не живые? Не спеши радоваться. Может это не они в нашем времени, а мы в их, тогда дело труба, – неуверенно ответила Катя. – Смотри, сели, отдыхают. Давай и мы посидим, а то меня ноги не держат.
Гоша бережно усадил девушку, сел рядом и привычно взял ее за руку. Катя чувствовала себя такой усталой, что в ответ лишь слабо пожала Гошкину ладонь. А он странно посмотрел на нее.
– Я тоже помню эту историю. Но это было не здесь.
– Ага, где-то под Амдермой. Отряд красноармейцев рушил каменные идолы.
– Да, Советская власть боролась с язычеством. И они свернули башку «Одинокому богу».
– Гоша, что за выражения?
– Нормально. Главное, боги их наказали. Отряд ушел в сторону Неси и заблудился. Они ходили вокруг одной сопки кругами пока не выдохлись и не умерли все до одного.
– Нет, Гоша, один выжил. Он и рассказал эту историю.
– Я не знаю, их вроде было пятнадцать, я пересчитал – все на месте.
– Значит, их было не пятнадцать. Понимаешь, у тундры свои законы. По Закону Живых они были обречены на смерть за то, что обидели идола, а по Закону Мертвых – один должен был вернуться к людям, чтобы все рассказать. Иначе в наказании нет смысла.
– Ты это точно знаешь?
– Точно. Я ведь, на исторический собираюсь, не знал?
– Знал. Это был двадцать восьмой или тридцать первый год?
– Не важно. Тут другое. «Одинокий бог».
– И что?
– По легенде, когда-то он был человеком. Ждал на берегу близких. Вроде, они утонули, но он не мог в это поверить. Он их ждал и никуда не уходил. Ему было холодно, голодно, но он ждал и верил. Вот боги и превратили его в камень, чтобы ему легче было стоять на берегу моря. Камень, он же не чувствует холода и голода. «Одинокий бог» – не просто идол, это памятник верности. Всего два камня – тело и голова. Они «голову» сбросили, а «тело» разбить не смогли.
– Может, мы должны им рассказать, чем все закончилось?
– Ага, что прошло столько лет, что у нас уже не Власть Советов? А на вооружении Армии установки «Град»? Не думаю. Жестоко и бессмысленно. Они уже давно умерли.
И тут Катя сделала то, чего Гошка от нее никак не ожидал. Она вскочила, словно боясь передумать, побежала к солдатам, проскочила сквозь них, как сквозь туман и вышла на поляну. Тоненькая девушка в джинсах и футболке скомандовала мужчинам в шинелях образца семнадцатого года:
– Отряд, становись.
Красноармейцы живенько построились, поправили буденовки, приободрились.
– В поход, шагом марш, – четко отдала последнюю команду Катя.
Солдаты беззвучно затопали серым строем и через три шага стали исчезать. Они таяли как дымка. По мере того, как они исчезали, стал просыпаться ветер, запели птицы. Мир вернулся в реальность.
Катя выглядела такой ошарашенной, что Гошка расхохотался.
Так, радостно смеясь, он подошел к ней и очень красиво, элегантно так, опустился на одно колено.
– О, прекрасная повелительница привидений, позвольте вашу ручку.
Катя, все еще пребывая в отрешенно удивленном состоянии, машинально протянула ладонь. Гоша не менее церемонно поднес ее к губам.
– Гошка! – возмутилась девушка. – Сдурел?
Тут ее возмущение сменилось дикой радостью. Она захлопала в ладоши, запрыгала на месте.
– У меня получилось! Получилось, мы вернулись.
– То есть, они ушли! – поправил ее счастливый Гошка. – Ты их… отправила!
– Я думала, что умру от страха, – радостно заявила повелительница привидений.
– Я тоже испугался, когда ты от меня рванула. Никогда, слышишь, никогда не уходи вот так.
– Хорошо, в следующий раз я попрощаюсь.
– Никаких следующих разов, пошли в деревню!
А деревни за сопкой не оказалось.
– Ну, конечно, я так и думал. – задумчиво сказал Гоша.
– Что?
– Что в этом мире все не так. Но, проверить надо было, прости.
Он повернулся, чтобы идти обратно, но Катя уходить не спешила. Она сосредоточенно разглядывала тундру, раскинувшуюся до самого горизонта. И вдруг попросила:
– Ущипни меня.
Гошка почему-то напрягся, словно раздумывал, как лучше выполнить просьбу девушки. Продолжая смотреть перед собой, Катя добавила:
– Мне все время кажется, что это происходит не со мной. Это вообще из области фантастики. Эти, красноармейцы… они же действительно – привидения…
Тут Катя вздрогнула всем телом и очень смешно щелкнула зубами. Гошка вздохнул с облегчением.
– Наконец-то до тебя дошло. Я уж решил, что для тебя такие встречи – в порядке вещей.
– Гоша-а? – с укором произнесла девушка.
– А ты посмотри на это моими глазами: вскочила, побежала, а у них оружие. Ладно, пуль нет, но штыки-то, а вдруг – настоящие?
– Да, штыки просто жуть, – кивнула Катя, вспоминая блеск стали. – Ужас.
– Но, как ты догадалась командовать ими?
– Сама не знаю. В какой-то момент мне их стало так жалко, хоть плач. Молодые парни боролись за Власть Советов. Ими двигала идея, чувство долга, верность… Они были счастливы служить Родине. А потом они полвека ходили вокруг сопки и не чувствовали, что служат, наверно для них это было ужаснее смерти. Ну, я им и скомандовала…
– Да, уходили они почти счастливыми. Ты молодец.
Гоша тихонько потянул девушку за руку, и они пошли обратно, к пещере, к Ирке, которая второй день подряд ухаживала за больным Юркой.
***