Гребла она хорошо. Выбрав направление и найдя ориентир на берегу, она вела лодку под углом к течению, чтобы ее не снесло слишком далеко вниз. Верный устроился на корме и делал вид, что спит. Возможно, он и спал, только время от времени приоткрывая глаза и поглядывая на Дашку.
Он, в отличие от нее, был по своим собачьим меркам уже не молод и знал, что в мире существует много опасностей, от которых нужно защищаться самому и защищать Дашку. Возможно, он смутно припоминал, как когда-то давно они на этой замерзшей зимней реке столкнулись с волками и только чудом не погибли. У собак прекрасная память! С тех пор волки давно ушли куда-то и не появлялись даже зимой.
Берег быстро удалялся. Дашка каким-то пятым чувством ощущала все увеличивающуюся глубину реки. Мир вокруг был прекрасен. В холодной голубизне неба застыли редкие облака и плавали, неподвижно раскинув крылья, ястребы. Сверкающая вода переливались всеми оттенками синего и голубого, а лес по берегам темнел хвоей елей и сосен. Лодку сильно сносило. Когда она достигла середины реки, они были ниже лагеря.
На средине течение было сильнее. Ветра почти не было, и вода была спокойной. Вдали показался буксир, тащивший плот. Хоть он полз медленно, Дашка заторопиться и стала грести сильнее. Правая уключина все время противно скрипела, и она то и дело мочила ее водой. Стало жарко. Когда лодка приблизилась к противоположному берегу, Верный поднялся, поставил передние лапы на кормовую скамейку и стал глядеть в воду. Ему тоже было жарко. До берега оставалось еще метров 100, когда он прыгнул в воду и поплыл за лодкой. Дашке тоже очень хотелось искупаться.
Но вот лодка ткнулась носом в песок. Дашка выскочила на берег и, вытянув ее подальше, обкрутила цепь вокруг коряги. Они пристали почти напротив озера. Вокруг никого не было. Шумели деревья, изредка пролетали, треща крыльями, стрекозы, порхали, куда-то за реку направляясь, бабочки. Дашка нырнула в воду и стала плавать, ожидая Верного, но вода обжигала холодом после жары, и она вскоре замерзла и вышла на берег.
Верный, наконец, доплыл, выскочил на песок и стал отряхиваться, брызгаясь во все стороны. Он успевал при этом прыгать вокруг Дашки и лаять. Она смеялась и тоже прыгала по песку, согреваясь. Им было весело.
Потом они побежали к озеру. Верный, конечно, перегнал ее и бултыхнулся озеро. Дашка не стала купаться. Дно у берега было вязким и поросшим осокой. Вдобавок, лесное озеро, даже такое светлое, как Дикое, инстинктивно воспринималось ею как таинственное и таящее в себе неведомую опасность.
Она долго стояла на берегу и смотрела на плавающие у противоположного берега лилии. Дашка очень любила эти удивительные, хранящие прохладу глубокой воды, белые, с холодноватым и тонким ароматом цветы. Ей страшно хотелось нарвать их, хотя вне воды они быстро теряли свой царственный вид. И в этот момент она вспомнила про Копань.
Дед рассказывал ей, что будто бы когда-то давно предприимчивые мужики хотели спустить из озера всю воду. Зачем это им понадобилось, трудно было сказать. Кто-то утверждал, что они таким образом собирались выловить всю рыбу. Ими была прокопана глубокая канава от озера до берега реки, но вода не захотела выливаться, а, наоборот, потекла в озеро. Очевидно, его уровень был ниже речного русла. Копань забросили. Края ее обсыпались, заросли черемухой и ивами. Когда была построена плотина ГЭС и Река разлилась, в Копани даже в самое жаркое время стояла вода. По ней-то Дашка и решила добраться до озера на лодке.