Шуга

Михаил Тарасовъ
               
«Страннолюбие же не отвергайте, ибо через него некоторые из вас окажут гостеприимство Ангелам».
     Время великого народа. Пребывание за вратами запертыми. И будет огонь, не оставляющий ничего, кроме огня, уходящего в вечность. Число и числа. И черное, горящее, как огонь… И всё исчезло дымом, рассеивающемся на Востоке.
     Он шел по камням величайшего в прошлом имперского шоссе. Ветер сдувал полынь с земли, и волосы его светились золотом осевшей на них пыли. Тяжелые бронзовые ноги и легкая, как у девочки, походка. Гулкая небесная тишина. Легионеры поднимали мокрые от солнца лица и смотрели в свет огня неба. Как далеко то время. Красное небо в золоте солнца. И море. Соленая вода. Соленая кровь. Лучше ничего, чем сторожить ночь. Марк, улыбнулся он. Поднятая ладонь делает тебя похожим на Бога. Ведь время. Волки охраняют любовь твою. Или Сапожок был не прав? Снова вернуться в эту пустыню. Гранатовый цвет воздушного мрамора. Красное вино.
- Марк, петрейские арабы сожгли твои земли в Палестине. Прощай, на закате я расскажу тебе, что будет дальше…
     Октябрьский пароход шел по млечному пути искрошенных ледяных звезд. Зажигаемая спичка вспыхивала и тут же гасла. Пористая, как губка, батарея, дула горячим ветром. В каюте было жарко. Если жарко, то жарко, как в бараке. Вещаемая музыка жаркая и тоскливая, как черно-белый фильм «Дон-Кихот». Тоска. Везде такая же семидесятисемилетняя тоска. В Испании тоска. Жарко. Черно-белая жара. Белое солнце. Белая сгоревшая трава. Белая пыль. Черные выгоревшие лица. Макеты. Жаркий от софитов павильон. Нагретые юпитерами картонные горы. Холод Сатурна. Холод Луны. Жаркая прелая вонь пельменных. Жабьи языки из красных, потеющих кровью глоток. Знамение, Господи! Они сгорят черным, падающим, как пепел, дымом. Царствие Твое очистится огнем Твоим. Лицо твое серебро в золоте. Кораллы и жемчуг.
     Солнечная колонна поднималась над океаном. Он стоял на площадке под небом, прижимая рукой к груди медный шлем. Меч острой сталью касался бронзового лица. Шуга, сказал он, смотря на воду.