91.
Утром 4-го марта Лёня вышел из дома и пошёл к трамваю. Его удивило, что трамвайная толпа, обычно шумная в этот час, как-то притихла. Он не обратил внимания и на растерянный вид охраницы на проходной завода, когда привычно прошёл вертушку, протягивая раскрытый пропуск. Он поднялся себе в отдел и оглядел чертёж, висящий на его чертёжной доске. Вдруг, его внимание привлёк тихий, подавленный женский плач. За соседним столом, положив голову на стол, тихо плакала чертёжница Лиля. Лёня подошёл к ней, желая выяснить причину плача.
- Сталин умер, - сказала Лиля.
- Не говори глупости, - сказал Лёня, оглядываясь по сторонам, не провокация ли это. – Ты что, Лиля?
- Это правда. По радио объявили.
- Это правда, - подтвердил подошедший Аркадий Львович. Он был спокоен и сосредоточен.
- Как такое может случиться? Сталин умер? Да вы что-то не то говорите.
- Я своими ушами слышала по радио, - сказала всхлипывающая Лиля.
В зале установилась неловкая тишина. Постепенно всё больше работников заполняло зал конструкторского отдела. Пришёл Гриша и на весь зал торжественно заявил:
- Товарищи, умер Иосиф Виссарионович Сталин. Партбюро просит всех собраться в клубе завода через полчаса. Я принёс чёрные ленточки. Кто хочет, может надеть ленточку на рукав, или в петлицу пиджака.
Гриша подошёл к Лёне. Его лицо выражало скорбь, которая соответствовала случаю. Он поманил Лёню в коридор.
- Теперь мы пропали, - сказал Гриша в коридоре.
- Чего это ты?
- Сталин умер. Остался Берия. Кто защитит нас от него? Всех в Сибирь погонит. Как мы без Сталина будем жить?
- Я не очень понимаю тоже, но знаю, что никто вечно не живёт, а человечество остаётся. Как-нибудь выживем. Не только Берия остался. Остались все соратники Сталина.
- Ты надеешься на Маленкова? Он друг Берия, и последователь Жданова. Нет там нового Сталина. Нового вождя. Если при Сталине такое творилось, то горе нам всем теперь, когда его нет.
- Ты прав. Хорошего я не жду.
Приятели присоединились к толпе, направляющейся в клуб. В клубе они сели поближе к президиуму. Над трибуной завклубом повесил большой портрет Сталина. Портрет был перевязан чёрной лентой. В президиум сели директор завода, главный инженер, парторг, председатель завкома, и несколько рабочих. Ни одного инженера, ни одного служащего. В центре президиума сидел незнакомый человек в костюме с чёрной лентой на рукаве. Встал парторг завода и объявил:
- Слово предоставляется представителю райкома партии.
Незнакомец с лентой на рукаве прошёл к трибуне и начал читать сообщение о смерти Сталина. Это было стандартное сообщение. Когда он окончил речь, половина зала была в слезах. Слёзы были искренними. Люди не могли себе представить жизнь без Сталина. Советский народ привык вставать утром с именем Сталина, и нести это имя до вечера. Сталин обосновал принцип, по которому социализм может победить в одной стране, Сталин победил немецкий фашизм, Сталин имел планы на будущее страны. Сталин разбирался во всех науках. Он написал краткий курс истории партии, где разоблачал буржуазных философов. Он даже поправил ошибки учёных в области языкознания. Людям казалось, что страна пропадёт без Сталина и его направляющей руки. Было очень страшно за будущее страны.
Несколько человек, выступавших после представителя райкома, только усилили чувство потери. Казалось, настал конец света. Лёня в голове старался переосмыслить случившееся. Смерть Сталина не может ничего изменить. За годы правления Сталина был создан крепкий бюрократический каркас страны. Каждый человек на своём месте будет продолжать делать своё дело, пока в стране не появится новый лидер такого же калибра как товарищ Сталин. Эти мысли успокоили Лёню.
Лёня возвращался из клуба вместе с Аркадием Львовичем. Аркадий шёл медленно, пережёвывая в уме услышанное в клубе. Лёня высказал ему свои мысли, о том, что страна готова к новому лидеру, достойному Сталина. Аркадий оглядел вокруг нет ли кого, кто мог бы слышать, что он скажет, и сказал:
- Не дай бог. Нам второго Сталина не надо. Слава богу, пережили этого. Я надеюсь, что теперь станет свободнее жить.
- Не понимаю.
- История с врачами это его рук дело. Поверьте мне, что без него мы не пропадём. Спаси нас бог от нового Сталина.
Лёня посмотрел на Аркадия, как на сумасшедшего. Неужели все эти компании в стране дело рук Сталина? Лёня не мог себе такое представить. Продолжать этот разговор Лёня не хотел. Боялся. Мысль о том, что Сталин замешан в компаниях по преследованию людей, в вине которых Лёня сомневался, показалась ему чудовищной.
Вечером Лёня обсудил новость о смерти Сталина с Оксаной. Он рассказал ей реплику Аркадия Львовича. Оксана не удивилась. Она сказала, что, будучи главой государства, Сталин отвечал за всё, что происходило в стране. Все газеты писали о деле врачей. Сталин просто не мог о нём не знать. А если знал, то одобрил, иначе всё это бы закончилось в первый же день. Логика Оксаны показалась Лёне вполне точной. Конечно, Сталин знал. А если знал, то одобрял действия органов. Для Лёни это было прозрением. Маленьким клином скептицизма во взгляде на деятельность великого вождя.
Прошёл месяц после смерти Сталина, и все газеты опубликовали материалы о необоснованности обвинения врачей и их полной реабилитации. Лёня почувствовал, что Аркадий прав. Дело с врачами было явно затеяно Сталиным, и стоило ему умереть, как дело закрыли. Неужели это великое добро для страны, что Сталин, наконец, умер? Лёня решил, что для страны нельзя считать смерть вождя благом, но для еврейского народа эта смерть пошла на пользу. Может быть, теперь антисемитизм закончится?
Галя ликовала. Её отца не только выпустили, но и восстановили во всех должностях и званиях. Для восстановления здоровья профессору Розенцвейгу дали путёвку в правительственный санаторий в Крыму. Галя хотела поехать встретиться с отцом, но Ольга Ивановна не посоветовала беременной Гале ехать в Крым. Она обещала, что после лечения они с профессором обязательно приедут навестить дочь.
Весть об аресте Берии и его окружения поразила Гришу. Суд над Берия прошёл быстро и без шума в газетах. Газеты кратко проинформировали советских граждан, что Берия осуждён на смертную казнь и приговор приведён в исполнение. Гриша считал, что наследником Сталина будет Лаврентий Берия, а оказалось, что к власти рвутся другие. Хрущёв появился на политической арене. О Хрущёве в Одессе никто ещё тогда не имел определённого мнения.
Профессор Розенцвейг с женой приехали на несколько дней в Одессу навестить Галю и новорождённую внучку Танечку. Они остановились в гостинице на Приморском бульваре. Места им в этот раз зарезервировала Кремлёвская больница. В доме Гали собрались все родные отметить освобождение из тюрьмы профессора. Даже Галина мама пересилила свою вражду к Ольге Ивановне и приняла участие в торжестве. Лёня с Оксаной тоже пришли. Профессор сидел во главе стола. Хотя прошло несколько месяцев после освобождения, профессор выглядел бледным и болезненным. Выпили за здоровье профессора. Все пожелали ему здоровья и успехов. Лёня, обычно очень застенчивый, вдруг предложил тост. Он хотел, чтобы отметили как радостное событие, осуждение Берия и его приспешников. Профессор остановил Лёню и сказал, что он за это пить не будет.
- У меня сложилось впечатление, - спокойно сказал профессор, - что в нашем деле Берия не был замешан. Это было дело рук самого Сталина и Игнатьева. Как только умер Сталин, а Игнатьева вернули в Уфу, Берия поспешил нас освободить. Осуждение Берии не предвещает ничего хорошего. Берия был замешан во всех репрессиях, но и среди остальных нет чистеньких. Все участвовали.
Слова профессора подействовали на молодых, как холодный душ. Они вдруг поняли, что там, в правительстве идёт кровавая борьба. Далёкие от верхов они и не подозревали о том, что происходит. Разговоров на тему борьбы за власть вести не стали. Боялись.
Провожали профессора только Галя и Гриша. Они искренне радовались, что дело врачей и опасность для профессора позади. Туча, которую дело врачей навесило над головами Гришиной семьи, не реализовалась дождём арестов. А угроза была страшная. Всем в Советском Союзе было известно, что обвинения в измене одного из членов семьи распространялись на остальных. Теперь угроза миновала. Можно спокойно жить. Психологические шрамы, в виде недоверия к властям, остались. Как можно доверять политической системе, если в угоду политической компании невинный человек был посажен в тюрьму на четыре месяца. Стоило политическим силам, затеявшим эту компанию, ослабнуть, как исчезли обвинения. Будет ли с таким же счастливым концом следующая компания? Навряд ли.
92.
Напрасно Гриша радовался, что угроза безопасности его семье миновала. Как говорят: «Прошла беда, открывай ворота». В феврале 1954-го года началась новая компания в стране. В этот раз компания была бесшумная и на газетных страницах не рекламировалась. Правительство начало компанию по наказанию молодых специалистов, по тем или иным причинам, не отработавшим положенные три года по назначению. Особенно рьяно за дело взялись следователи в Одессе. Проверены были назначения выпускников всех вузов и техникумов города. Посланы запросы на предприятия, куда были направлены молодые специалисты, и выявлены те, кто от назначения ушёл. Начались суды.
В марте Гриша получил повестку в прокуратуру Жовтневого района Одессы. Он должен был явиться в прокуратуру к восьми часам утра во вторник. Гриша показал повестку на работе и попросил отгул на этот день. Не зная за собой никакой вины, Гриша пошёл в прокуратуру спокойно. Галя осталась дома кормить дочку Танечку. В этот день Галя работала с пяти часов вечера, и они планировали после выяснения в прокуратуре вместе провести время до начала Галиной смены. Галя начала волноваться, когда к часу дня Гриша не пришёл домой. Волнения Гали увеличились ещё больше, когда к четырём часам дня Гриша всё ещё не появился. Оставив ребёнка бабушке, вся в тревоге, Галя пошла на дежурство. Дежурство кончалось в час ночи. Обычно Гриша встречал Галю у больницы, и они вместе шли домой. В этот вечер Гриша не пришёл за Галей. Галя бежала домой, а в голове были всякие глупые мысли. Галя не знала, что и подумать. Уверенная в полной невиновности мужа, не могла она себе представить, чтобы в прокуратуре задержали Гришу до такого позднего часа. Галя подумала, что Гриша попал под трамвай, или что у Гриши случился инфаркт.
Дома Гриши не было. Бабушка и мама не спали. Они сказали Гале, что если Гриша пошёл в прокуратуру и не вернулся домой, то, несомненно, его арестовали. За что? Этого они не знали. Сколько Галя не думала, она не знала никакой вины за своим мужем. Ночь прошла беспокойно. Утром Галя с трудом накормила Танюшу. В связи с волнениями у неё резко уменьшилось количество молока. Тане было уже семь месяцев. Галя посчитала возможным сварить жидкую манную кашу и подкормить ребёнка. Успокоенную Танюшу, Галя оставила бабушке и поспешила в прокуратуру. Она долго добивалась, где её муж. Наконец, к ней вышел какой-то представитель и сказал, что Гриша задержан. Грише предъявлено обвинение о самовольном уходе с Харьковского завода. Сейчас оформляются документы и Гришу отпустят под расписку о невыезде до суда. Время суда они узнают по повестке. Галя дождалась, когда к ней вышел небритый Гриша. За одни сутки он похудел, лицо вытянулось. Ребята вышли из здания прокуратуры на улицу и только тогда обнялись.
- Как я переволновалась, - сказала Галя.
- Я тоже. Меня на заводе ведь отпустили. Мне даже выдали на руки трудовую книжку! Я не чувствую за собой никакой вины.
- Я знаю. Пойдём отсюда прямо в юридическую консультацию и наймём защитника. Без защитника тебе припишут дело.
Они пошли в юридическую консультацию на улице Греческой угол Карла Маркса. Их принял пожилой юрист Борис Карлович. Он внимательно выслушал Гришину историю и сказал, что если Гриша оформит по всей форме документ, в котором он, Борис Карлович, назначается защитником Гриши, то он возьмёт на себя это дело. Грише ничего не оставалось, как подписать необходимые бумаги. Борис Карлович сказал Грише, чтобы он не волновался и спокойно ждал суда. Если всё, что сказал Гриша правда, то он гарантирует, что Гриша выиграет это дело. Независимо от исхода дела Гриша должен уплатить три тысячи рублей. Половину вперёд, вторую половину за день до суда.
Дома ребят с волнением ожидали Галина и Гришина бабушки. Пока Гриша излагал им суть дела. Галя бросилась кормить ребёнка. Пососав немножко, Танюша выплюнула грудь и начала громко плакать. Молока у Гали не было. Совсем пропало от этих волнений. Пришлось опять кормить крошку манной кашей. Галя пошла в детскую консультацию добывать грудное молоко. Не хватает ещё, чтобы все эти события отразились на здоровье ребёнка.
Прошёл месяц без всяких приключений. От Бориса Карловича пришло приглашение в Юридическую консультацию. На этот раз Галя не отпустила Гришу одного. Борис Карлович с улыбкой сообщил им, что суд утвердил его защитником. Суд назначен на четвёртое мая. Он, Борис Карлович, достал все документы, подтверждающие, что завод отпустил Гришу. Завод был не
вправе отпускать, но это уже претензии к заводу. Гриша же покинул завод на законном основании. Он считает, что Грише нечего бояться суда.
93.
Повестка в суд пришла на следующий день. Гришу вызывали на девять утра. Ровно в девять утра Гриша и Галя были в суде. Лёня отпросился с работы и пришёл болеть за друга. Оксана не могла отложить операцию, и вместо неё Лёню сопровождала Рива Ступина. Оказалось, что их дело будут слушать вторым. Первым слушалось дело по обвинению некоего Ефима Каца, выпускника нефтяного техникума, в уклонении от работы по месту назначения. Местом назначения был заполярный город Салехард. Защитник Каца, всё тот же Борис Карлович, предъявил суду медицинскую справку, согласно которой подзащитный болен туберкулёзом лёгких, и ему противопоказано жить в городах с холодным климатом. На этом основании защитник просил оправдать его подзащитного, для которого работа в заполярье означает смерть.
Обвинитель из прокуратуры заявил, что совершено противоправное действие. Только Министерство нефтяной промышленности имеет право изменить место назначения молодого специалиста. Ефим Кац заслуживает наказания в соответствии с уголовным кодексом. В связи с болезнью обвиняемого обвинение рекомендует наказание в виде осуждения к принудительным работам с вычетом двадцати пяти процентов в пользу государства.
Суд удалился на совещание. Возвратившись, судья объявил приговор: полгода принудительных работ с вычетом 25% зарплаты. Точно то, что просил прокурор.
Настала очередь Гриши. Когда дали слово адвокату, Борис Карлович предъявил документы, подтверждающие, что Гришу отпустил завод, выдав ему трудовую книжку. Борис Карлович сообщил суду, что Рашевский женился на горячо любимой женщине, которая тоже была молодым специалистом. У молодых встал вопрос, кто освободится от работы и переедет к месту назначения супруга. На заводе в Харькове пошли навстречу молодожёну и отпустили его к жене. Адвокат подчеркнул, что Гриша самовольно не покинул завод, а его уволили в полном соответствии с моралью советского общества: нельзя разбивать семью. Его речь была убедительна и мотивирована. Окончив выступление, Борис Карлович посмотрел на Гришу обнадёживающим взглядом.
Выступавший после него обвинитель сказал, что по инструкции Гришу не могли отпустить с работы. Увольнение молодого специалиста по семейным обстоятельствам законодательством не рассматривается. Прокурор добавил, что нет оснований считать, что Гриша законно уволен с завода, поэтому нет оснований для оправдания. Он настаивает на наказании в три месяца лишения свободы.
После короткого совещания судья объявил приговор. Гриша осуждён на три месяца заключения в лагере. Как будто и не было в деле доказательств, что завод уволил Гришу. К Грише тут же подошли конвоиры и, не дав ему попрощаться с женой, вывели Гришу из зала.
Галя остолбенела. Такого она не ожидала. За что наказали её мужа? Нагло обвинили в преступлении, которое в её голове и не укладывается в разряд преступлений. Подошёл Борис Карлович. Он сказал, что сделал всё, что мог. Но суд судит не по делу, а по рекомендации прокурора.
Лёня и Рива обняли Галю и вывели из зала суда. Рива предложила пойти к ней домой и обсудить, что можно сделать, чтобы облегчить положение Гриши. Лёня язвительно спросил Риву:
- А не боишься ли ты вести к себе в дом жену осуждённого преступника?
- За что ты нападаешь на меня, Лёня?
- Просто твой муж такой осторожный, что он бы не допустил, чтобы Галя пришла к вам в дом.
- Ты Серёжу плохо знаешь. Переживёшь то, что пережил он, тоже будешь осторожным.
- Оставьте, мне не до вашей перепалки. Я иду на междугороднюю телефонную станцию посоветоваться с папой.
Галя решительно повернула на Дерибасовскую. Лёня и Рива пошли за ней. Рива укоризненно смотрела на Лёню. Лёня чувствовал себя виноватым. Он, вместо того, чтобы успокоить Галю, начал придираться к Риве.
Отец Гали пообещал по возможности помочь. Он не знал, что можно сделать после решения суда. Обжаловать решение суда займёт более трёх месяцев. Он поругал молодых, что не позвонили ему до суда. Если бы позвонили, то всё можно было бы предотвратить. Достаточно было бы одного телефонного звонка. А теперь помочь очень трудно, но он постарается.
После телефонной станции пошли к Риве. Рива подала чай и попросила поподробнее рассказать ей всё дело. Галя всё рассказала. Рива сказала, что у неё есть знакомый прокурор, и она посоветуется с ним. Лёня кроме моральной поддержки ничего предложить не мог.
Лёня проводил Галю домой и пошёл на встречу с женой в больницу. Его мучила мысль о беззащитности человека перед несправедливыми законами. То, что такой закон несправедлив, у Лёни не было сомнений. В конце концов, какую роль для государства имеет место, где работает специалист? Разве есть в стране негосударственная работа? Не больше ли пользы принесёт специалист на любимой работе? Закон явно не направлен на пользу государству.
Оксана, выйдя к Лёне после окончания операции, была шокирована решением суда. Она сказала, что желает немедленно пойти к Гале, успокоить и поддержать подругу. Лёня пошёл с ней.
Около дома Гали стояла скорая помощь. Оказалось, что Галина бабушка, узнав решение суда, потеряла сознание. Пришлось вызвать скорую помощь. Врач нашёл у бабушки инфаркт миокарда. Он не решился везти её в больницу. Он боялся, что не довезёт её. Галя и Оксана принялись делать массаж сердца. Их усилия были напрасны. Не приходя в себя, бабушка скончалась. Поистине все несчастья посыпались на Галину голову одновременно. Врач скорой помощи констатировал смерть. Он выписал бумагу для районной поликлиники. Оказалось, что смерть требует огромного количества хлопот: надо получить справку о смерти в поликлинике, в загсе получить свидетельство о смерти, в похоронном бюро получить место на кладбище, купить гроб, заказать похоронную машину для доставки гроба на кладбище, предупредить всех родных и друзей о дне похорон, и другие работы.
Лёне пришлось взять на себя основу забот. Оксана тоже бросилась помогать с организацией похорон, оставив подругу ухаживать за ребёнком. Вызвали с работы Галину маму. Ей поручили Танечку, а Галя тоже включилась в хлопоты.
Хоронили бабушку на еврейском кладбище. Рива подошла к Гале после похорон и сказала, что её знакомый добился, чтобы Гришу назначили работать на судоремонтном заводе им. Андре Марти. Если Галя будет приходить к воротам завода к восьми утра, она сможет передавать Грише передачи. Охраннику следует дать бутылку водки. Денег не давать.
94.
У ворот тюрьмы Гришу встречали Галя и Лёня. Он вышел радостный. Он радовался жизни, любимой жене и другу, которые не только не забыли его, но и организовали ежедневную передачу посылок с едой. Гриша радовался свободе. Лёня остановил такси, и друзья направились домой к Грише. Там их ждали Гришина мама, дедушка и бабушка, и мама Гали. Гриша очень огорчился, узнав о смерти Галиной бабушки.
Все уселись за стол отпраздновать возвращение Гриши. Танечка за три месяца отвыкла от отца и немного смущалась, когда Гриша взял её на руки.
- У сволочи, они не только бабушку убили, они разлучили меня с дочкой.
- Не волнуйся, Таня к тебе привыкнет, - сказал Лёня.
- Я надеюсь. Ты знаешь, Лёня, я ужасно соскучился по настоящей, инженерной работе. Мне не хватает чертёжной доски. Я там придумал, как измерять подачу станка, чтобы автоматизировать шлифование. Не думать же только о несправедливости по отношению ко мне.
- А я, - сказал Лёня, - не могу об этом не думать. Я нахожу, что правящая партия всё дальше уходит от народа, его нужд. Создана система подавления, а система удовлетворения нужд народа подавлена. С войны прошло уже девять лет, а страна всё ещё сравнивает уровень экономики с 1913-м годом.
- Я бы не хотел сейчас думать о политике. В этом направлении я не вижу никакой радости, а я хочу наслаждаться свободой. Сегодня должен быть только праздник. Долой унылые мысли.
Прошло два дня после выхода Гриши на свободу. Настало время приступить к работе. Гриша пришёл на завод и предъявил свой пропуск на проходной. Охранник взяла пропуск и вызвала начальника охраны. Начальник охраны вежливо извинился и сказал, что у него есть приказ не пускать Гришу на территорию завода. Он велел Грише пройти в отдел кадров и решить эту проблему. Начальник отдела кадров хмуро посмотрел на Гришу и протянул ему приказ по заводу. В приказе было сказано, что Гриша увольняется с работы со дня осуждения. Начальник отдела кадров велел Грише получить в кассе остаток зарплаты и потом прийти за трудовой книжкой. Гриша не стал подниматься в кассу, а связался по телефону со Ступиным. Сергей Романович вышел к Грише, пожал ему руку и пошёл в отдел кадров. В отделе кадров Ступин попросил приказ об увольнении Рашевского. Начальник отдела кадров дал ему копию. Сергей попросил оригинал, пояснив, что он хочет узнать, кто завизировал приказ. Приказ был завизирован начальником отдела кадров и подписан директором. Ступин возмутился, что руководство отдела не было поставлено в известность об увольнении одного из работников отдела. Он взял приказ и пошёл к директору. В кабинете директора сидел парторг завода. Ступин показал директору приказ и спросил, почему ни он, ни начальник отдела не поставлены в известность об увольнении Рашевского. Как можно выполнять важное правительственное задание, если забирают людей, даже не поставив в известность руководство отдела.
- Знаете ли вы, что Рашевский ключевой работник, без которого нельзя выполнить задание в срок? – с напором спросил Ступин. - Пожалуйста, измените сроки, мы найдём другого человека, введём его в курс дела, и тогда нам не будет нужен Рашевский.
- Да вы знаете, что Рашевский уголовный преступник. Вы за него отвечаете? – поднял голос директор.
- Я за него отвечаю. Почему вы молчите? – Ступин обратился к парторгу, - Вы, что не отвечаете за правительственное задание наравне с нами? Разве было указание уволить Рашевского со стороны райкома партии?
- Такого указания не было. Я не визировал приказ.
- Вот видите, даже партком не был поставлен в известность. Хотите, я позвоню в райком партии и спрошу, какие будут указания: уволить и завалить правительственное задание, или оставить и выполнить задание в срок?
- Сергей Романович, я не думал, что он такой нужный. Хотел избавиться от преступного элемента.
- Неужели вы считаете переход с работы на работу преступлением? Вызывайте начальника отдела кадров и отменяйте приказ.
- Будет, по-вашему.
Директор вызвал начальника отдела кадров и велел ему отменить увольнение Рашевского.
Уже по дороге в отдел Ступин сказал Грише:
- Советская система не совершенна. Надо уметь в ней крутиться.
- Спасибо Сергей Романович. Я уж думал, что надо искать новую работу. Было бы обидно. Я там в том заведении обдумал, как измерять подачу станка. Хотелось бы проверить в лаборатории.