Чаще других знакомых на улице я сталкиваюсь с Топтуновым. Этот вывод напросился после сегодняшней встречи. Никакой катаклизм не изменит весёлого и придурковатого выражения лица, которое уже стало родным. Он тоже обрадовался:
- Ба, братец! Слыхал о твоём триумфе! Ну да признайся, что на моих историях выехал! – Топтунов засмеялся. – Да мене не жалко! Слушай ещё одну, авось сгодится.
- В общем, - начал Топтунов, - понадобились мне как-то деньги. Ну там с Лизкой погулять, с пацанами тоже… Где взять-то их? Иду, думаю об этом и вдруг вижу – объявление: «Французский ресторан закупает лягушек, идтить туда-то и туда-то». Ну, думаю, контора какая-то, но пошёл. Прихожу – и вправду ресторан. Повар – и тот француз. С усами. Перебирает лягух и приговаривает – комильфо, комильфо. По-ихнему, наверно. Стоп! Тогда почему так конфеты называются? Ну да хрен с ними.
Подхожу я к повару и спрашиваю:
- Почём берёте лягух?
- Комильфо, - отвечает, - осемьсот рупь кило, а не комильфо не берём.
Вышел я и охренел. Это ж сколько лавэ-то по прудам квакает! Быстренько мы с Петром и Коляном собрались, вёдра схватили и всё, что в Воронове есть, обошли. И на Дурковых прудах были, и на канбинате, и у собора на реке. Петро всё дорогу заливал:
- Французы абы какую лягуху жрать не будут. Мне дядя рассказывал. Он тоже их собирал.
- Ага, и в Москву на электричке возил! – это Колян влазиит. Ему лишь бы поржать. – Хорош брехать-то!
- А и возил! Когда я брехал-то!
Так и ходили – Петро гонит, Колян разгоняет. В Дурковых прудах, правда, Петро чуть не потопнул, да повезло – они не глубже метра девяносто где-то, тонуть негде. Только тины нажрался. Отблевался кое-как, мы дальше пошли. Колян мечтает:
- Это можно целый бизнес поднять. Восемьсот рублей-то, а? Мы уже три ведра набрали, это ж тыщ семь точно! А если ещё собрать?
Еле успокоили. Он помолчал-помолчал, а потом опять:
- Пацаны, говорит, - а давайте ещё улиток им поставлять. Улиток они там не берут?
Только когда мы ему сказали, что денег не дадим, вроде замолчал. Повозмущался, конечно, но замолчал. Хотя понять можно – сами еле сдерживаемся, лыбимся во весь рот.
И вот приходим мы в ресторан. Я к французу уже как к брату родному:
- Иди, - говорю, - мусью, - принимай комильфо да плати сколько положено.
Француз на вёдра посмотрел да как завизжит:
- Уберите это отсюда к чёртовой матери!
А потом как погнал по-русски, я так ругаться не умею! Ногами отбрыкивается! Я ему лягушку показываю:
- Вот, мать твою, комильфо, высший сорт! Бери, дурак!
Тут он как ухреначит по вёдрам! Все лягушки повыскакивали, ясен пень. Народу набежало, вой поднялся! Мы скорее вёдра схватили и смахались. Ну их к чёрту с их лягушками.
Топтунов задумался.
- А и прав Колян был. Улитки, они поспокойней будут.