(Оля – 4 года, Юля –1 год)
Вот чего обе девочки не любили, так это болеть, ограничение свободы действий их слишком угнетало. Тем не менее, всякое случалось, посещать медицинские учреждения приходилось. Юля врачей воспринимала пока еще неосознанно, предвкушений по этому поводу никаких не испытывала, а вот для Оли эти события были настоящим стрессом. Доктора и поликлиники у нее прочно ассоциировались с причинением боли, а паническая боязнь одного вида шприца или крови, по своим масштабам были несравнимы ни с какими другими человеческими страхами.
Веду детей в местную амбулаторию на прививки. Олечка уже заранее с испуганным взглядом и глазами, наполненными слезами, готовится к экзекуции, до последнего момента надеясь на чудо – а вдруг пронесет. Уговаривать, убеждать или жалеть Олю бесполезно, в эти моменты она отрывалась от реального мира и пребывала во власти собой придуманных жутких иллюзий. Юлечка, покачиваясь в коляске, с недоумением посматривала в сторону Оли, которая по мере приближения к амбулатории все громче причитала о своей несчастной судьбе.
Медсестра, добрая и милая женщина, пыталась отвлечь внимание ребенка, успокоить, но все тщетно, причитания перешли в стадию голосовой истерики, благо, что активного физического сопротивления Оля не оказывала, и, продолжая издавать истошные вопли, покорно, как на жертвенник, улеглась на кушетку. Юлечка, словно гномик, нахмурив бровки, сочувственно наблюдала за действиями сестрички, сопровождая все происходящее комментарием – «Оля бо-бо». Увлеченная своими страданиями, Оля даже не почувствовала момента самого укола, лишь неожиданно замолчала, убедившись, что страшное миновало. Слезы мгновенно высохли, в покрасневших глазках появился живой блеск, по губам пробежала улыбка. Жизнь налаживалась.
Церемониться с Юлей уже не было ни сил, ни времени, впрочем, настроена она была вполне миролюбиво и, не ожидая ничего плохого в надёжных маминых руках, не проявляла беспокойства за свою обнаженную пухлую попу. Но в отличие от Оли, укол все же почувствовала, повернулась в сторону медсестры-обидчицы и возмущенно произнесла – «тё-тя, бо-й-но!». Медсестра, не ожидая подобной реакции от годовалой крохи, на мгновение растерялась и залепетала что-то ласковое, как бы сглаживая свою вину. Проявление сентиментальности пробудило у Юлечки желание заплакать, она даже сделала глубокий вдох, обиженно отклячила нижнюю губу, похожую на огромный пельмень, но вдруг переключила своё внимание на Олю, уморительно захохотавшую над возмущением сестрички. Недоумённо моргнув, Юля использовала глубокий вдох в незапланированных целях, и громким смехом поддержала Олю.