Ljubek Shamsutdinov London 14.05.2012
Какая-то женщина на остановке мне криком прокричала, «Знаешь теперь, какая наша жизнь пошла? СНГ – это Сбылись Намерения Гитлера!»
Хулиганы на каменной стене тюрьмы нарисовали «Кое-что» и подписали, «Мы не сеем и не пашем! А валяем дурака, с колокольни этим машем – разгоняем облака!»
Мой друг Чингиз Айтматов академика Оскара Акаева назначил Президентом, который тут же издал Указ «Экономические преступления не рассматривать!» В университете бастующим студентам он сказал, «Можно бастовать. Можно требовать, но казна пуста и делить там нечего». Вот я обрадовался «Пошла моя лафа!» Я со своим кооперативом взялся реконструировать клуб птицефабрики, нанял кооператив сантехников. Они убили своего предселателя. И мои парни работать не хотят, умеют только ломать. Стали они мне угрожать, «Давай зарплату!» После этого по Горбачевской «Перестройке» я украл только 25 тысяч кооперативных денег. Случилось это не по моей вине. Исполком издал Решение «Закрыть мой кооператив!». Банк всучил мне еще полный дипломат денег. Дежурный милиционер сказал, «Несчастный! Теперь только и смотри, как бы не ограбили!» Кто-то очень важный из Кремля сказал, «Если человек украдет мешок картошки его судят, сажают. Но если он украл миллионы – он политический деятель!»
В Москве Чингиз Айтматов Мишку Горбачева с татаркой Раисой Максимовной поставил править всем Советским Союзом и сам уехал заграницу. Я татарин. В серьезных делах мне нужно советоваться только с татарином. Это самые умные практичные люди. Слова никакого русского человека я в серьез никогда не воспринимал. Без Чингиза я остался будто без головы. Короткими своими мозгами я сообразил, «Стыдно воровать мешок картошки!» Надоело мне считать, я деньги стал взвешивать. Оказалось имею всего четыре килограмма пачками бумажные купюры.» Душа моя съежилась из-за такой бедности. Машину я подарил другу детства Лене Торопову. Он подполковник юстиции. Возил я его, помогал ловить воров. Он через своих милиционеров помог мне сесть в вагон поезда Москва-Фрунзе. Какого-то преступника они сняли с поезда, мне досталось его место. Поезд тронулся, а там «Будь что будет!» Люблю политическую деятельность. В целях глубокой конспирации ничьи настоящие имена называть нельзя, а то какой же это детектив.
На остановке «Библиотека имени Ленина» недалеко от кремлевской стены я в столовой завтракал жиденький суп с пельменями. Оттуда направился к объекту с кодовым названием «Квартира Елизарова». Ленин молодец такой, на революции сказочно разбогател. В Кремле он захватил девять комнат, и зятю своему подарил огрмную жилплощадь, когда пролетариат переселяли в конфискованные дома богатых. «Ловите миг удачи. Пусть неудачник плачет, кляня свою судьбу». На втором этаже тормознул меня милиционер, «Что тебе здесь надо!» Я его огорошил конспиративным именем, «Меня ждет Виталя Иванович Воротников». Будь что будет, могу и прикинуться секретным агентом КГБ. Это сила! На самом деле моя цель подловить агента под названием Николай Рыжков. Он теперь вместо Алексея Косыгина, начальника Перцовича, из-за которого этот когда-то повесился на шнурке от ботинок. Вот теперь с Перцовичем я себя показал бы «Мою жидовскую морду!» Что тут холодильник? Есть дела настоящие, политические.
Здесь по длинному ряду коридоров сплошь двери кабинетов бывших министров СССР. Я без стука приоткрыл дверь Воротникова. Один мужик от его имени махнул мне, «Подожди! У нас разговор!» Это был Евгений Петрович под кодовым названием Зинаков. Он меня понял без слов. Вышел какой-то министр из своего кабинета и долго с ним вел переговоры. Вслед ему Евгений Петрович мне сказал, «Он уже и забыл о чем сейчас со мной говорил». Он мне представился, что при Сталине обеспечивал атомщика Курчатова, его жизнь и деятельность. Я понял, что он честный человек. «У матросов нет вопросов». Поехали мы с ним на метро Сокол, Усиевич 46 Общежитие МВХПУ. Весь первый этаж занимал кооператив «Евро-Азия». Там я был молча понят как новый секретный агент КГБ. На их лицах был написан страх, «Как бы я кого-то из них не замочил в сортире.» Из меня и в самом деле мог бы получитья «Штирлиц». Я из безобидных разговоров уловил, есть такой Виктор Степанович Танков глава Тюменьской нефти. Я мигом полетел в Тюмень, вспомнил татарский язык и нашел там нужного мне татарина, имя которого никто не узнает. Он передо мной вел себя хорошо, был уверен что я какой-то «Тихушник из КГБ». Привез я его в Москву, с предложением продать 16 тысяч тонн нефти в течение одного месяца. От кооператива появился миллионер под кличкой «Заикастый». Он представился мне, как директор Ростовского мясокомбината. Он друг Руцкого. Учредили мы втроем АОЗТП «ТЮМРОСТ». Покупатель положил на мой счет аванс 150 миллион. Сколько это будет килограм бумажных денег – не знаю. Я доверился «Заикастому».
Ночевать я ездил к дочери Дине в Ленинград. В Москве я ночевал на раскладушке у моего друга по ЛВХПУ Коли Володина по улице 8 марта.
«Заикастый» командировал меня в Тюмень за документами и образцом нефти. Он проводил меня с рюкзаком до самолета. Он был со мной особенно учтив. Наверно ему тоже мерещилась моя какая-то служба в КГБ. В Тюмени я заметил, какой-то тип увязался за мной. В городе я на аллее тормознулся под деревом, приготовил кинжал, чтоб его зарезать. Я анатомию когда-то сдавал профессору медицинской акодемии. Этот тип заметил мою решимость и сказал, «Гостиница здесь будет через два дома на пятом этаже, другие гостиницы заняты поукупателями. Все сидят ждут случая купить». Проснулся рано. Радио сообщило, «Будьте осторожны, Сегодня нашли шесть убитых».
НГДУ – это (Нефте-Газо Добывающее Управление). Там все татары свои мне в доску. Вот я обрадовался, где можно стать политическим деятелем. Никого просить не надо – все сами к тебе лезут предлагаеют «Замочить кого захочешь». Не украсть, а просто прихватизировать. Парни мне на татарском языке предложили восемьнадцать скважин в Нижневартовке, две тысячи километров отсюда. «Что там делается знаем только мы». Вернулся я поездом, потому что был с возгораемым грузом в канистре. Потом съездил я в известное месторождение «Ишимбай». Главный инженер мне сказал, «Чехи пробовали даже наклонное бурение, напрасно. Нефть течет по губчатой породе известняка, теперь там пусто. Месторождения имеют свойство истощаться». Побывал я на Старой Площади в кулуарах министерства. Там молодой парень, начальник отдела, показал мне полки с папками (новые местородения), сказал, « могу продать, бери и разрабатывай».
Интеллегентный Пушкин не мог произнести слово «Мудак», он говорил, «Чудак на букву –М». Теперь я знаю, что в ящик стола помещается три миллиона и ни рубля больше. «Заикастый» приготовил такой ящик префекту какого-то района в обмен на три квартиры для нас в новом строящемся доме. Стал он ходить с бутылкой коньяка Курвуазье Наполеон. После него голова остается чистая, никакой вытрезвиловки. Шайдаров, председатель кооператива, человек умный какой-то ученый в прошлом, собирался здесь открыть Банк. Его кооператив жил на наши деньги. «Заикастый» проплачивал их счета. Они устраивали заседания симпозиумы, будто решают какие-то проблемы. Какой-то генерал рядом в тупик поставил ж.д. состав с машинами на платформах. Люди Шайдарова стали упорно звонить всюду с предложением купить эти машины. «Заикастый» им пробовал говорить, «Ребята. Чем вы занимаетесь?» однажды он им сказал, «Перестаньте. Ну, глпо же!» Те наконец-то сказали, «Ладно. Мы подумаем, обсудим на собрании». Заикастый предполагал, что это машины его приятеля Руцкого.
Я навещал лучшего друга Колю Давыдова, из рассказа «Катастрофа». Его новый друг известный Шостакович убедил его, что надо пить. И Коля держал бутылочку с рюмочкой возле себя. Он возмущался, «Володин женился на дурочке и теперь мучается из-за её кошек.» Это он про Майю. Еще раньше её отец, профессор Тимирязевской акодемии, мне сказал, что он в Монголии подцепил какую-то заразу и вот Майя теперь мучается всю жизнь. Главная опасность, что она собирает бродячих кошек. Однажды рыжий кот с балкона скребется орет визжит проситя. Володин открыл, кот вбежал и навалил кучу. Коля сказал, «Они повадились думать, что здесь для них отхожее место». Майя время от времени начинает петь псалмы и тогда Коля сдает её на время в дурдом. Она потомок старинной интеллегентной семьи. Она показала мне уникальную книгу Надежды Дуровой «Девица кавалерист.» Книга удивительная. Она его изрезала на части и читала каждый листочек отдельно. Так делали её предки. Этажем выше жила врач. Она приходила делать уколы больной. Она меня пригласила жить к себе, мужа КГБ давно прогнала. Она рассказала мне всю свою жизнь. Из-за него кругом все косо смотрят.
Недалеко рынок. Мы с Колей накупили полные сумки и вещмешки продуктов. Майя всю ночь хлопотала на кухне. Утром нас разбудила говорит, «Вставайте. Я все сготовила.» Оказалось, что она сварила все продукты и наполнила ими тазы и даже помойное ведро. И кругом сидят бродячие коты, едят картошку. Пошли мы с Володиным искать столовую.
В Ленинграде я разыскал друга нашего Андрея Валеру Прохорова. Он в Кара-Балте в оркестре Андрея играл на гитаре. Он водитель грузовика. Из-за перестройки оставил жену с ребенком подался в Ленинград за длинным рублем. Дина меня благодарила за знакомство с «Таким гитаристом!». Он испугался, что Дина наркоманит. В Москве Валерия я пристроил телехранителем «Заикастого».
На Московском вокзале меня обокрали. От милиции я получил справку о потере паспорта. О пропаже документов даже говорить было бесполезно. Я вернулся домой в Бишкек за паспортом. Через неделю Валерий мне звонит. «Куда, к каким жуликам ты меня пристроил? Здесь кооператив разгромили и меня чуть не арестовали!» Позже Евгений Петрович мне сказал, «Заикастый просил защитить его, он боится , что его могут убить. Он думает, что я всесильный. Веди себя правильно! А то могут и убить!» В местной малотиражке попалась мне заметка с нечеткой фотографией. «В частной гостинице поселился неизвестный мущина, утром его нашли, изрубленного топором.»
От концерна «Юг» поселился я на пятом этаже по Беговая 19, недалеко от Белого Дома. Народ и санитарные машины суетились внизу. Слышалась стрельба. По телевизору – Министр Обороны Грачев солдату кричит, «Гаденыш! Куда пошел!» потом из четырех танков стрельба по Белому Дому. «Заикастый мне сказал. Будто летчик Руцкой просил своих дружков разбомбить Кремль.» Евгений Петрович мне звонит, «Это русские дураки! Вот она, наша вечная проблема!» Я всю ночь смотрел, как один за другим загорались этажи Белого Дома. Была здесь и дворничиха Фира, которая строила этот дом. «Знала бы так будет, не старлаась бы так чисто выполнять отделочные работы. Руки зря намозолила! Начерта нужно! Зря мы верили в светлое будущее человечества».
«Я надеюсь, что все же, скоро выйдет из моды сжигать корабли! Я однажды вернусь и еще пропою!» - Владимир Высоцкий.
Насчет разных Революций есть такой анекдот. Матросы дальнего плавания продали попугая. Вскоре покупатель вернул его обратно, - «Он слишком сквернословит!» Деньги уже пропиты. Матросы говорят, - «Мы его перевоспитаем. Вместе с клеткой посадим в мешок и будем всяко болтать крутить. У него все смешается в голове, перевоспитается.» Так и сделали. Попугай отряхнулся и говорит, - «Так вашу мать! Ну штормяга была !»