Ljubek Shamsutdinov 12.05.2012 London
«Все меHты мои кенты. Самый главный мент будет лучший кент!» - пословица.
Человек создал Бога, Черта, Дьявола и Сатану по своему образу и подобию. Эти абстрактные понятия выражают эмоции, которыми живут и действуют люди. В их мозгу эти силы стараются друг-друга «ЗАМОЧИТЬ В СОРТИРЕ». Мой друг осетин умный художник Геннадий Клавдиевич Субботин говорил обычно, «Я боюсь отца своего! Он у бандита Сталина прослужил личным палачем. Он и меня поклялся - ЗАМОЧИТЬ В СОРТИРЕ». В Художественном Фонде, на улице Беговая 20, его рассказы об отце знали все. Гена слово грузин произносил, как слово грызун.
Мой друг с детства Леня Торопов в нашем кружке рисования отличался особым талантом. Наш учитель, видный художник, Григорий Иванович Сечин хранил его рисунки. Мама учительница. Леня с сестрой жили скудно, впроголодь. Однажды они нарисовали пять рублей и обманули продавщицу семечками. Теперь, подполковник Леня Советник Юстиции, с удовольствием вспоминает это преступление. Он понимает и жалеет преступников, как своих пациентов. Его внимание приковано борьбе с уголовщиной, чтоб вконце концов покончить с «Мочиловкой в сортирах». Любой слабенький мозг содержит в себе гигантские возможности. Он постоянно творит эмоции, которые человека с его ничтожным сознанием толкает на разные поступки. Стоит кому-то чуть потерять чувство совести, он озвереет станет потенциальным преступником. Это разновидность шизофрении. Психически больных распознают по потере ими совести. Есть такой анекдот, «Сумашедший с балкона пускает струю. Он увидел профессора и сбежал. Профессор обрадовался, хотел его выписать из дурдома. Больному гворит, - Тебе стало стыдно и ты сбежал? – Что Вы, профессор! Я опасался, чтоб ты меня не схватил за струю». Тюряга – это и есть дурдом. Дурака опасно доупускать быть среди честного народа.
Совесть – это Бог могучая политическая сила общества. Всякие демонстрации, надо видеть, какими чувствоми эти люди руководствуются. Стоит ли поддаваться этим чувствам. Не заразились ли люди дурными чувствами от какого-нибудь шизофреника. Леня показывал мне шкаф битком набитый Делами, которым нет срока давности. За каждым из них есть человек потерявший совесть перед людьми. Он терпеливо ждет и говорит, «По истечении времени истина раскрывается. Однажды я за любым из них пришлю (Черный Воронок)». Он опытный сыщик десять лет держал Дело об убийстве парня камнем по голове. Свидетель Лени, семилетняя девочка, видела но ей не верили до исполнения совершенолетия. Через десять лет Леня откопал (эксгумация трупа) и пустил убийцу под расстрел. Тот так долго смеялся над Леней. Всякое убийство для Лени тяжелый моральный удар. Он так занят, что даже жениться некогда. Престарелая мама Дарья Семеновна заботится о нем. Его жену с двумя дочками переманил к себе какой-то тренер по боксу, но дочки часто приходили «Папа, дай денег!».
Леня обычно, закрывая очередное Уголовное Дело говорит, «Человек потерял совесть, натворил глупостей!». Дел было невпровот много. Он часто просил меня возить на своих «Жигулях». Недавно бандиты его нового заместителя заманили в Парк и убили. Охраны никакой! Леня собирал молодежь, сам тренеровался и учил их разным видам спорта и борьбы. Однажды Путин со своей группой приезжал, проводил закрытые соревнования., с его группой. Леня маленького роста имел силу необыкновенную. На мате шутя я пробовал с ним прием Таек-вандо. Он кинул меня метров на пять. Эта сила и ловкость его часто спасали. Я все собираюсь, при случае спросить Путина, все ли обошлось хорошо с глазом одного из его участников. Эти честные парни на сцене , как умели, показывали драку босыми ногами, одному пальцем попали в левый глаз.
Пошли новые времена. Я, как опытный бизенессмен-энтузиазист, начал денюшку загребать лопатами. В кругах власть-придержащие меня принимали по-свойски. Вся Республика казалась мне своей дачей. Леня был вечно в неладах с татарином председателем Комитета Государственной Безопасности, сын которого был пристроен ко мне архитектором. Отличный парень, но он был просто помешан на английской поп-культуре, собирал и скупал дикие записи и восхищался ими. Это было равносильно «Измена Родине». Попросил меня Леня отвезти к ним домой. При мне они обсуждали жутко секретное жуткое Дело. «Приемный сын Медерова бритовочкой зарезал восемьнадцатилетнюю соседку. Он узнал, что у них на книжке завелись шесть тысяч рублей. Под эти деньги этот рослый дебилл всю ночь играл в очко с сыном знаменитого писателя, моего приятеля, и проигрался. Утром он зашел к дочке соседки и потребовал деньги. Потом он полосанул её горло бритовочкой. Сын писателя молча смылся. Пришла мама. Ей, ошарашенной такой новостью, идеот говорит, -Давай деньги, я проигрался! Она сказала, сейчас пойду за деньгами. Ушла и вызвала милицию». Медеров председатель Горисполкома, тоже с Ленинградским образованием, был мой лучший друг. Он слег в больницу от такого удара. Поехали мы с Леней к моему другу, председателю Союза Художников известному Бакашеву, чтоб с ним навестить и успоить Медерова. Этот знаменитый художник был у себя в мастерской, напротив кинотеатра Ала-Тоо, на третьем этаже. Он с поллитрой в руке умывальную раковину использовал, как раз, как писсуар. Я сказал ему, «Для чего-то во дворе есть у вас туалет». Он смеется, «Мы же киргизня. Знаешь анекдот, - В новом доме Медеров киргизам дал квартиру. Они говорят мы в квартире поставили юрту, в туалет ходим за юрту.»
В Первомайской милиции лежит нераскрытое уголовное Дело. Бандит Болот Сыдыков раздобыл наш телефон и заманил мою дочь в ресторан «Сейл». Там они со своей бандой в пять человек пили танцевали похвалялись тем как в милиции их больно бьют, как рассказывала свидетель официантка. Она показала мне шрамы на лице от этих бандитов. Они терроризировали, держали её под страхом смерти. Болот Сыдыков, угрожая ножом, привел мою девочку в гостиницу стройтреста, где дежурил член их банды. Дочь моя вконце концов сбежала. Болот её догнал около жилых хрущевок и избил до потери сознания. Народ вмешался и вызвал скорую помощь. Леня мне сказал, «Обстаовка такая, что я бессилен. Он подосланый. Этому подонку проколи мочевой пузырь. Я буду знать, что ты замочил его в клозете».
Известный Болот Сыдыков оказалось преподает в Детской спортивной школе и бандитствует. Следователю милиции я по-свойски сказал, что надо сделать.
В городке «Строителей» мы разыскали общежитие, где квартируется мой обидчик. Было темно, Болот выпрыгнул с балкона второго этажа.
Я мог входить в тюрьмы. Там в углу, как пещерные жители, кучкой с умным видом чефирили серьезные ЗК. Мне Болота разыскали в Нарыне. Я там приглядывал исполнителя, способного «Замочить в сортире» теперь известно кого. Наметился согласный «Баклан» из Нарына. Дочь я отправил заграницу в безпасные места. Мне и самому срочно следовало ехать не так близко, в Москве заняться политикой, чтоб научиться воровать крупно, как Остап Ибрагимович сказал, «Паниковский! Бросьте гуся!». Начиналась свобода и демократия «Палундра! Хватай мешки, вокзал отходит!».
Как и всякий наивный советский человек, о реальной жизни я знал только слова Маркса «Ничто человеческое мне не чуждо». Надо бояться не столько бандитов, сколько прокурора с законом о превышении самооборны. Так это Дело о моей дочьке до сих пор ждет своего «Баклана». Я и сам в любом случае, как встречу – убью! Пусть в шкафу у Лени появится еще одно нераскрытое Дело!
Мой отец, выйдя на пенсию устроился работать в охрану хранилища урановых отходов. Когда ему предложили наган, он сказал: - «Бандиты убьют меня не из-за отходов, а им нужен наган».
Был такой случай. На южных воротах завода имени Фрунзе трое бандитов напали, захватитили у охранника револьрвер и скрылись. Это особо опасное преступление расследовал Леня Торопов. Что за бандиты? Все пока глухо, как в танке.
Леня разыскал, что в Алма-Ате скрылся курсант военного училища Иванов. Его Леня обнаружил в Канте, 18 километров от Фрунзе. Иванов поселился у дружка Лезина. Он планировал ограбить его отца. Это от отца Лезина стало изветно милиции, но без доказательств, а только версия. На болотах в южной части города нашли труп водиттеля желтого «Жигуля» Бреннер, убитого ударом по голове. В этот же день трое бандитов на его Жигулях желтого цвета совершили дерзкое ограбление кассира Политехнического института, навиду всего коллектива. Там были и кинооператоры, но от страха они не сделали ни одного кадра. Бандиты один с ружьем, другой ростом выше с наганом и третий верзила здоровый с дубинкой ударил кассира и мешком денег скрылись на Жигулях желтого цвета.
До этого был особено трудный для следствия случай. Ограбили нашего ювелира Глазунова. Украли его штеблеты и бутыль с водой. Я знал его. Он приходил в мастерскую моего приятеля художника Виктор Степановича. Глазунова он считал своим зятем. Мой приятель художник Веня Гребенщиков бывал дома у Глазунова. Он говорил, что в бутыли растворенное золото. Веня знал, что это знает верзила Мануйлов. Он то и привел бандитов в домик Глазунова. Они связали его проволокой и в ванне утопили, имитировав самоубийство.
Леня эту группу разыскал в Узбекистане. Чтоб их задержать не хватало улик. Леня через кого-то Мануйлову дал понять, что все известно. Мануйлов начал нервничать, Иванов стал грозить ему наганом. Мануйлов в милицию явился с повинной. Его там подняли насмех. Тогда Мануйлов принес штиблеты Глазунова, неопровержимые вещдоки.
Как-то я присутствовал на допросе. Парни шутят, смеются – уверены, что Леня ничего не сможет доказать. Мне стало противно это скучное занятие. Леня добрался до истины, что они за пять рублей подрядили Бреннера с желтой машиной. У бетонных жолобов они его остановили. Мануйлов свинцовой дубинкой ударил Бреннера по глове и бросил его в жолоб. Бреннера унесло и он в холодной воде очнулся, выскочил и побежал. Мануйлов дубинкой его добил. Затем парни на Жигулях шутя подъехали грабить, уже по газетам известное Дело в шкафу Лёни - «Полтехник». После приговора эти молодчики плакали, перед смертью начали понимать, как дорога жизнь человеческая.
В общей сложности я кое-как говорю на девяти языках. Плюс к тому моя Элеонорушка учит меня говорить по корейски. Она говорит надо переводить по смыслу. Только в русском языке бывают понятия, «Моченые яблоки», «Моченые арбузы». Как «Моченые человеки» понимать по корейски или по английски, она не знает. Она потомок королей Тянгун Ко. Мы с ней ценим древние гуманные корейские обычаи. Человек неприкосновенен, как чувствительное растение, нежный цветок!
***
См. продолжение «ВОРОВСТВО».!