(приложение к рассказу – Дочь моя Динуля) Любек Шамсутдинов, Лондон 02.05.2012
Я сам по себе из тех про кого Марк Герасимович говорил, «Жирафа длинношее промочит ноги, а только через неделю почувствет насморк». Зато я лихо рисую. В Третьяковской галерее есть портрет моей Элеонорушки «Воспитательница детского сада». Там мало работ, выполненных пастелью и они бережно хранятся, прикрытые занавесочкой. Но не это мне там интересно. Я хожу в Третьяковку и специально приезжаю в Москву, чтоб посмотреть картину Ильи Репина, как бесноватый царь Иван Грозный убил своего сына Ивана. В этой картине на самом деле происходит все не так, как сказано. Вместо царя Ивана Грозного Репину позировал художник Мясоедов, а в образе сына Ивана позировал писатель Гаршин. Его рассказ «Лягушка путешественница» известна всем. Получилась картина о том, как Мясоедов убивает писателя Гаршина. Репин не успел дорисовать портрет – жизнь Гаршина оборвалась трагически. Теща этого парня довела до такого состяния, что он бросился в пролет между лестницей. До этого Репин приезжал, пытался, успокоить, но чувствительный Гаршин плакал весь в слезах из-за поведения этой бабы-яги.
Мое отношение к женщине уже сотню лет назад предсказали Пушкин и Лермонтов. Дорогой мне художник Алексей Константинович Соколов проводил нашу практику в Новгороде. Поселил он нас в параходе, пришвартованном к пристани, как гостиница. Новгород сказочный чудесный с его красивейшим Кремлем, за которым есть Веселая горка для танцев. Там я познакомился с будущей Космонавт Валентиной Терешковой. Но глазастый Саша Компанеец меня предупредил, что моя Лида поймет все не так. Я устыдился своего легкомыслия и стал избегать встреч с Валентиной. Зато я Никите Сергеичу доложил, что Валентина «девушка чистая, воды чистой чистейший образец» это слова А.С.Пушкина.
Соколов интеллегент из потомственной семьи художников. В детстве он близко знал завсегдатая в их семье Сергея Есенина. Леша первым прибежал в ресторан, где Сергей Есенин вскрыл свои вены и лежал приткнувшись к умывальнику. Есть фотография, где его Айсидора Дункан, у машины, с длинным шарфом на шее. Шарф попал под колесо и задушил эту великую женщину. Эта смерть погубила Есенина. Эмоции опасны и губительны. Мне так интереснее думать. На самом деле Айсидора погибла позже Есенина.
На выставке странный зритель восхищается «О! Кикассо!». Подходит от одной картины к другой и опять «О-о! Кикассо!» Умный человек его поправляет, «Послушайте, Вы! Не Кикассо, а Пикассо!» Этот мужик посмотрел на него и говорит, «Кашоу кизду!».
У меня нет желания рисовать для выставки, прославиться, заработать. Я рисую только тому, кому это интересно и нужно. И рассказы я пишу только потому, что они интересны моему сыну, возможно что будут интересны еще кому-нибудь. Мной правит какая-то Сила из космоса, она через определенного человека дает вдохновение. В газетах, давно это было, «В Шотландии муж избил жену рыбой. Судьи не нашли закона в защиту жены. Но они посадили мужа по Закону – За грубое обращение с животными». Я как-то попал в Англию с целью изучить «Енглиш». Моя учительница шотландка Жеоржия Смит - человек удивительный. Она из Шотландии пригнала машину, но предпочитает ездить на велосипеде. Она мне как-то жаловалась, педаль маломощная – ездить особенно в гору тяжело. Я специально для нее изобрел велосипед будущего с мощной педалью и скоростью шестьдесят милей в час. И в Патенте указал, что изобрел специально для моей прекрасной учительницы. Случилось непредвиденное. Жеоржия, умница такая, мне, как изобретателю, откопала Закон и устроила Английское Гражданство. Больше того, в кулуарах Парламента устроила презентацию моей семьи. Какая-то писательница изъявила желание писать книгу. Действительно о нашей семье есть, что сказать.
После того, как придурковатый Ректор Лукин выбросил мой чемодан из общежития на Фонтанке 23, я обиделся и уехал из Ленинграда, хотя прокурор собирался восстановить меня. Лукин исключил меня как раз в день возвращения Юрия Гагарина из космоса в Москву. Я видел в телевизоре как Никита Сергеич поднимал и прославлял космонавтов одного за другим. Потом дошла очередь и до моей Валентины.
Учился здесь мой бывший однокласник Феликс Мизгирев. Он извинился, что Лукин его пристроил ко мне как предателя, чтоб сопроводить меня до Фрунзе. За эту подлость он досрочно перевел его на третий курс. Мне все было так противно и безразлично, я поддался эмоции, был непрактичен. В Москве пересадка. Мы переночевали у моего друга Коли Давыдова с Людмилой. Жили они в полуподвальной коморочке. Мария Павловна, теща, спала на кровати, а Коля с Людой спали на полу ногами под кровать. В Ленинграде первую ночь они спали на нашей кровати, мы такие друзья. Люда закончила ВУЗ и переводила «Енглиш» в посольстве, иногда видела Хрущева. Мария Павловна сказала мне «Оставйся. Здесь есть хорошенькая тебе невестка.» Коля так любил свою тещу, что повторял её слова. Мне было ни до чего.
Дома я попал под песенку «Прибежали мы домой и нажрались там помой.» Оказалось, что родители уехали гостить на родину. Больше того мой отец, как Член ЦК Профоюза, наделал глупость. Моего брата он отыскал в Певеке в дурдоме с неизвестным диагнозом и потребовал его возвращения. Привез его бывший матрос, по найму. Он всю дорогу пил и говорит, «Кругом воры. Я деньги 500 рублей положил в наружный карман – украли». Я не понял, кто из них сумашедший. Брат мне говорит, «Это КГБшник! Его надо опасаться!» Кормить нечем, придется срочно сдать их согласно предписанию. Я тотчас устроился на киностудию, взял аванс 10 рублей и обоих отвез в дурдом. Пока врач разбирался с ними, я сидел в машине. Подходит ко мне какой-то шоферюга говорит, «Здесь бардак такой. Никто мне путевку не подписывает, не могу уехать из-за этих бюрократов.» Я повел его к главврачу, «Что вы издеваетесь над человеком?» А он ему, «Ты опять здесь!» Этого шоферюгу здоровый санитар увел в палату. Врач мне говорит, «А ты из какой палаты?» Я с трудом ему объяснил, что не сумашедший.
Работа на киностудии оказалась «Не бей лежачего» пока съемок нет, ни тебе полевые, ни тебе командировочные – сидеть на пол-зарплаты. Главный художник Сандро Макаров мне сказал, «Милый мой, ничему не удивляйся – Это Кино! и так будет до скончания века. А соваться в Союз Художников даже и не вздумай. Там мафиози Гапар Айтиев заставляет художников рисовать на себя и через их творения пролез в академики, заимел депутатский флажок. В правительстве сидят такие же его дружки.» Я в местном журнальчике типа местный Крокодил напечатал карикатуры по заказу. Оказалось, гонорар посланый мне по почте, почтовики истратили на свою зарплату.
Тогда еще малоизвестный Чингиз Айтматов взял меня на съемки кинофильма по его рассказу «Верблюжий глаз». Я ознакомился со сценарием и душа моя упала в пятки. Московские халтурщики так этот рассказ подогнули под советскую идеологию, что вконце-концов пришлось фильм переименовать в «Зной». Съемки фильма поручили, как дипломную работу, Ларисе Шипитько, Ирине Поволоцкой, оператору Сокол. Ирину хватил солнечный удар, она уехала. Приезжал сценарист, инвалид войны на одной ноге. Он строго следил, чтоб не было ни малейших отступлений от сценария. Приезжал какой-то теоретик Тавризьян, он нас раскритиковал и разогнал всю компанию до следующего сезона, как растает снег.
Моему давнему приятелю члену Союза Художников Николаю Федоровичу Ефременко я показал свои некоторые работы. Он сказал, что признает за мной право считать художником на уровне, как Валентин Серов а то и Врубель. Он сказал, что Гапар алкоголик. Надо с ним пить, если хочешь прижиться здесь.
В Созе Художников, как назло, первым мне встретился тот самый «Гад кудлатый» Константинов. Он сказал, что Лукин с Гапаром уже созвонились. Тебе пришита антисоветская статья «Аморалка». Доступ в идеологические учреждения тебе закрыт. Есть сведения, что Лиду сосватали с твоим Феликсом. Дай-то Бог им счастья. Лида недовольна, что плохо поступают твои алименты.
В троллейбусе встретил я чудо красавиц, как у Пушкина, «Три девицы под окном пряли поздно вечерком». Оказалось, что в парке их дожидались мои давние друзья Илья Хегай и Коля Пак. Они мне сразу предложили Элеонору. Это были сестры Таля, Роза и Эля, вернулись недавно из Кореи. Я Элю ночью до утра провожал домой, так что очутились мы у нас и больше от нее не отходил. Мне особенно всегда нравились корейские обычаи.
В Пхень-Яне они занимали двухэтажный бывший японский особняк. Они близко дружили с семьей Ким Ир Сена. Их папу навещал китайский госсекретарь Джоу Эн Лай. Когда их особняк разбомбило войной, Леонид Ильич лично заботился об их устройстве в Советсом Союзе. Сначала жили они в гостинице Метрополь, ждали когда будет готов дом на Ленинских горах. Папа уже больше не хотел заниматься государственными делами, он перешол в Углич преподавать педагогика, психология, физиология – это его любимые профессии.
Таля командовала парадом. Она росточком чуть выше стройная такая мне сказала «Держи Элю и не отпускай ее от себя». Мне показалось, что Эля младше всех. Оказалось, что она старшая, а Таля еще и несовершенолетняя. Была она отличная швея. Заказчицы к ней занимали очередь. Она обшивала всех, проворная такая. Роза училась заочно в пединституте и преподавала литературу. У нее отличный голос. Эля учительница начальных классов. Слова зря не скажет. Держится скромно. Старше всех был Коля Пак металлург кандидат наук. Илюша Хегай от Розы не отставал ни на шаг.
Металлургия в Корее престижная профессия. Коля по приглашению был там и вернулся, ему не понравилось голодать, есть вечная проблема с питанием. Без нашего папы в правительстве некому стало заботиться о снабжении. Усиленная пропаганда идей коммунизма. «Ким Ир Сен тянгун, мансее!», что в переводе означает «Ким Ир Сен вождь, Урааа!». А в Китае только «Мао-Цзе-Дун!» и все. Ким Ир Сен, капитан советской армии (Ванька взводный по нашему). Но в Корее он сделал коммунистическую карьеру при поддержке Сталина. Мао-Цзе-Дуна тоже поднял Сталин. Коммунизм – это религия голодных обездоленых. Голод порождает власть Голода. Некрасов сказал, «В мире есть царь. Этот царь беспощаден – Голод названье ему». На Кубе недавно мальчик Лео Гонсалес с мамой и небольшой группой людей на лодке бежали от голода. Мама его в лодке умерла. Хотели мальчику дать американское гражданство, но Фидель Кастро Русс догнал и мальчика, своего раба, вернул голодать дальше. Мао-Цзе-Дун сказал, «Винтовка порождает власть». Мы то знаем, что винтовка всегда была направлена против бунтующих голодных. «Аппиева дорога» для рабов. В Китае на площади Тян Ань Мын царь Голод расстрелял шесть тысяч протестующих против власти Голода.
В Угличе отца Элеоноры, теперь уж моего тестя, все любили и боялись, считали его сотрудником КГБ. Он, профессиональный физиолог, дочкам наставлял, «Всякий человек бывает либо умный либо дурак, спорить с дураком бесполезно. Бойся всего живого. Ты можешь знать, что оно уже сделало, но что оно может натворить, знать невозможно.»
Продолжение, рассказ «ДУРАКИ».