Он сразу узнал в улыбающемся пожилом мужчине с седым чубчиком, аккуратно прикрывающем лысеющий лоб, бывшего зека Левко. Стоя на лестничной площадке в сером костюме и полосатом галстуке, завязанным классическим узлом, изрядно постаревший бывший заключённый держал в руках кожаный портфель и толстенькую книгу в чёрном переплёте.
«Сколько лет прошло, а он всё также заразительно улыбается, видно и впрямь блаженный» - думал про себя Кузьмич, как называли его соседи, удивлённо и испуганно глядя на стоявшего перед ним своего бывшего подопечного. В голове в одно мгновение завертелась карусель воспоминаний.
Окровавленный Левко, с этой же обезоруживающей улыбкой, держащийся за бок, как потом выяснилось, Кузьмич не рассчитал свой удар и сломал пару рёбер этому предателю, приспешнику американского империализма.
- Пётр Кузьмич? Неужели Вы? – искренне удивился Левко и протянул руку, - Здравствуйте, рад Вас видеть живым и здоровым, гражданин начальник!
Ошарашенный таким приветствием, бывший охранник нерешительно протянул руку:
- Здравствуйте! Извините, не припомню, мы разве знакомы? – соврал Кузьмич и, уже не на шутку, испугавшись, а карусель воспоминаний несла дальше.
Левко попал в лагерь, когда им было лет по двадцать пять. Начальник зоны майор Игумнов лично предупредил всех охранников уделять особое внимание этому сектанту. Пётр отличался особой жестокостью среди личного состава, первый разряд по боксу и отличное телосложение позволяли ему быть грозой заключённых. Кличка «Гром» очень нравилась младшему сержанту Громову, и он гордился своей репутацией на зоне.
- Я Фёдор Левко, под Вашим чутким присмотром пять лет в Мордовии отсидел, неужели забыли? – продолжая улыбаться, сказал Левко, уже по первому взгляду понявший, что его узнали.
- Что Вам надо, Левко? У меня мало времени. – опять соврал Громов, стараясь не показывать своего испуга.
Их лагерь был особого режима, поэтому попавшие туда редко доживали до своего освобождения, а для Грома это была отличная площадка для тренировок. Он не упускал возможностей отрабатывать свой коронный крюк с левой на заключённых. Особое удовольствие он получал от спарринга с каким нибудь хлюпиком, готовым вместо карцера стать живой грушей для отработки боксёрских навыков своего начальника. Левко часто получал по несколько суток карцера за проповедь, потому что постоянно, несмотря на строгий запрет, умудрялся рассказывать о своём Боге Иегове и его Царстве. Такое упорство выводило из себя Громова, к тому же Левко никогда не соглашался одевать боксёрские перчатки вместо карцера, а это связывало руки грозному охраннику.
- А я всё о том же, Пётр Кузьмич, в лагере Вы меня так и не послушали ни разу, видите, Иегова Вас и здесь нашёл, - и Левко вновь ослепительно улыбнулся, - хочу Вам показать, что согласно божьим обещаниям ждёт нас в ближайшем будущем.
- Хорошо, заходите, только не на долго! – пригласил Кузьмич, боясь, что соседи станут свидетелями их разговора, а бывшие охранники сегодня не в почёте, поэтому Громов особо не распространялся о своём героическом прошлом.
В тот вечер Левко вновь привели в карцер за разговоры о Боге, Громов, как раз, был на дежурстве. День выдался не очень удачным, настроение было неважным, и Гром решил поразвлечься, но Левко, как всегда был непреклонен и как попугай твердил всё тоже, что Бог не любит насилие и что Свидетели Иеговы не занимаются такими жестокими видами спорта, как бокс. На очередной сектантской отговорке Пётр нанёс свой коронный крюк в район печени и неожидавший удара заключённый рухнул к его ногам. Удар сапогом по рёбрам заставил Левко вскрикнуть и согнуться калачиком. Подняв испуганного сектанта, Гром нанёс сильный удар в лицо, но у щуплого заключённого оказалась хорошая реакция, и удар прошёл по касательной, тем не менее, из ссадины от удара заструилась алая кровь. «Я всё рано не буду с Вами драться, гражданин начальник» - сказал окровавленный Левко и улыбнулся.
- Лично Вы, Пётр Кузьмич, как считаете, что нам принесёт ближайшее будущее? – спросил Левко, войдя в квартиру бывшего охранника.
- Какое будущее? Ты посмотри, что со страной сделали, развалили такую державу, всё профукали, а ты будущее, – возмущённо переключился на злободневную тему бывший коммунист – Нет у нас никакого будущего, яма на кладбище, вот и всё будущее.
- Спасибо, что не лукавите! Хочу Вам показать одно библейское обещание, - Фёдор открыл толстенькую книгу и прочитал – «Тогда он (Бог) отрёт всякую слезу с их глаз, и смерти уже не будет, ни скорби, ни вопля, ни боли уже не будет. Прежнее прошло». Обратили внимание, Пётр Кузьмич, Бог обещает навести порядок на земле и устранить всё зло и его последствия.
- Мы до этого не доживём, даже если это правда, - обречённо сказал бывший гроза заключённых и тяжело вздохнул.
- А я Вам, Пётр Кузьмич, в следующий раз покажу по Библии признаки по которым мы можем определить доживём до того времени или нет. – всё также по доброму улыбаясь сказал несгибаемый бывший заключённый. – Не будете возражать, если я зайду через пару дней в это же время?
- Заходи.
Провожая взглядом спускающегося по лестнице Левко, Кузьмич вдруг окрикнул его:
- Слушай, Левко, ты ведь должен меня ненавидеть за то, что я с тобой там творил, а ты ни слова об этом? Не могу понять я тебя, ты что, и впрямь, ненормальный?
- Если я буду Вас ненавидеть, Пётр Кузьмич, то я не буду христианином, - улыбнувшись в очередной раз он направился к следующей двери.