Вечерний воздух сочится зноем и заунывным свиристением цикад. Ветер, степной суховей, дерёт горло. И бьются в стекло фонаря ночные бабочки.
Если лечь на спину, раскинуть руки и долго смотреть в зенит, появится легкое невесомое чувство, будто тебя укачивает в колыбели. Давно уже слово 'колыбель' помечено во всех словарях как устаревшее. Нынешние дети обходятся безо всяких колыбелей. А чувство осталось. И сравнивать его по-прежнему больше не с чем.
Тысячу лет не лежала в саду на траве у собственного дома! Тысячу лет не смотрела на звезды снизу вверх, сквозь ветви старых яблонь, согнутых под грузом лет и плодов. Я, конечно, сойду с ума от безделья, но еще не сегодня. Не сейчас.
- Здорово дневала, Марьяша!
- Здорово, деда.
Дед наш хоть и стар, а крепок и в саду управляется сам, по старинке, лопатой да граблями. 'А ну их, ваших киберов. Земля живую руку любит...'
- Забойная нынче погодка на Марсе?- с ехидцей интересуется дед, протягивая мне запотевшую в холоде бутыль. Да, и пиво он тоже варит сам. Такого пива вы нигде не встретите...
- На Океании, деда,- отвечаю, разбираясь с бутылью.- На Океании! Я нынче оттуда. А там все путем. Перманентный шторм и собачий холод. Периодически шалят вулканы. Периодически же гуляют отакие,- показываю руками какие,- цунами. Полюса обросли льдом почти до экватора. Атмосфера задолбала грозами, откуда только они генерятся, в таком-то холодуе. Челночные рейсы, от орбитальных станций к наземным, - убиться об стену и не жить, ибо каторга. Хороший мир, в общем. Не хуже прочих...
- Не на своем ты месте, Марьяша,- раздумчиво выговаривает мне дед.- Не на своем!
- Да-да, знаю,- отмахиваюсь.- Баба дома должна сидеть и детей рожать, ага?
- Зарас так.
- Ты, деда, правнуков с Фауста спрашивай, он к Земле стальным тросом привязан. А я еще не налеталась!
- Не Фауст он, - Франкенштейн,- дед вставляет крепкое словцо, чувствуется, что он очень зол на Фауста. Интересные дела. Деда разозлить - это постараться надо. Впрочем, Фаусту оно недолго. Такой уж это человек.
- Фауст - здесь?!
- Здесь... где же еще...
- Здорово!
Еще бы. Тащиться в гости на берег Карского моря - после Океании-то! - удовольствие ниже среднего.
- Еще побездельничаешь или до дому пойдешь?тГляди, не то комары сожрут, их сейчас самая пора.
- Вытравил бы.
- Э нет, комар природе тож полезен,- осуждающе выговаривает дед.- Мелкое насекомое, а сколь с него живых существ кормится. Вона ласточку ту же взять: куда ей без комара выжить?
- Ладно, уговорил,- смеюсь.- Не надо травить...
...Сад мало изменился за годы моего отсутствия. Будто вчера уходила в аэрокосмическое. Но между тем вчера и нынешним сегодня пронеслось без малого два с лишним десятка стандартных лет. И когда я еще на Землю вырвусь, кто ж знает...
За деревьями разливался свет. Наверное, то интересное, зеркалящее вечерний свет строение, что я приметила еще на снижении. Сразу к нему идти было лениво, ну что ж, узнаем сейчас.
- Что это, деда?
- Да так,- отмахнулся он.- Ничего...
Кислый голос какой! Фауст домик воздвиг, некому больше. Интересно, что же там братишка учудил такое? Под зеркальной-то крышей.
Бассейн. Вот чем оказалась непонятная конструкция. Гигантским крытым бассейном. Часть которого,- очень небольшая часть,- выходила на открытый воздух. От воды тянуло стылым холодом. Я опустила за бортик руку,- пальцы мгновенно свело судорогой. Самое то по летней жаре...
Я вздрогнула: на меня смотрели. Подобные взгляды я шкурой чувствую, на уровне инстинктов. Поднимаю голову - точно, смотрят. Девчонка, малявка этакая, лет тринадцати. Сидит на бортике, ногами в воде... и смотрит в упор. Взгляд нехороший. Из серии: убила-бы-если-б-могла.
- Поздоровкалась бы хоть для начала,- неодобрительно буркнул дед.
Девочка на него даже не глянула. Смотрела на меня, а мне от от нее морозило спину. Что-то в ней было не так, но что?
- Вы - Марьяна Ландова, действующий астронавт,- сказала она, резко, будто точку ставила.
Мне стало смешно, любопытно и тревожно одновременно.
- Тебя-то как звать, дитя?- спросила я с усмешкой.
- Виктория,- недружелюбно заявила девочка.- И никаких Вик: ненавижу.
- Замечательно,- кивнула я.- И что скажешь, Виктория?
- А ничего!- окрысилась она.- У меня жабры сохнут, простите.
И нырнула в бассейн, только пятки сверкнули. Я ошалело смотрела, как девчонка стремительно ввинчивается куда-то в глубину.
- От бисова дивчина, жабыня мокрохвостая,- выразился дед.- Никакого уважения к старшим!
- Это что?- спросила я, обретя дар речи.- Это кто?
- Моя дочь, Виктория Игоревна.
Фауст. Мой младший брат собственной персоной. Два и два сложились мгновенно: Институт Экспериментальной Генетики, чьим профессором братишка являлся, дедова фраза насчет Франкенштейна и живая девочка на дне бассейна с мерзлой водой.
- Одуреть,- в сердцах высказалась я. - Блин. Твою же мать! Ты раньше рассказать не мог?!
- Да уж не мог,- злобно буркнул дед.- Видала, шо с дочкой родненькой сотворил? Ирод. Таких, как он, на кострах при всем честном народе сжигать надо, чтоб другим неповадно было!
- Дед...
- Сам бы факел поднес,- с ненавистью докончил дед, плюнул под ноги и пошел прочь.
Фауст потер лицо ладонями. Жест отчаяния...
- Расскажи,- попросила я.
- Пойдем,- сказал он.- Пойдем, присядем... Марьяна, поверь, я не хотел ничего плохого!
- Оправдываешься, значит, виновен,- безжалостно сказала я.- Рассказывай.
- Ты из Внеземелья, Марьянка,- сказал брат.- Сама знаешь, каково там. Пригодных к прямой колонизации планет - две или три штуки... а остальные надо долго, медленно, не одну сотню лет преобразовывать под себя. Океания - очень удачный вариант... был бы удачным, если б не отсутствие суши. Проект 'Ихтиандр'... было азартно решить задачу. Приспособить не планету под человека, а человека - к планете. И все удалось, у нас все удалось, ты же Вику видела... а их было пятьсот ребятишек.
- Было?- уточнила я.
- И есть!- раздраженно отмахнулся он.- Просто Вика - первая. На начальном этапе было очень важно поддержать проект... показать, что все геномные схемы рассчитаны верно... ну, ты же знаешь этих старперов-бюрократов из Ученого Совета! У них не допросишься биологического материала, у них снега прошлогоднего без многолетних унижений не добьешься! А время шло. И я решил... стать донором сам. Вика... была первой. Когда я предъявил им живого, здорового младенца... проект признали успешным. Сразу все нашлось! И лабораторию выделили. И испытательный полигон...
- Берег Карского моря,- понимающе кивнула я
Где же еще на Земле найти сходные с Океанией условия...
- А потом было признано целесообразным перенести проект к месту назначения. На Океанию. Там выстроили прекрасный пансионат...
- Да-да, верно,- киваю,- то-то мы подыхали там на грузовых перевозках 'пространство-атмосфера'... Еще удивлялись, на кой же черт, колония ведь все равно сотни лет будет убыточной, полностью зависящей от поставок с Земли... Значит, все улетели на Океанию, а Вику ты сюда притащил. Дед, я смотрю, очень обрадовался. А что же ты сам не улетел? Ты ведь глава проекта, так?
- Уже нет. Передал ученикам восемь лет назад. Марьяша, пойми, то, над чем мы работаем сейчас, гораздо важнее. Мы реально, практически, и очень скоро окончательно победим старость и сопутствующий ей рак! Рак вообще. Эта сволочная, подлая болезнь отступит навсегда! Но нужны клинические испытания... годы и годы работы. Я не смогу вести исследования на Океании. Мое место здесь. На Земле.
- Значит, ты не можешь пожертвовать карьерой и работой ради дочери,- задумчиво выговорила я.- А от девочки жертвы требуешь. Да ты подлец, Фауст.
- Марьяша!- выкрикнул он.- И ты тоже! Вика - моя дочь, да поймите же вы все наконец, она - моя дочь! А вы как сговорились все... один жабыней ее зовет, вот ей 'приятно' такое о себе по сто раз на дню слышать, и ты туда же... ты...
Он махнул рукой и замолчал. Я молчала тоже. А что тут скажешь?
Тренькнул терминал. Я достала, глянула. Ага, попытка несанкционированного доступа к яхте! Следовало ожидать.
- Вика!- брат вгляделся в картинку терминала и переменился лицом.
- Да пускай,- отозвалась я.- Ну, пообщается с бортовым искином. Все равно без моего пилотского двигатели не запустить...
- Ты не понимаешь! Это же хомо сапиенс амфибиус... пошли! Быстрее!
Мы опоздали. Вика лежала рядом с яхтой... потеряла сознание, и лишь бы не тепловой удар... кубанское лето смертельно для адаптированного к холодному климату Океании организма. Фауст поднял девочку и, ругаясь сквозь зубы, бегом отнес к бассейну. Положил в стылую воду. Достал инъектор... видно, такие инциденты случались и раньше, привык держать необходимое наготове.
Вика открыла глаза. Всмотрелась в нас из-под воды, меня пробрало мурашками от тоски ее взгляда. А потом метнулась вниз...
... Не помню, кто и при каких обстоятельствах впервые назвал нашего Игорька Фаустом. Но прозвище приклеилось намертво. И то сказать, гениальный ребенок. Вундер, маму его (и мою!), кинд. Иной раз, помню, такое отчебучит, что в затылке чешешь и не знаешь, что делать: восхититься его гениальной головушкой или взять кирпич и по той самой головёшке хорошенечко стукнуть. Чтобы впредь последствия своих выходок хоть немного просчитывал...
Возраст и профессорское звание ничуть не изменили его. Все тот же шебутной мальчишка, влипающий в неприятности по сорок раз на неделе. Только теперь количество неприятностей закономерно перешло в качество. Всего одна проблема, зато какая! Захочешь выдумать хуже, не вдруг получится.
Гидрокостюм оказался не моего размера. Не налез! К черту. Я звездоход или погулять вышла?! Нас в учебке еще и не такой водичкой тренировали... уж паршивых полчаса как-нибудь выдержу, а больше мне и не надобно.
- Марьяша, не дури,- с отчаянием выговорил Фауст.- Простынешь!
- К черту!- озвучила я свои мысли.- Давай акваланг...
Вика укрылась в самой дальней комнатке. Хотя комнатой это назвать язык не поворачивался. Подводное пространство, спроектированное с расчетом на трехмерное движение... Цветы. Губки, насыщающие воду кислородом. Подсветка. Тишина.
Девочка сидела, уткнувшись лицом в коленки. Я опустилась рядом. Слова... Фауст дал мне рацию...под водой Вике удобнее общаться в радиодиапазоне, но разве можно здесь обойтись всего лишь словом? Дело следует исправлять лишь делом, и никак иначе. Слова найдутся потом.
Я протянула руки и обняла девочку. Все хорошо, Виктория. Хомо амфибиус или как там тебя еще. Неважно, какой ты родилась. Важно лишь, кто ты есть.
И она не оттолкнула меня. Не замкнулась в коконе оскорбленной гордости. Обняла в ответ, прижалась щекой к щеке... Моя племянница. Дочка этого охламона, моего гениального братца. Виктория.
Господи, что же я делаю, еще немного и я замерзну здесь насмерть!
Потом я долго не могла согреться. Фауст кутал мои плечи в шерстяной плед, дед молча подливал горячий чай. Я пила почти кипяток, и не могла им напиться. Руки дрожали, зубы стучали. Заболею и полягу, это к гадалке не ходи, как выразился бы дед. Но дед молчал.
- Фауст... Игорёша,- сказала я, отдышавшись.- Если уж ты полез в это дело, так надо идти до конца. Отпусти девочку на Океанию. Здесь ей не место.
- Нет! Она - единственное, что у меня есть, я не...
- Отпусти или потеряешь навсегда.
- Сестру слушай,- сумрачно буркнул дед.- Она поумнее тебя будет.
- Сколько Вике осталось до совершеннолетия?- спросила я.- Два года? Три?
Фауст остался на Земле.
Я вернулась на свой стационар, транспортный узел Вавилон-17. Работы у пилота гражданского космофлота хоть отбавляй, и навещать племянницу получалось не так часто, как мне того хотелось бы. Где-то между длительным рейсом по окраинам Внеземелья и броском к Лазурной я узнала интересные новости.
Дед оставил Землю и перебрался на Океанию! На единственном архипелаге планеты его стараниями уже подрастали яблоневые сады...