Воспоминания о летнем отдыхе в деревне. Золотое ко

               
В череде часов, дней, лет  постепенно уходят из нашей памяти события, впечатления, чувства, уходят образы родных, дорогих и близких людей, поэтому у меня возникло  желание для начала сохранить воспоминания о летнем отдыхе в деревне, изложив их в виде небольшого рассказа.
…Закрываю глаза и вижу свет керосиновых ламп в окнах деревенских домов, и бесконечное колхозное стадо, шедшее вечером через деревню, и пасущихся на выгоне лошадей, и оригинальную водяную мельницу, и колесные пароходы, ходившие по Волге. Слышу, как вечером после работы играла в деревне гармонь, слышу песни местной молодежи, крики играющей деревенской детворы.  Какой же скромной, но какой же честной была жизнь в тогдашней деревне!
 Я еще застал небольшие деревеньки в десять (и меньше) домов, уютные и чистые, с  вековыми березами и липами, посаженными рядом с домами в давние времена. Нет, уже давно нет этих деревень, и только густой березняк, выросший здесь за последние сорок лет, стоит на их месте зеленым памятником.
 Сейчас, проезжая по прекрасной дороге, проложенной на месте гиблых мест, где раньше всегда вязли не только грузовые машины и даже гусеничные трактора, я вижу не ухоженные как раньше поля, а землю, зарастающую годами не кошеной травой и лесом, вижу разрушенные скотные дворы, вижу прекрасные дома новых русских – и спрашиваю себя: куда ты, Россия идешь, что ждет тебя? И становится страшно за её будущее, в котором мне уже не придется жить, но будут жить наши потомки.
 А тогда, уже очень давно, у нас было спокойное и беззаботное  житье на даче, заключающееся в повседневном общении с природой и мы использовали на сто процентов весь этот комплекс предоставляемых летними каникулами свобод. Любая поездка в город была для нас временем, потраченным зря, так как  часто в это время в деревне случалось что – ни будь ужасно интересное: то проезжали табором кочующие цыгане, то при разливе реки от дождей громадная щука попала в береговую речную яму и ее оттуда только через два дня все же выловили, то у пасущейся на выгоне лошади родился хорошенький жеребеночек – и все это прошло без нас! Как так можно!
На дачу мы в те времена ездили на пароходе (другого вида транспорта тогда просто не было) что само по себе уже было интересно: Волга, пароходы, караваны барж, плоты, живописные берега….
 Каждому периоду летнего времени у нас были приурочены определенные занятия, так в начале июня мы ходили любимым маршрутом, который давал нам не только радость общения с природой, но и между делом обеспечивал «подножным кормом». Назывался он «походом в березки», находившиеся совсем недалеко от дома, где рано появлялись грибы, и зрела на кочках, пусть и в небольших количествах, душистая лесная земляника.
 В это же время мы ходили в устье реки Колокши за щавелем, в изобилии росшим  на заливных лугах, из которого варили щи, и, самое главное, пекли в русской печи очень вкусные пироги. Кроме щавеля там тогда встречалось еще одно съедобное и нужное в начале лета растение – дикий лук, который мы за неимением настоящего лука, выраставшего несколько позднее, употребляли в пищу. До сих пор чувствую во рту совсем не горький вкус этого скромного растения.
В начале июля мы начинали ходить в лес несколько подальше в так называемый «Березняк», где можно было набрать и земляники, и черники, с которой у нас, как и со щавелем, любили печь вкуснейшие пироги, и, конечно, грибов для повседневной «жарехи» или грибного супа. Этот участок леса занимал небольшую территорию большого леса и являлся составной его частью, но нам даже в детском возрасте разрешалось ходить туда, даже часто без сопровождения взрослых - дело было в том, что заблудиться в этом лесу было невозможно - он был ограничен хорошо «читаемыми» ориентирами: светлым моховым болотом, тропинкой и вырубкой.
 «Вылазки» в этот лесок мы считали, как бы репетицией перед августовскими  и сентябрьскими походами в дальние леса километров за пять, а то и больше от нашей деревни в красивые леса, где среди громадных берез в зарослях лесных трав и созревшей костяники росли в неимоверных количествах стаи белых грибов.
 Разумеется, живя рядом с Волгой и небольшой рекой Колокшей, мы много времени проводили на реке: или купались в двух рядом расположенных с деревней омутах, или шли купаться на Волгу, туда же мы ходили ловить рыбу. Иногда мы ездили ловить рыбу на лодке, а иногда ловили с пристани, и, надо сказать, налавливали довольно много, и поэтому рыбный стол у нас был если не разнообразным, то обильным.
 Еженедельно нам приходилось ходить в магазин за хлебом в село Спас, расположенное в трех километрах от нашей деревни, ходить приходилось в любую погоду, а если учесть то бездорожье, которое было тогда, то эти три километра стоили очень многого. Однако это было тоже своего рода путешествие, где можно было увидать достаточно много интересного, так ожидая, пока наши родители закупят продукты, мы порой заходили в церковь постройки начала 19 века, тогда уже закрытую и использовавшуюся как зерносклад. Помню прекрасные росписи и полный воздуха и простора внутренний вид этого храма и так жалко, что полюбоваться всем этим великолепием мы уже не можем.
 Еще были у нас редкие и поэтому интересные поездки на пароходе в поселок Песочное, расположенный вниз по Волге в пяти километрах. Там нас,  детей привлекала расположенная на берегу Волги рядом с пристанью обширная свалка местной фарфоровой фабрики, где можно было найти порой чуть-чуть слегка побитый чайник или бокал, а крышки от чайников мы уже и не брали. Еще одной достопримечательностью  Песочного был замечательный хлеб, особенно был вкусен белый хлеб, выпекаемый в местной пекарне в виде больших буханок, – вкуснее этого хлеба я нигде не встречал. Да и сама поездка на пароходе была тоже своего рода небольшой экскурсией – берега, деревни, а там, ниже по течению, новые места, где так хотелось побывать! 
 Незаметно день за днем проходило наше лето, потом наступал конец августа, и деревня пустела: уезжали наши друзья, деревенские ребята были заняты уборкой картофеля, и становилось грустно, что лето кончилось. Разумеется, пока были в лесах грибы, мы каждый выходной приезжали в деревню  вечером в субботу (в те времена был только один выходной), а поскольку темнело уже рано, то по вечерам мы разговаривали и пили чай из самовара при свете керосиновой лампы. Перед сном мы почти всегда выходили на улицу и всегда поражались россыпям осенних звезд – таких звезд мы уже никогда не увидим: свет ртутных фонарей, ныне горящих в городах и деревнях, навсегда лишил нас этого замечательного зрелища.
 Наконец, в начале октября наши поездки в деревню прекращались, и начинался долгий период ожидания нового лета. Осень мы, конечно, не любили – в городе в это время года много на свежем воздухе не поиграешь – грязь, дожди, Но зиму мы любили: лыжи, коньки были ежедневным нашим занятием, а еще мы любили кататься на санках с горы, расположенной на окраине города, тогда застроенной небольшими частными домами. Зима проходила для нас совершенно незаметно: сначала радость первого снега, потом Новый год и каникулы, затем прекрасная морозная  погода в январе и феврале и вот он март, с ярким солнцем и первыми капелями! А в начале апреля уже начинали ходить по Волге пароходы и мы уже ездили на дачу в выходные дни, где еще была настоящая зима, и везде лежал снег.  А потом в середине апреля как всегда прилетали с юга теплые ветры, и снег быстро таял, показывалась земля, от которой на солнце шел пар, река разливалась и шумела, лес оживал. И скоро,  уже очень скоро наступал зеленый май с первым криком кукушки, лиловыми цветками хохлаток, белым цветом черемух, золотым от одуванчиков лугом – и все – до свидания школа до осени!