http://www.proza.ru/2012/05/13/1095
Глава 12
Мне казалось, я только закрыла глаза и, вдруг, отчетливо, увидела человека, о котором запретила себе думать. Он звал меня. От его голоса я и проснулась.
В доме стояла тишина. Я встала и вышла в гостиную. Был полдень, я проспала всего два часа. Неужели и здесь мне не будет покоя от своих злых снов. Может действительно, надо было прислушаться к словам Макса, о том, что клин клином вышибают. Только не будет ли второй клин хуже первого, и не придётся ли и его вышибать. Не получится, что я, в конце концов, останусь Вероникой–пришибленной? Нет, не хочу ничего. Переболею. Слишком короткий срок, слишком мало времени прошло. И вообще, я не затем сюда приехала, чтоб видеть сны о чужих мужьях.
Я вышла во двор, отец был, где-то за домом, в сарае. Я подошла к воротам и выглянула в маленькую щелочку на улицу. И вдруг у меня по спине побежали мурашки и дыхание перехватило.
Господи! Мало того, что я вижу всякую фигню о людях, так теперь я еще стала видеть привидения и призраки. По улице, мимо нашего двора, шел Егорович, покойный дед Сергея. Волосы у меня на голове зашевелились от страха. Я прижала руки ко рту, чтобы не закричать, тихонько отошла отворот, и села на скамью возле порога, переводя дух.
Когда сердце, от страха, перестало вырываться из груди, и я немного успокоилась, то пошла за дом, искать отца. Отец в сарае собирал аппарат, чтобы опрыскивать деревья. Я подошла.
- Пап!- позвала я его. - У вас в деревне привидения есть?
- Не знаю. Вроде не было. А что?- переспросил отец.
- Ничего. Это я просто так спросила - ответила я, решив не пугать его своими видениями.
И подумала, что завтра не мешало бы на кладбище заглянуть и помянуть Егоровича. Он был хорошим человеком. Ни кто не виноват, что с его внуком у нас не вышло, ни любви, ни дружбы.
Отец вышел из сарая, и я глядя на него, вдруг «увидела» его с малышом на руках. Не может быть. Видения меня никогда не обманывали. Вот почему мама не поехала с ним. Они ждали прибавления в семье.
- Папа! – вдруг, улыбаясь, сказала я. - Это правда? У вас с мамой скоро будет малыш?
- Ну, слава Богу! Ты увидела. А то я и не знал, как тебе сказать об этом. Мать волнуется, всё думает, как ты воспримешь это известие. У других в этом возрасте уже внуки, а мы малышом решили обзавестись. Страшновато как-то.
- Да всё нормально. У моей однокурсницы и подруги мать в сорок лет родила и порядок. А Зина наша в тридцать восемь. Так что не переживайте. Я то, с вами уже давно не живу, так сложились обстоятельства, а этот ребенок будет с вами всегда. Когда я у вас появилась, матери было восемнадцать, тебе двадцать два. Вы были слишком молодые, и вас постоянно не было дома. А вот Зина другое дело. В ней материнство и забота были заложены с детства, и дед знал это. Поэтому и приказывал, что бы меня воспитывала она. Родители, я рада за вас.
- Дочка. Но на мою поддержку моральную и материальную ты всегда можешь рассчитывать.
- Спасибо, папа. Надо будет, когда приедем, позвонить, поздравить маму.
- Ладно, красавица, пошли готовить обед, потому что вечером нас ждет сад. Будем бороться с вредителями, пока они не лишили нас урожая.
Вдвоем с отцом мы быстро сварили суп с тушенкой, отварили себе картофель и сделали салат.
Мне было так хорошо и спокойно, что прошлое казалось далеким тяжелым сном. Неужели стены этого дома так защищали меня, и это место обладало такой энергией. Пообедав, мы вышли на улицу, и сели на скамью перед домом, став планировать работу на завтрашний день. Я стала расспрашивать отца обо всех родственниках живущих и умерших, обо всех событиях, произошедших с нашей роднёй.
И вот что я выяснила.
У моего прадеда был брат погодок и младшая сестра Вероника. Сестра пропала, а брат женился и дожил до старости. И тётка Таисия внучатая племянница моего прадеда. У тетки есть дочь Татьяна, девушка двадцати двух лет, и сын Саша, двадцати пяти лет, который где-то работал по контракту и, должен был приехать этим летом. Была ещё, какая-то родня, но если вдаваться в подробности, то можно и запутаться.
- Кстати, - добавил отец,- теперь, наверное, можно об этом говорить, когда все позади. Дед наш был очень суеверным. Много чего знал. И хоть Егорович, упокой Господь его душу, был порядочным человеком, дед с каким-то недоверием относился к нему. Хотя, когда Сергей был маленький и приезжая сюда с родителями, приходил в гости с Егоровичем к нашему деду, тот его всегда привечал и радовался, как своему внуку. И когда хоронили деда, Сергей тоже был на похоронах.
«Чудненько, - подумала я,- А родной правнучки не было. Моё величество оберегали от всего. Я, то думала, что три года назад Зину вызывали в командировку и у неё большие проблемы на работе». Вслух говорить это не стала, в чем отец виноват, они выполняли волю деда.
- И ещё,- продолжил отец,- Я точно не знаю, на ком женился Сергей, но в прошлом году за ним страдала Татьяна. Не знаю, что там было, не скажу, знаю, что Татьяна очень сильно хотела выйти за него замуж, бегала за ним, как собачонка. Тая её даже в город к своему брату хотела отправить. Вот такие-то дела.
- Пап! А давай завтра с утра сходим на кладбище. Встанем пораньше, чтобы нас никто не видел, и пойдем - постаралась я перевести разговор в другое русло.
- А кого нам бояться?- спросил он.- Пройти на кладбище можно не через деревню, за нашим домом есть тропинка через лесок и там за полем кладбище. Полчаса ходьбы. А сейчас хватит рассиживаться, пошли трудиться, деревья нас ждут. Переодеваемся и вперед. Еще в цветниках прибраться надо. Окна в доме закрой.
Папа выдал мне старые штаны, рубашку с длинными рукавами. На голову я повязала платок, на глазах защитные очки, и пол-лица закрывала марлевая повязка. Никто бы не узнал в этом чучеле меня, как бы не старался. Мы прошли в сад. Отец опрыскивал деревья, а я готовила раствор и подносила ему. Запах у раствора был ещё тот. Если расчет был на то, что гусеницы, а так же всякая другая живность, унюхав, не подойдут к нашему саду, то мы победили. Не знаю, как у гусениц, а у меня к ужину аппетит не проснется. Теперь понятно, почему родители спокойно оставляют дом. Дважды в год такой обработки, и ни один самоубийца добровольно к забору не подойдет.
К вечеру мы закончили издеваться над деревьями. Выкупались, и я замочила вещи в тазу. «Это тебе не машинка-автомат - думала я отстирывая, штаны.- Хорошо, что вода горячая есть. Конечно, если жить здесь постоянно, то можно и машинку, и компьютер притащить». Я закончила стирку, а отец развесил вещи на веревке за домом.
- Ну как тебе, деревенское житье? Теперь, наверное, тебя сюда и не затянешь - сказал отец.
- Не делай поспешных выводов - ответила я.- Дай хоть осмотреться.
- Ладно, мученик! День был длинный, пошли ужинать и отдыхать. Телик посмотрим.
- Никакого ужина. Я чудесно яда нанюхалась. Так что водички и спать, спать, спать.
Я прошла в спальню разделась и легла. Сначала было спокойно и легко, но вдруг, в голове возникла мысль.
Так вот на ком женился Сергей. На теткиной дочери. И они уехали в свадебное путешествие. Вот кто оказывается ты, темноволосая красавица – тёткина дочь. Хорошо, что я приехала сюда, пока их нет. Теперь меня никто не заподозрит. Дед умер, а Филина здесь нет, больше обо мне никто не знает. Меня никто не видел в лицо.
Так. Стоп. Почему я опять думаю о нем? Он чужой. Я должна поставить его в ряд, со всем несущественным. Например: стол, лампа, Сергей, шкаф. А, когда вернусь домой, сделаю друзьям подарок, приглашу их сюда. Им понравится, я знаю. Даже Лизе. Буду теперь жизнерадостной, буду улыбаться. Если так хочется Максу, буду общаться сего братом, возможно, мы найдем общую тему для разговора. Потом возьму и отобью его у той куклы из моего видения, чем я хуже других. Пусть видят, что я не Фурия, не Медуза Горгона, а нормальная девчонка. И ничто человеческое мне не чуждо. И вообще я приехала сюда, что бы отвлечься, а теперь лежу и забиваю себе голову черти чем. Всё. Спать. Завтра тяжелый день. Много работы. Теперь я главный помощник отца.
Я закрыла глаза и задремала. Мне снился Сергей, в тот день, перед отъездом, когда я еще не знала, что вижу его в последний раз. Я любила. Я любила его до безумия. Он целовал меня, а потом, так нежно, начал тереться, своей щекой о мою. И почему-то его щека была такой мягкой и пушистой. Я открыла глаза. На подушке, рядом со мной, лежал кот. Если бы это был черный кот, я бы может быть и испугалась. Но кот был полосатый, и за окном уже светало. Я протянула руку и погладила его. Кот начал нежно тереться о мою руку, словно радуясь. Я встала и пошла на кухню, кот за мной. Достав из холодильника кусок колбасы, я угостила кота. Отец, услыхав, что я встала, тоже поднялся, и пришел на кухню. Увидав кота, он обрадовался.
- Ага! Явился! А я уж думал, что ты нас бросил. А что ж вчера не пришел? - проговорил он, обращаясь к полосатому гостю.
- Пап! Да к нам вчера, только тот, у кого, напрочь, отсутствует обоняние, мог зайти. Где уж бедному коту, с его носом. Кстати, откуда ты его знаешь?
- Да это наш кот, дедов. Когда мы с Леной приезжаем, он приходит к нам, а остальное время живет у Таисии.
- Бедный кот. Видит хозяев раз в год - пропела я. - Поехали со мной, меня будешь видеть каждый день. Будешь толще соседского Прохора.
- Не умничай! - сказал отец.- Мы с мамой здесь часто бываем. Ты думаешь, чего здесь такой порядок. Появится малыш, может, сюда переберемся, на какое-то время.
- А как же мамина фирма? Её клиентки? Как же она без этого? Усохнет - съязвила я.
- Кстати, это мама решила. Руководить она может и отсюда. Я привезу ей компьютер. И порядок. Будет и работать и жизнью наслаждаться. Ладно. Пошли умываться. Пожуем чего-нибудь и за дело.
Мы быстро перекусили, собрались и вышли через калитку, находящуюся со стороны леса. Это была моя первая вылазка.
Мы прошли через лесок, потом через поле и вышли к погосту, к небольшой рощице, туда, где, под березами покоились наши родственники. Отец зашел в ограду и сказал тихо:
-Ну здравствуй дед, здравствуй бабуля.Вот ваша правнучка пришла вас навестить.Жалко. дед, что не видишь ты, какая она выросла. Может быть ты и прав был, что запрещал привозить ее сюда до восемнадцати лет, а может и нет.Никто не знает. А теперь у моей девочки беда. Я не знаю как ей помочь.
Я стояла у отца за спиной и глотала слезы.Я даже не могла подумать, что отец примет так близко к сердцу мою беду.
Мы убрали траву на могилках, покрасили ограду и отец разложил принесенные печенье и конфеты на салфетки. Присели отдохнуть. Тишина и покой. Только птицы пели в рощице свои утренние песни.
- Пап! А пошли к Егоровичу сходим, посмотрим. Хороший дед был, добрый. В чудеса верил - предложила я.
- Хорошо. Пошли - согласился он и добавил, немного помолчав – Молодец, дочь, что ты обиду не держишь. Как по мне бы…- он осекся и замолчал.
Отец повел меня в другой конец кладбища.
Да, сильная, по-видимому, неприязнь была между нашими семьями, что и родных своих хоронили в разных концах кладбища. Мы дошли туда, где покоились родные Романовых. Прошлись возле оградок, но никакого свежего захоронения не было. Мы ходили, но могилы деда так и не нашли.
- А не могли его похоронить, где-нибудь, в другом месте? В городе, например?- спросила я.
- Ты что, здесь так не принято. Здесь родных стараются хоронить поближе друг к другу, чтоб на поминальный день не бегать по всему кладбищу. А вот где Егорович покоится, так это загадка. Надо будет спросить у Таисии.
- Когда-нибудь спросишь. Не в лесу же его похоронили, рядом с Вероникой? - вдруг вырвалось у меня.
- Ника! Что ты городишь? - тревожно глядя на меня, произнес отец.- Ведь никому не известно, где бабушка, у неё даже могилки нет. Знаешь, как дед переживал, что к сестре на могилку не может сходить. А ты говоришь такие слова.
- Ладно, проехали. Тут кто-то, грозился меня в лес сводить, красоту показать - сказала я хитро глядя на отца. - Так как?
- Ну, пошли - произнес он.- Если не устала.
Мы поднялись на холм. На фоне зеленеющего леса расстилался луг. Я застыла в изумлении. Каких только оттенков зеленого цвета здесь не было. Перед нами лежал светло-зеленый ковер молодой, сочной травы, с вкраплениями одуванчиков, с шапками в кулак величиной. Таких больших цветов я никогда не видела. Никаких слов не хватило это описать. Это нельзя было сфотографировать и нарисовать. Это нужно было только видеть. В этот момент я пожалела, что забыла телефон. Мне хотелось сфотографировать и показать друзьям, хотя бы след той красоты, которую довелось увидеть мне. Я оглянулась назад. С холма было видно деревню. Да, красота непередаваемая. И чего мои родители не стали здесь жить, а обосновались в пыльном городе. Здесь же намного лучше.
- Папа! А можно я после экзаменов сюда приеду с друзьями. Нас человек пять будет, может шесть. Не бойся, мы на уши деревню не поставим. Мы будем хорошо себя вести - вдруг выпалила я.
- Что, понравилось? Так ты еще в лес не ходила, и на речке не была. Что ты потом петь будешь?- смеясь, сказал отец.
- Здесь еще и речка есть? Все. На фиг учебу, заполняй мне холодильник, я остаюсь здесь. Буду возиться в саду, дружить с гусеницами, нянчить кота. И никакой связи с внешним миром. Сделаю себе свой необитаемый остров.
- Ника!- вдруг голос отца стал серьезным. - Ты так хочешь отгородиться от всего? Может не стоит. Может нужно просто идти по жизни, стойко перенося её удары и радуясь подаркам. Подумай.
- А у меня из крайности в крайность - ответила я. - У меня что Дар, что удар, одно другого стоит. Я же у вас ненормальная. Я не умею просто радоваться и просто грустить. Не вытаскивайте меня на откровенность. У меня бывает, порой голова пухнет, от информации. А вы думаете это кризис юношеского возраста. Поэтому я и мечусь, что бы найти хоть какое то место, где могу забыться.
Мы прошли через луг и вошли в лес. Просто бродили между деревьями. Отец рассказывал о своем детстве. О том, как с мальчишками, он бегал в этот лес за грибами и ягодами, не сказав деду. А тот, потом, нещадно драл его ремнем. О последнем дне, когда видел своих родителей живыми. О том, ка дед уговаривал его и Зину, остаться дома, словно что-то, чувствуя, пока родители съездят по делам. И когда, в тот вечер, им принесли страшную весть, дед обнял его и Зину крепко, долго сидел так с ними, и уже после этого никогда даже не повысил голос на них. Дед с бабушкой заменили им родителей. Мы нашли поваленное дерево и сели на него. Отец продолжил рассказ, о том, какой был дед, что он помнил о своей сестре, о тех трагических событиях. Как дед каждую весну ходил в лес один. Искал захоронение сестры.
- И еще, – добавил отец. - У деда был брат, чуть моложе его, но он, почему-то, никогда не общался с ним. И не хотел говорить о нем. Хотя всю жизнь прожили почти рядом. Таисия внучка его брата. Мы дружили, она ходила к нам в гости. А её дед никогда.
Вот такой рассказ я услышала от отца. Мы побродили немного еще и повернули назад. Странное, какое-то чувство не давало мне покоя, а вот что, я не могла понять.
Не встретив по дороге никого, мы вернулись домой. Солнце припекало совсем не по-весеннему. Было жарко. Кот, ожидая нас, развалился на пороге. Мы умылись и разогрев обед, сели, предварительно покормив свою живность. Потом, сытые и довольные, вышли и умостились на нашей любимой лавочке.
- Дочка! Хочу попросить тебя сделать одно дело. Для тебя это будет нормально. Ну а меня это не радует.
- Какое?
- В твоей комнате одёжный шкаф. Так вот его надо разобрать. Вечно до него руки не доходят. Там Зинины наряды, кое-что бабушкино, мамины вещи. Мамины отложи, а всё остальное перебрать надо. Поройся в Зининых платьях, может, себе чего выберешь, по двору бегать. В джинсах же жарко. А остальное в мешок.
-Пап, а тётка не обидится, что мы так с её вещами обошлись?
- Твоя тётка уже в них и не влезет. Это, кстати, она предложила сделать, чтоб моль не разводить.
Зайдя в спальню, где обитала я, отец подошел к шкафу, открыл его. Потом отобрав мамины вещи, унёс их в свою спальню и вернулся с двумя пластиковыми мешками. Я стала выкладывать вещи на кровать. Вдруг из этой кучи папа выудил одно платье и отложил его в сторону, а остальное сгреб в охапку и отнес за дом, туда, где во дворе были натянуты верёвки. Мне предстояло всё это развесить, проветрить, рассортировать и сложить. Потом он вернулся и развернул передо мной платье, которое отложил. Это был белый, длинный сарафан из тоненького материала, с шикарной вышивкой на кокетке. Похожий на старинный. Красотища музейная. Я уставилась на отца.
-Что не так? – спросил он.
-К нему кокошника не хватает - ответила я, смеясь.
-Так, не умничай. Этот наряд расшивала и готовила для Зины наша бабушка. У твоей тётки в десятом классе, был конкурс народной песни. Помню, девчонки
одевали белые прозрачные блузки с длинными рукавами, сверху сарафаны и водили хороводы. Кстати, первое место заняли. Так-то. У тебя дома есть где-то фотографии этого мероприятия. Вот скажи, к примеру,- продолжал отец,- у тебя, среди твоих джинсов и штанов, хоть одна юбка затерялась? А мальчикам нравится, когда девчонки в платьях или юбках и к тому же коротких. Померяй, а я тебя на улице подожду.
Я сняла футболку, джинсы, и надев сарафан, подошла к зеркалу. А ничего, Тоже можно хоровод водить. Тонкая ткань приятно касалась тела. Да, это тебе не стрейчевая маечка. Как хорошо-то. Я вышла на порог показаться отцу и приподняла подол, спускаясь по ступенькам.
-А ну-ка подойди сюда, Алёнушка – сказал отец. Я подошла. Он бесцеремонно задрал мне подол до колен и спросил, указывая на багровый шрам под коленкой:
-Что это такое? И джинсы не спасли?
-Не спасли. А за травму, между прочим, я вам говорила - ответила я.
-Тебе хоть наколенники покупай – вздохнул он. Взрослая девушка со сбитыми коленями. Ладно, я пошел, подремлю, а ты можешь в сарафане, по двору, погулять, заодно, от моли его проветрить.
-Пап! Моль не ест хлопок и лен, она шерсть любит.
-Хорошо! Тогда выгуливай голодную моль – смеясь, сказал отец, и пошел спать, довольный тем, что нашел для меня занятие.
Я побродила немного от порога до калитки и наоборот, а потом подошла к цветнику. У корней роз заметила проросшую траву - берёзку и решила её убрать. Приподняла подол, переступила через заборчик и присела среди кустов, вытягивая не понравившееся мне, растение. Вдруг в калитке ворот щелкнул замок, калитка открылась и во двор вошла девушка. Черные волосы, завязаны в хвост на макушке, темные брови и глаза, губы накрашены яркой помадой. Красивая. Что-то в её лице было очень знакомое, где-то я уже видела её, а вот где, вспомнить не могла. В руках она держала, какой-то сверток. Не замечая меня, она двинулась к дому. Сидеть в кустах уже не было смысла, я поднялась с интересом глядя на неё. Я не думала, какой это произведет на неё эффект. Она остановилась, потом с минуту вглядывалась в мое лицо, и вдруг дико завизжав, бросила ключи и сверток на землю, выскочила за ворота и убежала. Отец, услыхав крик, выбежал на порог. Пришлось рассказывать ему все.
-Это, Танька. Тайкина дочь. Что ж ты её так напугала.
-Папа! Она испугалась не от того, что увидела меня, она испугалась после того, как рассмотрела моё лицо. Теперь будут ходить сказки, про привидения.
Но если Танька здесь, значит и муж её, где-то поблизости. А я не готова ещё к встрече. Надо попросить отца, что бы в гости ни кого не приглашал. Может и правда Танька подумала, что я призрак. Я подошла к воротам и собралась повернуть защелку. Как вдруг увидела, по улице, не спеша идет Егорович. Я прижалась к забору. Я не знаю как Танька, а я привидения точно видела. И от этого мне стало не по себе.
Я прошла за дом. Туда, где проветривались вещи из шкафа, и начала, не спеша, перебирать и складывать их. В результате я стала богаче на три сарафана (включая тот, что был на мне) и две простых тонких юбки. Остальные вещи сложила аккуратно в полиэтиленовый мешок и завязала его. Папе осталось только отнести его на чердак.
К вечеру раздался стук в калитку. Я была в доме, а отец пошел открывать. Во двор зашли Татьяна и женщина постарше, вероятно её мать, тетка Таисия. Присев на скамью возле порога, Таисия начала допрос отца.
-Димочка, а ты один приехал или с кем? - начала она.
-А что?- переспросил отец, с хитрым выражением лица.
-Да то, что сегодня Таня у вас во дворе призрак бабы Вероники видела. Прибежала домой, говорить не могла. Я ей говорю: «Может это Лена?», а она: «Нет! Это Вероника! Я сколько раз её фотографию видела».
- Ну, что же! Она почти права. Не один я. С дочкой. Вероника!- позвал он меня.
Я вышла.
До чего меня в последнее время раздражает, когда при виде меня, у людей открываются рты. Так было и в этот раз. Я посмотрела на открытый рот тетки и её дочери и поздоровалась. Таисия всплеснула руками.
-Если бы встретила тебя, где-то, сама подумала, что призрак. Господи, одно лицо. Это ж надо, как природа повернула. Точно бабушка Вероника не все сделала, раз возродилась в тебе - при этих словах её Танька закусила губу. Тётка продолжала:
- Лена говорила, что ты похожа на бабушку, но я и подумать не могла что так. Ой! Димочка, я курочку вам на супчик зарежу, а Таня принесёт.
-Тёть Таисия, так что же, курица провинилась в том, что мы приехали? Пусть живет, у нас с папой еды полно. Услышав эти слова, Таня засмеялась, а тётка ответила:
- Деточка! Да это ж домашняя. Она же вкусная.
Мы посидели немного и вдруг отец спросил:
-Тая! А где Егоровича похоронили?
-Дима! Ты что? Упаси Господь. Он бегает ещё. Два раза в клиниках пролежал с сердцем, а теперь нормально. Серёжка, знаешь, как с ним носился. Какие только лекарства ему не привозил. Слава Богу, вычухался дед.
-Подожди!- сказал отец.- Когда я вам звонил, кто мне сказал, что дед умер, а внук женился? Связь тогда, правда, была ужасная.
-Это Вы со мной разговаривали - вдруг сказала Татьяна.- Деда тогда забрали в больницу, ни живого, ни мертвого. И пополз слух, что он умер. А когда я заходила к Романовым, то слышала разговор, что Сергей уезжает и женится там.
-Ну, наконец-то! - не выдержала я.- А я уже думала, что это у меня галлюцинации, когда дважды увидела проходящего мимо двора Егоровича.
-Так это тебя искали Егорович и Сергей?- вдруг дошло до тётки.
Я поднялась и пошла за дом. Села на лавочку стоящую сзади дома. Вдруг кто-то, подошел и присел рядом. Это была Татьяна.
-Вероника! Ты прости меня, пожалуйста. Я во многом виновата. Сергей мне очень нравился. Он дружил с моим братом и часто заходил к нам. Я бегала за ним с самого детства, но он ни когда не обращал на меня внимания. Это меня бесило. Ведь ничего нет желаннее недоступного. Я так любила Сергея, что когда он приехал, прибежала к нему, думая, что он обратит на меня внимание. А он разговаривал с тобой по телефону и был счастлив. Я не соображала от ревности, что делаю, что говорю. Стащила его телефон и вытащила карточку из другого телефона и утопила их в старом колодце, чтобы он, не мог с тобой связаться. А на следующее утро я проснулась и поняла, что натворила, и ещё я поняла, что в том колодце, вместе с телефоном я утопила и все свои чувства к Сергею и что просто хотела Сергея, как хотят мороженное или ещё чего-нибудь, но не любила его. Все что я испытывала к нему, перегорело. Потом, у них сильно заболел дед. И Сергей уехал с ним в клинику. А позже, относя его матери семена, услышала разговор, что он едет куда-то и скоро женится. Так сказала его мать. Но мне было уже все равно. Я тебе это рассказываю затем, чтобы потом не было никаких сплетен, шушуканья и недомолвок. Это деревня. Здесь все, всё, друг про друга знают. А я не хочу, что бы потом тебе про меня или про Сергея говорили какие-нибудь гадости. Ты простишь меня?
-А я с тобой и не ругалась - ответила я. – Смысла в этом не вижу. Тем более я сюда собралась приехать после экзаменов, с друзьями. Отдохнуть. А насчёт сплетен не переживай. Где ты? Где я? – и подумала «И где Сергей? По всей вероятности мы обе его не увидим».
-У тебя, наверное, много друзей? - с какой то грустью спросила Татьяна.
-Увидишь сама - ответила я.
И вдруг взяла её за руку. Одиночество. Печаль и груз тайны. Вот что было на душе у этой девчонки. И вдруг я поняла, откуда я знаю её. Это её я «увидела» рядом с Денисом, братом Максима. Не зря мне хотелось с друзьями взять и его сюда. Ну, что же, провернём это дело. Раз мне дана такая возможность, сделаю людей счастливыми.
-Вероника! Ну, ты меня и напугала сегодня. Я подумала, что бабушка Вероника вернулась с того света. Представь себя на моём месте. Захожу во двор, мясо дядь Диме несу, думаю о своём и вдруг, как из-под земли, вырастает призрак бабушки, да ещё в старинном сарафане. Ну, думаю, всё. Это мне за мои грехи наказание. Как хорошо, что ты настоящая.
Я представила себе эту картину и, мне стало смешно. Хотя осенью я уже была на её месте и наблюдала превращение учителя-зануды в моего люб…, в призрака из моих снов.
-Таня! А ты видела своего прадеда? - спросила я.
-Да! Видела. Он у нас долго болел и умирал тяжело. Все звал сестру и просил у неё прощения. Когда дед ещё ходил, то пошел в лес, я за ним. Он подошел к одному месту под деревьями, стал там и долго плакал и просил у сестры прощения. А потом когда лежал уже совсем больной, я сидела рядом с ним. Он схватил меня за руку и вдруг сказал: «Я не хотел этого. Я не хотел. Это меня проклятый колдун заставил». Кто и что его заставили сделать, я так и не поняла.
«И хорошо, что ты не поняла - подумала я. - Зато мне все ясно». Оказывается, родной брат тоже был повинен в смерти сестры.
Я попросила Таню, если она помнит это место, сводить меня туда. Она согласилась. Мы ещё поболтали о том, о сем, и они с матерью собрались домой. Я решила лечь пораньше, потому, что мы договорились с Татьяной встретиться рано утром, чтобы нас ни кто не видел, и сходить в лес на то место, куда ходил вымаливать прощения её прадед.
Я лежала перед сном и думала. Хорошо, что Егорович жив, пусть живет подольше. Радуется белому свету. Хорошо, что Таня не жена Сергея. Теперь можно будет с ней просто общаться и ездить сюда с друзьями. Ещё осталось выяснить причину своих странных снов и жизнь наладится. Пусть некоторые товарищи уезжают и женятся там, а мы будем здесь. И заснула.
Ночью мне приснилась бабушка Вероника, было такое чувство, что я смотрю на себя в зеркало. Она сетовала на то, что я не зашла её проведать. Всех родственников проведала, а её нет. Я хотела её спросить, что же произошло с ней тогда. Но она сама завела разговор и рассказала то, отчего впору было поседеть.- Ты знаешь теперь все - сказала она.- Я хочу, чтоб и они знали, я не держу на них зла. Просто когда навещаю всех родственников, то меня забывают. Подскажи им. Скажи Серёженьке, где я, чтоб он, бедный, не маялся, и сделал всё как положено. А ты помогай людям, не отталкивай их. Дар ведь не зря даётся. Я мало сделала, так что тебе придётся трудиться за двоих. И ни чего не бойся, я всегда буду оберегать тебя.
продолжение http://www.proza.ru/2012/05/15/582