Обретение Влесовой книги – мыльная история
Часть 5. Копия с копии
Надеюсь, вы заметили, что, если из истории "обретения" дощечек вычесть известное исключительно со слов Ю.П.Миролюбова, то в сухом остатке будет лишь написанный его рукой современной графики текст Влесовой книги и... о да, пара-другая плохого качества фотокопий неизвестно с чего.
Итак, эти фотокопии становятся аргументом в споре о том, был ли мальчик, тьфу, были ли дощечки. Ну что ж, разберемся?
Для начала о терминах. Негатив – изображение объемного или плоского объекта на прозрачном носителе. Фотоснимок и фотография – одно и то же, привычное нам по портрету в паспорте изображение объемного или плоского объекта. Фотостат и светокопия – одно и то же, родственное ксерокопии изображение плоского объекта. Фотокопия – в строго техническом употреблении означает то же, что фотостат, однако очевидно, что Миролюбов использовал это слово для обозначения любого типа копии, будь то фотография или фотостат.
В письме Ю.Миролюбова А.Куру от 26.09.1953 (опубликовано в "Жар-Птице" за 01.1954) сказано: "Фотостатов мы не могли с них сделать, хотя где-то среди моих бумаг находится один или несколько снимков. Если найду, то я их с удовольствием пришлю."
Запоминайте – статов нет и не было! Но пока жива уверенность, что снимки есть. Через пару месяцев она куда-то испарится. Или госпожа Миролюбова как раз в этот период и провела уборку?
В письме Ю.Миролюбова А.Куру от 13.11.1953 (ГАРФ Фонд 10143, архив П.Т.Филипьева, опись 80, рулон 16,14) речь идет сумбурная: "Насчет фотографии не могу утверждать, что она есть, ибо у меня тоже жена-иностранка и, думая навести порядок, кое-что просто выбросила из бумаг! Драма была очень большая, но исправить ничего нельзя. Попала ли туда, кажется, одна или две фотографии, не знаю. Надо еще искать."
Миролюбов как бы не помнит, сколько всего снимков? Один? Два? По тексту нельзя понять – всего ли их было парочка или пропасть могла 1-2, а других он просто в упакованном к переезду в США грузе найти не в состоянии. Но главный затык не в этом. Человек, потративший 15 лет на переписывание дощечек, прикипевший к ним, понимавший их важность, переживает их потерю в 1941-42 гг., причитает в своих заметках и письмах по поводу хищения. И при этом не озаботился сохранить последнее, что осталось от подлинника? Не бережет как зеницу ока или хотя бы как вестовой берег мешок с дощечками в Гражданскую? Не помнит где и что из очень небольшого количества фотокопий у него лежит? Собрал бумаги для переезда, но не проверил – целы ли фото (даже если не сумел проверить сразу после жениной уборки).
Все мы люди, все мы ошибаемся, жизнь у него была тяжелая, и чего вы от него хотите... Это само собой. Только вот либо Миролюбов осознавал, что это за величайшая была находка – и тогда понятен каторжный труд по переписыванию дощечек, либо он не уяснил, как важно для русских-украинцев сберечь национальное достояние – и тогда понятно небрежное отношение к единственному следу, который оставили в этом мире дощечки. То и другое одновременно невозможно.
Между тем, в журнале "Жар-Птица" за ноябрь 1953 появляется Экстра-страница. В ней от лица редакции (вероятно, сам редактор Н.Чирков) читателям сообщают: "Мы получили из Бельгии фотографические снимки с некоторых из "дощьчек"."
По-человечески понять их можно – задохлое ротапринтное издание. Сенсации привлекают читателей. Всю жизнь ради денег все всем лгут. Но, согласитесь, эта ложь слишком далека от правды, ведь Миролюбов даже не обещал в туманном будущем предоставить фотокопии. Как они собирались выкручиваться? Или... так и выкрутились?
В январе 1954 г. из Брюсселя в Сан-Франциско летит очередное письмо Миролюбова Куру (Фонд 10143, опись 47, Архив Ю.П.Миролюбова, рулон 10), в котором – о радость! – копии. "Честь имею приложить фотоснимки плохого качества четырех страниц Дощек, которые я нашел в моих бумагах. <...> Если мне удастся добыть лучший оттиск с негативов, я его пришлю незамедлительно."
Не посылать негативы с почтой, рискуя их потерять – очень правильно. Строго следуя тексту, мы должны бы придти к выводу, что посланы 4 фотографии. В ответном письме Кур подтверждает получение снимков. Вопрос: и куда только они потом делись?
Письмо А.Кура Ю.Миролюбову 9.02.1954 (ГАРФ Фонд 10143, Архив П.Т.Филипьева, опись 80, рулон 16,14): "Вчера получил долгожданные снимки с дощек. Сердечное Вам спасибо. ...Я могу теперь документально подтвердить всякому Фоме неверному, что текст дощек является действительным документом."
А что, у кого-то уже тогда возникли сомнения? Или это он превентивно?
Впрочем, "ученый" Куренков очень сильно заблуждался, если считал, что сама по себе фотография может служить документальным подтверждением существования дощечек или, тем более, древности текста. Для первого нужна квалифицированная экспертиза, какая проводится в суде, а для второго – особая совместная работа профессиональных лингвистов и историков. Примечательно, что обладатели снимков позаботились о том, чтобы ни то, ни другое не было проведено.
Письмо Ю.Миролюбова А.Куру (ГАРФ Фонд 10143, Архив П.Т.Филипьева, опись 80, рулон 16,14), дата которого не отмечена, по событиям в тексте м.б. март 1954: "Не могу порыться в моем архиве, отчасти уже упакованном. <...> Думается мне, что там есть и несколько фотостатов. Впрочем, я в этом не вполне уверен."
Вот как в сентябре 1953 человек уверенно заявляет, что фотостатов делать не могли, а через полгодика меняет показания? И опять он не знает, есть они у него или нет. Но могут быть, хотя раньше не могли... Мы, конечно, живем в изменчивом мире, но не настолько же!
Летом 1954 г. Миролюбов наконец переезжает в США. В сентябрьском номере "Жар-Птицы" того же года появляется статья А.Кура о дощечках Изенбека (Фонд 10143, опись 47, Архив Ю.П.Миролюбова, рулон 10). "Нами получены фотографические снимки с некоторых уцелевших дощьчек. <...> К великому сожалению, отпечатать фотоснимки с дощьчек невозможно из-за слабой ясности букв на снимках."
Не знаю, что там со "слабой ясностью", но через год после получения снимков Кур наконец впервые публикует одну из дощечек (т.наз. 16а). Вот она, страница из февральского номера "Жар-Птицы" за 1955 год, наверху над текстом.
Сами видите – несмотря на подпись "фото-снимок с одной из древних Дощек Изенбека", журнал предложил вниманию читателей просто рисунок.
Больше ни одна из посланных еще из Брюсселя копий ни в каком виде опубликована Миролюбовым и Куром не была до самого закрытия журнала. (И тут я готова поверить влесовцам, когда они признают, что и после – тоже.)
Прелюбопытно, что на картинке из "Жар-птицы" у дощечки большие поля и слева вверху имеется знак, изображающий некое животное, а во всех последующих публикациях (у Лесного, Жуковской, Творогова, Асова) – полей нет и глифа тоже. Эээ... т.е. в журнале было опубликовано вообще не пойми что фэнтезийное?
Через год, 26 февраля 1956, Ю.Миролюбов отвечает заинтересовавшемуся дощечками С.Лесному: "Кроме 3 фотокопий у меня есть лишь текст, переписанный мной."
Почему из 4 осталось 3? Ладно, допустим, что он имел в виду только не изданные.
Но в другом письме примерно этого же времени Миролюбов опять сбивается со счету (цит. по А.Асов "Тайны "Книги Велеса", 2001, где приведено без атрибуции): "Чтобы "дощьки" сфотографировать, мы не могли и мечтать. <...> Однако, за эти годы я сумел сделать пять фотокопий, одна из которых фотографическая, а четыре остальные светокопировочные."
А как же 4 фотоснимка, посланных Куру? А как же первоначальная версия с отсутствием фотостатов?!!
Чтобы пытающимся разобраться жизнь раем не казалась, в "Жар-Птице" ноября 1958 выходит очередная статья А.Кура, где о дощечке "Влес книгу сю..." (т.наз. 16а) говорится: "Это единственная дощечка, фотография и фотостат которой имеются на руках. Фотография этой дощечки очень хорошая. Буквы-знаки текста очень ясны и отчетливы. <...> Фотостат вышел плохим и расплывчатым."
Оказывается, фотография-то хорошая, буквы четкие. Однако сначала под предлогом плохости фото не репродуцировалось, а потом дали лишь что-то вроде перерисовки, и вот уж журнал не на ротапринте печатают, а в типографии – почему бы это внятное фото не воспроизвести? Нет, не дождетесь!
Письмо П.Филипьева В.Шавинскому, 20 мая 1966 (ГАРФ Фонд 10143, архив П.Т.Филипьева, опись 80, рулон 16): "Наконец, после некоторых усилий и неудач, достал <...> несколько неудачных фотостатов и одну хорошую фотографию."
В личной записке "Заметки для памяти", того же дня (ГАРФ Фонд 10143, опись 80, Архив П.Т.Филипьева, рулон 2) Филипьев выразился точнее: "Три сохранившихся, хоть и плохих, фотостата и одна хорошая фотография (негатив)."
Письмо А.Кура П.Филипьеву, полученное 28.06.1967 (ГАРФ Фонд 10143, опись 80, Архив П.Т.Филипьева, рулон 2) опять затрагивает эту тему: "<Жена Миролюбова> сожгла их <...> и только случайно сохранившийся фотографический снимок с дощечки с текстом о Влесовой книге... сохранился у него. Вы его видели и пересняли. Вместе с этим снимком, Миролюбов прислал мне и ряд световых снимков – копий некоторых дощечек, но весьма плохо снятых. Вы тоже их видели."
Письмо П.Филипьева Б.Г.Унбенгауну от 02.08.1968 "(ГАРФ Фонд 10143, опись 80, Архив П.Т.Филипьева, рулон 2): "В моих руках была только одна фотография дощечек, негатив, 3 неудачных фотостата дощечек."
Заметьте – у Филипьева, который всего на 4 года моложе Миролюбова, никакой неразберихи в числах и определениях нет.
Для тех, кто пользуется цифровыми фотоаппаратами и плохо знаком со старым методом фотосъемки, поясняю – Филипьеву дали возможность сфотографировать снимок дощечки 16а и так получился тот негатив, который Филипьев упоминает. Он не является оригиналом даже второго уровня.
С.Ляшевский в работе "Русь доисторическая" (1973) подводит итог: "Дощечка крупными буквами осталась неопубликованной. <...> Фото пропало, а сохранилась лишь светокопия с фото."
Он говорил о т.наз. дощечке 16б, которую он все же привел в своей книге, хотя качество было невысокое. С чего Ляшевский взял, что фото было – не понятно. Вероятно, вывод сделан на основании того, что имелся фотостат. Однако, если и можно с фотографии сделать фотостат (в чем я совсем не уверена), то качество будет заведомо поганым. Зачем же было выбирать такой способ? Даже если негатив был утерян/отсутствовал, надо было просто переснять фото.
Мы с моим занудством задались вопросом: а куда же девались негативы, о которых писал Миролюбов Куру в январе 1954? И пришли к незатейливому выводу... Можете проделать логические шаги сами, исходя из ясных фактов.
1 – Куренков со слов Миролюбова сообщил, что тот получил фотографии дощечек в наследство. О негативах не упоминается.
2 – Вероятную пропажу фотографий во время уборки Миролюбов назвал драмой, а ведь будь на руках негативы, отпечатки с них всегда можно сделать.
3 – Миролюбов о негативах не говорил, отвечая обычно, что у него есть сделанная им одна фотографическая копия (в переводе на удобопонятный русский это должно означать фотоснимок).
4 – Нигде Миролюбов не печалится по поводу пропажи негативов. Хоть вместе с дощечками, хоть в процессе жениной уборки, хоть в свалке переезда – нигде они у него не пропадали.
Ну, как у вас? У меня получается, что негативов не было. Ладно, сформулирую аккуратно-аккуратно: у Миролюбова негативов не было.
А как же его письмо? Перечитаем внимательно: "Если мне удастся добыть лучший оттиск с негативов, я его пришлю незамедлительно." Вообще, разбирать письма Юрия Петровича немногим легче, чем Влескнигу. Этот "писатель" крайне неопрятен в подборе слов и их расстановке. Почему-то "оттиск" в единственном числе, а "негатив" во множественном, хотя должно быть наоборот. К тому же, с того, что принято в фотоделе называть негативами, делают не оттиски, а отпечатки. И особенно глаз цепляется за слово "добыть"... Будто и не о банальнейшем походе в фотолабораторию речь? Короче, я совершенно не понимаю, что он говорил и что он хотел сказать, но что бы это ни было, два обстоятельства остаются неизменными: ни в какой момент Миролюбов никому не обещает хотя бы показать негативы и нигде ни в каких архивах их не обнаружилось.
А поскольку и фотографий нет, которых можно было бы сделать по нескольку штук, имея-то деньги на переезд по ту сторону Атлантики и покупку журнала – то я остаюсь при своем обоснованном мнении: не было негативов.
Влесовцы пытались посчитать сделанные Миролюбовым копии. Как они не набирают, больше 7 не получается – а это слишком мало по сравнению с 12-15 годами усердного переписывания. И вот только не надо говорить о бедных эмигрантах, которые не могли себе позволить такую неслыханную роскошь, как пара фотографий в год на двоих!!!
К тому же, даже в этих скромных подсчетах влесовцы лажают. Судите сами. Открываем А.Асова ("Тайны "Книги Велеса", 2001) и И.Додонова ("Истоки славянской письменности", Вече, 2008).
Асов: "В следующее же письмо Миролюбова была вложена неизвестная нам светокопия дощечки II 11а "Прославление Триглава", цитаты из коей в "Жар-птице" (№1 за 1954) и были опубликованы А.Куренковым."
Додонов: Цитирует письмо ноября 1953 и вслед за Асовым (ссылаясь на него) повторяет, что "С этим же письмом А.А.Куренкову была послана копия дощечки 11А. Выдержки из текста этой дощечки А.А.Куренков опубликовал в "Жар-птице" в январе 1954 года; причём выдержки эти были воспроизведены древними буквами, т.е. взяты с копии, а не с транслитерации."
Очень смелые выводы. Что останется от них при внимательном рассмотрении? Пшик. Письмо Миролюбова Куру от 13.11.1953 доступно. В нем более чем четко сказано, что, если жена не выкинула, то где-то есть одна-две фотографии. А то, с чего (некачественно) сдирал буквы Кур-Куренков шло далее: "Прилагаю, при этом еще текст Дощьки с молитвами. <...> Начертание слов было такое... <...крупно написаны слова ...> Вот значит, приблизительное начертание текста." Написаны буквы просто от руки, чтобы дать общее представление, и только!
Вот вам и вся "неизвестная светокопия" и "не транслитерация". Да и приведенное выше письмо Кура от 9.02.54 доказывает, что только тогда он получил первое (!!!) изображение дощечки, будь то светокопия или фотография. Поразительно, что "влесоведы" пропускают мимо ушей его слова.
Асов считает далее воспроизведенную в 02.1955 в "Жар-Птице" дощечку 16а (с застенчивостью истинного Альхена называя рисунок "фотокопией"). И еще изданную С.Ляшевским в 1977 г. "фотокопию" дощечки 16б (на самом деле фотостат по словам самого публикатора). Но хоть в счете тут расхождений нет.
Додонов: "Никакого специального сопроводительного письма к фотокопиям дощечки 16 нам не известно."
Ну, что тут скажешь? Посоветовать учить матчасть, что ли? Вот же оно, письмо Миролюбова Куру от 10.01.1954: "Честь имею приложить фотоснимки плохого качества четырех страниц "дощьек". <...> На левом поле I "дощьки" изображена собака, на II-й какое-то животное, похожее на кошку." После чего в "Жар-Птице" и появилась картинка, симулирующая фотоснимок с 16а, с симпатичным глифом в левом верхнем углу.
Асов: "Оставшиеся четыре негатива "светокопий" и ныне не отпечатаны. И я долгое время думал, что они вообще утрачены." Его пессимизм был повержен, когда в 2000 г. Асову удалось связаться с секретарем Музея-архива русской культуры в Сан-Франциско. И он получил "посылку с уникальнейшими материалами. <...> в одной описи указание на те негативы! К лету мне обещали прислать фотографии с тех негативов, к тому времени их сделают для Гуверовского университета."
Асов привычно расплывчат – неясно, сколько негативов в описи, неясно, с чего он взял, что они все не публиковались. Как именно стало понятно – они "те", с Велесовой книги? В чьем архиве они хранятся? Отдельно впечатляет формулировка, выбранная тонким знатоком множества древних языков, переводчиком древнейшего русского текста: "В описи УКАЗАНИЕ на те негативы". Если говорить на современном русском, это означает, что в описи собственно негативы не числятся.
Кстати, для технически неграмотных гуманитариев сообщаю – такого зверя как "негатив светокопии" не существует, как нет негатива ксерокопии. Если была сфотографирована светокопия, в разговорном варианте это называется "негатив со светокопии".
Додонов: "Делать какие-то выводы, на наш взгляд, можно только тогда, когда будут отпечатаны хранящиеся в Музее русского искусства в Сан-Франциско негативы четырёх фотокопий. Это, по-видимому, негативы именно тех снимков, которые Ю.П.Миролюбов отправил в Америку 10 января 1954 года."
А на мой взгляд, выводы можно делать сразу. Даже в пятидесятые годы не существовало пригодных для публикации изображений дощечек. Кроме 16а. Потому только оно и было предъявлено публике. Поскольку дощечки "пропали" в 1941 г., прибавления в семействе копий с них ждать неоткуда.
В конечном итоге Асов считает опубликованными только 2 копии, отметая им же названную 11а, и суммирует их с 4 неопубликованными. Получая, как вы догадываетесь, шесть. Додонов считает опубликованными 3, и сумма у него вырастает на единицу. С чего господа влесовцы решили, что картинка в "Жар-Птице" февраля 1955 и картинка в книге Ляшевского должны плюсоваться к 4, а не вычитаться – неизвестно. То есть, понятно, что хочется увеличить цифру хоть на сколько-нибудь, но как можно переть против своего же Миролюбова? Он-то сам, лишенный возможности наращивать числа, как это было с картинами Изенбека – тут могли и перепроверить – называл максимум 5. Работавший с материалами Кур в статье 11.1958 отметил, что изображения на двух из них были идентичны. Так что больше четырех никак не получается. Всего может быть только 4 фотокопии. Какие именно – другой вопрос.
Фотография была одна, "Влес книгу сю" (16а), и она-то и кочует по публикациям. То, что из Европы переслал Миролюбов Куру в январе 1954 должно быть они оба называли неверно, используя слово "снимок". В одном из писем (от 28.06.1967) Кур употребляет оборот "световые снимки", что позволяет предположить, что и в 1954 "снимками" по неграмотности ими были названы фотостаты. Только если мы примем это положение, у нас наконец сойдутся все цифры: 1 фотография и 4 фотостата, один из которых, дублировавший фотографию, из-за его плохого качества был признан ненужным и исключен из рассмотрения (м.б. уничтожен, это неважно), поэтому у Филипьева фотостатов лишь 3.
Вы думаете, что на этом всё? Ошибаетесь :D.
И.Додонов в работе "Истоки славянской письменности" (2008) пишет: "А.И.Асов считает, что копия дощечки под номером II 11А была не просто рисуночной, а световой (опять повторимся, что понятия не имеем, что такое "светокопия", но, очевидно, что-то родственное фотографии)."
Во-первых, как легко выяснилось, копии дощечки 11а на самом деле вообще не было. А во-вторых, как говорил один классный полемист столетней давности, "господин публично протанцевал канкан", признавшись, что не имеет понятия о том, что отлично известно многим. Уж если браться за рассуждения о предмете, необходимо наводить справки.
В письме Ю.Миролюбова А.Куру от 26.09.1953 читаем: "Фотостатов мы не могли с них сделать." Знаете что? Он ведь правду сказал! Сделать фотостаты с непросвечиваемых дощечек невозможно. В отличие от современной множительной техники, старые способы, основанные на простом принципе засветки, требовали светопроницаемости копируемого объекта. Брали копируемый чертеж, брали чистый лист, намазанный специальным составом, складывали их вместе и подвергали облучению ярким светом. Черные линии на бумаге или специальной чертежной пленке исходника оставляли белые полоски на копии. В некоторых случаях для копии вместо бумаги использовали полотно, но оно со временем слегка усаживалось. В начале 1940-х стали инвертировать и распространились ныне привычные всем инженерам-архитекторам-проектировщикам копии с темными линиями на более светлом лиловатом фоне, которые по привычке продолжали называть "синьками".
Так что же у нас остается от великого сокровища? Неизвестно с чего и как сделанные картинки, именуемые "фотостатами", которые не могли быть получены с дощечек. И одна сомнительная фотография, которую никто не видел, которая публикуется в перепечатке и от которой нет исходного негатива. Маловато будет...