*****
(Из цикла «НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ»)
"Бесстрастно память очищаю
от дат ненужных и событий.
Прошу прощенья и прощаю
разнообразные обиды..."
(В. Хлопкова)
ПРЕДИСЛОВИЕ
Можно сжечь письма, избавиться от вещей, отдать кому-то мебель, но от памяти избавиться нельзя.
Куски прошлого островками будут всплывать в её неизведанном океане. И тогда память достаёт из своих глубин какой-нибудь давний эпизод, и... Перед глазами отчётливо вырисовывается отдельная картинка из жизни... Время словно поворачивается вспять, и это давнее событие словно повторяется вновь...
Прошло уже очень много лет, а я помню всё так отчётливо, будто вчера это было!..
И этот рассказ, возможно, – своего рода маленькая (и запоздалая!) просьба о прощении, обращённая к человеку, когда-то мною, девчонкой ещё тогда, не раз обижаемому.
Да, так уж мы устроены, что не на всякий зов идём. И, вроде, не виноваты перед теми, на чью искреннюю любовь не смогли ответить.
"Разум молчит, а звучат только чувства
в юные наши года..."
А тайна так тайной и останется: ПОЧЕМУ ЛЮБЯТ или НЕ ЛЮБЯТ?
1
«ГОРОДСКАЯ ФИФОЧКА»
Мы уехали из большого города в Узбекистане в станицу на Кубань, к бабушке (по маме).
Пока добрались, учебный год уже начался: я опоздала на несколько дней.
Шестой «А» класс в большой станичной школе поначалу принял меня настороженно.
«Городская! Фифа! Вырядилась!» – отчётливо читала я на лицах тех, с кем мне теперь предстояло учиться.
Для станичных ребят я, действительно, наверное, была «фифочкой»: в коротенькой темно-синей в белую крапинку и в складку-плиссе юбочке (сшитой мамой!), в белоснежной нейлоновой блузочке (подарок сестры!), в белых ажурных гольфиках и новых туфельках, с короткой модной (из журнала!) стрижкой – незадолго до этого я, наконец-то, рассталась со своей ненавистной косичкой, которую каждый день «подстригала», чтоб избавиться от неё побыстрее. Надоели мне все эти заколочки-приколочки и всякие-разные бантики-шмантики, навязываемые мамой!
2
«ДЛИННЫЙ ТОЛИК»
Итак, моя новая «классная мама», немолодая уже и очень строгая женщина, представила меня классу и подвела к парте, за которой сидел, развалившись, долговязый и очень неприятный на вид верзила. И, как я потом ни сопротивлялась, сидеть мне с этим двоечником, второгодником Толиком по кличке «Длинный» пришлось все три года, что я проучилась в кубанской школе. АА (так все звали нашу классную) считала, что я на Толика положительно влияю, и не собиралась нас рассаживать, несмотря на мои многочисленные просьбы и мольбы-слёзы.
А он, Толик, по-моему, был несказанно этому рад! И поэтому-то, наверное, в благодарность за всё: за то, что даю списывать, подсказываю и помогаю – и дарил мне каждый год – на Новый год, на 8 Марта и в мой День Рождения – то красивую куклу, то модную пластинку /это были очень популярные тогда хиты, типа «Последняя электричка»!/, то трёхцветную шариковую ручку (ещё редкость тогда!), а то даже и серьёзные книги – до сих пор одна сохранилась у меня, подаренная им (зелёненькая, бархатистая!) «Поднятая целина» М.Шолохова! (Ай, да Толик! Сам-то, наверное, в жизни бы такую толстенную книгу не одолел!)
А однажды мой сосед по парте притащил мне флакон духов... «Красная Москва»! Вот артист! Наверное, у матери стырил!? Ну и я их... своей переподарила! – мама обожала эти духи. (До сих пор помню этот стойкий, но очень изысканный аромат. Но не сладкий (как у многих нынешних), а древесно-цветочно-горьковатый, запах дорогих женщин!)
А в принципе, этот Длинный Толик был не таким уж и плохим, даже с юмором оказался – смешил меня на уроках постоянно! Я и фамилию его – смешную такую, украинскую – всё ещё помню: Чупрына (по-моему, чуб – по-русски)!
Кстати, он всё-таки закончил, хоть и с горем пополам, 8 классов! – «вытянули» я/мы его, общими усилиями! В училище даже потом поступил!
3
«НАХАЛ ИЗ ПЕРВОГО РЯДА»
Уже на первом уроке – это была география, которую вела наша «классная дама», я почувствовала на себе чей-то упорный взгляд – я Скорпион, и интуиция у меня хорошо развита. Но «споймать» (как там все смешно говорили!), кто его посылал, я сразу не смогла. А крутиться на уроке было не в моих правилах! – прилежная я была ученица, хоть и не отличница уже, как в начальных классах.
На других уроках повторилось то же самое.
Я устала злиться и «вычислять» нахала, не дававшего мне спокойно сидеть и заниматься тем, чем занимаются все нормальные ученики: читать, писать, слушать, отвечать. «Слежка» эта, незримая, но довольно ощутимая, бесила меня и выводила из равновесия, хотя я не была такой уж робкой и стеснительной.
Помогло то, что мы с Толиком сидели за последней партой в среднем ряду. И вскоре я исподлобья, прикрыв пол-лица рукой, успела всё-таки поймать этот настойчивый взгляд.
Он исходил от бледненького мальчишки из первого ряда у окна. Его немножко оттопыренные розовые уши просвечивали на солнце и казались почти красными.
Это было так смешно! И я не придумала сразу ничего лучше, как презрительно прищуриться и... показать этому нахалу язык! – наверное, так делают все девчонки мира!?..
Помогло!
Но... ненадолго!
Мальчишка, полуобернувшись, через плечо продолжал украдкой пожирать меня глазами и все последующие дни, несмотря на мой кулак – который я, кроме высунутого языка, ему украдкой показывала из-под парты.
А потом, видя, что я злюсь, он перестал поворачиваться. И... стал рассматривать меня... в зеркальце, которое, наверное, стащил у матери! Наивный, он думал, что ТАК не видно! Но я-то ЭТО прекрасно чувствовала-видела!
4
"ВЛЮБЛЁННЫЙ РОМЕО»
Этого влюблённого «Ромео» звали Михаил П. Миша, Мишка...
Среднего роста, худенький, с умными серо-голубыми глазами и красиво загнутыми (на зависть всем девчонкам!) ресницами, с множеством родинок на щеках, с чуть вьющимися непокорными тёмно-русыми волосами, он был почти отличником, лучшим математиком и физиком в классе, победителем всех физико-математических олимпиад, а значит, любимцем учителей – физички и математички (очень строгих и самых нелюбимых мною: мне-то эти предметы давались не очень, хоть я и старалась изо всех сил, потому что всегда «хорошисткой-ударницей» была!).
Моя новая одноклассница и подружка, кудрявая и весёлая тёзка, заметив обожание Мишки, рассказала, что живёт этот станичный «Ромео» без отца – с матерью и сестрёнкой Леной, как две капли воды похожей на брата.
По тому, как Мишка одевался (скромные рубашечки, брючки и пиджачки, из которых он давно вырос) и редко ходил в школьный буфет, где мы постоянно питались, было видно, что семья жила небогато, скромно даже.
В общем, незавидный для меня, городской барышни, он был кавалер: в кино с таким не сходишь, а уж в парк – покататься на качелях и карусели, мороженого поесть и газировки/лимонада попить – тем более. Девочка я была симпатичная, развитая не по годам и немножко уже избалованная вниманием одноклассников (и даже мальчишек постарше!).
Поэтому Мишкино предложение /«Давай дружить!»/, переданное вскоре в записке через Олю, я отвергла. Ну не нравился он мне – и всё тут! Сердцу ведь не прикажешь!..
И вообще, девчонки любят смелых, решительных и... нахальных, а Мишка таковым никогда не был!..
5
«А КАВАЛЕРОВ МНЕ ВСЕГДА ХВАТАЛО!..»
Как говорится, я не была Джульеттой, а Мишка-Ромео не был «героем моего романа»! К тому же я, «комсомолка, спортсменка», а значит, активистка, постепенно «обрастала» – в школе и на своей улице – разновозрастными кавалерами, жаждущими дружбы с «городской» – как ещё долгое время меня там называли.
Один из них был двумя годами старше.
Высокий, с едва пробивающимися тёмными усиками, всегда одетый по моде, пижон, красавец и гордость школы. Секретарь школьной комсомольской организации, сын очень важной станичной «шишки», В. был мечтой и болью, наверное, всех девчонок школы, начиная с пятого класса. Но ловелас он был уже тогда – не одно девчоночье сердце успел разбить! Чуть-чуть и моё...
Но я, как-то быстро поняв, что не очень нужна ему, решила долго не страдать.
И... нашла ему замену: завела себе другого рыцаря-кавалера – Гришку, на год младше, тоже давно влюблённого в меня. Это был сын соседей моей тёти и начальника её мужа.
Хороший он был мальчишка: симпатичный, весёлый, компанейский. Почти год мы с ним продружили, весь седьмой класс. Он мне даже мой тяжеленный портфель носил до дома, хотя жил совершенно в другом конце станицы!
Пока... я не влюбилась в другого, тоже приезжего. А другая моя подружка, Таня – в его друга! Они, чуть постарше нас, оба уже в училище учились.
И мы весь восьмой класс с ними встречались, даже украдкой от мам в парк на танцы бегали!
6
«ОТВЕРГНУТЫЙ, НО НЕ ОТВЕРЖЕННЫЙ!..»
В общем, ничего хорошего бедняга Мишка от меня не дождался!..
Все три года, что мы вместе проучились, он верно... «страдал» по мне. А я игнорировала его – как кавалера. В школе мы были просто одноклассниками. Но он, и отвергнутый мною, продолжал украдкой (так он думал!) и как-то очень нежно и обожающе смотреть на меня на уроках и делал это с завидным упорством и терпением.
Я тоже... терпела.
И, что я заметила, Мишка всегда и всюду старался оказаться поближе ко мне. И когда мы всем классом фотографировались, и когда после уроков дружно и весело собирали по станице металлолом и макулатуру, и когда всей школой весной и осенью трудились на бесконечных субботниках и воскресниках, сажая деревья и убирая территорию, и когда вместе со взрослыми выезжали в колхоз на уборку кукурузы и сбор яблок, орехов и винограда.
Даже когда мальчишки начинали пулять-кидаться в нас, девчонок, чем-нибудь из того, что мы в этот день собирали, мой настойчивый «кавалер» Ромео-Миша старался их опередить и... начинал «обстрел» первым! А как он радовался, когда попадал гроздью винограда или горстью грецких орехов именно в меня!
Может, это у него было таким своеобразным «объяснением в любви»?! – как, например, дёрганье за косичку у многих мальчишек!.
7
«ПРОЩАЙ, МОЙ ВЕРНЫЙ РАБ»!..
Я, игнорируя Мишку, в то же время постепенно уже привыкала к нему... Вернее, к его постоянному присутствию рядом.
Поэтому, когда не увидела в один из прекрасных июньских дней рядом знакомую худенькую фигурку – среди ребят в нашей бригаде по сбору вишни и черешни (где летом, на каникулах, кто – от скуки, кто – чтобы заработать, работало полшколы) – была очень удивлена.
Да такого просто не могло быть! Где это он?!
И действительно, уже утром другого дня, забираясь в кузов старенького грузовика, который возил нас на работу в колхозный сад, я обнаружила там... скромно и чуть хитровато улыбавшегося мне Мишку, а рядом с ним – его верную сестрёнку Ленку, как он говорил, его «хвостик»!
Моя кудрявая подруга хитро подмигнула, мол: Ну, что я тебе говорила – куда он от тебя денется, твой Ромео?!..
...И вот, верный мне Мишка стал моим рабом на все оставшиеся рабочие дни!
Он залезал на самые тонкие ветки самых высоких деревьев, на которые мы с девчонками не рисковали забираться (я однажды уже упала с высокой груши в школьном саду!), начисто обирал их от ягод и высыпал вишню и черешню не в свои, а в наши с Олей ящики.
И ели их мы потом, отдыхая внизу, тоже не из своих, а из его с Ленкой ящиков! (А ведь работа была сдельной: чем больше соберёшь – тем больше заработаешь!)
Я принимала всё это, как должное. А Мишка ещё и радовался, что я не отвергаю его самого и его помощь!..
Видимо, ему и этого хватало.. для счастья!..
8
ОТЪЕЗД
...Это было моё последнее, третье, лето на Кубани.
В конце августа я возвращалась в родной Узбекистан. Там строился новый гидроузел (и следом за ним – водохранилище-море) на берегу строптивой Аму-Дарьи, главной водной артерии Средней Азии, и родителям предложили хорошую, высокооплачиваемую (по тем меркам!) работу и сразу давали квартиру, что было немаловажно для нас: в станице мы жили на съёмной или у бабушки, в её небольшом домике с огромными садом и огородом.
Хоть Узбекистан и был моей родиной, мне неохота было уезжать с Кубани! Но... никто бы меня там не оставил!..
Были каникулы, все разъехались, и поэтому никто из наших не знал, что я уезжаю.
И Мишка не знал о моём отъезде, иначе обязательно пришёл бы провожать!..
***
ПОСЛЕСЛОВИЕ
На Кубани я, к сожалению, больше так и не побывала... пока!..
Переписка с Олей постепенно прекратилась, когда я уже училась в Литературном институте в Ташкенте. Мне кажется, она мне всегда завидовала: и с мальчишками, и даже в этом! – сама никуда не поступив: училась-то на троечки, ленилась!
И не узнать бы мне, как сложилась судьба моих одноклассников, если бы туда, в станицу, не вернулась жить моя двоюродная сестра. Она-то и написала, что моя кудрявая подружка теперь живёт в Москве, что её семейная жизнь не сложилась, и она сейчас одна, детей тоже нет.
А Миша, вроде, женат (поздно женился!), имеет сына-студента, живёт на Украине – то ли в Киеве, то ли в Харькове.
Не скрою, было бы очень интересно, так сказать, «на закате нашей жизни», увидеть его, посидеть где-нибудь в уютном кафе, пообщаться и вспомнить наше станичное детство, школу, одноклассников.
И... нашу несостоявшуюся любовь!..
И что-то иногда защемит у меня вдруг в груди... И комок в горле...
Может, умница Мишка и был моей судьбой, если он столько лет подряд так беззаветно любил меня, хотел быть мне верным и преданным другом (а может, и больше, чем другом!)?.. А я не поняла тогда, не разглядела за неприметной, скромной внешностью станичного мальчишки богатства его души и доброго сердца!..
Прости меня, Мишка, глупую городскую девчонку-пересмешницу, за мою детскую жестокость к твоему восторженно-наивному и светлому чувству под названием «Первая любовь»!..
P.S.
Да-да: думаю, это была его первая детская любовь – не влюблённость, а именно любовь, потому что, как сказал Д.Быков, «любовь, ещё не омрачённая половым чувством, не отягощённая жадностью и похотью, только и заслуживает названия Любви»!
© Ольга Благодарёва, 2012
Фото – из Интернета.
Спасибо автору!