Благодаря природной ловкости и спортивному телосложению, которыми меня щедро одарили кочевые предки и которые так мешали возможности появления в моей жизни молодого человека, я попала в женскую сборную школы по волейболу – баскетболу.
После непродолжительных тренировок нас выставили на соревнования с соседней школой практически на следующий день. Соседняя школа была поражена, удивлена и подавлена. От смеха. Потому что у меня была стабильная подача. В потолок. Девчонки не отставали, метко подавали в сетку и головы болельщиков. Болельщики плевались и смотрели хмуро. Потому что были чужие, соседнешкольные. Наши приходить стеснялись, боялись не выдержать бремя позора. Удачно проиграв всем в округе и заняв почетное последнее место, мы принялись покорять баскетбольные просторы позора.
Как ни странно, баскетбольный бог сжалился над нами. Либо мы так устали проигрывать, что начали выдирать победу когтями наголо. Бои за мяч выглядели завораживающе. Будучи самой высокой в команде, я выпрыгивала к корзине, обвешанная гроздьями соперниц. Девчонки по команде оттаскивали гроздья за волосы и тихонько впивались ногтями им в руки. Иногда нам удавалось выиграть. Тогда мы дрались с соперницами в раздевалке в кровь. Хотя дрались мы всегда, потому что всегда кто-нибудь выигрывал. Немного погодя нам начали давать отдельные раздевалки, чтобы уменьшить возможность травматизма юных баскетболисток.
Добровольно- принудительно мы также участвовали в забегах за честь школы. Я человек не азартный, соревнования терпеть не могу. А тут надо выигрывать. Забег на 500 метров. Потому что честь школы. И кол в журнале, который надо исправлять. На старте я осмотрела соперниц. Выше меня и старше. Несправедливо как – то, думала я, оглядывая профессиональные кроссовки соперниц и невольно поджимая большой палец ноги, который немного выглядывал из потрепанных тряпичных тапочек в белый горошек. Пока девчонки профессионально разминались, отставляя ножку и высоко поднимая коленки, я запихивала листики в начинающую просить кашу подошву тапочек, чтобы не хлюпала во время бега и поднимала в гармошку штанишки, чтобы скрыть протертые места. Девушка в белоснежной майке и кроссовками «Puma» с надменной усмешкой смотрела на мои приготовления, что –то сказала подружке и вместе они обидно засмеялись, оглядывая меня с ног до головы. Я сжала губы, в носу защекотало, предательская слеза медленно скатилась по щеке. Я плечом утерла слезу и еле протиснулась на линию старта между девчонок, которые вытолкнули меня назад локтями, как только выстрелил пистолет. Стартанула я позже всех. «Эх, ты, кулема» - услышала я за своей спиной голос судьи. Мне вдруг стало жалко себя, жалко свои старые тапочки, поношенные штаны, меня никто не видел и я заревела. Слезы застилали глаза, я видела за собой темную кучку и двигалась за ней. Очнулась я, когда передо мной замелькала белоснежная спина. Обида превратилась в злость, я ускорила бег, интенсивнее заработала руками. Белоснежная майка некоторое время бежала рядом. Я чувствовала, что задыхаюсь, дыхание начало обжигать меня, белоснежная майка начала отставать. Впереди бежало человека три. Я не заметила как начала обгонять их и через несколько секунд оставила их позади. До финиша оставалось метров сто. Силы покинули меня, злость ушла, бороться было не за что. Я начала спотыкаться, ноги все медленнее отрывались от земли. «Алсу! Алсу! Давааай!» - одноклассники стояли на финише и орали, размахивая руками, как мельницы. Я улыбнулась, собралась и побежала. Я упала после финишной прямой, отползла в сторону, легла и захотела умереть. В груди жгло, ног я не чувствовала, и казалось, что всего воздуха в мире не хватит мне надышаться. «Лань, просто лань!» - худой мужчина стоял рядом с физруком и показывал на меня пальцем. «Я забираю её к себе в команду по легкой атлетике! – сказал он физруку. – Буду делать из неё олимпийскую чемпионку!»
Когда я встала на ноги, белоснежная футболка стояла в стороне, понуро ковыряя носком кроссовки жухлую листву. Черные пантеры на её кроссовках покорно преклоняли гордые головы передо мной.