На меже Взошедшего Солнца и Поднявшейся Луны, на выжженной земле, где ни сеет и не жнет ни один крестьянин, стоит древняя таверна, сложенная из бревен Немертвого Дерева.
Ведут, сплетаясь в мертвый узел, сюда тропы Зверей, стелятся острием гранитные дороги, алмазной крошкой распылившись, указывают, росчерки звездных путей.
И вечер здесь, сойдя сума, рвется в Утро и Утро обезумев, отдается Вечеру, поглощая его.
И вьется сизый дым курящих Драконов Времени, отдыхающих, оставив Вседвижущиеся воды.
Много интересных гостей бывало в этой таверне, желая отдохнуть с пути, много кого еще будет.
По Спиральной дороге скачет в белых, отливающих алым одеждах всадник и вьется за его плечами кожаный плащ. Сияющий при свете Дня, могучий конь без доспехов, высекает снопы искр, мерно выбивая громовой ритм.
Осадив скакуна у конюшни, всадник спешился. Из глубины мрака ковыляя вышел юродивый, поймав монету, он взявшись за поводья, приговаривая что-то понятное только ему и наверное коням, увел кобылу в стойло.
У входа в таверну стояла слуга Глупости. Низко поклонившись, она протянула вперед руки, прося. Не привычным движением отстегнутый, был подхвачен ею кожаный плащ и снятые ножны огромного двуручного меча легли в ее ладони.
Дверь однако не открылась от толчка. Слуга подняла бессмысленные глаза, не разгибая спину и покачала головой, глупо улыбнувшись.
Резким движением, рука вырвав из рукава стилет, кинула его его Слуге и с раздражением ударила в дверь, что широко распахнулась.
В освещенном электрическим светом зале ресторанчика, за барной стойкой, ровно выпрямившись улыбаясь замер Трактирщик, протирая вечно чистые бокалы.
Приветствую Вас Многоликий — Не склонив головы произнес хозяин заведения.
Многоликий кивнул в ответ и прошел к свободному столику. Встретившись взглядом по дороге с безобразной Смертью, он холодно проигнорировал ее улыбку.
Сев за деревянное кресло, откинулся на резную спинку, оглядывая зал.
Перебирая струны, что-то напевал уставший Черный Менестрель, изредка бросая на собравшихся пламенные взгляды ни когда не гаснущих глаз.
Потягивая что-то из железной кружки, напивался заплутавший писатель.
На танцполе во круг шеста крутилась обворожительная суккуба, изредка ловя на себе холодные взгляды Монстра, потягивающего виски с колой из широкого бокала, куда часто подливала алкоголь сидящая рядом Свобода.
Тихий гомон разных голосов ни как не мешал счастливым любовнику и блуднице, поглощенных друг-другом...
Бесшумно ступая по Прямой Дороге, горящий во Тьме Ночи, могучий конь нес закованного в черные доспехи всадника и с плаща его сочилась кровь, каплями струй, орошая путь за спиной.
Взвинтив свечкой жеребца, всадник соскочил на землю раньше, чем передние копыта скакуна вонзились в сожженную землю. Поймав жестокий взгляд, юродивый поторопился взяться за усцы и засеменить в конюшню.
У дверей таверны, Слуга Глупости, склонилась в поклоне, ловя в протянутые руки плащ, забирая пояс ножен с длинным клинком и спатой , принимая Кописы снятые со спины, два кинжала из рукавов, нож из голенища сапога и сыплющиеся метательные лезвия.
Распахнутая дверь явила зал ресторанчика и стоящего за барной стойкой с бокалом в руке и тряпкой Трактирщика.
- Приветствую Безликий — Произнес хозяин не склоняя головы.
Безликий кивнув головой, осмотрел зал зал и заметив Многоликого двинулся к его столику. Встретившись по дроге с взглядом прекрасной Смерти, он галантно раскланялся ответив на ее улыбку.
Сев в стальное кресло, Безликий откинулся на кованую спинку.
Вот и снова свиделись Посланник Любви.
- Здравствуй Представляющий Ненависть.
Чашечку экспрессо пожалуйста и пепельницу — не глядя на подоспевшего слугу Лицемерия заказал Безликий, выкладывая на стол пачку сигарет.
- Бутылку абсента — махнул рукой отправляя официанта Многоликий.
- Ответственное поручение?
- Да, лучше быть пьяным.
- Понимаю. Работы нынче много, впрочем у меня все мелкая рутина.
- Драконы Времени не дремлют надо полагать.
- Не дремлют. Ваша жертва? - Безликий кивнул, прикуривая от собственного взгляда, на Монстра.
- Жертва? Если Вам так угодно. Но я бы сказал адепт. Любить не запретить — Довольно улыбнулся Многоликий, щедро плеская синею жидкость в свой бокал из бутылки.
- Обычно они с это бедой справлялись — грустно ухмыльнулся Безликий, потянувшись к чашке с кофе.
- Но к его Свободе я не имею ни какого отношения.
Безликий присмотрелся внимательно к девушке, что снова плескала в бокал Монстра изрядную порцию виски.
- Ах, эта алкоголичка с «колодцем» на центряке и богатым «букетом», Вечная служанка Анархии и не сравненной — Он кивнул в сторону прекрасной Смерти — Мое почтение.
- Вы слишком строги, хотя не поспорю, с успехами Свободы, работа превращаться в унылую рутину.
- Соглашусь с Вами — Безликий кивнул на наручники сковавшие запястья Зверя и Свободы — А ведь был когда то Зверем. У меня с ним могли бы сложиться не плохие деловые отношения.
- Простите, я Вас опередил. Беднягу не до любили в детстве, не мог не воспользоваться этим. Но к его жажде жить я не имею ни какого отношения, свобода выбора так сказать.
- Аморальная связь с этой проституткой, доступная лишь монстрам и людям. После сломленной Любовью воли и до такого опуститься Зверю не сложно.
- Любовь есть великое благо, дарующее силы жить.
- Ох, оставьте этот бред для зеленых первокурсников.
- С этим нельзя не соглашаться. Любовь — рождает жизнь.
- Жизнь рождает половой акт, это как мне думается объективно с любого взгляда.
- Но ненависть убивает, не зря ведь Ваш конь без доспехов.
- Давайте не будем о наших конях. Мой скакун без доспехов, потому что Ненависть прожигает любые доспехи. Да, не найдя выхода Ненависть сожрет носителя, но эта проблема уже привратника у ворот таверны. Однако, скажите, Вы знаете хоть одного суицидника, ушедшего из жизни из-за Ненависти к кому то? А вот ваши белые одежды все также переливаются алым.
- Я видел тех, кто Ненавидел себя и погиб от этого.
- С этим опять же к привратнику таверны. Не обвинять же мастера, в том что кто-то употребил клинок во вред себе. Более того, я скажу что если клиент не сношается с Глупостью, то Ненависть даст ему силы жить.
- Я несу Дар.
- Ох, не смешите. Это сейчас — Дар, а я еще помню времена, когда даже люди, сами творили Любовь. К тому же благость этого дара, весьма сомнительна. «Любовь зла — полюбишь и козла», а у Ненависти всегда есть причины. Я не суюсь к своим клиентам случайной рассылкой спама, а работаю только по заявке.
- Я с Госпожой не жду когда нас позовут. Люди слишком дружны с Глупостью.
Или Благоразумием. Ваше сотрудничество со Случаем не может не огорчать. Моя же база данных имеет категорию VIP — работа с постоянными клиентами неотъемлемая часть службы. А Вы действуете по принципу лотереи и сорвать джекпот дважды — крайне проблематично. Мне же Ненависти не жалко — сколько хочешь и в любых объемах. И жертв платой не требую.
- Жертвы помогают понять ценность дарованного.
- Ненависть оценивается самим клиентом по достижению цели.
За столиком нарисовался старик с острыми зубами в три ряда.
- Плесните стаканчик.
- Ну вот, и Спор не замедлил возникнуть — промолвил порядком захмелевший Многоликий.
- Пошел прочь! - бросил на старика горящий взгляд Безликий — И забери своих дочерей шлюх, гермафродит бесполезный.
- Действительно, спор нам не к лицу — Многоликий провожал светлоликих дев, уходящих вслед за отцом. - Однако Ваши нападки на мою Госпожу безосновательны. Любовь почитаема Людьми и ими вознесена.
- Это заслуга Глупости скорее чем Ваша.
Многоликий улыбнулся, потянувшись за бутылкой
Дверь таверны распахнулась, явив посетителям нового гостя — Зверя.
- Приветствую Волк — Произнес Трактирщик приглашая к свободному столику.
- О! Мой постоянный клиент — Обрадовано воскликнул Безликий.
- Помню его — Поморщился Многоликий — Странные они существа. Как вы умудряетесь находить общий язык? Наверное с Детьми Ночи работать проще?
-Он Сын Сумерек, не забывайте. Да дело и не в происхождении, хотя с ними работать конечно приятней чем с людьми, они сильнее и ненавидят люто. Но ваша проблема не в них, а в Любви, она лжива, а Ненависть честна, потому и больше по душе им.
- Это что-то новое. А по подробней.
- Я как то уже говорил об этом с Вашим предшественником, если не ошибаюсь, он теперь Ваш конь.
Многоликий поморщился — Так в чем же суть?
- Ну, в первую очередь напомню о том, что Любовь не редко убивает носителя, в то время как Ненависть дает силы жить. Любовь — лотерея — и приз зачастую не радует, Ненависть же всегда обоснована, хоть сразу этом может быть и не понятно. Ненависть способна объединять, представить же двух подруг влюбленных в одного парня сложновато. Контракт со мной можно разорвать, способ известен — через прощение, избавиться же от Любви сложновато. Любовь опьяняет, существо погружается я в эйфорию, оставаясь статичным, ненависть же толкает к движению, вперед. Ненависти можно отдаться все цело, к цели тем быстрее дойдешь, Любви же лучше не отдаваться — потерпишь фиаско. Ну представьте парня, который на второе свидание признается девушке в любви и предлагает переехать к нему и начать вместе жить? Ненависть "отпускает" при отдалении от объекта ненависти, любовь же только вызывает мучения. Поэтому естественно, что каждое существо, не дружащее с Глупостью, будет избегать Любви. При этом и не наделенное сильной волей, будет пытаться любовь как минимум подчинить себе и получая от этого мучения, придет к выводу, что лучше вовсе от любви избавиться. Отсюда и Ваше фиаско, при попытках, наладить работу с Детьми Сумерек. Опять же побочный эффект — ревность — болезнь разума. Однако, как вы сами знаете, все это применимо только к любви между существами одного рода. А если начать говорить о любви скажем человека к какому то явлению или вещи, то картина сразу меняется, любовь перестает быть губительной, не порождает ревность. Ну кто будет ревновать любимую музыку к кому то кому она тоже нравиться или вешаться от любви к шпаге или дереву. Ненависть же остается Ненавистью, о чем бы мы не говорили, о людях ли, о явлениях, о вещах. За то меня и ценят. А Вас избегают. А вот вашего коня те кто знают, ценят больше чем Вас. Именно он ведь несет эту «вторую» Любовь. Без нее и Дети Ночи не выживают — Безликий ухмыльнулся.
- Пока я не встречусь с Ним, я буду оставаться Всадником, чему собственно и рад, к тому же Конь сам по себе ни кто.
- Здесь бы я с Вами поспорил, но уж больно не люблю этого старика. Однако думаю что Вам сесть что ответить.
- Конечно. Ненависть, как Вы говорите...
Дверь распахнулась, и в таверне померк электрический свет...
- Блять! Вот вы и накликали! - Безликий вскочил с кресла, переворачивая столик. Разбитые осколки почти осушенной бутылки, чашки с недопитым кофе, окурки полетели по полу, а пепельница из черепа загромыхав покатилась к барной стойке.
- Приветствую Воин Ночи — Поклонился Хозяин Таверны.
Излучающий Тьму, через порог порог переступил юноша, в черных доспехах и оглядел пронзающим взором зал.
- По наши души — Опасливо попятился Многоликий, впрочем без особого испуга — Я не хочу в Коня...
- По сравнению с обрядом очищения — это сущий пустяк.
- Доигрались при Свете Дня.
Наступившая тишина в зале прервалась ударом по струнам, Черный Менестрель, скинув маску усталости, встал во весь рост и словно стал больше, глаза полыхнули пламенем:
"Я знаю, наш настанет час!
Он вечен — Повелитель Тьмы"
Вой Зверя разнесся по залу, уходя куда то к Небесам, отражаясь и растекаясь по далеким холмам.
Светлоликие Истинны встали на изготовку, целясь взорами в столь лакомые тайны Ночи, за аурой Тьмы Рыцаря.
Вскочил игравший на свои крылья с Подлостью Ангел, бросив веер крапленых карт.
Потянулась не решительная пауза. Остыл вой, затих звон посуды с перевернутых столов, только мелодия менестреля текла по залу, только он один был не лишен своего привычного оружия, а взгляд Воина Ночи замер на Представляющем Ненависть и Посланнике Любви.
- От черт! - промолвил Безликий и черт не замедлил появиться.
- Помочь?
- Пошел вон!! - Безликий наотмашь ударил того ладонью. Черт испарился и зло ухмыляясь появился на стуле у барной стойке, решив понаблюдать, за происходящим, коли позвали ненароком.
Воин Ночи решительно направился в сторону этих двоих.
И сорвались с места с криком полным предвкушения Истины, неся в ладонях свет. Рванулся им наперерез Зверь, в распахнутую дверь ворвались серые тени Волков, придя на зов. Метнулся вперед Ангел, полетели стулья, раскрылись бутылки розочками, Судьба, возомнив себя Удачей рванулась на Воина.
- Прорываемся к двери? - Безликий глянул на Многоликого
- Пробуем! - и оба они под ослепительной улыбкой развеселившейся смерти, устремились в самую гущу сражения, что уже поглощала растекающийся темнота.
Отбиваемые не преклонностью Волков, свет Истин рикошетный по всему залу, круша что попадалось. Заблудший Писатель стоял облокотившись на стену и потягивая что-то из железной кружки, с интересом наблюдал за дракой. Откинутый, пролетел кометой, оставляя дымный след от горящих крыльев Ангел и зарылся в собранные собой же столах. Пара Истин разбилось о Монстра, который поднялся со стула с закостенелым девизом «ни что не истина...» и направился к сжавшейся в комок Вере, заканчивая фразу «... и все дозволено».
Дверь распахнулась, вытягивая темноту. Обескураженные и оглушенные волки, верные пресловутому осознанию «Мы», выскользали следом, вынося обгорелых и дымящихся своих.
За пару мгновений все утихло. Замерла мелодия исчезнувшего вместе с Воином Ночи Черным Менестрелем и только Судьба металась по месту битвы, не веря что все ушли от нее, да Монстр, под шумок насилующий Веру, приостановился не надолго, оглядываясь.
Приподнимались с пола ободранные Истины, выглядывали из-за укрытий равнодушные к битве, вставали попавшие под раздачу.
Трактирщик отставил не нуждающийся более в протирке разбитый бокал и облокотился о барную стойку.
И только Смерть, не много помедлив, встала из-за единственного уцелевшего столика и вышла. Видимо в след за кем то из Зверей, а может по другим делам.
Юродивый выводил из стойл двух коней, не нужных уже их хозяевам, ввернутых в лоно Ночи.