Уходят люди, уходят… И песни уходят. Как люди...
Не буду, не хочу говорить о пузырящихся сегодня на эстрадах песнях-полудневках - завтра же лопнут они. Некоторые и заметишь только, словно измятый фантик от карамельки или – хуже того – как окурок на обочине пыльной дороги. Я хочу сказать о песнях, давным-давно пришедших неизвестно откуда к нам, послевоенным мальчишкам и юношам. Пришли они не сразу после войны - уже к студентам, и были, в основном, фронтовыми. А мы, кто сознательно, а кто и сам того не понимая, подражали фронтовикам и пели песни эти так, будто бы тоже воевали, считали своими.
Настоящие фронтовики были старше нас на какие-то три-четыре года; им сегодня далеко за восемьдесят, а тогда - по восемнадцать, по двадцать с небольшим. В конце сороковых они были, наконец, демобилизованы и поступили в институты (как и мы, не успевшие на войну!) в начале пятидесятых. В институте их было довольно много, хотя основной их поток к тому времени уже схлынул - во всяком случае, в институтских раздевалках цвет серых шинелей забивал все остальные цвета. "Наши" фронтовики редко пели свои песни вместе с нами (граница между нами всё-таки чувствовалась), хотя и старались не выделяться. Специально для нас своих "фронтовых" песен не пели, однако – уверен! - оставаясь одни, без нас, они (наверное и в других местах тоже) иногда их пели! Иначе откуда же явилось к нам и сохранилось это песенное богатство!
Бог меня памятью – спасибо Ему – не обидел, слухом не обделил, голосом тоже. Не обучил лишь нотной грамоте да разным компутерным хитростям. Так что, если я сейчас и запою громко песню, услышат меня только внуки. Очень жаль, что непереведённую до сих пор на какой ни на есть CD, никому, кроме родных и друзей, её не услышать!
Как подчас бывает, друга в жизни встретишь –
с кем мы жили, не тужили, друга-земляка –
и за чаркой доброй ночи не заметишь:
выплывут былые дни в ту ночь издалека…
Край родимый, дом любимый,
тот, где детство шло тропой неповторимой,
где свиданья назначили у рябины,
где тайком курили в балке у реки…
Пусть не вечна наша встреча,
но - я знаю! - наша дружба бесконечна,
и мы встретимся, хоть разный путь намечен,
потому, что ты и я – земляки!
Пусть далёко юность, пусть виски – седые!
Ещё много по дорогам нам с тобой шагать.
Мы с тобой вернёмся в годы боевые,
чтобы встретиться опять и снова увидать…
Очень полюбилась нам песня «Лина»:
Милая, не плачь, не надо!
Грустных писем мне не шли.
Знаю я, что ты не рада
жить от милого вдали.
Пусть годы быстро пролетят,
разобьём врага родной страны.
Лина,
до ворот Берлина путь далёк:
там лежит конец войны.
Загорелый, запылённый
с автоматом на плечах
в гимнастёрке просолённой
и в солдатских сапогах
скоро я по улицам пройду
в городе, где не был так давно…
Лина,
в сумерки знакомый дом найду,
постучу в твоё окно…
Если ж, землю защищая,
упаду с свинцом в груди –
обо мне поплачь, родная,
но домой уже не жди!
Пусть другой вернётся из огня,
снимет с плеч походные ремни…
Лина,
полюби его, как и меня,
крепко, нежно обними.
Песню про партизан на Азовском море я не слышал ни от кого и нигде, кроме, как в Военмехе:
Нас всех осталось семеро и больше – ни души.
Мы пробирались плавнями, шумели камыши…
Партизаны, не забудем никогда
Азовское море, военные года.
Любимые товарищи сражались до конца,
нас всех осталось семеро, мы вышли из кольца…
Сжигала землю русскую военная гроза,
и нас встречали детские суровые глаза.
Своих детей оставили, не скоро встретим их,
руками огрубелыми баюкали чужих.
И эту – тоже:
Тихо волна струится за кормой,
чёрная ночь да ветер штормовой,
да шаланда, да парус, да верный пулемёт:
хлопцы-партизаны двигались в поход.
Ой, да крепка закалка моряка!
Страх ты не зря наводишь на врага.
За свободу, за счастье, за родину свою
моряки сражались в праведном бою.
Спит под волной корабль наш боевой,
тихо шумит над ним морской прибой,
и сложили мы песню о солнечной земле,
об отважном нашем смелом корабле.
А эту мы любили особенно:
Как подчас бывает в городе любимом –
у билетной кассы, где совсем не ждёшь! –
тронет сзади тихо… Только обернёшься,
и – в седом майоре друга узнаёшь!
Отмеченные ранней сединою
прошли мы небывалые пути,
но всё же под шинелью боевою
мы молодость сумели пронести!
Как он изменился - на лице морщины,
улетает ветер, кудри теребя…
И мечта, как птица, ясно и незримо
далеко-далёко унесёт тебя!
И ты ясно видишь, как на этом месте
высятся, как в сказке новые дворцы.
В молодёжном клубе соберёмся вместе
и, гордясь отцами, скажут нам юнцы:
«отмеченные ранней сединою…»
И эту:
Когда в пути устанешь,
с плеча винтовку стянешь
и постучишь в окно на огонёк:
открой-ка дверь, хозяйка,
чайку согрей, хозяйка –
устал я, ей, хозяйка, не чую ног.
В моём мешке немного
есть хлеба на дорогу –
садись, повечеряем мы вдвоём.
Садись за стол, хозяйка,
да не журись, хозяйка:
такая жизнь, хозяйка: в пути живём…
А дома, в дальнем крае
ждёт мать меня родная,
и от тоски в глазах её темно.
и может быть, хозяйка,
устав в пути, хозяйка,
стучит твой сын, хозяйка, в её окно.
За хлеб, за соль, за кашу
поклон тебе, мамаша,
светает в поле - мне пора идти…
Давно уж скрылась хата,
тяжка ты, жизнь солдата…
Прощай, живи богато, хозяйка, на пути…
Затесалась среди фронтовых и довоенная песня:
В том городе шумном, где светлые дали,
где солнце, покой и тепло,
её синеглазою чайкой прозвали
и имя то ей подошло.
Чайка – повторяют невольно уста.
Чайка, ты – как пена прибоя чиста!
Чайка, черноморская Чайка,
белокрылая Чайка, моя мечта!
Сердито кричали матросы ОСВОДа,
когда на большой глубине
она выплывала в любую погоду
навстречу кипящей волне.
Я помню тот вечер в долине зелёной,
магнолии в полном цвету,
её поцелуй горьковато-солёный
и бронзовых рук теплоту.
Она улетела в даль синего моря,
её не увидишь ты вновь.
Доверчивой Чайке расставила сети
другая большая любовь.
Некоторые песни были взяты на вооружение альпинистами-туристами. Повезло «баксанской»; многие даже не подозревают, что она написана на мотив довоенного танго, и каждое новое поколение альпинистов (туристов тоже!) поёт её до сих пор:
Там, где снег тропинки заметает,
где лавины грозные шумят,
эту песнь сложил и напевает
альпинистов боевой отряд…
Повезло и «барбарисовому кусту» - он поётся почти неизменённым:
Мне не забыть той долины:
сложенный тур из камней
и ледоруб, вполовину
воткнут руками друзей…
Ветер тихонько колышет,
гнёт барбарисовый куст.
Парень уснул и не слышит
песен сердечную грусть.
Тропка, как ленточка вьётся,
горная речка шумит –
тот, кто в долину вернётся,
холмик тот пусть посетит.
И на вечернем досуге
в скалах мерцает огонь,
старую песню о друге
тихо играет гармонь.
Ветер тихонько колышет…
Иногда военная песня частично переделана, а изначальный текст не известен:
Закури, дорогой, закури…
Может, завтра с восходом зари
ты уйдёшь по тайге опять
перевала тропу искать…
Пред тобой, дорогой путь далёк,
много сопок и топких болот,
но – я знаю! – ты всё пройдёшь
и, что ищешь, всегда найдёшь.
У берёз пожелтела листва,
по утрам замерзает вода –
значит, время пришло опять
в Ленинград нам с тобой уезжать.
А в исходном варианте песни было:
… ты уйдёшь по тропе опять
в ночь глухую врага искать.
На полях полыхала война,
а тебя вспоминала Она,
напевая в родном краю
о разведчике песнь свою.
Особенно повезло тем песням, которые когда-то были спеты Бернесом или Утёсовым. Наиболее известна:
Через реки, горы и долины
сквозь пургу, огонь и чёрный дым
мы вели машины, объезжая мины,
по путям-дорогам фронтовым.
Эх, путь-дорожка фронтовая…
Но чаще мы пели менее лихую, но пронзительную:
Забудем мы годы минувших боёв,
названия пройденных рек и лесов,
отбитые нами в боях города,
но мы не забудем друзей никогда.
Пусть время проходит, пусть годы летят
друзей фронтовых не забудет солдат!
Нет – нет, нет – нет – нет, не забудет солдат…
Судьба разбросала по свету друзей,
они не гуляли на свадьбе моей,
но первый налитый до края бокал
я поднял за старых друзей и сказал:
«Пусть время проходит, пусть годы летят –
друзей фронтовых не забудет солдат…»
Я память о друге своём берегу,
он пал на далёком чужом берегу,
он нашей Победы не видел зарю,
и сыну я имя его подарю!
Пусть время проходит…
Но если настанет такая пора,
и дымом и гарью запахнут ветра,
то сколько положено в жизни нам жить,
как в годы былые мы будем дружить.
Пусть время проходит…
http://www.proza.ru/2012/05/11/1932