Тир

Тир.

1.
День выдался по-настоящему праздничным. Солнце наполняло глаза золотистым ореолом на фоне нежно-голубого неба. Ветер был настолько нежен, что его никто не замечал, хотя он дарил миру свою прохладу. Такого красивого дня не запомнить было бы кощунством, тем более в праздник.
Я, увидев первых гуляющих, открыл двери тира. Ждать пришлось недолго. В дверях показался начинающий лысеть мужчина с короткой стрижкой и со следами кентусов на суставах рук под руку с красивой женщиной. Она была достаточно молода, но уже в том возрасте, когда хочется выглядеть помоложе. Её в этом стремлении выдавал избыток макияжа. «Знакомство по объявлению – подумал я, и, скорее всего, не ошибся».
– Добрый день! Спасибо, что зашли! – приветствовал я своих первых на сегодня клиентов. – У меня не совсем обычный тир, поэтому позвольте рассказать об услугах, которые предоставляются гостям. На левой стене всё это описано, но я думаю, что быстрей и понятней услышать это от меня.
– Вообще-то я хотел пострелять…
 – Конечно-конечно…Тир для этого и предназначен. Но виды и способы стрельбы различны. Здесь вы можете просто потренировать свою меткость – для этого применяется обыкновенная пневматика (ружьё, пистолет) по классической мишени или детская схема – по фигуркам с призами. Но у нас есть ещё услуга для влюблённых – стрельба намагниченными пульками(100% попадания). Это для того, чтобы любимая или любимый поверил в вас, как в настоящего защитника. Для этого надо лишь назвать кодовые слова – они написаны в закрытом окошке напротив надписи «Стрельба для влюблённых».
Спутница вошедшего открыла окошко с кодом – там было написано: «Кодовые слова: «Без сдачи!»»
– Оригинально – рассмеялась она, – а главное – выгодно!
– Да, вы правы, но осмелюсь уточнить – взаимовыгодно…
 – Мне не нужны магниты – сердито сказал мужчина.
– Вам невозможно не поверить, – расстелился я – спецназ? МВД? Армия?
– Армейский… а как вы догадались? – спросил спецназовец.
– Опыт… довольно богатый опыт… – ответствовал я и продолжил. – Хочу предложить вашему вниманию ещё одну услугу под названием «Враг», хотя по вам мне кажется, что она не будет востребована сегодня, но на будущее… Для оказания этой услуги необходимо иметь с собой фото вашего врага (чаще всего это – начальники) – стреляется как обычными пульками, так и намагниченными с указанием (глаз, нос, рот, пах), чтоб уж наверняка. Услуга обладает очень сильным стрессозащитным эффектом, а главное – расстреляв своего врага в тире, вам не надо будет проделывать это в жизни, избежав при этом уголовного преследования. Это самая дорогая, но и самая востребованная услуга…
 – Вы, наверняка, процветаете – улыбнулась женщина.
– Спасибо! Не бедствуем, – ответил я тоже с улыбкой – Но это ещё не всё. Есть ещё стрельба в зеркало. Она производится из старинного духового ружья реагентом, который окрашивает соответствующим цветом место попадания. Вы, верно, слышали, что у человека имеется семь чакр…  Привет, Дюк, подождёшь?
В тир зашёл Дюк. Звали его Вова Куроедов. От своей фамилии он был не в восторге и потому придумал себе красивую кличку Дюк. Вова всем рассказывал, что без ума от группы GENESIS и особенно от их альбома «Duke» – оттуда, мол, и кличка. На самом деле он в глубинах своих фантазий возомнил себя особой, приближённой ко двору(кажется Вова до сих пор не определился к какому именно) и называл себя скромно Дюк, что можно перевести как герцог или князь. Вова-Дюк знал этикеты всех королевских дворов Европы, но никак не мог определиться – от чьего посланника он родился. То он представлял себя хладнокровным англичанином, то горячим испанцем, то добродушным датчанином… Его мама – профессиональная путана гостиницы  «Ленинград» была задушена своим любовником из жаркой Африки в той же гостинице и унесла тайну Вовиного рождения с собой, а бабушка, кстати, ответственный работник Ленгорисполкома, то ли придумала, то ли, вправду, помнила, что отцом Дюка, якобы, был какой-то посол или посланник. Никто не знал истинной правды, но бабушка дала Дюку хорошее воспитание в элитной школе и запихнула его на учёбу в МГИМО, откуда ленивый Вова был отчислен после первой же сессии. Бабушка любила своего внука и баловала, поэтому приобрела Дюку нужный диплом и устроила на работу в доходное место, после чего с чувством выполненного долга умерла, оставив неплохое наследство. В связи с этим Дюк и вправду чувствовал себя аристократом среди местных мажоров.
– Апчём разговор, монами, натюрлихь! – воскликнул Дюк.
– Так вот, – продолжил я – стреляя из этого ружья, прежде всего надо представить то, чего вам не хватает, а потом стоит лишь попасть зарядом в нужную чакру. Если вы попали верно – реагент окрасит зеркало в соответствующий чакре цвет и волшебное зеркало отдаст ваше желание в вашу чакру и оно сбудется.
– Как здорово! – захлопала в ладоши женщина и с ехидством спросила – Вы же сказали, что самая дорогая ваша услуга – «Враг». По-моему «Зеркало» должно стоить дороже. Всё-таки исполнение желаний…
 – Увы. Не все верят в это. И чакр всего семь – значит и исполнимых желаний всего семь. К тому же услуга «Враг» гарантирует стопроцентное попадание, а здесь вам ещё надо попасть и попасть именно в нужную область.
В дверях возник Костик с новой пассией.
– Бог мой, Костя, неужели у тебя появились другие желания? – приветствовал я его.
– Я отличаюсь постоянством! – сияя белозубой улыбкой заявил тот – «Зеркало», как всегда!
– Я устал тебе объяснять – достаточно одного попадания. – Этот придурок приходил раз в два-три месяца, стрелял в зеркало, попадал в Свадхистхану и довольный собой удалялся на поиск новой жертвы своей любвеобильной натуры.
– Я – суеверен! – заявил Костя. – И я плачу наличкой!
Я подал Костику духовое ружьё – он, как всегда, пульнул в Свадхистхану, которая окрасилась в оранжевый цвет…
 – Ийеес! – довольный Костик поцеловал свою подругу взасос в губы и вприпрыжку выскочил наружу, утаскивая ту к резвящемуся солнцу.
– Чудо! – восхищённо воскликнула женщина. – Чудо-чудное! Это правда работает?
– Посмотрите на Костика, – ответил за меня Дюк. – Свадхистхана отвечает за сексуальность. Могу вас заверить, что Костик пользуется заслуженным успехом у «слабого пола».
– Видели бы вы этого «ботаника», когда он наведался ко мне в первый раз. Но после удачного выстрела произошла метаморфоза и теперь Дон Жуан отдыхает… И тратит деньги впустую, потому что все его последующие попадания туда же, а это бессмысленно – он уже получил то, что хотел. Масло масленое…
 – Дорогой, я хочу стрельнуть в зеркало, – проворковала женщина, положив красивую руку на грудь своего спутника.
– Простите, я не рассказал вам ещё об одной услуге, – прервал её воркование я. – Последняя услуга называется «Поделись» – вы прикладываете этот старинный рупор к сердцу и стреляете в меня чувством или эмоцией, переполняющими вас. После точного попадания гарантирован подъём жизненного тонуса, всплеск активности в течение месяца. Услуга недорога, а эффект окупает её стократно…
 – Это слишком непонятно… И как это стрелять в живого челове… – женщина поперхнулась, перехватив взгляд, своего спутника. – Я хочу «Зеркало»! А ты, дорогой?
– Я, честно говоря, хочу отсюда уйти в простой тир. Вы, бабы, верите всем встречным шарлатанам, а мужики… – мужчина с кентусами стал подбирать нужные слова…
 – За это платят, – помог я ему.
– Ну, дорогой, это же просто шутка. Не будь букой! – снова заворковала женщина, прижимаясь бедром к «буке».
– И всё вполне безобидно, – поддержал я её – А теперь представьте, что… А вдруг сбудется! Какой подарок для любимой! А вам я дам простую пневматику. Мишень обычную или грудную?
– А вы и чёрта уговорите… Ладно, обычную… А ей это ваше «Зеркало»… Может попадёт…
 – Эта – попадёт! – заверил Дюк, – Поверьте моему знанию женщин – попадёт обязательно, только вот куда…
Я зарядил ружья и передал клиентам. Мужчина лихо отстрелял всё в «яблочко» пока женщина выцеливала в своё зеркальное отражение. Наконец выстрелила и она… Зеркало брызнуло в нас голубым отблеском!
– Попала! Попала! – прыгая от радости вещала миру женщина.
– Вишуддха… – прошептал Дюк, сползая с тирной стойки.
– Поздравляю вас! Вы попали в Вишуддху! – я поймал Дюка за руку, чтоб тот не упал, – В буддистской космологии эта чакра отвечает…
 – Спасибо! Я попала туда, куда и целилась! – прервала меня женщина, – А моему другу вся эта буддистская хрень до фени. Буду рада, если вы меня не обманули и то, что я пожелала, действительно сбудется. Пойдём, дорогой, отпразднуем нашу великолепную стрельбу! Десять попаданий в «яблочко» дорогого стоит! Дайте, пожалуйста, эту мишень – я хочу её сохранить. Я подозревала, что ты будешь меток, дорогой, но ты превзошёл даже мои ожидания!
Парочка удалилась.
Через минуту мужчина вернулся и сунул мне в руку мятую купюру.
– За доставленное удовольствие! – бросил он в меня заготовленной фразой и выбежал навстречу своему счастью. Или несчастью?
– Вишуддха… – повторил завороженный Дюк…
 – Да, Вишуддха, – ответил я, – вот видишь – не все по низам стреляют. Есть и «возвышенные» натуры.
   – Нет, ну я понимаю, когда попадают в Муладхару – хотят наконец-то стабильности, укрепиться в жизни. Про Свадхистхану и говорить нечего – достаточно на нашего «ботаника» Костю глянуть. С Манипурой тоже вопросов нет. Но тут Вишуддха! Да ещё женщина! Признайся честно, у тебя кто-нибудь попадал в Вишуддху раньше?
– Был один поэт… Не буду называть имени – оно на слуху, а ты мой принцип знаешь – не навреди.
– Знаю – ценю. Но зачем Вишуддха женщине? Хотя постой… – Дюк начал задумчиво тереть виски, – чакра, где нектар становится ядом, если правда сокроется ложью… Вспомнил! Вишуддха это ещё и власть – бедный спецназовец попал… Эта бабёнка отравит ему жизнь своим нектаром! Да ещё и накомандуется им всласть, хотя он к этому привык.
–  У тебя удивительная способность во всём видеть плохое. Вишуддха даёт толчок к творчеству, помогает обрести свободу и увидеть всю красоту мира. Почему ты не можешь допустить, что эта женщина поэт, или художник, дизайнер одежды наконец?
– Ты что слепой? Да она за пять минут столько ядовитого нектара разлила… Кстати, всё хочу спросить тебя: это твоё зеркало – как оно работает? Какие-то тибетские штучки?
– Да нет – обыкновенный гипноз. Просто я помогаю людям поверить в себя, но одно меня удручает… Сколько лет я уже тут, сколько раз стреляли в зеркало – никто не выстрелил в Анахату. Даже в Сахасрару один дедок шарахнул, а вот в Анахату никто не захотел попасть.
– Гипноз, говоришь, – Дюк снова потёр виски, – брешешь ты про гипноз. В Анахату не стреляют… Что любовь никому не нужна? Да и правильно! Чё заморачиваться – хлопот с ней не оберёшься с твоей любовью…
 – Да. Все боятся. Дело в том, что Анахата – самая честная чакра. Она не только отдаёт, но и берёт. Если тебе дали любовь – вернуть надо не меньше, а то и больше любви. А всем хочется сначала удостовериться, что вернётся не меньше, чем отдал, поэтому и жмутся. Как вы не понимаете, что отдавать любовь – это тоже счастье! – я посмотрел на Дюка, который доставал бумажник.
– Не знаю. Не пробовал. Я привык получать и мне это нравится. Ну что, добрый самаритянин, угадай с трёх раз, что я закажу?
– И гадать не надо – «Поделись». Я уже увидел след грязной лапы на твоей белоснежной туфле…
 – Да, но ты не догадаешься откуда он появился!
– И гадать тут нечего – ты ехал в метро – там тебя и отметили.
– Ты порой меня пугаешь – ясновидец!
– Обыкновенная дедукция: от тебя пахнет коньячком, а в петличке свежая фиалка. Это значит, что ты возвращался с дачки под шафе, а непонятливые гаишники загнали твой «поршик» на штрафстоянку, и ты наконец посетил метрополитен, который и отметил твою туфлю своей печатью.
– С твоими способностями… – дыхнул на меня перегаром Дюк, — А вот объясни – вот это твоё «Поделись» – какая с него выгода? Я стреляю в тебя разной дрянью, а ты взамен отдаёшь своё прекрасное настроение… Может после меня в тебя стреляют добром, а ты им сдыхиваешь моё дерьмо?
– Кому твоё дерьмо нужно? Да и пользуются этой услугой только такие как ты. Просто выстреливая в меня свою злость, раздражение, ненависть и остальное в том же духе, ты разряжаешься, а я заряжаю тебя хорошим и выгода в том, что ты не сможешь ранить беззащитных. В своей защите я уверен, так что не бойся – стреляй!
И Дюк выстрелил. И ещё. И ещё. Пока не иссяк его запас «дерьма». Я зарядил его бодростью и улыбкой.
– И откуда ты такой взялся? – благодушно спросил Дюк напоследок.
– Просто я – единственный, кто выбрал Анахату.

2.
– Ну что, соколик, всё никак не настреляешься? Ща мы тебе брызнем в вену и завтракать, а потом – коробочки пойдём делать. Только не забудь – простые квадратненькие, без выпендрёжу, а то дохтурша тебе тройную дозу пропишет.
– Прямоугольные…
 – Что?
– Коробочки прямоугольные, а не квадратненькие…
 – Смотри-ка, оклемался! Надо, наверно, и вправду тебе тройную колоть. Давай-давай дурачок рвись… Ты ж привязан, дурень, а чем больше рвёшься – тем больше венки напрягаются и мне попасть легче шприцом… Ну вот и готово! Смотри малая – через пятнадцать минут зови санитара – пусть отвязывает – и в столовую его. Да смотри, он падает! Как начнет падать – ты ему спинку поддержи – он и сам дойдёт.
Тусклый свет высвечивал крутящийся грязно-серый потолок. Вращение начинало замедляться и я увидел заострённую мордашку «малой», склоняющуюся надо мной. «А личико какое милое, — подумал я, – новенькая, сразу видно. Ещё неогрымзилась.»
Пришёл санитар. Я узнал его по встряхнувшейся подо мной кровати. Этот жирный боров никак не мог «вписаться в габариты».
– Ну что, уже не кусается? – спросил «боров».
– А он и не кусался, дяденька – ответило «милое личико»
– Какой я тебе дяденька, деревня? Зови меня Александр Иваныч.
– Он не кусался, дяденька Александр Иванович.
– Фух… Понаберут колхозниц… Ну что, «стрелялкин», отвязываю… Смотри не балуй у меня – животом раздавлю.
«Боров» начал отстёгивать ремни, дыша мне в лицо чесночным перегаром. «Если въехать этому уроду в челюсть – можно посадить его на его жирную «пятую точку», – посетила меня очередная мысль, – Стоп-стоп-стоп! Что это с тобой? «Урод», «боров», «огрымзилась» – лекарства подействовали? О, Господи, избави от дурных слов! Не избавил от бедлама – так хоть от дурных мыслей избавь».
Я встал и пошёл в столовую. «Новенькая» толкалась в мою спину маленькой мягкой ладошкой. «Хорошая девочка, – думалось мне, – и энергетика у неё сильная и добрая… Но я ни капли не возьму – мне чужого не надо! Жаль только её – попала в плохое место… А может хорошо, что она сюда попала – будет хоть одна хорошая душа здесь… Может из неё получится сестра милосердия вместо медсестры. Глупые люди, не понимающие значения слов, поменяли сестру милосердия на медицинскую сестру – вот и ушло из душ милосердие…»

– А почему «стрелялкин»?
– Да потому! Если б ты знала, малая, сколько он народу положил. Он же энтот, как его, бишь… Киллер – во! Настрелял больше сотни, а када менты повязали – дурку включил, чтоба под расстрельную не попасть. Во как!
– Та что ж ты брешешь, Петровна! Какой он киллер? «Афганец» он! Народу и вправду много положил – от этого «крыша» и съехала… Киллеров в семнадцатую кладут, там и охрана, а у нас только санитары.
– Не слушай их, девочка!
Вмешалась вошедшая в дежурку старшая сестра.
– Вы что тут, дуры, выдумываете? Поэт он. Написал поэму и читал её в Доме Книги, да так проникновенно, что его и зациклило… Начал бегать и кричать: «Стреляйте в меня! Стреляйте!» По мне – так просто нервный срыв от переутомления. Простое успокоительное помогло бы… Но «добрые люди» его к нам определили… А нашу Лизку хлебом не корми – « залечит» любого. Жалко его. Стихи хорошие были…
– Это вы про Елизавету Максимовну?
– Про неё – дуру трёкнутую. Не дай Бог к ней на лечение попасть… А, кстати, вот среди его вещей распечатка, того, что он читал. Петровна, открой окно, душно!
– Ой, можно почитать?
– Да, читай, я думаю ему теперь всё равно.

Тир.

Я не поэт –
я не пишу стихи…
А – это –
не стихи, а откровенья –
скромны
 и в рифму не всегда,
они тихи –
пока спят на бумаге все волненья…
Но стоит только рот мне приоткрыть –
и чувств толпа выпрыгивает в мир,
несётся оголтело во всю прыть,
словами бьёт из горловых мортир!
Тир
 открыт!
Вперёд,
смелей,
я сам его открыл!
Стреляйте же и вы
 словами
 и глазами,
а лучше чувствами, как я…
От крыл
 моих прохладою повеет…
иль теплом...
Цунами
 нежности
 сметёт с вас шелуху
 защитного рефлекса
 или громом Зевса
 ответит эхо тем,
кто чепуху обид
 и ненависти бред
 выстреливает в зеркало,
не изучив законов отраженья…
глупцам не увидать побед,
как не познать бескрылым радости паренья…
Стреляйте!
Вам же нравится стрелять!
Стреляйте!
А я буду вас любить -
в угоду вам
 я буду умирать,
чтоб вам понять
 как надо жить…
и научу
 любви не убивать!
Быть может
 вам захочется творить?
Вам выбирать,
чем будете стрелять
 и что в ответ хотите получать!
Надеюсь этот вздор
 вас призадуматься заставит –
топор
 засунуть под пальто,
иль то,
что вам величия прибавит –
простейший алгоритм!
Для этого я выбрал рваный ритм…
Стреляйте же мне в душу!
Мне расправить
 удастся свои крылья…
Ну а вам
 душевные потуги и усилья
 полезны
 и смывают хлам,
что копите годами вы бездумно,
к эгрегорам своим подставив уши,
а не пора ли всё-таки разумно
 самим решить,
зачем Бог дал вам души?
Чтоб к совести своей,
оборотясь спиною,
для оправданий штык
 навинчивать на дуло?
Чтоб променять любовь на похоть?
Чтоб выпить и забыться?
Чтобы зажав монетку
 с Хароном расплатиться?
Стреляйте же в меня –
быть может полегчает…
и суматоха дня
 ответы укачает…
Вопросы задавать –
привычная рутина…
Любовью отвечать
 не спрятавшись за спины
 попробуйте!
Любовь – творец,
для мира сотворённый,
и воздуха глоток
 обязывает жить!
Конец венцом назвать
 лишь глупость норовит…
а я в начала шлю,
любовью опьянённый…
Не знаю для чего
 Бог сотворил меня –
быть может рассмешил
 рассвет другого дня?
Быть может он хотел
 мир озарить мечтою?
Быть может быть
 и он не дружит с головою…
И для чего и мне
 душа была дана?
Я для себя решил –
чтоб ваши души доставать со дна!


Я хлебал больничную баланду и смотрел на сестричек. Они судачили обо мне… Пора отсюда выходить. Належался. Накололи. Так, внимательно, сейчас «старшая» скажет, чтобы открыли окно и тогда…

3.

– Значит, вы утверждаете, что открыли окно по приказу старшей медсестры?
– Да если бы я даже и приказала – она не имела права открывать окно! Вы ж инструкцию читали, товарищ милиционер.
– Читал. И знаю, что вы вывернетесь. Не пойму только, как из вас никто не видел, что он в окно сиганул… А может не в окно? Может кто-то «на лапу» взял?
– Исключено. Народу много присутствовало. Двери были закрыты. У дверей стоял санитар. Кстати, он и увидел, что «стрелялкин» исчез. Открыто было только окно. Больше некуда было сбежать. Может новенькая видела?
– А где она?
– Так вы ж её в туалет сами отпустили…
В дверь робко постучали.
– Да входи, опоздавшая, – офицер милиции снял фуражку, – душно тут у вас. Тааак, Терёхина?
           – Да.
– Вы видели, как пациент прыгал в окно?
– А он не прыгал. Он улетел.
– Ты что городишь? Как улетел?
– Подошёл к окну. И улетел. Я ещё сказала: « Тётеньки, смотрите, летит!» Мы к окну подбежали, а его уже нет.
– Тааак! А тут мне рассказывают, что первым пропажу обнаружил санитар. Во я попал! Одна брешет, вторая отмазывается, у третьей – глюки… Улетел… Ха! Да у вас у самих тут «крыши посъезжали». А вообще-то стоящая версия – улетел! Следов под окном и вправду не обнаружено. Ну, мне, кажется, факт сговора налицо. Окно открыто, но улетел-то он через дверь. Позовите сюда санитара, который у дверей был!

4.

Я летел над изнывающим от зноя городом, посылая через свою Анахату любовь ко всем, кого видели мои глаза.
Я летел, посылая любовь всему миру – возьмите люди! Мне не жалко! Я люблю этот мир – полюбите и вы его!
Я летел, посылая свою любовь в космос – и она возвращалась ко мне, расцвеченная звёздами…
Вы спросите: «Где я взял крылья?»
Полюбите! Тогда и у вас вырастут!!!

5.

Я летел к той Единственной, которая прострелила мою Анахату, чтобы я отдал свою любовь миру!
Любимая! Возьми и Ты мою любовь! Столько, сколько захочешь! Всю!!!