http://www.proza.ru/2012/05/09/330
Глава 4
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву, пятнами лежали на траве. Вокруг было столько зелени, что все казалось нереальным, и окутанным солнечной дымкой. Было тепло и тихо. Я смотрела на эту красоту, боясь пошевелиться. Но вдруг все изменилось. Непонятная тревога вдруг охватила меня. Из-за дерева вышел Призрак. Он смотрел в мою сторону, но меня не видел. «Странно»- подумала я. Ведь я не пряталась, а стояла прямо перед ним. В его глазах было столько любви и боли. Он прошел мимо, не видя меня, произнося мое имя. А потом, вдруг остановился рядом, нагнулся к траве, росшей у моих ног, и что то поднял. Он выпрямился, и я, заглянув в его глаза, отшатнулась. Это были два глубоких омута горя. Его лицо исказила мука. Он шепотом произнес всего лишь одно слово «Прости». Волны не понятного, тяжелого чувства захлестнули меня. Безвозвратность и безысходность - вот что я почувствовала, и, вздрогнув от ужаса … проснулась.
Электронный будильник, стоящий на прикроватной тумбочке, отсвечивая в темноте, показывал, три часа. Я перевела дыхание, собираясь с мыслями. Как же мне было тяжело. Я словно примеряла чужую судьбу, чужую беду на себя. Нет. Я словно проживала чужую жизнь. Я села на кровати, закуталась в одеяло, пытаясь успокоиться.
«Это сон, всего лишь глупый сон» - твердила я себе, раскачиваясь взад-вперед. Всё нормально, все хорошо. Хорошо? Но почему же тогда мне так плохо? Не в силах больше бороться с чувствами, я уткнулась лицом в подушку и заревела.
Я поняла. Я вдруг отчетливо поняла, что с этой минуты уже не смогу жить спокойно и быть такой как раньше, потому что внутри меня поселилась чужая боль и беда. И если я не найду её первоисточник, она поглотит меня.
С тревожными мыслями, полежав немного, я уснула, словно провалилась.
Утром я проснулась с тяжелым осадком от ночного кошмара, словно вчера пережила огромную утрату. Был выходной, а я не могла заставить себя сделать ничего. Все валилось из рук. Никогда бы не подумала, что простой сон может так выбить из колеи. Я не знала героя своих снов, беду, которая с ним произошла, но я была уверена, что это как-то связанно со мной. И еще, я как последняя ненормальная, влюбилась в несуществующую, созданную моим воображением иллюзию.
Одевшись, я прошлась по спальне, подвинула кактус на компьютерном столе, поправила стоящие на комоде фотографии Зины и родителей, убрала в шкаф чистые вещи со стула. В спальне был порядок. Я пошла в ванную, умываться.
Завтракать не хотелось, и я, выпив стакан сока, решила найти занятие, для души. Взяла недавно купленную книгу, забралась с ногами в кресло, и, устроившись удобно, решила почитать. Новая книга была на историческую тему, о находках и открытиях, и увлекла меня. Я любила такую литературу. Вообще-то, я читала всё, но в данный момент любовь и лирика были мне, категорически противопоказанны.
Раздался звонок, и мне пришлось оторваться от своего занятия и идти открывать дверь.
Лиза ворвалась в комнату как тайфун, на лету сбрасывая обувь. Запрыгнув на диван, она уселась и надула губы. Я устроилась в кресле и опять попыталась вернуться к своему занятию, зная, что подругу лучше не трогать, перекипит и сама расскажет.
Молчание затянулось. Я подняла глаза от книги. Лиза в упор, с возмущением, смотрела на меня. Ждала вопроса. Я решила ей подыграть, чувствуя, что почитать не получится.
- Ну?- спросила я.
- Я злая, как черт. И не могу понять на кого: на тебя, на себя, на Макса, на всех - прорвало вдруг ее, тонкие ноздри раздувались от гнева.- Ну почему так получается, скажи?
- Что еще на этот раз? - не выдержала я.
- Ника! Макс мой парень, так? Так! Но почему, когда мы с ним вдвоем, все разговоры сводятся к тебе – мы начинаем скандалить и он постоянно ставит тебя мне в пример. Общую тему для беседы мы найти не можем. А вчера, вообще был полный отпад. Сидим мы, целуемся, а по телику, какую-то фигню показывают. Вдруг он отрывается и говорит глядя в телик: «Гляди, глаза, как у нашей Ники!». Естественно, я завелась. Значит, со мной встречается, а о тебе думает. Подруга, называется, парня уводишь! Я уже и не рада нашей дружбе.
- Лиза! Во-первых, успокойся. Во-вторых, Макс, о чем-нибудь, с тобой и поговорил бы, если бы ты хоть на секунду заткнулась и помолчала. Поверь мне, ему неинтересно, какие ты тряпки вчера в магазине видела и кто, когда тебе строил глазки. Узнай, что его интересует, хоть раз поговори с ним на эту тему и поверь, тогда вам будет очень уютно вдвоем. А в-третьих,- уже распалилась я, – отвалите от меня со своими дурацкими ревностями и глазами. Если я ни с кем не встречаюсь, значит, по-вашему, я мечтаю обо всех ваших парнях. Да не надейтесь. Если ты не хочешь просто нормально общаться, я не навязываюсь. До свиданья. И Макса своего в придачу не забудь забрать…
Я опустила глаза, пытаясь дальше сосредоточится, на книге. Строчки сливались, и предательские слезы обиды вот-вот должны были хлынуть из глаз.
- Ника!- раздался вдруг голос Лизы,- не обижайся, но с тобой действительно что-то не так. Ты ни куда не ходишь, ни с кем не встречаешься. Что, ждёшь принца на белом коне? Учти, они все вымерли, как мамонты.
Она посидела еще минуты три, потом поднялась и ушла, захлопнув за собой дверь.
Я думала:
« Дорогая подруга, какой принц на белом коне – Шрэк на сером ишаке, это самое лучшее, что я могу получить. Ну, если никто на меня не обращает внимания, что же мне на всех, без разбору, кидаться? И не от тебя одной я уже слышала за свои глаза и сама понимаю, что что-то не так. И если бы знала что, давно приступила к лечению».
Я встала и подошла к зеркалу в прихожей, в миллионный раз, рассматривая свое отражение, но ничего нового там не увидела. То же лицо. Те же серо-голубые глаза, нос, рот. Темные волосы, аккуратно зачесаны назад и собраны в хвост. Трикотажные домашние брюки и футболка. Ничего необычного. Ни копытцев, ни хвоста. Рожки тоже не пробивались.
Телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Я сняла трубку. Это звонила Львовна и просила сходить ей, после обеда, в магазин. Заглянув в холодильник, я решила, что нужно еще и себе купить продукты, чтобы не забивать этим голову завтра, после занятий.
В супермаркете в это время было полно народу. Достав список, и взяв тележку, я пошла по залу.
Так: молоко, майонез, филе, вермишель, печенье. Что-то забыла. Точно забыла.
Проходя по залу, я остановилась возле полок с кофе. Да, его-то, как раз, в моем списке и не было. Разглядывая банки с любимым напитком, я вдруг услышала за спиной противный шелест упаковки и тихий голос произнес:
- Мисс Исаева!
Слово «мисс» сливаясь с шелестом упаковки, прозвучало как «мышь». Нормальное начало вечера. Я уже «Мышь Исаева».
Но то, что думаешь о себе сам, нельзя разрешать говорить никому.
Я повернулась, чтобы разобраться с нахалом, и выяснить, кто это там, такой деловой и умный. Рядом со мной, улыбаясь, стоял наш преподаватель философии, прозванный с моей легкой руки Филином.
Как я уже упоминала, из-за его, мягко говоря, странного костюма, и клоунских огромных очков на пол-лица, в роговой оправе, с толстенными стеклами, тяжело было точно определить его возраст. Зализанные назад, длинные волосы создавали ощущение не ухоженности. В общем, Катя Пушкарева из «Не родись красивой» в мужском обличье.
- Добрый день!- тихо произнес он.
- Добрый!- буркнула я, и сердце опустилось ниже желудка, потому, что вспомнила – реферат я ему так и не сдала.
Отлично…Супер… Меня уже в магазине за учебу преследуют.
Но странно, он ничего не сказал об этом, а завел разговор о кофе, потчуя меня сведеньями о разных сортах и демонстрируя свои незаурядные познания в этой области. Это все, я как любитель со стажем, знала, но предпочитала пить сублимированный кофе, хотя делала, вид, что внимательно слушаю и кивала головой думая: «Господи! Хоть бы ты за работу не вспомнил!». Она, недописанная, так и осталась лежать в папке на столе.
- Вы знаете - продолжал он,- здесь в отделе весового кофе и чая могут приготовить замечательный кофе, в отличие от этого напитка – сказал он, имея в виду выбранную мной банку. - Не хотите попробовать? И у них есть много хороших сортов зеленого чая. Пойдемте, покажу.
Не сопротивляясь, я, как хвост, побрела за ним. Я знала, что в супермаркете открыли такой отдел, но чтобы там можно было попробовать выбранный напиток, слышала впервые. А в связи с вечной занятостью и патологической ленью предпочитала быстро разводить сублимированный кофе.
Да, приготовленный кофе был на удивление чудесный, с ароматным, пьянящим запахом и необыкновенным вкусом.
- Ну как? - спросил Филин, когда я сделала пару глотков.
- Божественно! - врать, смысла не было.
И мне вдруг стало стыдно. Я училась у этого человека и не помнила, да вернее не знала, как его зовут. Обращаться на «вы» не хотелось.
Да… Ситуация… Я сидела опустив глаза и просто молчала, пытаясь понять, чего во мне больше: красоты или ума, но пока не находила ни того, ни другого. Хорошо, хоть совесть проснулась.
- Вероника - продолжил он задумчиво, как будто что-то вспоминая - у вас очень интересное имя? Почему вы его так бездумно половините? Я какое-то время очень интересовался личными именами, даже писал работу. И еще – продолжал он, внимательно глядя на меня.- Вам никто не говорил? У вас удивительные глаза, где-то я такие уже видел… как будто с другого лица, как будто в них какая-то тайна. Странно…
Вот, гад! И этот туда же с глазами. Сговорились, что ли. Интересно, сколько Филин выпил, что стал цепляться к студенткам. Нет, вроде трезвый, но как-то смотрит, будто я в маске, а он пытается заглянуть под нее.
К нам подошел какой-то знакомый Филина, отвлек его, а я, под шумок, извинившись, слиняла, в душе радуясь, что все так чудесно закончилось.
Оплатив свои покупки, я помчалась домой, думая, что первым делом сяду и допишу эту, трижды проклятую, работу. А завтра попрошу Ирку Коршунову отнести ее Филину. Она все равно к нему, в кабинет шастает, по семь раз на дню. У нее философия - любимый предмет.
«Нет!- говорила я себе,- чтоб меня за не выполненную работу по магазинам ловили и кофе поили – больше такого не будет». И еще я всерьез задумалась о тёмных очках.
Выбрав вариант «по-уродливее», приготовила их на завтрашние занятия.
Утром, нацепив очки, я поняла, что на косметике теперь можно конкретно экономить.
Замаскировавшись, таким образом, мне можно было, со спокойной совестью, отправляться грызть гранит науки. Октябрьские дни солнечные, и на то, что я в очках, никто не обратил внимания. Но это на улице. А в здании первой подлетела Лиза:
- Что случилось? Конъюнктивит? Ты знаешь, что вместо философии у нас замена? – на одном дыхании протарахтела она.
- Глаза болят - не моргнув соврала я, ответив на её первый вопрос.
А хоть бы и моргнула, Лизка через тёмные стёкла очков все равно ничего не заметила. Но про замену мне очень понравилось.
- Что так и будешь весь день в тёмных очках ходить?- продолжала допытываться она.
- Буду - ответила я.
- Темнишь ты что-то. Потапов! За мной! - скомандовала Лиза, и они с Максом удалились.
В середине дня меня поймала Коршунова:
- Исаева, есть разговор на пять минут.
Мы отошли с ней в конец вестибюля и стали возле окна, пристроив сумки на подоконник.
- Ника! Скажи, если не секрет, все-таки, за что на тебя злится наш философ?- начала она издалека.
- Не знаю!- пожав плечами, ответила я.- Наверное, за наглость и несданную вовремя работу. Не всем же в любимчиках ходить.
Я не стала рассказывать о кафетерии.
- Я захожу к нему,- продолжила она,- забрать свою книгу, ложу твою папку. А он так, ехидненько, спрашивает:- Это, чья?
- Я отвечаю:- Исаевой.
- А сами Они где?
- На лекции.
- Ну, так передайте Их Величеству, что я прошу аудиенции в 15.00 в моем кабинете. И папочку Им верните». Ника! Позор какой! Он всегда спокойный, а тут злой, до невозможности. Может тебе группу поддержки составить? С тобой пойти?
- Спасибо, Ира! Ты хороший человек. Но к Филину я пойду сама, надеюсь, не склюёт. Будет впредь наука. Кстати, как его хоть зовут?
- Кого?- не поняла она.
- Философа нашего, разлюбезного.
- Сергей Викторович - удивлённо ответила Ирка. - Ты что не знала? А фамилия…
- Да мне без надобности его фамилия, я за него замуж не иду - отрезала я.
После занятий поднявшись на третий этаж, я подошла к кабинету философии, в душе настроившись на слушанье морали.
В кабинете никого, но дверь в подсобку была приоткрыта. Я вернулась к входной двери и хлопнула ею еще раз. Пусть слышит. Потом заглянула в подсобку. Филин стоял лицом к окну. В подсобке и так было сумеречно, а ещё тень добавляли густо посаженные деревья за окном.
- Извините, Сергей Викторович, вы просили зайти – полушепотом произнесла я.
Филин повернулся и сел в кресло возле стола, спиной к свету, лицо его оставалось в тени. Что-то сегодня в нём было не так. Я не видела его лица, да и не стремилась. Мне, с лихвой, хватило вчерашнего вечера. Его очки кого угодно могли оттолкнуть и отбить желание общаться. Хоть Филин и не был уродом, рассматривать его совсем не хотелось. А уж по нудности, равных ему не было, хоть он и обладал необыкновенно красивым, глубоким с бархатом голосом.
- Вероника,- муркнул он. – Присаживайтесь, пожалуйста.
Я села на стул, поближе к двери, что бы в случае чего, смыться побыстрее, и решила совместить полезное с приятным. Закрыла глаза, благо чёрные очки позволяли это сделать, и наслаждалась голосом Филина. Он начал что-то рассуждать о теме моей работы, а я сидела и расслаблялась. Я представила ласковое море, пляж и кто-то шепчет мне на ушко: «Вероника».
- Вероника!- позвал Филин.
Я открыла глаза и стала изучать свои колени, потом пол, потом потихоньку мой взгляд перебрался к столу, где сидел Филин.
О! Оказывается, он сегодня был без своей униформы, а в джинсах и бежевом свитере. Потом я перевела взгляд на стол - его огромные очки лежали на стопке тетрадей. А сам он, сидя за столом, включил настольную лампу. Свет падал на его лицо. Правой рукой он взъерошил свои волосы, и они уже не склеенные гелем, свободно рассыпались, приняв свой обычный вид, красиво обрамляя лицо. Глядя на него, я чувствовала, что меня сковывает безотчетный ужас от происходящего, и я начинаю задыхаться. Я сорвала свои очки, чтоб лучше рассмотреть его лицо.
Да! Да! ДА! Ошибки быть не могло.
Передо мной сидел Призрак из сна, мучавшего меня уже долгое время. Я подумала, что начинаю сходить с ума и первое что пришло в голову, это молитва Ангелу-Хранителю: «Ангел божий, хранитель мой святой…» повторяла я про себя. Но призрак не исчезал, а наоборот, удобно устроившись в кресле, улыбался глядя на меня. Наверное, было от чего улыбаться. Побелевшая от шока, с приоткрытым ртом и губами шепчущими молитву, я действительно выглядела глупо.
- Ладно! Разговор у нас сегодня не получится - сказал он.- Сейчас я отвезу тебя домой.
- Нет! – прохрипела я. – Чтоб потом все мне мыли кости…
- Да все давно уже разошлись - ответил он, улыбаясь.
На ватных ногах я вышла из кабинета и спустилась в низ. На пороге стоял Макс.
- Что случилось? - спросил он.
- Да ничего. Работу переписывала - соврала я. В мою правду, все равно, ни кто-бы, не поверил.
- А мы уже хотели идти тебя спасать. Коршунова сказала, что тебя Филин вызвал на ковер.
- Спасибо, спасатели!- ответила я.- А где Лиза?
- Высохла и за напитком побежала.
- Ладно, Макс, спасибо тебе за поддержку, иди к Лизке, а я на трамвайчик и быстренько домой.
- Что-то ты плохо выглядишь? Может мы, всё-таки, проводим тебя?
- Максик! Не надо! - застонала я.- У меня будет к тебе просьба, если мне вдруг что-то понадобится, я тебе перезвоню. Но только пусть дорогая подруга моя, об этом не знает. Хорошо?
- Согласен - ответил он.
Дома я уже ни о чем думать не могла. В голове была полнейшая каша. Я решила разложить все по полкам, чтобы не запутаться, и не свихнуться окончательно.
Значит так, я учусь у человека, который знает обо мне больше чем я сама, цепляется по поводу и без, и абсолютно не знаю о нём ни чего. Это – раз. Дальше - хуже. Самый чмошный преподаватель оказывается призраком - красавцем из моего сна, в которого я влюблена по самые уши. Это – два. Для чего он устроил весь этот маскарад с переодеванием? Что он скрывает и зачем прячет настоящее лицо? Получается, это на нем маска, а не на мне. Мой принц находится в шаге от меня, но не желает быть узнанным.
Мои действия? Одно я точно знаю, что на занятия завтра не пойду. Я просто не смогу с ним встретиться. Я столько ночей провела в слезах и кошмарах, в безуспешных поисках своей вымышленной любви, считая его миражом, призраком, и вот тебе – здравствуйте. Одно дело - любить призрака из своего сна, привыкнуть к этому, а другое - видеть ежедневно его живое воплощение. Я не знала, как себя вести.
Перед сном я набрала номер Макса. Он ответил сразу, как будто ждал.
- Макс! Мне нужна справка до конца недели, я заболела.
- Чем это?- спросил он.
- Любовью! - кратко ответила я.
- Ника! Ты что?- взволнованно произнёс Макс.
- Да шучу я. Просто мне очень плохо. Давай без подробностей.
- Сделаем! - пообещал Макс.
Я лежала и думала, что до конца недели я остыну, весь этот кошмар закончится. Лиза принесет конспекты, и я перепишу работу дома. И неделю не буду видеть ЕГО. А за неделю многое может измениться.
продолжение http://www.proza.ru/2012/05/10/1638