На Тверской я приметил ювелирный магазин с богатым выбором товаров, поэтому не стал брать такси, прошли пешком по столичным тротуарам, что редко удаётся, вечно куда-то торопимся. У Снофрет разгорелись глаза от разнообразия ожерелий, кулонов, серёг, браслетов, перстней с драгоценными камнями. Выбирали долго и со вкусом.
Снофрет походила на новогоднюю ёлку, но красную от приятного волнения. Нитка жемчуга была не хуже и не короче той, первой, оставленной в Египте. Здесь же, в магазине, ей прокололи мочки ушей и вдели изящные золотые серёжки с розовыми бриллиантами.
Часть коробок, чтобы с собой не носить, заказал отправить по адресу Сергея, выбрав для подарка Нине брошь в виде нефритового скарабея с золотыми лапками и усиками, и перстень с рубином. Навозный жук в Египте считается изображением бога солнца Хепер, на спине которого вырезаются пожелания, обереги.
Неспешно пообедали в ресторане «Пекин» и поехали в зоопарк, который вызвал живейший интерес Снофрет. Бегала, как девчонка, от вольера к вольеру.
— Как мне хочется, чтобы Маху и Нубнофрет изведали всё это! Я никогда не видела зверей в столь непосредственной близости! И все удивительно разные! Панда обаятельна. Так и хочется погладить, потрепать по загривку. К ней можно войти? Артём, ты почему такой серьёзный? Что-нибудь случилось? Устал?
Чтобы не привлекать внимание редких посетителей, перешёл на ментальную связь:
«Мой начальник затребовал пятьсот миллионов рублей за внеплановый, коммерческий выброс в прошлое. Он не ожидал, что у нас есть такая сумма, не знал о предложении Маши Валиновской растиражировать тебя, иначе потребовал бы весь миллиард, чтобы наглухо закрыть доступ в прошлое, ляпнул сгоряча, а я сразу согласился с названной суммой, понимая, что совесть не позволит ему пойти напопятую. Сергею понравилось твоё намерение забрать из прошлого брата и сестру — это привлечёт новых зрителей и удержит старых. Ближайший временной канал представится 25 декабря, через 11 дней, как раз на католическое рождество. Снофрет, милая, может быть, не будем спешить? Отметим новый год, а потом уже решим вопрос о переброске? Ирина обещала приехать всей семьёй в Жигулёвск. Время для нас не играет особой роли. В любом случае я не смогу вернуться в день нашего отбытия из Египта. Вернусь в тот день, куда пробьёт канал. И это может быть любое время, но не близко к нашей встрече, чтобы я сам с собой не встретился, иначе Вселенная будет другая. У Мира свои законы. Ты уже знаешь».
— Понимаю. Но я волнуюсь за Маху и Нубнофрет. Брат ужасный непоседа. Отец мягкотел, не справится с ним, особенно сейчас. С тревогой думаю о свалившемся на них богатстве. Маху может не устоять перед соблазнами. У меня душа не успокоится, пока не увижу их здесь рядом со мной. Если есть возможность вызволить их из той жизни, то нужно делать незамедлительно.
— Может быть, ты и права. Нам не дано знать, какой канал выброса будет лучше. Деньги твои, тебе и решать, сама потом будешь казниться, если что-то пойдёт не так. Завтра утром вылетаем в Найроби к Ирине. Там вместе обсудим, что делать дальше? Пока же вернёмся к Сергею.
Зимний день до обидного короток. Не успели полюбоваться расшалившимся белым медведем, который забавлялся в незамерзающем бассейне огромным красно-зелёным мячом, как над зоопарком включили подвешенные светодиодные люстры с отражателем. В ярком свете заискрились бесконечно лениво падающие снежинки. Температура воздуха -23о. Лицо Снофрет раскраснелось от мороза. Заставил её растереть лицо шерстяными перчатками, чтобы не отморозила щёки, нос.
— На сегодня довольно впечатлений. Ты уже замёрзла. Поехали домой. Ещё не раз сюда придёшь.
— Удивительно, в моей памяти проносятся эпизоды, сюжеты, кадры из жизни белых медведей. Я же их никогда не видела! Но вспоминаются отчётливо, ярко. Как они охотятся на тюленей, роются в мусорных баках в северных поселениях, выступают в цирке.
— Это ложная, записанная память на чип. Старайся от неё отстраняться, если не желаешь вызвать лавину других воспоминаний.
— Но это же интересно!
— Интересно. Не спорю. Но записанную память старайся рассматривать, когда есть свободное время и никто не отвлекает. Перед сном.
— Как же, особенно, когда ты рядом, — усмехнулась она.
— Скоро меня не будет. Тогда и насмотришься своей памяти.
Нина, эффектная крашенная блондинка 30 лет, оглядев Снофрет, тут же начала критиковать за отсутствие косметики на лице, которая не только украшает, но и предохраняет кожу от обморожения, пересыхания. Увела в свою комнату, учить женским премудростям. Приятно быть наставницей. Подозреваю, что это идёт из неутолённого детства, в котором не наигралась в куклы.
Мы же, с Сергеем, взяли из кухонного шкафа по банке пива, и вышли на закрытую лоджию любоваться зимней ночной Москвой. Снег снова начал медленно падать крупными хлопьями. Мало кто из водителей решится перейти на ручное управление автомобилем, автоматика надёжней.
Московский телеканал передал о первых дорожных заторах и авариях с человеческими жертвами. Снегоочистительные машины не успевали убирать снег. Власти просили горожан пользоваться только метро и флаерами. Снова раздались голоса в защиту проекта графенового купола над Москвой, мол, сколько можно выбрасывать государственные деньги на ветер?
— Ты за купол? — спросил я друга.
— Ещё не определился. Много плюсов, но есть и свои минусы.
— Какие же?
— Самый главный — исчезнет ощущение естественности. Мы же не на Марсе, а у себя дома. Договорятся до того, что всю Землю накроют куполом.
— И что плохого? Пекин уже 13 лет стоит под куполом, и все не нарадуются. Песка, даже пыли на улицах стало меньше.
— Там применение купола оправдано. Но спешить не стоит. Мы ещё не знаем, как всё это отразится на здоровье человека. Китайцы могут позволить себе эксперименты над своими людьми, мы — нет.
— Наверное, ты прав. Сведения учёных о влиянии графенового купола на поступающее космическое излучение не зря засекречены.
— А ты откуда знаешь? — удивился Сергей. — Кажется, круг твоих интересов ограничен египтянкой и её родственниками.
— Издеваешься? Я ещё на Марсе обратил внимание на полное отсутствие этих тем в СМИ. Никто не обсуждает, не приводит данных экспериментов. Интригующее молчание. Подобное было при разработке атомной бомбы. Все боялись проговориться. Видимо, не зря наши власти при наличии множества плюсов не спешат накрывать Москву куполом.
— Возможно, и так. Но вернёмся к нашим баранам.
Коротко обсудили мои действия до предстоящего выброса. Я предполагал вылететь в Каир на стратоплане, полюбоваться городом, состарившимися пирамидами, чтобы Снофрет наглядно убедилась в разрушительности безжалостного времени. Оттуда на катере добраться до Меридового озера в город Киман Фарис, бывшим во времена Снофрет городом Шедит, по-возможности, отыскать дом Окрама, или хотя бы его месторасположение, найти в пустыне бронзовый бочонок с посланием родителей, или близких Снофрет, а потом уже отправиться в Найроби, к сестре Ирине.
— Может быть, вам не стоит ехать в ОАР? — осторожно спросил Сергей.
— Почему? Они опозорились со своим поспешным заявлением о сексуальном рабстве. После международного возмущения молодежи правительство Египта уступило, согласилось считать Снофрет российской подданной, выразив при этом готовность предоставить своё гражданство, если она выразит такое желание. На обострение международных отношений вряд ли пойдут.
— Не в этом дело. Что ты хочешь найти в бочонке? Сведения о постаревших Маху и Нубнофрет, их детях, внуках? Это будет означать, что ты не сможешь их забрать в наше время без изменения Вселенной. Всё взаимосвязано.
— Чёрт! Ты прав. Как же я об этом не подумал?! Нам вообще нельзя прикасаться к этому бочонку. Опасаюсь, что Николай из вредности может нас опередить, он знает координаты закладки.
— Ему сейчас не до вас. Ты не один у него. Почти каждый день возвращаются всё новые хроноразведчики. Только успевай обрабатывать поступающую информацию. Но, на всякий случай, свяжись с ним, попроси не приближаться к закладке. Нет, не стоит. Он поймёт твой интерес к закладке и может из чувства противоречия поступить тебе назло.
— Мы никогда не были врагами.
— А сейчас стали. Ты вырвался из-под его контроля и стал известной личностью, тебя постоянно показывают по всем телеканалам, требуют встречи, интервью, а он по-прежнему заурядный руководитель хронопроекта.
— Он же знает, это случилось помимо моей воли.
— Это ты знаешь. Он же уверен, что ты всё проделал намеренно.
— Мальчики, за стол! — послышался голос Нины из комнаты.
Мы вошли в гостиную, и я увидел вновь намакияженную Снофрет. Нина с улыбкой наблюдала за моей реакцией. Действительно, лицо сильно изменилось, подчёркнута женственность, стало сексуально выразительным, чем-то похожим на лицо Нефертити.
— Разве не прелесть?! — не выдержала Нина моего молчания. — Эталон совершенства! Почему молчишь? Нечего сказать? Оцени мою работу. Язык проглотил от удивления? Нет, мужчины ничего не понимают в женской красоте. Что с них взять? Мужланы!
— Оттого так много лесбиянок развелось, что мужчины вас не ценят?
— Артём, не хами, я к ним не отношусь.
— Не сомневаюсь. Я Сергея хорошо знаю, он бы не потерпел измен.
— Изменяют с мужчиной, а не с женщиной, — поправила Нина.
— Не знаю. Не приходилось с этим сталкиваться. Каждый сам решает эту проблему.
— Тебе не нравится моё новое лицо? — смущенно спросила Снофрет.
— Ты себя в зеркале видела? И кого ты там увидела? Себя? Нефертити? Я люблю Снофрет. К Нефертити я бы не подошёл, и спасать не стал. Десятой дорогой минул бы.
— Я пойду, смою, — покорно сказала она и повернулась идти в ванную.
— Подожди, ладно уж, не спеши разрушать старания Нины. Этот вечер пусть с нами посидит Нефертити, — придержал я её. — Девчонки помешаны на украшательстве своих лиц, и не понимают, что их юное лицо уже есть украшение, о котором мечтают все женщины среднего и пожилого возраста. Макияж нивелирует личность, дурнушек превращает в писаных красавиц. Ты и без макияжа прелестна. Повзрослеешь, то есть постареешь, тогда и разукрашивай своё лицо, я слова не скажу.
— Ты тёмный человек, Артём, питекантроп. Ничего не понимаешь в женской душе, — упрекнула Нина.
— Хочешь сказать, что брошь и перстень тебе не понравились?
— Нет. Этим ты меня купил с потрохами. Я прекращаю свои недозволенные речи. Серёжа, произнеси тост. Ему из Венгрии Иштван передал бутылку «Токая», который по-прежнему в продажу не поступает, расходится по большим начальникам и по личному употреблению. Мы, как знали, придержали для торжественного случая, который сегодня и настал.
— Не могу понять, почему никому из виноделов в других странах не удаётся повторить вкус «Токая»? — спросил Сергей.
— Милый, всё зависит от земли, на которой произрастает виноградник. У каждой местности свои особенности и достоинства. Во Франции, на одном из участков, рабочих заставляют даже счищать с ботинок драгоценную землю, которая даёт вину виноградника неповторимый аромат и вкус ягод.
Вечер прошёл весело. Мы много шутили, смеялись, вспоминали юношеские проделки, которые не всегда были этичными и законными. Не зря же говорят, что молодость — это болезнь, которой нужно переболеть. Не всем удаётся выздороветь, иные на всю жизнь остаются инфантильными, но даже себе не признаются в этом.
Снофрет иногда не догадывалась о сути шутки, запоздало улыбалась в ответ, временами задумчиво смотрела на меня, но мысль в ментальную связь не адресовала, желала сама во всём разобраться, и я подумал: Всё в мире повторяется. Так, загадочно, могла смотреть Нефертити на своего мужа Эхнатона, и он тоже не всегда её понимал. Если только возникала у него такая мысль и желание. Легко приписывать свои мысли другому человеку.
Изменился ли женский менталитет за три тысячи лет? Или с питекантропных времён? Неосознанная борьба за лучшего и сильного самца, который даст потомству больше шансов выжить в суровой борьбе.
И в то же время, Древний Египет был единственной страной, где процветали кровосмесительные браки, инцест и педофилия не считались предосудительными. Главное — сохранить чистоту царской крови, не допустить к престолу простолюдина, и даже высокопоставленного вельможу, который потом сможет претендовать на трон. По сути, это запредельный для меня мир со своими порядками и законами, куда я не должен был соваться. Но вмешался.
Может быть, я к ней несправедлив, пусть красится, если нравится? Тем более глаза разбегаются при виде красочных флаконов разнообразнейших форм, баночек, тюбиков, тональных кремов, красок, появилась возможность сделать себя совершенной. У девчонок своя правда, нам не понять их. Хотят казаться опытными, самыми привлекательными для всех. Девственность давно уже стала анахронизмом.
Девочки стремительно становятся женщинами, минуя стадию девушки. Точно так же и мне когда-то мечталось немедленно повзрослеть и отправиться в глубокий космос, насмотрелся фантастических фильмов с романтичными историями о загадочных инопланетянах.
Сейчас все их опасаются, понимают, что их интеллект и технические возможности намного выше нашего, и контакт, если он и состоится, будет на уровне подопытной морской свинки, муравья, который не осознаёт нависшей над ним опасности, опускающейся ступни прогуливающегося человека.
«О чём думаешь? Домой, в своё время не хочется?»
«Ты по-прежнему мечтаешь от меня избавиться? Упорно ищешь предлог, чтобы расстаться. Понимаю, здесь так много красивых женщин. Маша Валиновская с восторгом говорила, как мне повезло с тобой, перечислила все твои достоинства, предлагала миллион рублей, чтобы я уступила тебя ей».
«И что же ты ответила?»
«За всё золото мира не отдам».
«Пусть будет так, мне тоже золото не нужно. Пойдём, потанцуем. Блюзовое танго. И я не умею. Точнее — никто меня не учил. Смотри на Сергея с Ниной. Ничего сложного. Это своего рода предлог, на людях, лишний раз обнять любимого человека».
Но у нас не получилось. Тело Снофрет не слышало ритма, она не представляла, как нужно двигаться. В детстве и юности не видела танцующих людей, не до того было в ужасающей нищете, и я оставил её в покое, усадил на диван рядом с Сергеем. Нине пришлось отдуваться за двоих.
Больше всего я люблю вальс. Электрофон уловил моё желание и сменил музыку на знаменитую мелодию Штрауса. Тело почти в невесомости, кружатся лица, огни. Правая рука ощущает туго сбитое тело молодой женщины, которая находит время для утренней зарядки интенсивного дневного тренажа, невольно представляешь, как она выглядит под тобой во время сакрального соития. Так же разрумяненная, с довольной джокондовской полуулыбкой, с чуть закрытыми глазами, покорно и с наслаждением следующая движениям твоего тела. Зря тогда оттолкнул.
«У вас красиво выходит. Ты меня научишь так же хорошо танцевать?»
«Обязательно. Нужно знать и представлять последовательность танцевальных па. Недельку потренируешься и получится».
— Ты неправильно танцуешь! — нарочито рассердилась Нина. — Меня держишь в объятиях, а думаешь о другой.
— Извини. Исправлюсь. Я и о тебе думаю.
— Уже поздно исправляться. Беда с этой ментальной связью: девчонки вроде бы присутствуют на работе, руками что-то делают, с места на место перекладывают официальные бумаги, бланки, а сами часами общаются с возлюбленными, и замечание невозможно сделать, не придерешься. Ну всё, затанцевались, иные засиделись, на нас глядя. Пора расходиться по комнатам — спать. Вы, пташки вольные, вам хорошо, до обеда можете дрыхнуть, а нам завтра с утра на работу. Который день не высыпаюсь. Скорей бы новый год, рождество. Отосплюсь на месяц вперёд.
Сергей поднялся с дивана и развёл руками.
— Желание жены — закон.
— Золотые слова мужа, — поддержала Нина. — Может быть, вам стоит почаще у нас останавливаться, чтобы я могла хоть изредка слышать это признание?
— Ты уж определись: почаще или изредка?
— Не придирайся к словам. Ты меня понял.
— Я тебя всегда понимаю.
По тому, как Сергей плотоядно посматривал на свою жену, я догадался, что им будет не до сна, как и нам, впрочем. Последовала лёгкая заминка в определении, кому первым идти в ванную. Разобрались. Хозяева уступили гостям, пряча лёгкую усмешку.
продолжение следует: http://proza.ru/2012/03/15/351