"... Здравствуй, мама, ... "
На сколько я помню, отец всегда был немногословен, а лицо его было непроницаемым. Только по глазам матери я понял, что "зеркало души" выдаёт батю, что называется, с головой. И только однажды я видел в этих глазах слёзы. Я не помню в каком именно году это было, но тогда перед 9 Мая кто-то, не Лещенко, впервые исполнил песню "День победы". Потом она исчезла с телеэкрана и радиоэфира на долго. Не знаю, что такого НЕПРАВИЛЬНОГО заметили в этом гимне Советскому Народу тогдашние "запретители", потом из кожи и штанов выскакивающие , чтобы представить себя её "крёстными отцами", но слёзы на глазах у бати блеснули именно на этих словах: "... Здравствуй, мама, воротились мы не все..." Я отвернулся, я знал, что отец один вернулся с той войны к матери и младшей сестрёнке. Отец, мой дед, имя которого я ношу, пропал без вести в неразберихе начала войны. Средний брат пал смертью храбрых под Вышним Волочком, там, где немецкие пулемётчики с ума сходили, выкашивая каждый час по батальону, идущему в лобовую атаку по болоту. А ровно через час вставали новые цепи и шли на верную смерть. Старший, пограничник, заскочивший домой после ранения, рассказывал, что два дня всей заставой сдавали стрелянные гильзы старшине, думая, что это не война, а очередная провокация фашистов, не поддаваться на которые требовал товарищ Сталин. Пройдя всю войну с одним не очень серьёзным ранением, погиб старший из братьев уже по пути домой: открылся борт "студера" и среди многих вывалившихся на дорогу под мат и шутки только он ударился головой о камень.
Отец начинал войну командиром взвода противотанковых ружей. Ещё тех, которые не складывались, не имели возможности полуавтоматического огня, а первые номера вели огонь с плеч вторых: ПТРД, системы Дегтярёва. Но и эти, новые в начале войны ружья, созданные на основе конструкций обычных магазинных винтовок, поубавили наглости немецким танкистам, которые стали бояться отрываться от своей пехоты. Был ранен, чудом успел отползти по траншее от танка, проутюжившего позицию пэтэрэщиков. Долго валялся по госпиталям, а потом ещё два раза был ранен, так и не доехав до фронта. Сначала попал под бомбёжку в эшелоне, а потом, уже в маршевой роте, когда слышна стала близость линии фронта, получил пулю с немецкого пикировщика. Тогда они с мамой и познакомились в прифронтовом госпитале.
Не доехал он до фронта и в третий раз. На одной из станций зашли в вагон два нквдэшника и старший заявил:
- Младший лейтенант Колесников, на выход с вещами.
Отец рассказывал, что собирая пожитки и идя следом за старшим, лихорадочно перебирал все свои слова и даже жесты, мол за что взяли, пока задний, пожалев видно, не шепнул:
- Не боись, младшой, в лётное училище тебя направляют, образование у тебя.
Так за пять с небольшим месяцев и стал батя лётчиком-истребителем. Плохо летали, закончившие "курсы выхлоп" новоиспечённые летуны, только взлёт-посадку и отработали. Доучивались в боях, прикрываемые старшими товарищами, уже над территорией врага. У отца даже реактивный немец в групповом бою числился. Скорость у того была большая, но на виражах был корова-коровой, на вираже его и поймали, оставив в запале без прикрытия сопровождаемые бомбардировщики. Батя говорил, что если бы сбили кого из них, не миновать бы всей эскадрилье трибунала, но "бомбёры" тогда уже научились в плотном строю ходить и не просто немцам взять их было. Успело прикрытие вовремя вернуться.
После войны отец переучился на реактивный самолёт, стал, как тогда называли, лётчиком-снайпером. А потом не нужны стали Стране Советов ни лётчики, ни моряки с боевым опытом. Хрущь решил, что их заменят ракеты. Должность свинопаса, как пели тогда на мотив "Рябинушки", отца не дождалась лишь потому, что "полканом" был тот самый комэск. И стал мой батя самым расчудесным образом помощником начфина. Во как! Тогда он мне, грезившему небом, и сказал:
- Не мечтай даже, а то сошью фурагу с огромным козырьком, чтобы ты неба не видел.
И расхотел я тогда вообще становиться офицером. Стал правда. То ли по глупости, то ли "судьба, проказница-индейка определила так сама". И братья стали, и родной, и двоюродный. У меня вообще из родственников, и по линии жены тоже, из мужиков не военные только зять и внук пятнадцати лет от роду. Так вот, не хочу я в связи с "нонешними" "мудернизациями" и "обсёрингами", чтобы внук мой единственный становился офицером, хотя сын мой, единственный внук двух фронтовиков, СЛУЖИТ ОТЕЧЕСТВУ!